Как я был помощником депутата. Часть 5

Окончание. Начало в номерах «КП» от 11, 12, 13, 14 марта с. г.

Краткое содержание преды­дущих частей.

Корреспондент «Комсомолки» погрузился в трудовые будни Госдумы и убедился, что бюрократ непобедим даже в храме российской демократии, выяснил, почему некоторые депутаты за собственные деньги обставляют кабинеты, что народным избранникам положено иметь по закону и зачем они вообще приходят в Госдуму.

В пятой, заключительной части мы расскажем о том, кто, как, а главное, для чего становится помощником депутата. Мне-то повезло: предложение, от которого нельзя отказаться, я получил от самого парламентария. В течение двух недель я исполнял обязанности помощника зам­руководителя Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций справедливоросса Андрея Туманова. Потихоньку вникая во все тонкости этой работы, я наблюдал и за другими коллегами-помощниками. Кто эти молодые (а иногда и не очень молодые) люди? Как они появляются в Госдуме? О чем говорят и чего хотят в жизни?

Я условно разбил всех помощников, роящихся вокруг парламентариев, на несколько категорий.

Комитет по культуре за работой: режиссер Станислав Говорухин, оперная певица Мария Максакова-Игенбергс и певец Иосиф Кобзон.

Фото: РИА Новости

ТОМНЫЕ ОХОТНИЦЫ

Это самый яркий и, пожалуй, простой для понимания срез депутатского окружения.

Пол - сугубо женский.

Телосложение - к страсти зовущее.

Манера одеваться - подчеркнуть все, что скрыто, и даже то, чего нет.

Образование - не имеет значения, но, как правило, какой-то не шибко заумный вуз, который выдает дипломы о высшем образовании (без диплома на госслужбу не устроишься).

Семейное положение - иногда замужем, но и это не имеет большого значения. Детей нет.

Цель в жизни - говорит, что хочет стать начальницей и быть успешной. На самом деле мечтает о богатом и желательно известном муже (ну или покровителе), который бы оплачивал поездки на шопинг в Европу и отпуск в Доминикану (потому что там снимали рекламу «Баунти»).

Как попала в Госдуму - через постель/депутат не переизбрался, ушла к другому/я на практике была, понравилось/родители через знакомых устроили (нужное подчеркнуть).

Политические взгляды - отсутствуют.

ШУСТРЫЕ МАЛЬЧИКИ С ГОЛОДНЫМИ ГЛАЗАМИ

Это самая агрессивная (в смысле тяги к жизни) часть околодепутатского роя. Берутся шустрые мальчики и девочки с голодными глазами из ниоткуда. Как правило, это амбициозные провинциалы, которые не очень хорошо учились в вузе. Но зато с первого курса работали, не гнушаясь никакими профессиями. Отчего и приобрели устойчивый иммунитет к зоологическим законам жизни вообще и политики в частности. Политические взгляды, как и у «охотниц», отсутствуют. Или тщательно скрываются - на всякий случай.

Не раскрывают молодые люди и своих зарплат. Официальный доход редко превышает 50 тысяч. А вот не­официальный... «Шеф мне доплачивает», - неопределенно отвечают все шустрые мальчики и девочки.

А возможность иметь дополнительный гонорар у помощников есть. К примеру, депутатский запрос в право­охранительные органы с аккуратной просьбой проверить фирму (а значит, парализовать ее работу на неопределенный срок), на которую якобы жалуются бдительные избиратели, стоит от 50 тысяч рублей. Верхняя планка не определена.

«МЫШКИ-ТРУДЯГИ»

Есть в Думе и такие помощники. Их, конечно, меньшинство. Они настолько положительны, что даже не верится. Это обычно женщины неопределенного возраста (а иногда и пола). Для них работа - как первая любовь, одна и на всю жизнь.

Иногда встречаются и «мышки»-мужчины. Вот он беззвучно и аккуратно заходит в лифт, тихий, средних лет: скучный галстук, неизменно гладко выбрит подбородок. Ты о чем-то говоришь с ним (черт, о чем же мы говорили?), он выходит... и все! Ты никогда его не узнаешь при новой встрече.

Зато у «мышек-трудяг» есть одно неоспоримое преимущество: они всегда помнят, что им шеф сказал вчера после обеда, легко прочитают наизусть избранный отрывок из Гражданского кодекса и никогда не оставят невыключенным утюг.

Вот вы смеетесь, а ведь только благодаря таким «мышкам» и пишутся законы. Ну не гламурные же отпрыски так называемой элиты заняты законотворчеством! Хотя такие экземпляры - устроенные богатенькими папами на непыльное место - тоже встречаются. Они приходят в Думу примерно раз в полгода - засвидетельствовать свое почтение дорогому шефу, потусить с коллегами-помощниками, произвести впечатление на друзей. А иногда и отблагодарить шефа за тот звонок гаишникам: «Если б не вы, Семен Василич, лишили бы прав за встречку».

ЧЕЛОВЕКО-ФУНКЦИИ

А за всем этим роящимся многообразием помощников со снисходительным спокойствием наблюдают серые клерки-аппаратчики - в основном доживающие свой чиновничий век тетушки в шлемах пролаченных волос. «Вы, суетливые человечки, побегаете до следующего созыва, и все, поминай, как звали. А я здесь сидела двадцать лет и еще лет десять просижу», - читается на их монументально непроницаемых лицах. Здесь, в Госдуме, начальник - чиновник, а никакой не народный избранник и уж точно не избиратель. Впрочем, а за стенами парламента разве не то же самое? И в этом виноваты в первую очередь сами депутаты, превратившиеся в монолитно-молчаливую массу таких же равнодушных чиновников. Человеко-функций.

ЗООПАРК ИЛИ ПАЛЕОНТОЛОГИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ?

«А когда же эти бездельники пишут законы?!» - возмутится читатель. И совершенно справедливо возмутится. Я, каюсь, за эти две недели и сам так втянулся в нескончаемую борьбу за чисто бытовое благополучие своего шефа, что совсем забыл: а для чего, собственно, все мы - депутаты, помощники, прочие думские клерки - собрались в монументальном здании на Охотном Ряду?

В том-то и дело, что разработкой новых, полезных стране законов сегодня заняты единицы (я не утрирую!) парламентариев. Основной вал законопроектов поступает из правительства и президентской администрации. С одной стороны, есть определенные плюсы в такой системе. Например, во время кризиса Дума четко принимала решения, которые необходимы были для управления финансами и экономикой практически в ручном режиме. Но кризис кончился, а парламентарий российский по инерции продолжает бездумно штамповать то, что спускается сверху. Просто он понял, что так проще: можно имитировать бурное законотворчество и дискуссию, а под шумок решать вопросы личного благополучия.

А между тем парламент нам еще должен пригодиться. Ведь традиционный российский маятник истории, похоже, начал обратное движение. Судите сами. В начале 90-х Дума представляла собой яркий, но совершенно бестолковый политический зоопарк.

Во времена стабильных нулевых она скорее превратилась в тихую и интересную разве что узкому специалисту-энтузиасту выставку в палеонтологическом музее. Теперь маятник пошел обратно. Главное, чтобы он не вернул нас к полит­зоопарку.