С Черкизовского рынка пропадает арестованный товар
Черкизовский рынок закрыт уже более полугода. Но склады остались. Доверху забиты арестованной контрабандой на сумму более 2 миллиардов долларов. Весь товар подлежит утилизации, потому как опасен для здоровья (cм. «Справку «КП»). С уничтожением ядовитых носков-пуховиков-дубленок долго тянули, и вот наконец прокуратура рапортует: процесс пошел. Но неужели наши ушлые граждане со спокойной совестью дадут пропасть добру? Не верится... Вот я и решила проверить, насколько надежно стерегут «отравленные» тюки.
«ДАЮТ ТРИ ЧАСА»
Прикинувшись хозяйкой нескольких торговых точек, отправляюсь на разведку. Сам Черкизон бесконечно жалок. Раньше его убожество скрывали тонны разноцветного тряпья. Теперь оголились фанерные бытовки и ржавые прилавки. Из посетителей лишь стаи бродячих собак - некому гонять. Жизнь теплится только у дальних складов. Одинокий таджик стругает морковь возле бытовки.
- Стережете товар? - спрашиваю, приближаясь.
Оказывается, не товар, а прилавки. «Хозяин потом заберет».
- А склады? - уточняю. - Совсем без охраны?
В ответ таджик кивает на «Газели», припаркованные чуть дальше. Выясняется, что контрабанду стережет элитное подразделение СОБРа. Нехило!
- Слышала, товар будут уничтожать, - забрасываю пробный камень. - Жалко... Хорошие, наверное, вещи...
- Жалко. - Таджик сразу понимает намек. - А ты хочешь продавать?
- А кто же не хочет? С кем надо разговаривать?
Мужик задумался.
- Много денег надо, - щурится. - И знакомые надо.
По словам таджика, расклады такие. Покупатели выходят на «нужного человечка». Тот заносит деньги. Если заплатил - тебе дают три часа ночью. Автоматчики (мой собеседник кивает на «Газель») не замечают. Сколько фур успеешь - столько вывози.
Но просто так их черта с два вывезешь - за всеми выездами с рынка приглядывают гаишники. Потому, по словам таджика, фуры идут только в сопровождении машин с мигалками - такой кортеж не тормозят. Соблюдают конспирацию и на этапе погрузки. Непосредственно к складам фуры не подъезжают - паркуются среди гаражей, которые примыкают к контейнерам. Одни грузчики швыряют баулы через забор, другие ловят и трамбуют в машину. Это кино с лета наблюдают охранники гаражного кооператива - тоже таджики.
Иду знакомиться.
В углу бытовки у охранников навалены трофеи: синие кроссовки, мужские свитеры, какие-то женские пуловеры.
- Откуда? - спрашиваю.
Объясняют, что во время «спецоперации» из бытовки не высовываются. А когда кортеж уезжает, бегут к гаражам - подбирают то, что упало с машин.
- Дарю! - Порывшись в тряпье, один из охранников (парень представился Романом, видимо, уже адаптировал имя на русский манер) выудил синтепоновую куртку. - Она был грязный - я посушил. Теперь красивый. Надевай!
- Спасибо, друг. - Беру куртку. - Выручил. Но мне бы таких много... Фуру.
Таджики беспомощно разводят руками: нужен посредник. Кто он, охранники не знают. Я и подавно. Стало быть, контрабанда фурами мне не светит. Но куда-то же они потом везут товар.
- Везут на другие склады, - включается в беседу напарник Романа. - Оттуда можно брать баулами. Один стоит 25 - 33 тысячи рублей. Но что в бауле, смотреть нельзя. Берешь, и все.
В бауле могут быть кожаные куртки, а может и нижнее белье - как подфартит. В любом случае брать на вес выгоднее, чем поштучно (подробнее см. «Считалка «КП»).
- А где склады? - наступаю на таджиков.
Судя по перемигиваниям, знают, но молчат. Нет резона «колоться». Уж лучше они сами купят и перепродадут с наценкой. Вернее, сами не купят: для них 25 тысяч рублей - запредельная сумма. А вот дружки-земляки у них наверняка имеются. Так и есть.
- У меня есть друг, - говорит Роман. - Тебе надо дубленки? Я у него спрошу - тебе звоню.
1300 РУБЛЕЙ ЗА ДУБЛЕНКУ
Таджик отзвонился в тот же вечер. Вновь прилетаю к гаражам. Выходит Роман - весь из себя загадочный.
- Покажи товар! - говорю.
В ответ тот, растопырив руки, крутится на месте. Оказывается, дубленка, что на нем, и есть товар. Конспираторы несчастные!
- Хорошая? - спрашивает.
- От цены зависит, - отвечаю, щупая кожу.
Сторговались на 1300 рублей за штуку. Завтра должен подъехать «друг» - подвезти партию.
В назначенное время к гаражам подрулила битая «шестерка». «Друг», поглядев на меня, на тонированную редакционную машину, как-то засуетился, задергался. Отчего велел ехать на «Садовод». На полпути перезвонил и под каким-то невнятным предлогом попросился в нашу машину (дескать, его приятель, который за рулем, должен сделать крюк по своим делам).
- Они суетятся, потому что не видят, кто внутри нашей машины, - размышляет вслух наш водитель. - Вдруг группа захвата. Спорим, у них багажник забит дубленками - просто тянут резину.
Еще как тянут! На «Садоводе» мы трижды меняли парковки, по полчаса простаивая на каждой. То ли наш продавец «хвост» высматривал, то ли еще что... Но в конце концов подъехала все та же битая «шестерка», и товар из ее багажника перекочевал в наше авто. Десять черных дубленок из кожзама - на вид вполне приличные. Но если бы таджики хотели просто продать нам товар с обычного склада - к чему конспирация?
«БОЙЦЫ НЕДОСМОТРЕЛИ»
Но как доказать, что это товар именно с Черкизона? Но, по идее, где-то же есть перечень товара с опечатанных складов.
- Есть, - соглашается заместитель руководителя следственного отдела по Измайловскому району СУ СК при Прокуратуре РФ по Москве Павел Шатеев. - Но установить, оттуда эти дубленки или нет, будет очень сложно. Допустим, в описи указаны модель дубленки и фирма-производитель. На рынках Москвы мы найдем тысячи аналогичных! И даже если у продавца нет на них накладных, это не означает, что он их украл с Черкизона. За руку поймать трудно. Но в то же время в Москве дейвительно активно торгуют арестованным товаром - в этом сомневаться не приходится.
- Почему? - задаю наивный вопрос.
- Потому что с Черкизовского уже пропала значительная часть опечатанной контрабанды, - признается Шатеев. - И это не просто домыслы: все зафиксировано. Там ведь какая система? Склады охраняет СОБР. Сдавая смену, бойцы пишут отчеты. И честно признаются, что во время дежурства произошло хищение с такого-то склада. Но мы им ничего предъявить не можем: бойцы «недосмотрели». Что тут поделаешь? Максимум - это должностное взыскание.
Как рассказывает Павел Шатеев, с поличным взяли только одного собровца. Дело было в сентябре. Пэпээсники Восточного округа объезжали территорию рынка и стали свидетелями кражи. У одного из опечатанных складов в открытую грузили фуру.
Патрульно-постовые повязали всех, кого догнали. В СИЗО угодили шестеро граждан Таджикистана и Азербайджана.
- Таджики были посредниками, а покупателями - азербайджанцы (раньше они держали точки на Черкизовском). Изначально покупатели вручили посредникам 400 тысяч рублей, те забрали себе половину, а оставшиеся 200 тысяч передали одному из бойцов СОБРа. Впоследствии указали, кому именно - и этот боец тоже попал на скамью подсудимых.
- А остальные? - спрашиваю. - В наряде же их обычно не менее восьми человек.
- Остальные написали объяснительные, - продолжает Шатеев. - Мол, ничего о деньгах не знаю, как воровали товар, не видел. Показаний против них нет - отделались легким испугом.
Следователь с невозмутимым видом режет правду-матку, совершенно не стесняясь «неудобных» вопросов.
- Как вы думаете, дела решаются на уровне рядовых бойцов или тут замешано их руководство? - спрашиваю без обиняков.
- Обычно принято делиться, - пожимает плечами Шатеев. - Но собровец на эту тему молчит как партизан. А значит, у нас нет повода беспокоить его начальство. Кстати, еще одна показательная вещь, - говорит Шатеев. - Столичных бойцов не хватает, поэтому региональные подразделения присылают подмогу. Так вот, по некоторой информации, для того чтобы именно тебя отправили охранять Черкизовский рынок, надо отстегнуть руководству некую сумму. Где-то около пяти тысяч рублей.
- Неужели пэпээсники за полгода только раз стали свидетелями кражи? - спрашиваю.
- Нет, почему же, - улыбается Павел Шатеев. - Они кого-то ловили, особенно на первых порах... Приводили задержанных в местное отделение милиции. Но там их отпускали - дела не возбуждались.
- Почему?!
Следователь смотрит с мягким упреком: дескать, маленькая, что ли, не понимаешь?
- Кстати, ходят слухи, - ерзаю на стуле, - что теперь фуры выезжают только в сопровождении машин с мигалками. Неужели милиция и «покупатели» так сдружились?
- Про кортежи не знаю, - качает головой следователь. - Но это был бы полный беспредел.
Вроде бы все ведомства молодцы: Росимущество наняло фирму по утилизации, есть охрана СОБРа, местное ОВД организовало ночное патрулирование территории. А реально на складах Черкизона можно вешать табличку: «Наш магазин работает без выходных и перерыва на обед»! И обидно даже не то, что под присмотром «семи нянек» товар расползается по Москве. В конце концов мы точно такой же покупали десять лет - и никто не умер.
Обидно, что на утилизацию этого «сбежавшего» товара из госбюджета выделили... 200 миллионов рублей! Еще за 20 миллионов рублей купили специальную машину, чтобы перемалывать ширпотреб (подробнее - в «А в это время»). Да только вот, похоже, перемалывать этой чудо-машине вскоре будет совсем нечего...
А В ЭТО ВРЕМЯ
Как уничтожают контрабанду?
Утилизировать черкизовскую контрабанду начали в конце января. Тогда же СКП по Москве пригласил прессу на «показательные» выступления. Заранее предупредили, что Черкизон - режимный объект. Для аккредитации необходимо выслать паспортные данные, при себе иметь документы. Просовываешь паспорта в щель ворот - запускают. Между складами снуют проверяющий от СКП и Росимущества (фактически они - заказчики утилизации). Оба важные, с блокнотами: все фиксируют, проверяют и помечают. За дисциплиной на вскрытых складах следит вооруженная охрана. Не спускает глаз с рабочих, которые суетятся у машины ценой в 20 миллионов рублей. Технику купили в Финляндии. Вместо кузова - воронка. В нее, словно в мясорубку, швыряют коробки с обувью и другим ширпотребом. На выходе - пластиковая стружка и ошметки.
- Третий день кормим кроссовками, - говорит бригадир. - В час машина съедает 2 - 3 тонны. Но все равно работы на год. Будем переезжать с одного склада на другой.
- То есть товар не вывозят? - тем временем интересуется кто-то из журналистов. - Все мелете в труху на месте?
- Точно, - подтверждает пресс-секретарь ГУП «Экотехпром» Игорь Орлов. - С территории складов выезжают лишь грузовики с этой трухой - она будет гнить на полигонах. Период полного распада - 20 лет.
- Но почему не сжигаете? - спрашиваю. - Ведь вроде изначально собирались...
- Собирались, - кивает. - Но потом все подсчитали, и выяснилось, что бесконечная смена фильтров обойдется дороже, чем эта машина. К тому же это более экологичный способ.
- А почему так долго тянули с уничтожением контрабанды? Ведь склады были опечатаны еще летом...
Оказалось, все застопорили бумаги. СКП писал запрос на выделение денег из бюджета, запрос рассматривали. Потом выяснилось, что надо покупать еще и машину - снова запрос. А товара на складах тем временем все меньше и меньше...
1. Вместо кузова у чудо-машины за 20 миллионов рублей огромная воронка, куда загружают товар.
2. Уже измельченный ширпотреб поступает на ленту.
3. Грузовик вывезет остатки товара на полигон, где отходы будут гнить еще 15 - 20 лет.
СЧИТАЛКА «КП»
На одной ходке зарабатывают больше 2 миллионов рублей?
Вывозить и перепродавать ширпотреб с Черкизона не просто выгодно, а сказочно выгодно. Изначально покупатель платит «нужным людям» 400 тысяч рублей. Еще 100 тысяч рублей спишем на услуги грузчиков, машину сопровождения и аренду грузовика. Итого 500 тысяч рублей. В распоряжении покупателя три часа - за это время можно загрузить одну фуру. Грузоподъемность стандартной фуры - 10 тонн. Если перевести это в баулы (а они в среднем весят 80 кило) - на выходе 125 тюков. Их продают минимум по 25 тысяч рублей. Получается 3 миллиона 125 тысяч рублей. Стало быть, чистый навар - 2 миллиона 625 тысяч рублей. Очень не слабо! И это только за одну ходку.
Те, кто покупает баулами, тоже не внакладе. Итак, «мелкий торговец» заплатил за тюк 25 тысяч рублей. Допустим, ему повезло и в бауле - кожаные куртки (60 штук - больше не влезет). Выходит, одна куртка обходится в 416 рублей. А их оптовая цена на том же «Садоводе» колеблется в районе 3 - 4 тысяч рублей. В розницу это не менее пяти тысяч. Такие барыши стоят риска быть пойманным. А если учесть, что и риска никакого нет, - грех упускать возможность.
СПРАВКА «КП»
Насколько опасен «левак»
Еще в июне Роспотребнадзор заявил, что товар на Черкизоне опасен для здоровья. Потому что в одежде отмечается превышение допустимых количеств формальдегида и фенола. А в образцах обуви - превышение допустимого количества фенола, бензола, этилбензола и стирола. Звучит ужасно, но какими чревато болячками - неизвестно.
- Пациенты, которые предпочитали китайские перчатки и дешевые кеды, обращались к нам с эритемой (покраснение кожи. - Авт.) и отечностью, - говорит старший научный сотрудник Центрального научно-исследовательского кожно-венерологического института Юлия Матушевская. - Часто это сопровождалось зудом.
Проще говоря, наблюдалось химическое поражение кожи. От этого не умирают - недуг лечится на протяжении двух недель. Кроме того, переизбыток фенола может обернуться химическим дерматитом. Это опаснее: лечение более длительное и дорогостоящее. Возможна и аллергия.
Как долго нужно проносить вещь перед визитом к врачу? Медики затрудняются с ответом: аллергия может проявить себя в тот же день. Эритему легко заработать за три дня, а дерматит нагрянет дней через пять. А вот если вы носите исключительно фенольные вещи на протяжении 5 - 10 лет (они не настолько ядовиты, чтобы убить вас немедленно, но все же небезопасны), то в итоге может развиться сердечно-легочная недостаточность.