Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Звезды27 сентября 2020 22:03

Марк Захаров: Так что вам зазря убиваться не советую

28 сентября - годовщина смерти легендарного режиссера
Режиссер на съемках картины «Тот самый Мюнхгаузен» с Еленой Кореневой и Олегом Янковским. Фото: Александр КОНЬКОВ/ТАСС

Режиссер на съемках картины «Тот самый Мюнхгаузен» с Еленой Кореневой и Олегом Янковским. Фото: Александр КОНЬКОВ/ТАСС

Прошлый год унес многие жизни великих и известных людей, часто - очень пожилых. Иногда я думаю, что бы было, если бы им было отпущено еще время и они вступили бы в 2020-й, в пору коронавируса, когда все кричат: не выходите на улицу, не гуляйте в парках, не посещайте музеи, избегайте людных мест! Вы в зоне риска, вы все умрете, вы - старики. Вам еще долго нельзя будет пересекать границы с гастролями, и все научные конференции вы проведете дома. Вы не снимете больше ни одного фильма, вы не поставите ни одного спектакля…

Марку Захарову вряд ли бы понравился этот год.

В последние пять лет своей жизни, после смерти жены, Нины Тихоновны Лапшиновой, он слишком много времени проводил в больницах - и у нас, и в Германии. Впрочем, это началось еще до ее ухода. У него оставались «Ленком» и любимая дочь Александра.

В «Ленкоме» сгорали актеры, открытия Захарова, его звезды - Янковский, Абдулов, Караченцов. Умер друг и главный драматург «Ленкома» Григорий Горин, после которого все авторы были уже «не теми». Разве с ними можно снять «Того самого Мюнхгаузена» или «Убить дракона»? Разве они знают «Формулу любви» и представляют себе, как выглядит «Дом, который построил Свифт»? Сыграть в «Королевские игры»? Другие драматурги могли быть талантливы, но не могли влезть в шкуру Шута Балакирева - насмешника, слишком близко подошедшего к сильным мира сего и пытавшегося не только сохранить жизнь, но и душу. И не подвести кого-то, запутавшись в государственных интригах.

Звезды умерли, но театр все равно жил. И Захаров делал для этого всё. Одно из решений, которое восстановило против него общественное мнение, - возобновление спектакля «Юнона и Авось» после трагической аварии Николая Караченцова 28 февраля 2005 года. Многие требовали закрыть легендарную постановку и упрекали Марка Анатольевича, что он отрекается от своего актера и не верит в его выздоровление. Это было эмоционально тяжело, знаю от близких к Захарову в то время людей. Но «Юнона и Авось» - символ театра, визитная карточка, и символ был сохранен. Как чайка на занавесе Московского Художественного театра. Стихи Вознесенского, музыка Алексея Рыбникова не ушли в архив 15 лет назад - они по-прежнему живые, они звучат со сцены.

Так Захаров относился к театру. Может быть, здесь сказалась и его прошлая подработка в юности - рисование карикатур для газет. Целое зависит от того, насколько четкими оказались штрихи, но один штрих, даже гениальный, не сделает целого. А режиссер должен видеть всю картину.

«Ваш удар, принц!»: каждый фильм Захарова растаскивали на цитаты - не стал исключением и этот эпизод из «Формулы любви» с Александром Абдуловым и Семеном Фарадой. Фото: Кадр из фильма

«Ваш удар, принц!»: каждый фильм Захарова растаскивали на цитаты - не стал исключением и этот эпизод из «Формулы любви» с Александром Абдуловым и Семеном Фарадой. Фото: Кадр из фильма

Лично я виделась с Захаровым несколько раз. Помимо интервью и дел театральных, при общении помню интересную вещь: разницу между выражением лица, когда ему скучно, и тем выражением, когда человек ищет правильный ответ. Ищет в себе, искренне, откидывая пришедшие на ум «правильные» варианты отговорок. Он почти вслух спорил сам с собой, внешне спокойно, но чуть шевеля губами безмолвно. А потом мог сказать: «Нет, не знаю». А мог и нарисовать перед тобой такую картину из слов, что хотелось неприлично сказать: «оу…»

Сейчас я думаю: если бы в одну из наших встреч я спросила, что бы вы делали, если бы пришлось общаться со зрителями только виртуально? Или они сидели бы в шахматном порядке и не занимали бы все приставные стулья, которые делают тесный зал «Ленкома» еще теснее? Лично у меня такой ответ: Захаров бы сперва сказал свое «не знаю», а потом справился. Он всегда находил дорогу из «зоны риска». Как в тех письмах красноармейца Сухова к разлюбезной Катерине Матвеевне, сочиненных Захаровым к «Белому солнцу пустыни»: «Так что вам зазря убиваться не советуем». Но в прошлом году, увы, Марк Анатольевич попал в число людей, которых называют «уходящей эпохой». Ему было 85 лет. Светлая память.