Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Экономика16 декабря 2014 22:00

Вице-премьер Юрий Трутнев: Нам нужен новый НЭП

Зампред правительства, курирующий Дальний Восток, рассказал о планах развития региона и страны в нынешних экономических условиях
Рыбаки готовы покупать современные российские суда, но проблема в том, что их в нашей стране не производят...

Рыбаки готовы покупать современные российские суда, но проблема в том, что их в нашей стране не производят...

Фото: Нигина БЕРОЕВА

Как ни странно, кризис - довольно удачное время, чтобы привлекать инвестиции. Во-первых, крупные вложения могут стимулировать рост в экономике. Во-вторых, рано или поздно кризисы проходят, а новые предприятия остаются. Как власти планируют развивать Дальний Восток? Чем будут привлекать российских и зарубежных инвесторов? И можно ли распространить налоговые и прочие льготы на всю страну? Об этом и многом другом вице-премьер Юрий Трутнев рассказал в эксклюзивном интервью «КП».

ПЕРВЫЕ ИТОГИ

- Юрий Петрович, вы уже больше года как на посту вице-премьера, отвечающего за Дальний Восток. Сколько налетали за это время?

- В общей сложности получилось 120 дней в командировках. По словам коллег, провел 280 часов в самолете. Плюс еще половину от этого - в вертолете.

- Первые итоги уже можете подвести? Не зря же столько летали…

- Моим первым поручением в этой должности была ликвидация последствий наводнения, которое произошло в прошлом году. Работа была напряженная и ответственная. И мы с ней справились. Люди получили новое жилье, восстановлена инфраструктура, оказана помощь сельскому и подворному хозяйствам.

- Дальний Восток у нас теперь в приоритете. Мол, там поле непаханое, потенциал большой. Как будете развивать?

- У нас возникла новая модель развития Дальнего Востока. Она основана на углублении сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Вокруг нашего Дальнего Востока живут почти 4 млрд. человек. Это около двух третей населения планеты. И все эти страны (Китай, Южная Корея, страны Юго-Восточной Азии. - Ред.) развиваются быстрее всех в мире. Если мы хотим ускоренного развития, ориентироваться надо на них. Строить модель развития экономики Дальнего Востока только на сотрудничестве с европейской частью России неправильно. Транспортное плечо в 9 тысяч километров убивает любую экономику.

- На кого делаете акцент? Чтобы наши инвесторы приходили и создавали производства, а потом поставляли продукцию в страны Азии? Или зарубежных инвесторов хотите пригласить?

- И то, и другое. Мы вместе с Минвостокразвития проанализировали условия ведения бизнеса в соседних странах. Взяли Южную Корею, Китай, Сингапур, США, Канаду, Японию. Получили, что мы по многим показателям в два-три раза хуже, чем наши конкуренты (см. графику). Поэтому, пока это состояние не изменим, инвесторов мы к себе не пригласим.

- Чтобы инвесторы, особенно иностранные, приходили в регион, их надо хорошим калачом заманивать. Что конкретно предлагаете?

- Будем создавать привлекательные условия для всех, кто хочет вкладывать деньги в регион. В частности, в рамках территорий опережающего развития (ТОР), закон о которых сейчас рассматривается в Госдуме. И здесь три основных блока. Первый - будем снижать административные барьеры. Второй блок - налоговые условия должны быть лучшими по сравнению с соседями. И третий блок - мы будем строить инфраструктуру за бюджетный счет.

Дальний Восток мог бы накормить всю страну и рыбой, и икрой. Но этому мешают бесконечные проверки Россельхознадзора и огромные расстояния.

Дальний Восток мог бы накормить всю страну и рыбой, и икрой. Но этому мешают бесконечные проверки Россельхознадзора и огромные расстояния.

Фото: Нигина БЕРОЕВА

НАДО СОКРАТИТЬ ЧИСЛО ЧИНОВНИКОВ НА ЧЕТВЕРТЬ

- Давайте по порядку. Как планируете административные барьеры сокращать?

- Все сроки согласований и разрешений будут сведены к минимуму, чтобы уменьшать издержки для бизнеса. Но, чтобы это получилось, помимо таких чисто технических решений, нужны и более фундаментальные. Нам нужно чиновников начать делить на тех, кто умеет помогать бизнесу и развивать экономику и в этом случае имеет право на продолжение работы, и тех, кто не умеет этого делать, кто привык только мешать и которые в этом случае, наверное, должны чем-то другим заниматься.

- То есть, чтобы сократить барьеры, надо сократить чиновников?

- Это было бы неплохо. Каждый чиновник придумывает какие-то дополнительные барьеры. Даже за счет механического уменьшения их количества (на 20 - 30%) снизилось бы и число барьеров. Сокращение чиновников, на мой взгляд, - полезное и абсолютно не рискованное мероприятие. Если это люди талантливые и способные, так они себе найдут работу в экономике спокойно. А если это люди бестолковые, возникает вопрос: а зачем их на госслужбе держать?

- О налоговых преференциях дальневосточным инвесторам в Послании Федеральному собранию уже сказал президент. На первое время для них отменят почти все налоги, кроме НДС. А как быть с дорогами, портами, электросетями? Дальний Восток же огромный…

- Реализовать проект на территории Дальнего Востока намного сложнее, чем в Центральной России. Там почти нет никакой инфраструктуры. Для этого мы и создадим оболочку поддержки инвестиционных проектов. Ее пока не было. На ближайшие три года мы на эти цели выделим 42 млрд. рублей. Что мы будем предлагать инвестору? Если вы хотите реализовать на Дальнем Востоке проект, мы будем помогать строить железные дороги, прокладывать электросети. Наша задача - снизить издержки инвестора при вхождении на Дальний Восток.

- А что конкретно будет строить государство?

- Магистральную инфраструктуру у нас давно власти строят. Есть БАМ и Транссиб. А новый механизм в том, что мы от них будем ответвления делать к частным проектам. Этого раньше не делалось совсем.

НАДО РАЗВИВАТЬ НЕСЫРЬЕВОЙ СЕКТОР ЭКОНОМИКИ

- Бизнес уже не особо доверяет власти. Некоторые крупные предприниматели в последние годы вложились в проекты на Дальнем Востоке, и сейчас не могут расплатиться по кредитам. Как будете новых зазывать?

- Во-первых, законы экономики нельзя изменить. Они такие, какие есть. Если ты занял деньги, ты обязан их возвращать на тех условиях, которые на себя взял в кредитном договоре. Ответственность в бизнесе существует всегда, делаешь ты его на территории Дальнего Востока или на территории Московской области - без разницы. Во-вторых, никакими уговорами или обещаниями инвесторов в регион не заманить. Мерилом истины является практика. У нас уже есть первые проекты, которые мы будем рассматривать до конца года. Как только первые деньги пойдут на них, я уверен, по льду пойдут трещины. Крупный бизнес прекрасно понимает: или выкладывать деньги на инфраструктуру из своего кармана, или тебе эту инфраструктуру строит государство - большая разница.

- На Дальнем Востоке очень много замороженных проектов. Когда лицензия на разработку того или иного месторождения выдана, а работа не ведется. Думаете, сможете их разморозить?

- В рамках своих полномочий я буду сначала создавать условия, а потом у тех, кто не хочет ими пользоваться, отбирать возможности. Кто сказал, что механизмы принуждения не должны работать?! Через какое-то время, запустив эти механизмы, мы поднимем все лицензии, я приглашу к себе министра природных ресурсов и спрошу: Сергей Ефимович (Донской. - Ред.), сколько там у тебя висит это уважаемое месторождение? А может, отзовем лицензию. И снова выставим ее на аукцион. Пусть месторождением пользуются другие люди. Думаю, это будет правильно.

- Территории опережающего развития - это такой эксперимент по созданию оазиса для бизнеса. А почему бы все эти нормативы, или хотя бы часть из них, на всю страну не распространить?

- Улучшить условия для ведения бизнеса во всей стране было бы совсем неплохо. Когда доходы бюджета от нефти просаживаются, есть только одна возможность выйти из этого без потерь - развивать весь спектр несырьевой экономики. Но он не сможет развиваться, если мы будем годами подключать к электроэнергии или давать разрешение на строительство. В моем понимании - в какой-то своей современной ипостаси, но нам нужен новый НЭП на всю страну. Особенно сейчас, когда мы ощущаем такое целенаправленное экономическое давление со стороны целого ряда европейских держав и США. Это было бы правильным и точным ответом. Это действительно шанс для России. Когда мы все сыты и у нас все хорошо, то ничего менять не хочется. А сейчас от необходимости серьезных изменений мы никуда не денемся.

- Крупные инвестиции и развитие - это хорошо. Но когда дальневосточники на себе почувствуют, что их жизнь стала лучше?

- Если говорить о каких-то масштабных изменениях, которые будут всем очевидны, нам потребуется 10 - 20 лет. Но если мы напишем в своих программах, например 2025 год, то полностью с себя снимем ответственность. Тогда будет понятно: ну эти чего-то там повозятся, на коленках бумажки поперекладывают, потом придут следующие, снова начнут обещать. И эта череда будет бесконечной. Мы выделили конкретные обязательства на три года, что мы должны создать пять территорий опережающего развития и запустить шесть инвестпроектов. Это уже создаст новые рабочие места в регионе и придаст импульс для развития местной экономики.

- Год назад в интервью «КП» вы говорили, что на Дальнем Востоке жителям будут раздавать землю бесплатно. Обещание выполните?

- Скоро будем подавать наш второй пакет предложений президенту. Там эта инициатива будет. Но решение остается за главой государства.

МОСТ НА САХАЛИН И ДРУГИЕ ПРОЕКТЫ

- Как будете выбирать проекты, которые получат поддержку от государства? Явно ведь не всем будете помогать…

- Есть проекты, которые надо чуть-чуть подтолкнуть. Каждому чего-то немного не хватает. Кому-то энергии, кому-то логистики. В чем смысл всего того, что мы сейчас стараемся на Дальнем Востоке организовать? Чтобы инвестор пришел и сказал: я готов реализовать такой-то проект, но мне для этого нужно то-то и то-то. Мы говорим - замечательно. А что мы как государство получим взамен? Он говорит: столько-то рабочих мест, такие-то налоги, столько-то я сам инвестиций вложу. Отлично. Кладем этот проект, задаем точно такие же вопросы еще нескольким отобранным. А потом по критериям, которые утверждены правительством, просто взвешиваем, какой проект выгоднее для государства. К примеру, если мы вкладываем один рубль бюджетных денег, а получаем 12 рублей частных инвестиций. При этом окупаемость за счет налогов получается 3 или 5 лет. Красивый проект! Все, вперед! И как только этот механизм заработает, мы сможем и денег больше привлекать, и больше проектов реализовывать.

- Давно был такой проект: мост на Сахалин. Он уже совсем не рассматривается?

- В свое время специалисты называли цифру в $2 млрд. Не знаю, реальна она или нет, надо считать. Это, конечно, красивый проект. Здорово Сахалин связать с континентом. Мне интереснее сделать 10 менее красивых проектов, но на которых будет работать куча людей и которые создадут возможности для развития других производств, чем двигать один очередной мегапроект.

- А как обстоят дела с судостроением? На Дальнем Востоке ведь огромный рынок: и наши рыбаки будут покупать, и на экспорт можно поставлять…

- У нас рынок идеальный. Необходимо много судов заказывать для шельфа. Разведка, транспортировка, эксплуатационные платформы, сервисные суда… Я рыбаков тоже собирал. Они говорят - можем и российские суда покупать. Главное, чтобы они были нормальные, современные. Дальше. Если есть рынок, кто мешает сделать то же самое, что и в автомобилестроении? Позвать инвестора, который построит завод на нашей территории. Собираю судостроителей и задаю им эти простые вопросы. Ответы фантастические. Они говорят: мы предложили иностранцам создать в России инжиниринговый центр и передать нам технологии. Я говорю: и что они сказали? Не дадим. А вы считали, что что-то другое они вам скажут? Есть только одна возможность - если вы хотите втянуть на свой рынок инвесторов с технологиями, вы должны помочь им заработать здесь деньги. Никто не собирается делиться своими ноу-хау просто так.

«РЫБАКИ ГОВОРЯТ: «УБЕРИТЕ РОССЕЛЬХОЗНАДЗОР»!»

- Дальний Восток славится своей рыбой, но до центра страны она почти не доезжает. На фоне наших антисанкций выяснилось, что есть куча безумных правил, которые мешают нашей рыбе попадать на наши же прилавки…

- Спросите любого рыбака на Дальнем Востоке: как помочь развитию рыболовства на Дальнем Востоке? Они ответят: ничего не надо, уберите у нас Россельхознадзор, и все будет хорошо. За последние то ли пять, то ли десять лет не было ни одного случая, когда они что-либо в этой рыбе нашли. Да и что в ней можно найти?! Она же чистая, морская! Но они ее обязаны проверять, весь улов. Рыбаки говорят: они ставят наш корабль к стенке, и пока с ними как-то не договоришься, он так и будет стоять. Ужасный барьер.

- Почему его нельзя отменить?

- Потому что определенное количество чиновников с праведным огнем в глазах говорят: да вы что, это невозможно! Таким образом мы боремся с браконьерством, подтверждаем происхождение рыбы… Мы говорим: это не ваши функции, вы вообще не должны этим заниматься. Потихонечку с этим справимся.

- Каким образом?

- Нам надо переходить от презумпции виновности к презумпции невиновности бизнеса. Мы сейчас что делаем? Любой груз открыли, посмотрели, достали, проверили, засунули обратно. Время прошло. Транспорт стоит. Поставщики ждут. Деньги тикают. У нас в этом проблема - мы везде во главу угла ставим, что обязательно надо проверить. При этом ответственности у того же Россельхознадзора за то, что в рыбе потом что-то найдут, никакой. Ответственность несет производитель (если это консервированный продукт) и конечная организация, которая ее отдала потребителю (если речь о свежей рыбе). Причем тут Россельхознадзор, который, например, неделю назад эту рыбу проверил во Владивостоке?! Любое нарушение режима транспортировки или хранения может эту рыбу испортить. Полдня полежит на жаре - и она уже несвежая. А зачем тогда эта процедура проверки? Зачем люди, которые там работают? Значит, надо менять систему.

- Что еще удивило на Дальнем Востоке?

- Вот один курьезный случай. У меня была голубая мечта - на остров Врангеля добраться. Начал узнавать и с удивлением узнал, что проблем никаких. Берешь билет на… американское судно и плывешь на остров Врангеля. У меня сразу же вопрос: почему американское? Почему не наше судно? Почему на этом зарабатывают наши уважаемые соседи? С этим тоже надо разбираться. Значит, кто-то плохо работает, что их судам выгодно туда ездить, а нашим - нет.

ЛИЧНОЕ

«Равновесие нахожу в контакте с природой»

- Кстати, если заговорили о путешествиях, где больше всего нравится на Дальнем Востоке? Наверняка появились любимые места…

- Я вам совершенно искренне скажу - мне везде нравится. Пытаюсь найти что-то такое интересное, что-то созвучное в любом регионе. Я природу очень люблю, я все-таки министром природных ресурсов скорее по призванию работал, чем только по должности. А она уникальна в каждом субъекте. В каждой территории есть что посмотреть. В Приморском крае красиво. Море, тайга, сопки! А река Бикин в Хабаровском? Попробуйте забраться на север Сахи, посмотрите, как там красиво! А Магадан! Ну а о Камчатке даже говорить странно - это уникальная территория!

- Получается ли отдыхать в командировках? Как свободное время там проводите?

- Если есть возможность выйти на речку или в море, то я с удовольствием. Для меня контакт с природой - это возможность достижения другого уровня собственного равновесия. Когда мы среди людей, при всем моем искреннем уважении, они растаскивают внимание и энергию. В итоге у тебя нет возможности собраться и просто подумать: а куда ты идешь, а что ты делаешь, как ты на самом деле живешь? Если не вырываться из этой постоянной суеты, то совсем перестанешь соображать, для чего на этой планете находишься.

- Юрий Петрович, год назад в интервью «КП» вы говорили, что планируете перевезти семью на Дальний Восток. Осуществили этот замысел?

- За этот год у меня возникла возможность проанализировать, где я нахожусь и когда. График у меня получился такой. Я ровно 50% времени провожу в Москве, потому что есть работа в правительстве. И ровно 50% времени нахожусь на Дальнем Востоке. Но при этом у меня нет ни одной командировки, чтобы я выехал в одну территорию. Как правило, я болтаюсь по всему Дальнему Востоку. И если я перевезу семью в один из регионов, я просто перестану ее видеть вообще. Точка, в которой я бываю сейчас больше, чем в любом из субъектов, это Москва. Поэтому семья живет здесь, дети учатся. Видимся мы не так часто, как до этой работы, но зато этим временем очень дорожим.

Фото: Евгения ГУСЕВА

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Юрий Петрович ТРУТНЕВ. Родился 1 марта 1956 года в Перми. Вырос в семье нефтяников. По образованию - горный инженер. Во время учебы работал помощником бурильщика и оператором по добыче нефти и газа. По окончании вуза - младшим научным сотрудником ПермНИПИнефть. Затем перешел на работу в областной комитет комсомола. В 1990 - 1996 годах - глава группы компаний «ЭКС». С декабря 1996 года - мэр Перми. В декабре 2000-го стал губернатором Пермской области, а в 2004 году был назначен министром природных ресурсов России. В 2012 году стал помощником Президента России. Должность вице-премьера и полпреда в ДФО Юрий Трутнев получил в августе 2013 года.

Серьезно увлекается спортом - карате и автогонками. Является сопредседателем Российского союза боевых искусств и обладателем 5-го дана карате-кекусинкай. Женат, пятеро детей.