Блогеры по привычке подняли шумиху, перепутав армию с курортом

Блогеры по привычке подняли шумиху, перепутав армию с курортом

— Сыновья двух моих подруг, студенты 4-го курса ЮУрГУ, проходят военно-полевые сборы от двух кафедр военного факультета ЮУрГУ, связи и танкистов. Один — связист — в Ульяновской области, второй — танкист — в Чебаркуле. Разные части... Однако ситуация одинакова: поле, палатки, убитое бомжатское обмундирование и постельное белье, грязные котелки и фляжки, воды нет. Совсем. Питьевой мало. Практически нет. Ребята ПОКУПАЮТ питьевую воду на СВОИ деньги. Кто же знал? Поэтому деньги почти закончились. До конца «службы» еще ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ДНЕЙ!!! — пишет неизвестная женщина под ником sadpanther.

Далее продолжается список жалоб, среди которых полное отсутствие воды и как следствие — сплошная антисанитария, баланда на воде вместо нормальной еды, повальная простуда и непонятные боли в животах у курсантов.

Беспредел в армии — сегодня тема №1. Неуставные отношения, холодные казармы, урезанный паек… Запостил такую темку в ЖЖ, и посещаемость страничке гарантирована. А блогерам только этого и надо. Вот только что на самом деле кроется за истеричными воплями «пострадавших», им разбираться недосуг. Но это решили сделать журналисты и отправились на Чебаркульский полигон, о котором идет речь в скандальном письме.

Без еды и воды?

Чебаркуль встретил нас ливнем, который продолжался полдня. Да, погода не радует и добавляет трудностей палаточной жизни, но обвинить тут некого. У кого закалки нет, простыть может. Одного курсанта из 186 человек госпитализировали на три дня с болями в животе, но сейчас он себя отлично чувствует. Об этом нам рассказали сами студенты.

— Лично у меня никаких жалоб нет. Учимся стрелять, управлять танком — это очень интересно. Только когда дожди, нечем заняться и скучно, — делится студент факультета военного обучения ЮУрГУ Николай Гречкин. — У нас, по сравнению с солдатами-срочниками, есть много, так сказать, послаблений. Например, нам разрешают использовать свою одежду. Заранее всех предупредили взять спальные мешки, резиновые сапоги, дождевики. Я даже пуховик взял, но так и не доставал его — у нас бушлаты и так теплые. Форму нам тут тоже выдали. Каждый взял с собой второй, собственный комплект. Если под дождь вдруг попадет, есть во что переодеться. Видите, на мне сейчас дождевик черного цвета, а не камуфляжный. Нам это разрешено, и под форму мы можем пододеть гражданскую одежду для тепла. Кстати, форма у нас старого образца, чему мы очень рады. У срочников — новая, от Юдашкина. Холодная очень, говорят.

Перед обедом проверка посуды на чистоту.

У всех молодых людей есть выбор: учеба на военном факультете и месяц сборов либо год армейской службы. И те, кто выбрал первый вариант, похоже, не жалеют. Удалось нам пообщаться и с офицерами.

— Курсанты обеспечиваются всеми видами довольствия в соответствии с нормами, определенными руководящими документами. На время сборов они находятся на обеспечении Минобороны. Распорядок дня также организован в соответствии с требованиями. Разве что есть объективные сложности, связанные с погодными условиями, — говорит исполняющий обязанности начальника факультета военного обучения ЮУрГУ полковник Константин Крикунов, и тут же как подтверждение его голос заглушает нешуточный гром.

— Надо понимать, что мы готовим офицеров запаса. Эти парни, если, не дай Бог, начнется война, должны будут защищать гражданское население, несмотря на погоду и другие условия. Поэтому здесь и поле, палатки, а не коттеджи. Это можно считать частью подготовки, — комментирует начальник кафедры танковых войск полковник Андрей Келлер. — Есть сложности со здоровьем. Оно слабое у всего нынешнего поколения. Один простыл, другой получил растяжение во время спортивных игр в полевых условиях, но тяжелых случаев не было. Во время дождя мы вообще никаких мероприятий на улице не проводим.

По мнению офицеров, жалобы поступают потому, что городских детей «вытащили» из квартир со всеми удобствами и «бросили» в поле. Многим элементарно не хватает мужества. У кого-то настолько плохая физическая подготовка, что они отжаться не могут.

— Что касается нехватки воды, то эту проблему мы не отрицаем. Причина — на водонасосной станции возле Чебаркуля произошла авария, — говорит заместитель командира войсковой части 89547, начальник сборов подполковник Андрей Максуров. — Четыре дня приходилось расходовать воду экономнее. Но сказать, что ее нет совсем, нельзя. Подвоз питьевой воды налажен. Вообще норма — 15 литров на человека в сутки (на приготовление пищи, умывание, мытье котелков), но цистерны привозят с запасом.

Авария на водонасосной станции не оставила полевой лагерь без воды.

Сказка о трех корочках хлеба

После разговоров мы зашли в одну из палаток по собственному выбору. Ребята нас не ждали, коротали время за играми в шашки, решением кроссвордов, пели песни под гитару. В палатке тесновато, но очень тепло — работают две печки. Полковник Крикунов предложил проверить постельное белье на любой из кроватей — действительно ли оно грязное и «бомжацкое», как написано в жалобе. Правда, нас предупредили, что простыни могут быть не первой свежести, так как менять их должны по расписанию как раз на следующий день. Но, откинув одеяло, мы убедились, что все отлично.

То же касается и посуды. Она своя у каждого курсанта. Антисанитарии в этом плане быть просто не может, так как перед входом в столовую у каждого проверяют чистоту тарелки и кружки. После обеда ребята сами моют за собой котелки. Между прочим, теплой, нагретой водой.

Побывали мы и на кухне. Там очень вкусно пахнет. Корреспонденты с удовольствием навернули по тарелке рисовой каши с рыбной консервой и добавлением овощей. Я бы попросила добавки, но с последней ложкой поняла, что наелась. Хлеб запакован в пленку, хранится в специальных прицепах. Он свежайший, уже нарезанный на ровные куски — не половинчатые и тоненькие, как в ресторанах, прямо скажем, от души. Поэтому мне совсем непонятно, что имел в виду автор жалобного письма, когда крупными буквами выделил, что на человека дают всего лишь «ТРИ КУСОЧКА хлеба».

Заглядываю в меню. Основные продукты — рис, гречка и макароны, мясные и рыбные консервы. Есть огурцы соленые, пряники, сок и много еще чего. Повара — женщины, много лет работающие на полевой кухне. Для этого они обучались специально, так как готовить в таких большущих котлах непросто — здесь особые технологии. В поле в палатках эти волшебницы кухни живут 8 месяцев в году и, между прочим, не жалуются. Работали и в Чечне, а там было похуже. Курсанты ценят старания поваров, говорят, что удивлены, как из довольно скромного набора продуктов можно так вкусно готовить.

— Рядом находится палаточный городок солдат-срочников. Так они рады, что мы приехали. У них кормежка гораздо хуже нашей, а сейчас они вместе с нами едят и довольны, — говорит курсант Антон Акулов. — Есть возможность покупать продукты в военном магазине. Если, например, захотелось газировки или печенья. А так-то мы и без этого не голодаем. Некоторым привозят еду родственники. Мы можем встречаться с ними, созваниваться. У всех есть мобильные, кто-то даже привез с собой ноутбук.

Мы довольно тщательно обследовали лагерь, сделали массу фото. Ничего пугающего не обнаружили. Если вам доводилось когда-нибудь ходить в поход с палатками, участвовать в «Зарнице» или хотя бы жить на не самой крутой уральской базе отдыха, то и вас увиденное ничем не удивит.

Вернемся к письму. Его автор явно не владеет информацией. В Ульяновске курсанты живут не в палаточном городке посреди поля, как в Чебаркуле, а в казармах (следовательно, не может там быть еще холоднее), о чем заявила sadpanther. И это, как выяснилось, не единственное несоответствие. Вообще напоминает «глухой телефон». Парни по мобильнику рассказали родителям о своем быте, впечатлительные мамочки, вычленив самое плохое и возведя в степень, поделились с подругами, ну а те, еще больше гиперболизируя, слили в Интернет.

— Такая информация необдуманная, непроверенная или выброшенная в Интернет ради дешевой популярности, наносит большой вред репутации нашей армии, патриотическому настрою молодых людей, святая обязанность которых при первой необходимости защитить Родину, — говорит подполковник Андрей Максуров.