Взрыв "Невского экспресса": "Это было страшнее, чем в войну!"

Вызов – первое слово, приходящее на ум. Дерзкий и бесчеловечный вызов, унесший жизни как минимум 26-ти человек. Взрыв "Невского экспресса", пожалуй, самый резонансный теракт после Беслана. Да, были взрывы в Чечне, громкие и кровавые диверсии в Ингушетии и Дагестане. Однако, все эти теракты происходили где-то там, далеко, на привычно пылающем Северном Кавказе. И это была далекая боль отдельно взятого региона. Идеологи бандподполья это прекрасно понимали. Понимали они и то, что без резонансных преступлений они могли лишиться финансовой подпитки своих покровителей.

Время для очередной вылазки было выбрано идеально. Череда скандалов вокруг МВД, создающая ощущение полного хаоса в стране. Внезапное признание подозреваемого во взрыве «Невского экспресса»в августе 2007 года. Оно состоялось, по странному совпадению, накануне второй трагедии. Самое время давить на болевые точки.

Пятница, вечер, поезд с сидячими местами. В таком пассажиров больше, чем в купейном вагоне. Те, кто готовил эту катастрофу, место для теракта выбирал тщательно. Болотистый глухой угол Новгородчины. Единственная дорога кончается на окраине деревни Хмелевка. И дальше, до самой насыпи, идет гнилой смешанный лес, стоящий по колено в воде. Подходы к железке прикрыты непролазным кустарником, и будучи незамеченным можно подобраться к ней вплотную. По насыпи высотой метров в шесть мы, с трудом, буквально на четвереньках, доползли до рельсовых путей. Рельсы, что в сторону Москвы, что в сторону Питера, терялись где-то за горизонтом.

Этот участок, как рассказали нам железнодорожники, ремонтирующие контактную сеть, считался скоростным. Здесь поезда могут разгоняться до 250 километров в час, именно здесь проходили испытания нового сверхскоростного поезда «Сапсан». Судя по всему, про скоростные характеристики этого участка знали и террористы. Знали и учитывали.

В воскресенье утром, на месте катастрофы не было ни силовиков, ни оцепления. Только по обе стороны от железнодорожных путей в лесу мелькали какие-то люди в камуфляжной форме со спецоружием – бесшумными винтовками «Вал». Это спецы искали возможные лежки, схроны, тайники, следы наблюдения за полотном железной дороги. Но, судя по всему, это было бессмысленное занятие.

Удар террористы нанесли молниеносный – считанные минуты на закладку взрывчатки и отход на Хмелевку. К единственной проезжей дороге в районе. Еще полчаса неспешной езды, и террористы уже оказались на трассе Москва-Петербург, где без труда можно затеряться в потоке машин. У террористов был еще один путь отхода – бесконечными песчаными грейдерами на Тихвин.

Летом корреспонденты КП проезжали этой дорогой на Пикалево. Ехали много часов, и добрались чудом – разорвав в ключья новенькую покрышку. Можно предположить, что этот путь террористов не мог устроить – слишком долго выбираться из района, где был совершен теракт. Можно просто не успеть скрыться . Тем более, если ставка была сделана на молниеносность, на те несколько часов форы, которые были у преступников до того момента, пока не завертелись неповоротливые колеса силовиков.

Молниеносный удар дал ужасающие последствия: мы буквально спотыкались о них на каждом шагу. Первая находка кольнула прямо в сердце. Темная красная женская курточка. Как у жены одного из корреспондентов «КП». Размер такой же. Мокрая, грязная. Рукава, как выломанные руки. Рядом валяются джинсы – мужские и женские, грубо распоротые по швам. Их снимали с чьих-то переломанных ног. Вагон № 2 лежит на боку, разбросав по кюветам свои мощные колесные пары и короба с аккумуляторами. Сам вагон со стороны железной дороги стыдливо прикрыт маскировочной сетью, чтобы своим страшным видом не пугать пассажиров других поездов.

Внутри искалеченный вагон завален книгами, которые читали или везли с собой пассажиры – Агния Барто, Макс Фрай, Пелевин , «История Российского флота». Нас недаром называют самой читающей нацией… Книги на полу вагона лежат слоями. Кресел почти не осталось, их выкинули наружу, когда доставали погибших и раненых и на первый взгляд, вагон похож на на заброшенную чернобыльскую библиотеку. В свое время, в Зоне, мы насмотрелись на такие картины. Вот только крови там не было.

Стены вагона в запекшихся бурых подтеках. Кровь везде - на белых салфетках-подголовниках,тряпках,шторах, одеялах. В крови «фирменная», фасонистая фуражка проводника «Невского экспресса». Экран разбитого ноутбука лопается под ногой. Жалобно хрустят залежи женской косметики. Случайно наступаю на лежащую под слоем мусора электрическую зубную щетку – она вдруг включается, и мы вздрагиваем от непонятного звука сверлящего душу. Первая мысль: жив ли хозяин? Мысль вторая – чувствовал ли он что-нибудь, собираясь в эту поездку? Были ли какие-то «знаки беды», «черные» приметы? Или произошедший кошмар невозможно предсказать и спрогнозировать? На нас наваливается тоска, она осязаема, как зубная боль. Мы больше не можем находится в этом месте – что-то давит. Лезем прочь из вагона, и под ногами жалобно звенят блестящие подстаканники, разлетевшиеся по вагону из купе проводника.

Взгляд цепляется за старушку, стоящую на крылечке дома рядом с полотном железной дороги. Два искореженных вагона «Невского экспресса» пролетели мимо дома Елены Голубевой. Если бы не крутая насыпь, на которой стоит старая ветхая избушка, третий бы точно разнес ее в щепки – вагон не долетел всего каких-то 20 метров.

- Взрыв был сильный – бабах, - заново переживает жуткие воспоминания Елена Михайловна. – Потом снова шум страшный, ужас. Свет в миг погас. Я не понимаю, что происходит. Думала, дом мой взрывают. Это даже не дом, а казарма бывшая железнодорожная. Их тут много было, раньше, да посносили. Жутко стало. В войну так страшно не было. Я тогда в деревне жила, видели, как немцы Бологое бомбили, но такого ужаса пережить во время войны не пришлось.

Елена Голубева сама в прошлом – железнодорожница. 40 лет отработала мастером-мостовщиком. На склоне лет ей выделили пенсию в 4150 рублей и хибару прямо у железнодорожного полотна.

- Я в темноте еле телефон мобильный нашла, позвонила родственникам. Гляжу в окно – люди какие-то идут. Ну, думаю, и взорвут, и картошку всю своруют. Постучались, открыла дверь – а они все в крови. У женщины истерика, она по-моему помешалась. Глаз заплывший, ухо разодрано. Тут я поняла, что беда случилась, начала укладывать их у себя в комнате. Восемь человек всего у меня разместились.

На кровати Елены Михайловны до сих пор разводы крови. Бурые пятна на подушке, на полу, на дверце холодильника. За печкой аккуратно сложена обувь раненных людей – вдруг вернутся хозяева?

- Потом медики подъехали, кажется из колонии, она тут рядом. А люди все идут и идут, кому пальто свои все отдала, кому одеяла. Потом они дров попросили, отдала. Им же надо было греться. А на следующий день у меня их уже без спроса брали. Все пожгли.

- Вы живете у железной дороги, может видели кого постороннего?

- Нет, тут вообще никого не бывает. Только если рыбаки пройдут.

- А обходчики путей?

- Да их тут уже лет 20 как нет. В прежние-то времена после каждого поезда проверяли пути. Потом стали только раз в сутки. А как Страна распалась, так и вовсе перестали следить за полотном.

- Вы второй взрыв слышали? В субботу, в два часа дня?

- Да, грохнуло ,слыхала. Железнодорожник знакомый Юра Герасимов совсем рядом там с пилой возился, железо резал. Совсем рядом с ним рвануло, но не сильно. Он только, говорит, пилу выронил. А так у нас тихо всегда было. Я столько лет на железной дороге проработала, ни одной аварии не вспомню. Ни одной не было.

Елена Голубева теперь переживает за предстоящую зиму. Окно в хибаре разбито, топить нечем, а машина дров стоит 4500 рублей: «Может, вы напишите, и мне кто-нибудь поможет?»

Сразу за домом старушки стоит огромная электроподстанция, питающая огромный участок железной дороги. В нее вагоны не въехали тоже чудом. Экономические последствия могли быть просто катастрофическими.

- Если бы здесь все разнесло, неизвестно, когда бы тут можно было все восстановить, - рассказал нам дежурный по подстанции Виктор. – Местность болотистая, новое оборудование сюда завозили бы долго. На восстановление ушла бы неделя, а может и две. Все это время поезда пришлось бы пускать в обход. Очень «удачно» место выбрано для теракта.

Как рассказал нам Виктор, на подстанции постоянно дежурит только один человек. В ту страшную ночь здесь был его сменник Сергей Васильев. Он-то по сути и был первым спасателем, бросившемся на помощь пострадавшим.

- А вы сами тут никого подозрительного не видели?

- Да где тут увидишь? Пять часов вечера и уже темно. Да и не живет тут никто рядом. Тут нужно какую-то систему слежения вводить. Видеокамеры вешать, может со спутника даже смотреть. Ведь можно совершенно незамеченным прийти и заложить что угодно, Никто не заметит, и никто не проверяет. Экономят нынче на обходчиках.

Удивительное дело. О том что легендарных путевых обходчиков больше нет, мы слышали от разных людей в разное время, в последние годы. Тем удивительнее это слышать сегодня, спустя всего два года после первого теракта с «Невским экспрессом», обошедшегося, к счастью без жертв. Тогда вопрос о контроле железнодорожных путей тоже поднимался в СМИ.

И ведь если бы существовал мало-мальский контроль, трагедии можно было бы избежать. Как рассказали нам жители близ лежащих деревень, за неделю до теракта здесь проезжала какая-то легковая машина с тремя пассажирами. Перед деревней Хмелевка они сели на «брюхо» и полчаса выталкивали авто из грязи. Возможно это были охотники или рыбаки, а может и террористическая разведка. Впрочем, с нынешней системой безопасности железных дорог особой разведки и тщательной подготовки и не потребовалось.

Когда мы уезжали из Хмелевки, где бросили свою машину, по избам ходили милиционеры – опрашивали местных жителей. В успех этого унылого оперативно-розыскного мероприятия, похоже, не верил никто.

КОММЕНТАРИЙ РЖД

"Если жители не видели обходчиков, то это не значит, что их там нет"

Алексей ОВЧИННИКОВ

Как рассказал «КП» начальник пресс-службы РЖД Дмитрий Перцев, магистральных путей, на которых отсутствуют обходчики, в принципе быть не может:

- Осмотр путей осуществляется по графику. Кроме обходчиков, пути постоянно исследуются дефектоскопами и иными диагностическими машинами. А то, что местные жители могли не видеть обходчиков, вовсе не означает, что их, обходчиков, там нет. Безопасности мы уделяем большое внимание.

ВОПРОС ДНЯ

Не начало ли это новой террористической войны против России?

Николай СВАНИДЗЕ, телеведущий:

- Это не начало нового витка - это продолжение старого. Мира-то под березами нет. И, к сожалению, не было. Имеет место вялотекущая гражданская война на Северном Кавказе. В Чечне пока рано радоваться, в Дагестане вообще конь не валялся - там очень серьезная ситуация. Многое будет зависеть от того, как будет складываться социально-экономическая ситуация. Пока на том же Кавказе у людей не появится работа, они будут более подвержены радикальным проповедям, а молодежь - бежать в леса. В том числе и березовые...

Геннадий ГУДКОВ, зампредседателя Комитета Госдумы по безопасности:

- Это начало обострений в обществе. Кризис, экономический спад, усиление монополии власти - все это приводит к их усилению. Этим, к сожалению, и пользуются террористы...

Гейдар ДЖЕМАЛЬ, председатель Исламского комитета России:

- Это очевидная техногенная катастрофа. А воронка в метр диаметром может возникнуть разве что при взрыве учебного взрывпакета. От того количества тротила, про который нам говорят, вагоны улетели бы, кувыркаясь.

Владимир ОВЧИНСКИЙ, генерал-майор милиции, в 1997 - 1999 годах - начальник российского бюро Интерпола:

- Проблема в том, что наши железные дороги никак не защищены от этого в отличие, например, от воздушного транспорта. Досмотра пассажиров поездов нет, скоростные железнодорожные магистрали не отгорожены. В той же Европе к такой дороге невозможно подойти... Пора найти какое-то решение.

Роман СИЛАНТЬЕВ, исламовед, директор правозащитного центра Всемирного Русского народного собора:

- Война не заканчивалась. Посмотрите информацию с Северного Кавказа - там почти каждый день убивают. Террористы стали более изощренными и расширили свое присутствие в Интернете. Зачастую им не надо создавать некие группировки, а достаточно создать пропагандистский фон. Слава богу, что мы не столкнулись с массовым терроризмом одиночек. А вообще устроить теракт в дни, когда мусульманам воевать нельзя, а сейчас идет Курбан-байрам, - это визитная карточка ваххабизма.

Михаил ШЕВЯКОВ, директор фонда экономических исследований, Волгоград:

- Думаю, нового витка террористической войны не будет. То страшное время осталось позади. Кроме того, сегодня компетентные органы очень живо реагируют на подобные вызовы. Вот увидите, в самое ближайшее время виновники трагедии будут найдены и ответят по всей строгости. Чтобы остальным неповадно было.

Дядя Женя, читатель сайта KP.RU:

- А не ввести ли нам снова смертную казнь? Хотя бы для террористов...

Уважаемые читатели! Благодарим вас за участие в судьбе пенсионерки Елены Голубевой. Наши корреспонденты обязательно навестят Елену Михайловну и сообщат вам, в чем она нуждается и как ей помочь.

Читайте и смотрите:

Подрыв «Невского экспресса»: хроника трагедии

Фоторепортаж с места происшествия

Теракт на "Невском экспрессе" [ВИДЕО]