Расул Мирзаев: «Я впервые в жизни поднял руку на человека»

«ЧЕРНАЯ ПЧЕЛКА»

В Москве завершились слушания по уголовному делу Расула Мирзаева, обвиняемого в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть Ивана Агафонова. Восьмой день суда начался с речи адвоката Мирзаева Гребенского, который зачитал протокол допроса экспертов Татьяны Гурьевой и Сергея Леонова.

Гурьева рассказала следствию, что отек на щеке Агафонова не свидетельствовал о тяжести полученной им травмы, а потому не исследовался. Леонов пояснил, что отек щеки вовсе не является повреждением и как «вред здоровью не расценивается».

Далее адвокат зачитал постановления о возбуждении уголовных дел, по которым Агафонов проходил в качестве обвиняемого, - о разбойном нападении и грабеже. В мае 2011 года с Агафонова взяли подписку о невыезде, однако, по словам адвоката семьи Агафоновых Михалкиной, расследование уголовного дела до сих пор не завершено.

Адвокат Гребенской также огласил показания свидетеля Молодцова, который занимался самбо вместе с Мирзаевым. По его словам, Расул был очень целеустремленным, с большим спортивным будущим. Молодцов описал его как веселого и неконфликтного человека, который никогда не пил спиртного в клубах.

Организатор турниров с участием Мирзаева Ксения Баланина рассказала следствию о еще одной кличке Мирзаева.

- В коллективе его называли черной пчелкой за дружелюбие, неконфликтность и отзывчивость, - процитировали Баланину.

По словам Баланиной, Мирзаева надо было очень сильно задеть, чтобы он на кого-то замахнулся и ударил.

Авдокат Мирзаева обратил внимание суда на качество медицинской помощи, которую оказывали Агафонову. По данным экспертиз, несмотря на диагностированную закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга, Агафонова госпитализировали только через два часа после обследования, а до этого времени никто его не лечил. У пострадавшего нарастал отек мозга, но никаких препаратов, препятствующих этому, ему не вводилось. Позднее ему укололи морфин, что, по мнению экспертов, делать было нельзя.

Эксперты также отметили противоречия в записях медицинской карты. В частности, уже после смерти туда была внесена запись о состоянии зрачков Агафонова.

Далее адвокат задал несколько вопросов отцу Агафонова — о том, занимался ли Иван спортом и знает ли отец о том, что на его сына заводили уголовное дело. Агафонов-старший ответил, что сын занимался коньками и футболом, ходил в качалку. Об уголовном деле он узнал из СМИ.

Гребенской попросил приобщить к делу фотографии с сайта спортклуба «Леон», где видно, что Агафонов занимался тайским боксом, а также фото, на котором Мирзаев и Агафонов сняты вместе.

«Я НЕ ПРОСТИТУТКА, ЧТОБЫ МЕНЯ СНИМАТЬ»

В суде выступил свидетель защиты Камил Гаджиев, директор компании «Файт найтс», организовывавшей бои Мирзаева. Гаджиев охарактеризовал Мирзаева как «душу компании». По словам Гаджиева, Мирзаев рассказывал ему о случившемся, а также о том, что он собирается идти с повинной. На вопрос судьи, замерялась ли сила удара Мирзаева, свидетель ответил отрицательно, но добавил, что Расул мог «выбить около 100 килограммов».

- Меньше 100 он не мог выбивать, иначе бы его в сборную не взяли, - сказал Гаджиев.

Также свидетель сообщил суду, что Мирзаев пытался всячески помочь семье Агафонова и даже перечислял 150 тысяч рублей, но на чей счет, не уточнил. Гребенской попросил суд приобщить к делу чеки перевода денег на счет матери Агафонова, но адвокат Михалкина пояснила, что эти деньги были возвращены.

Далее суд начал допрос самого подсудимого. Мирзаев рассказал, что пришел со своей девушкой Аллой в клуб, спиртного не пил. Около трех часов ночи они собрались уходить, прощались с друзьями, когда Мирзаев услышал, что у Аллы произошел конфликт с молодым человеком. Подойдя ближе, он увидел Агафонова, который сообщил друзьям, что «он тут телку снимает». Тогда Мирзаев поставил ногу на машинку и предложил снять его. Агафонов сказал, что и его снимет, если надо будет, а потом, по словам Мирзаева, переложил пульт от машинки в правую руку и стал замахиваться. В это время Мирзаев нанес удар.

После того, как Агафонов упал, Мирзаев стал растирать ему виски — так, как это делают врачи спортсменам после нокдауна. Удар, по словам Мирзаева, был лишь ответом на провокацию.

- Я не проститутка, чтобы меня снимали, и моя девушка не проститутка, - сказал Мирзаев.

Подсудимый пояснил, что хотел дать Агафонову лишь пощечину, но пальцы съехали и получился удар в скулу.

- Когда я узнал, что он умер, я был в шоке, - признался Мирзаев. - Я никогда не мог подумать, что это может так закончиться. У меня и в мыслях не было, что он может упасть. Я очень сожалею, у меня все эта история до сих пор перед глазами. Я не хотел этого. Я понимаю родителей, которые потеряли сына. Мне очень жаль. Это единственная пощечина за всю мою жизнь. Я впервые в жизни поднял руку на человека.

Допрос Мирзаева то и дело прерывался не вполне цензурными репликами отца Агафонова, типа «Урод! Он все врет!». Когда судья спросил, будет ли Агафонов-старший заявлять иск о компенсации, тот ответил: «Пусть себе на венки оставит. Мне от этого урода ничего не надо!».

На вопрос прокурора о наказании для Мирзаева, Агафонов старший потребовал расстрел или пожизненное.

Тем не менее прокурор в ходе прений сторон попросила для Мирзаева гораздо более мягкое наказание — два года ограничения свободы (домашнего ареста). Обвинитель согласилась с выводами экспертов об отсутствии прямой связи между ударом Мирзаева и смертью Агафонова, а также с тем, что у Мирзаева не было умысла причинить Агафонову тяжкие телесные повреждения.

Прокурор попросила суд переквалифицировать статью обвинения на 109-ю («причинение смерти по неосторожности») и назначить Мирзаеву наказание в виде двух лет ограничения свободы. Авокат Гребенской также попросил суд не лишать Мирзаева свободы.

Представители потерпевших с таким требованием прокурора категорически не согласились. Отец Агафонова прокричал что-то о божьем суде, который все равно покарает Мирзаева.

Приговор чемпиону мира вынесут 14 августа.