Вацлав Дворжецкий: На Туломе несколько тысяч людей остались под обломками

Вацлав Дворжецкий - основатель знаменитой актерской династии. Несмотря на то, что сниматься в фильмах Вацлав Янович стал уже в солидном возрасте, он успел сыграть почти в сотне картин. Но мало кто знает, что театральная карьера Дворжецкого начиналась... в лагере в Мурмашах. В общей сложности в молодости будущий артист отсидел около 12 лет. Работал на строительстве Беломоро-Балтийского канала, железной дороги в Коми, на рудниках острова Вайгач. Был и одним из многочисленных невольных тружеников, возводивших Нижнетуломскую электростанцию.

Много лет спустя, узнав что тот самый Дворжецкий работал в Заполярье, директор каскада Туломских ГЭС Александр Ткаченко решил пригласить уже пожилого актера в Мурмаши. Но, к сожалению, к тому времени Вацлав Янович уже был не в силах совершить далекое путешествие к местам украденной юности. Но Дворжецкий успел написать воспоминания о своей нелегкой судьбе в книге «Пути больших этапов», где вспоминал и пребывание на туломской стройке. Она вышла в свет уже после смерти артиста. Мы публикуем отрывки из нее.

«Актриса отморозила грудь»

«В мае 1934 года из Медвежки (Медвежьегорска. - Ред.) была отправлена на Тулому группа актеров для будущего туломского театра.

Первое впечатление - много людей. Очень много! Сотни тысяч. Строят бараки, живут в больших палатках, расставленных всюду. Солдатские походные кухни, вагончики для прорабов, только что выстроенный новый большой дом для начальника лагеря. Все это на изрытой, вздыбленной почве из валунов и пней, в огромном ущелье среди скал и редких сосен, у холодной, быстрой реки. Строится лагерь.

Первое лето целиком прошло на строительстве жилья. Работали все. Но требовались выступления культбригады для «поднятия духа». Было кое-что из готового репертуара: чтение, баян, пение, гитара, а кое-что нужно было срочно готовить «на местном материале». Для подготовки давали сначала один день в неделю, потом - два дня. Писали и репетировали в палатке. Выступали на открытом воздухе, на временно построенной эстраде, если погода позволяла. Лето. Заполярье. Светло долго.

К зиме уже перебрались в барак и клуб был готов, но холодно было ужасно.

Зрители сидят в бушлатах, в шапках, топают ногами - греются. Пар от сотен дыханий и дым от плохой печки поднимаются к потолку, туман в зрительном зале; слабые лампочки светят робко, как в бане. На сцене света никакого: горят какие-то лампы, но все равно ничего не видно. Давали водевиль. Актриса в открытом платье отморозила соски (нарывы потом были). Температура на сцене до 20 градусов мороза (на улице минус 35 и вьюга). А завтра на работу, в котлован, скалу ковырять, тачки возить.

Мороз, вьюга, полярная ночь. Грузить, возить - еще терпимо, двигаешься, согреться можно, а вот бурение - очень трудно. Сидишь на корточках, держишь в руках бур-долото (это длинный такой метровый стальной прут, шестигранный, как лом, заточенный на конце), держишь в рукавицах, конечно, вертикально так, а партнер ударяет большой кувалдой по этому буру: ты поворачиваешь, а он ударяет. Руки цепенеют. Потом ты вычерпываешь специальной «ложечкой» из дырки пыль, и опять бей дальше, пока дырка не станет глубиною полметра. Так делали «бурки» в скале, чтобы потом туда заряжать аммонал и взрывать. Весь день грузят в тачки и увозят камни, большие разбивают кувалдой, а после смены взрывают заготовленные за день «бурки». Назавтра опять все сначала…»

Гитариста изнасиловали в женском бараке

«Рабочих очень много в котловане - муравейник! На третий год случился обвал. Несколько тысяч людей под обломками остались, полгода потом откапывали, вынимали по кускам. Объясняли зэкам так: «Везде вредители!» И еще: «Великие дела без жертв не обходятся!»

Расстреляли главного инженера. Пригнали новый этап. Работа продолжилась.

Большинство заключенных были нерусские: узбеки, таджики, каракалпаки, очень много басмачей. Впрочем, всех нерусских считали басмачами почему-то... Урки, как всегда, работали плохо, крестьяне, как всегда, работали хорошо.

Первый год, пока не было клуба, вывозили культбригаду на соседние лагпункты, «на гастроли». Однажды были в Кеми. Туда только что привезли эшелон «людоедок» с Украины. Дикие, полупомешанные женщины разных возрастов, худые или распухшие, мрачные, молчаливые. Рассказывали, что были такие - съедали своих детей... И якобы рассуждали так: «или мы все помрем, или я выживу и опять рожу...». Много их привезли.

Там, в Кеми, тогда же из культбригады пропал гитарист. Через два часа нашли его в женском бараке... Его изнасиловали. В больнице пролежал две недели там же, в Кеми.

И на Туломе «чудеса» творились. То девку обнаружат повешенную на ветке за ноги, юбка завязана на голове. То парень на чердаке голый, живот вырезан, тряпками набит, завонялся. В карты урки проигрывали, «наказывали», даже квартиру начальника лагеря однажды проиграли. Никакая охрана не помогла - ночью квартиру обокрали. И проститутки «работали», никакой комендатуре не угнаться, никакой карцер не помогал. Одна девка как-то готовилась на волю, решила «подработать», устроилась в туалете на окраине зоны. Брала пятьдесят копеек или пачку махорки. Когда ее забрали - уже было десять пачек махорки и 15 рублей денег.»

Руководитель театра погиб в «водосбросе»

«Ходить по лагерю вечером было опасно. После спектаклей мы провожали актрис вместе с комендантом. И... все же не уберегли нашу Юлю! Была такая чудесная, 18-летняя, нежная, красивая студентка из Ленинграда. Родителей, «врагов народа», расстреляли, а ее сослали в лагерь - ни статьи, ни срока, вроде вольно высланная, вроде заключенная. Мы взяли ее к себе. Без вещей прибыла, в легком пальтишке... шляпка, туфельки, перчатки, сумочка. Юля Яцевич. Два года была она с нами. Репетировала, играла роли, но никак не могла избавиться от потрясения, не могла привыкнуть к обстановке. На общие работы ее не посылали. Мы всячески ограждали и берегли ее. Не уберегли... Ее изнасиловали десять сволочей - проиграли в карты. Ночью из женской зоны с кляпом во рту вытащили во двор (другие женщины все видели, боялись поднять тревогу)! Утром обнаружили ее без сознания, за штабелями бревен... В больнице через неделю она повесилась.

Вот в такой обстановке ставились спектакли. В клубе стало теплее, хотя зрители по-прежнему сидели в зале одетые. Освещение хорошее наладили. Декорации строили настоящие. Прибавилось много талантливых людей - музыканты, художники, литераторы, актеры.

Много помогал театру начальник строительства ГЭС - Сутырин Владимир Андреевич.

Надо признать, Сутырин был личностью исключительной. Партработник с дореволюционным стажем, в гражданскую войну командовал дивизией. Писатель, поэт, драматург, он был направлен в органы НКВД, на стройки пятилетки. Можно себе представить, как он относился к театру.

В декабре 1935 года погиб Игорь Сергеевич Аландер, руководитель театра. Покончил жизнь самоубийством - бросился в «водосброс». Было ему тогда 32 года. Талантливый, умный, красивый, чудесный человек! Все любили его. В Москве у него была семья - жена и сын. Вроде вначале были письма, а потом большой перерыв. Наконец, он якобы получил известие, что жена от него отказалась, развелась, вышла замуж и переменила фамилию сына. Для театра это был тяжелый урон...»

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Дворжецкий Вацлав Янович (1910-1993) - из польских дворян. В 1929-1937 и в 1941-1945 - в лагерях. После освобождения играл в провинциальных театрах. В 1965 году впервые снялся в кино. Сыграл около 90 ролей (в том числе «Щит и меч», «Красное и черное», «Петровка, 38», «Забытая мелодия для флейты»). Его сыновья тоже стали актерами: Владислав («Бег», «Капитан Немо», «Земля Санникова») и Евгений («Узник замка Иф», «Графиня де Монсоро»).

КСТАТИ

Леонид Куравлев рос в ссылке на берегу Имандры

Его мать по ложному обвинению отправили на Север в годы войны

В 1936 году в Москве родился Леонид Куравлев. Будущий артист рано потерял отца, который трудился на авиазаводе. А в 1941 году мать Валентину Дмитриевну по доносу сослали работать в Мурманскую область. Причем вместе с 5-летним Леней. Местом пребывания определили поселок Зашеек.

Как удалось выяснить «Комсомолке», в государственном архиве в городе Кировске находятся две личные карточки гражданки Куравлевой Валентины Дмитриевны, родившейся 23 января 1916 года. Там содержатся сведения, что женщина с 5-классным образованием работала в парикмахерской артели «Рассвет» мастером 3 разряда с 16 февраля 1948 по 18 июля 1951 года. В лицевом счете Валентины Куравлевой по начислению заработной платы за 1948-1949 годы указано, что она имеет одного ребенка.

Проживал будущий артист в бараке на улице Заводской.

- Конечно, с тех пор многое изменилось. Например, такой улицы в поселке Зашеек уже давно нет, - рассказывает Александр Ешану, руководитель военно-патриотического клуба «Поиск» из города Полярные Зори. – А про то, что легендарный Афоня жил у нас в Заполярье, я узнал случайно от одного мужчины. К сожалению, я запомнил только его имя – Александр. Врезался в память его рассказ, что однажды разбирали барак, в котором жили Куравлевы, и нашли портрет Сталина. Но он был весь порезан и испачкан. Поговаривают, что таким образом малолетний Леонид Вячеславович мстил «отцу народов» за тягости, которые им с матушкой пришлось пережить у нас на Севере.

Дорогие читатели! Получается, что Леонид Куравлев прожил в Мурманской области почти 10 лет - до сознательного 15-летнего возраста. Может, кому-то из вас или ваших родных приходилось общаться с пареньком Леней из поселка Зашеек? Если да, позвоните в редакцию по телефонам: (8152) 42-47-93, 42-47-94.

Смотрите также:

Леонид Куравлев рос в ссылке на берегу Имандры