Владимир Сунгоркин: Не надо забывать о том, что нелегальную торговлю в ларьках курируют этнические группировки
Главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин о том, почему встречаются Папа и Патриарх, кто должен остановить Кадырова и почему Америке надоело воевать с Россией
Фото: Евгения ГУСЕВА
А. Яковлев:
- Добрый вечер. В этой студии главный редактор Издательского дома «Комсомольская правда» Владимир Сунгоркин. Владимир Николаевич, добрый вечер.
В. Сунгоркин:
- Добрый вечер.
А. Яковлев:
- Это программа «Что будет». Мы будем обсуждать самые резонансные события сегодняшнего дня, этой недели, пытаться делать прогнозы. Не смел я предположить еще неделю назад, что начинать сегодняшний эфир мы будем не с событий, связанных с Сирией, с Турцией, с президентом, а будем обсуждать торговые павильоны. Дело в том, что за одну ночь в Москве снесли сотню торговых павильонов. И это событие стало самым обсуждаемым в интернете. Уже даже пресс-секретарь президента господин Песков был вынужден комментировать это событие. Лидеры ряда партий обратились к Путину с тем, чтобы он отправил в отставку Сергея Семеновича Собянина. С одной стороны, правительство города объясняет, что это самострой, который угрожал безопасности, находился рядом с метро, с различными коммуникациями. С другой стороны, оппоненты утверждают: это уничтожение малого бизнеса, и так далее. Как вы оцениваете то, что происходит? И тот резонанс, который возник вокруг этого?
В. Сунгоркин:
- Безусловно, по картинке, скажем так, я вчера ехал мимо метро «Баррикадная» и смотрел эту титаническую монументальную работу по сносу, видимо, там тоже были павильоны.
А. Яковлев:
- Там трех- и даже четырехэтажные здания.
В. Сунгоркин:
- Такое высокое, прямо не какой-то так себе ларечек. И это, конечно, впечатляло. И чисто по-человечески ясно появляется одна эмоция: что же мы делаем? Зачем мы ломаем, когда у нас кризис, когда нужны рабочие места, когда то-се? И вот это послевкусие от этой титанической работы по разрушению в центре Москвы остается. Что с этим делать, как надо было бы провести, честно говоря, я даже не представляю. Может быть, надо было все-таки даже некую пиар-подготовку провести. Чтобы не было такой, действительно, «ночи длинных ковшей». Ведь можно по-разному все эти войсковые операции проводить. Можно в феврале один самострой снести вполне законно, в марте еще два. Да, наверное, эта работа растянется. Но, скорее всего, я думаю, в мэрии рассуждали так: семь бед – один ответ. Я уверен, что они продумывали пиар-сопровождение. Я думаю, что они так решили: лучше мы три дня, как, знаете, говорят, три дня позора, зато потом более-менее упорядоченно будем жить.
Что за явление такое? Действительно, огромное количество критики всплыло, причем самой разной. И все это впечатляет. Не только сам снос этих вполне себе капитальных сооружений. Там есть, как во всяком явлении – с одной стороны, с другой стороны. С одной стороны, сильно сомневаешься насчет того, что… было много сомнений насчет того, что в обществе произнесено, что вот такие большие сооружения можно не согласованно построить. Ведь префектура есть, надзиратели самые разнообразные есть. Да еще, когда это все построено, «Пирамида» на площади Пушкина, ну как она может быть не согласована? Это с одной стороны. И резонно наше общество говорит: да ладно, ну не дурите нас. Не могло такое быть не согласовано. Просто другое дело, что при Лужкове согласовано, а сейчас вы правила игры изменили.
Но я вот имею собственный опыт интересный. Мы, «Комсомольская правда», при Юрии Михайловиче Лужкове имели в Москве большую киосковую сеть. И сейчас, кстати, киоски стоят. Она называлась у нас «Группа «Сегодня». Я еще года два назад видел киоски, на которых написано: «Группа «Сегодня». И я помню, как мы согласовывали. Где-то согласовывали по понятиям, где-то совсем правильно, где-то вообще говорили: вот сидит Гога, если Гога дал тебе отмашку, с тобой ничего не будет. Только не забудь Гоге заплатить. Вот эта феодализация Москвы имела место. Поэтому, когда сносимые люди кричат, что у них все согласовано, они правы. Но с точки зрения закона, а у нас, действительно, их часто меняют, скорее всего, в большинстве случаев, примерно в половине, это никак не согласовано.
Надо ли это ломать? Знаете, тут вообще мэрские чиновники, наверное, сами никогда не сознаются в публичном пространстве, я сейчас выполню то ли медвежью услугу, то ли, может быть, и правда помогу. Вы знаете, есть такой фактор, о котором они никогда не говорят, но этот фактор называется «безопасность» в буквальном смысле. Они немножко эвфемизмами говорят: а вот они у нас построены на коммуникациях, эти коммуникации вдруг взорвутся, и так далее. Там есть другая проблема. Большинство этих сооружений, которые ломаются, мало того, что они незаконные, это, действительно, такие шарашки, где сидят люди не десять человек, а по девяносто, по сто, по сто пятьдесят. Они нелегалы, как правило. Там идет какая-то очень интересная жизнь зачастую. Это наркотики там могут быть, это всякие серые товары, это всякая контрабанда. Там что угодно происходит. Это всякая левая деятельность в задних комнатах. Снаружи вы видите ресторан или кафе, а что там сзади? Это четыре комнаты кафе, а там еще восемь комнат, и что там? То ли там публичный дом, то ли казино подпольное, то ли еще что-то. Есть еще одно страшное слово – это зачастую этнические группировки контролируют. Именно этнические.
А. Яковлев:
- «У нас в Вятке и киоски сносили, и рынки. И ничего, живем. И москвичи проживут. Улицы стали чище и шире», - пишет нам наш радиослушатель. Вот еще что нам пишут: «Хрустальная ночь Собянина – омерзительное пренебрежение к народу». «Ночь длинных ковшей» - с этой темы мы начали наш эфир сегодня. В центре нашего внимания та самая «ночь длинных ковшей». Когда за одну ночь, по факту – чуть больше, за ночь не успели попросту снести эти торговые павильоны, в Москве был снесен не один, не два – около сотни торговых павильонов. Владельцы считают, что это уничтожение малого бизнеса без суда и следствия. Чиновники в ответ на это ссылаются на Гражданский кодекс и говорят о том, что у них есть право сносить объекты во внесудебном порядке. С учетом того, что это самострой. Это комментируют сегодня не только предприниматели и мэрия, это комментируют сегодня все либералы, коммунисты, единоросы, пресс-секретарь президента был вынужден это комментировать. Мы остановились на теме, которую еще, кстати говоря, практически никто не поднимал. Что вот за этими кафешками зачастую скрывались в подсобных помещениях какие-то попросту ОПГ.
В. Сунгоркин:
- Ну, не в подсобных, а просто за витриной, скажем так, очень много всего.
А. Яковлев:
- Я хочу пригласить к разговору москвичей, гостей столицы: что вы думаете? Многие считают, что это просто покушение на частную собственность. Или, наоборот, Собянин прав, респект и уважуха?
В. Сунгоркин:
- Позиция мэрии, конечно, уязвима. И легко их подвергать критике. Но я вот в ответ на вашу филиппику о том, какой шторм поднялся, с очень эмоциональными словами, я процитирую, может быть, не точно, но близко к тексту, Виталия Третьякова, нашего публициста, известного в России, который говорит: слушайте, когда в стране останавливалась экономика, когда закрывались заводы, фабрики, целые отрасли, была полная тишина со стороны вот этой азартной, шумной, эмоциональной публики. Да ни слова не было. Наоборот, типа: все идет правильно. Это исчезает никому не нужная, устаревшая, обветшавшая экономика. Мы грохнули авиационную промышленность, космическую, оборонную, автомобильную, связь. Все грохнули. Все это при полном аплодировании со стороны этих людей. И вот мы тронули ларьки. Вы знаете, это какие-то все время такие художественные вещи. А ларьки нельзя. Вот ларьки – это святое.
Теперь, смотрите, очень интересная вещь насчет того, рыночная это экономика или нет. Поступления налогов от этих всех заведений очень небольшое. Я не буду говорить огульно, что никто не платил, но уже есть примерные экспертные оценки, что примерно 30 % да, платили, а примерно 70 % ничего не платили. Там же постоянно вот эти самовзрывающиеся юрлица. Одно юрлицо работает, потом оно уходит, эти фирмы-однодневки и так далее. Тоже ничего не получили. Да, говорят, мы догадались, что мэрия хочет. Мэрия хочет, чтобы народ шел в большие сетевые магазины, да еще в условиях кризиса, чтобы вот это были сетевые магазины. А мэрия помалкивает по этому поводу. Типа, ну да, неприлично. Вот я человек сторонний всему этому: а почему нет? Ну и слава богу. В сетевых магазинах есть контроль за качеством больше, чем в этих лавочках. Сетевые магазины не могут принадлежать мелкими самовзрывающимся ООО, которые зарегистрированы по паспорту умершего много лет назад азербайджанского гастарбайтера. А за ними стоит крупный капитал. Этот крупный капитал отвечает своим опять же капиталом за качество, за всё. Сказать, что там было дешевле? Я бы не сказал. Я имею в виду, в этих лавочках. Не было там дешевле. Сказать, что больше гарантий по качеству? Да нет, конечно. Куча левого всякого товара.
А. Яковлев:
- Дадим возможность радиослушателям высказаться.
Юрий:
- Начну с риторического вопроса. А откуда такая нелюбовь у нашего правительства, в частности – московского, - к народу? Господин Собянин не первый раз сносит палатки. Вспомните, у метро 1905 года он начал, это два года назад было. Здесь сотни, тысячи судеб. Он вот взял – и под нож. Своим ковшом экскаватора. Ведь многие не смогут устроиться на работу. А что мешало ему перед тем, как сносить это, предложить альтернативу? Вот в этом доме первый этаж свободен. Первые два года будете небольшую аренду платить. А потом через два года, предположим, по полной.
А. Яковлев:
- Спасибо.
В. Сунгоркин:
- Я с вами даже не буду спорить насчет того, что хорошо бы предложить первые этажи домов для тех и для этих. Хорошо бы продумать компенсации. Наверное, это будет следующими сериями разборок, кстати, через суды. Наверняка часть снесенных пострадавших владельцев обращаются сейчас в суды. И такие организации, как «Опора России», «Деловая Россия», они сейчас проводят такую аналитику. Там, действительно, называются самые разные цифры требуемых компенсаций. Если они вот таким судебным порядком выиграют, то, безусловно, … и слава богу, мы тоже поаплодируем, что закон существует и права собственников защищены. Действительно, эмоционально выглядит все неаппетитно, то, что происходит. Не хочется ликовать. Но я сейчас говорил о некой другой стороне этой медали. Что при всем при том существует и проблема качества, неуплаты налогов, теневой экономики большой. Она тоже существует. Поэтому вот поднимать на такой пьедестал, как символ рыночной экономики, эти нелегальные ларьки, я бы так не торопился.
А. Яковлев:
- Очень часто это были рестораны, кафешки, разный функционал.
Сергей:
- На сто процентов согласен. В связи с тем, что компенсация – это не самое главное. Самое главное – это безопасность нашего населения сегодня. Поскольку минирование разных станций метро. Я думаю, что оно способствовало вот этим рассадникам, в которых непонятно кто. И мигранты, незаконные предприниматели, однодневные фирмы и так далее. Травили наших людей шаурмой, всякими турецкими сладостями и прочей гадостью. Это по большей части несло вред. И то, что господин Собянин все-таки решился на этот шаг, несмотря на суровое время, это очень правильно. Мне кажется, что за этим будущее. Пусть лучше растет трава, пусть лучше будут газоны, пусть лучше будут цветы, чем этот хлам, сброд, шприцы, бычки, плевки возле метро. Ужас просто!
А. Яковлев:
- Спасибо. Много у нас сообщений. Зачитаю: «Дикий снос торговых сооружений – это очередной удар бюрократии по предпринимателям, это опять рецидив, уничтожение НЭПа. Ведь, если разовьется предпринимательство, армия чиновников начнет отмирать, так как она не нужна в таком количестве», - пишет нам Константин.
В. Сунгоркин:
- Вот давайте сразу. Константин все это пишет. Такое ощущение, что люди, действительно, хорошо так вооружены теоретически. А теперь этот же Константин прошелся бы по реальным конкретным вот этим ларькам. Да, наверное, в части он прав. Но ведь те же самые рестораны, магазины и прочее они не обязательно у нас, в Москве тем более, не обязательно располагаются в ларьках. Мы сейчас эти ларьки делаем неким символом чего-то такого, светлого будущего, истинной рыночной экономики. Весь мой призыв по этой теме - не стоит идеализировать ситуацию или, наоборот, её демонизировать. Есть и то, и другое, и третье с этими ларьками.
А. Яковлев:
- Несмотря на это, реакция разная. «Не смешите народ, идет передел территорий», - пишет нам Александр. Следующая эсэмэска: «Значит, Собянин до слома был согласен, а сейчас что-то произошло». «Гена пишет: «Если в ночном клубе продают наркотики, значит его надо срыть».
В. Сунгоркин:
- «Скоро наше жилье начнут рушить. Ужас и позор. Людей жалко», - Татьяна, Железногорск. Я не понимаю логики, почему незаконно построенные ларьки, а дальше – наше жилье рушить. Не знаю, может быть там и жилье такое же незаконное. Ну что делать?
А. Яковлев:
- И еще один вопрос нам прислал Серега из Москвы: «Я работал в «Пирамиде», никакого криминала там не было. А сейчас, когда малый бизнес и так в плачевном состоянии, Собянин их уничтожил». Вопрос: насколько правильно выбрано время для сноса? Действительно, на дворе кризис. Путин говорит о поддержке малого предпринимательства. Может быть, стоило не сейчас этим заниматься?
В. Сунгоркин:
- Мне кажется, рисковый был очень трюк именно в эти дни, когда общество и так взбудоражено, и так встревожено. Я, как зритель, скажем, всей этой пьесы, конечно, пережил тоже некое изумление от того, что именно в такие дни. Вообще, конец зимы – он всегда плохой для каких-то таких свершений, которые вызывают раздражение людей. А тут, скорее всего, будет какое-то раздражение. Ощущение недодуманности всего этого остается.
А. Яковлев:
- «А зачем вообще Собинину слава Герострата-разрушителя?» - спрашивает Виктор. Но есть и те, кто поддерживает решение мэрии. «Там не то что дешевле, там было дороже, и существенно. Плюс теснота и антисанитария».
В. Сунгоркин:
- Вы знаете, у нас сейчас в шумящей части общества, в разговаривающей части общества, есть же еще молчаливое большинство, - в разговаривающей части общества сложился консенсус, что ни в коем случае нельзя ларьки трогать, что это росток чего-то, что это рынок и так далее. А вот те живые люди, которые реально заходят в эти лавки, как правило, это разные люди. Шумят одни, а в лавки заходят другие. Как правило, те, кто защищает эту рыночную красоту, они там не бывают. Но говорят хорошо.
А. Яковлев:
- С палатками мы закончили. Это дело московской мэрии и москвичей. Думаю, к этой теме в нашем эфире мы будем неоднократно возвращаться. А сейчас я хотел бы вспомнить, все-таки наша программа называется «Что будет», и порой надо оценивать те прогнозы, которые в этой студии давались. Эфир от 17 ноября, я хотел бы вас процитировать: «Возник дикий вакуум, в котором что-то должно возникнуть». Говорили вы, отвечая на разрастающиеся агрессивные ветви ислама, ваххабизма и так далее. «Если сто миллионов бедных людей живут и они останутся в нищете, что мы им предложим? Общество благоденствия, в которое они никогда не попадут? Это очень интересный феномен. Лакуну коммунизма в мозгах занял ислам. И второй фактор – именно в арабских странах произошел взрыв рождаемости. Что с этим делать? Нужно делать такой христианский интернационал». Тогда это звучало довольно необычно. Но прошло некоторое время, и 12 февраля на Кубе произойдет историческое событие, без сомнения, впервые Патриарх всея Руси встретится с Папой Римским. Надо сказать, что Патриарх Константинопольский с Папой Римским уже встречался. Но вот именно встреча Папы Римского и Патриарха всея Руси произойдет впервые в истории. Это и есть тот самый христианский интернационал, о котором вы говорили в ноябре?
В. Сунгоркин:
- Ну, буквально – дай бог, что-то возникнет. Потому что, действительно, христианство отступает. Отступает с кровавыми потерями. Огромное количество христиан убивают в Египте, и в Ливии, и в Сирии. Это происходит очень быстро. И что-то надо с этим делать самим христианам. У нас все-таки есть и Папа Римский, и наш Патриарх. Они встречаются впервые после раскола церкви. А церковь у нас раскололась около тысячи лет назад на две ветви христианства. Конечно, это событие грандиозное. Историческое событие. И оно произошло не оттого, что просто оказались два умных руководителя церкви, которые говорят: а чего мы, давай встретимся. Все не так просто. За каждой ветвью церкви огромное количество участников всяких политических, которые одни жизнь отдадут за православие, за ортодоксальные направления, другие – за католицизм или протестантизм. В этом можно не сомневаться. В том, что противоречия очень высоки. Но жизнь заставила. Именно жизнь заставила. Аналогии я бы провел такие.
Когда немцы напали на Советский Союз и когда Черчилль сказал знаменитую речь о том, что вот с этого дня он готов, даже если Сталин дьявол, он готов с ним вступать в союз. Даже если Сталин – это и есть сам дьявол. Не знаю, кто здесь ближе к дьяволу. Скорее всего, аналогия хромает. Ни Патриарх, ни Папа Римский не относятся к дьяволам. Но среди таких сильно верующих людей, действительно, чувства достаточно агрессивные одной ветви к другой. Католики и, допустим, православные. Посмотрите, что у нас с Польшей происходит. Насколько «нежные» чувства у России с Польшей, они же замешены в значительной степени на религиозных традициях. Поэтому события будут грандиозные. Я бы еще вспомнил, в свое время Сталину кто-то из его сподвижников, я так думаю – Молотов, говорил, что надо бы с Папой Римским наводить как-то отношения, выстраивать. А Сталин спросил: а сколько у Папы Римского дивизий? Спросил он, я думаю, иронизируя. Он отлично знал, сколько дивизий у Папы Римского, - ни одной. Но это очень серьезная сила.
Они встретятся на Кубе. Скорее всего, будет чрезвычайно дипломатичный меморандум по итогам, можно уже сейчас его наговорить, где обе стороны выразят озабоченность тем, что происходит с христианством, прежде всего на Ближнем Востоке и в Африке. Они выразят готовность проводить какие-то консультации, переговоры и так далее. Дальше они создадут в лучшем случае некий постоянно действующий комитет. В общем, все похоже, как борьба за ядерное разоружение между США и Советским Союзом в свое время. Договор один, договор другой. Что-то такое здесь будет. Будет длинный путь. Но так складывается, что, если они не договорятся, если не договорятся о едином фронте, таком же, как был у Сталина с Черчиллем и Рузвельтом, то дело плохо будет. В одиночку уже не победить агрессивных этих ребят.
А. Яковлев:
- Я добавлю, с точки зрения историчности этой встречи. Дело в том, что Патриарх Московский и всея Руси Кирилл является главой самой крупной православной церкви в мире. Потому что все-таки, да, Патриарх Константинопольский есть, но при этом самой крупной является именно Русская Православная Церковь. А Папа Римский – тут говорить нечего, глава, лидер всех католиков мира. Мы говорим о том, что это лидеры церквей. Но ведь это и в некотором смысле политические лидеры. К этой встрече будет приковано внимание и в Кремле, и в Белом доме, и в Брюсселе, и так далее.
В. Сунгоркин:
- Да.
А. Яковлев:
- Каковы могут быть политические последствия этой встречи? Хотя понятно, что сам факт – это самое важное, но тем не менее.
В. Сунгоркин:
- Вы знаете, такая необычная очень ситуация. К какой силе отнести Папу Римского? Ведь он, с одной стороны, окормляет паству в США и в Евросоюзе, допустим. Но и в США, и в Евросоюзе очень сильно подорваны позиции церкви. А с другой стороны, у него огромное количество поднадзорных, скажем так, верующих в Латинской Америке. Не зря встреча-то происходит на Кубе. Ведь Куба – это край огромной территории, населенной католиками. Вся Южная Америка. Вся Центральная Америка.
А. Яковлев:
- И сам Папа Римский – аргентинец.
В. Сунгоркин:
- Ну да. Это же та территория, вот нельзя сказать, что «и это проамериканский Папа». Никакой он не проамериканский по настроениям. Он, наверное, скорее в душе, как, знаете, «да вы, батенька, социалист, наверное, в душе». Вот это такая неоднозначная ситуация. Посмотрим, как будут реагировать эти признанные лидеры – президент США, главы Великобритании, Франции. Вот у меня нет ответа. Какие-то протокольные слова они скажут, а вот что они на самом деле… Какая-то новая загадка возникает. Как им на самом деле реагировать – не очень понятно. Потому что возникает какая-то новая сила, которую никто всерьез давно уже не рассматривал. Папу Римского, вот если был там XIV-XV век, XVI век, когда даже император какой-нибудь Французской империи не мог без благословения Папы стать. Возможно, этот процесс, который начнется на Кубе, может привести к большому усилению христианской церкви. И я бы поприветствовал это дело. Потому что сегодня христианская церковь отступает и под действиями политиков на Западе. Посмотрите, они принимают законы, которые разрушают, прежде всего, христианство и потворствуют в том числе и радикальным направлениям ислама. Очень интересно, Европа уходит из христианства. Благодаря действиям политиков. Благодаря премьеру Франции, премьеру Германии. Благодаря этим руководителям христианство терпит удар за ударом.
А. Яковлев:
- Надо сказать, что Папа Римский Франциск невероятно популярен среди католиков. Опережает своего предшественника Йозефа Ратцингера, немца, которая был Папой Римским до него. Надо сказать, что постоянно входит в десятку, в пятерку, в четверку самых влиятельных людей мира, наряду с Обамой, Меркель и Путиным. Видимо, он и наш Патриарх Кирилл уже включились в политику. Политика будет обсуждаться на этой встрече.
В. Сунгоркин:
- Политика, политика.
А. Яковлев:
- После таких глобальных вещей даже немного неудобно переходить к следующей теме. Потому что следующая тема обозначена в моих записях следующим образом: «Торт Касьянова». Шутки шутками, но речь идет уже, может быть, об определенной тенденции в обществе. Об этом мы говорим все чаще, об этом мы говорим все больше. Дело в том, что 9 февраля господин Касьянов – сейчас лидер оппозиции – обратился в полицию после того, как ранее в тот же день в один из московских ресторанов вошли неизвестные и бросили в него торт. По словам самого Касьянова, это были 20 чеченцев. Кадыров в соцсетях в одном из комментариев написал: «Опять я?» А сегодня в соцсетях фотография, где Басков рядом с Кадыровым. И на Баскове – торт.
В. Сунгоркин:
- Пошутили.
А. Яковлев:
- Надо сказать, что пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал инцидент «достойным осуждения». На самом деле не все так весело. Вы согласны с этим?
В. Сунгоркин:
- Конечно.
А. Яковлев:
- Речь идет об определенной тенденции. И опять мы говорим о внесистемной оппозиции, опять упоминают, может быть, притягивают Рамзана Кадырова – главу Чеченской Республики. И это вновь комментирует пресс-секретарь президента России. Что это значит? И что будет?
В. Сунгоркин:
- Есть некие обычаи – то бросить в политического оппонента ботинком, мы знаем из новейшей истории. То тортом или еще что-то. Что такое торт? Это такая красивая смешная история борьбы с оппонентом. Теперь что мы видим здесь? Любой наш слушатель может открыть интернет, и там в топах стоит вся картинка, что происходило. И что мы видим? Мы видим, что это не где-то на публичном мероприятии, в угаре полемики, а это абсолютно частный ужин в ресторане. Не знаю, ужин или обед, видимо – ужин. Где сидят люди, никого не трогают, ужинают тихо-мирно. Заскакивает туда группа очень характерного вида боевых молодых людей с характерными бородами, в характерных головных уборах. Я не знаю, как эти шапочки называются. В общем, их ни с кем не спутаешь, таких ребят. Это, скажем так, помните, у нас был термин «человек, похожий на генерального прокурора», - это человек, похожий на чеченского бойца. Группа людей, похожих на чеченских бойцов. Очень похожих. Нахлобучивают торт, кричат чего-то, бегают толпой по залу, где опять же мирные обыватели ужинают. Все это оставляет ощущение какой-то жути.
А. Яковлев:
- Это провокация.
В. Сунгоркин:
- Но никак не веселого: давайте посмеемся над Касьяновым. Брызги от этого торта летят во все стороны. Это первое. Второе. Вы знаете, раз уж играть в такие игры, наверное, те пиарщики, которые это все придумывают, они должны выпустить для чистоты жанра вовсе не устрашающего вида чеченских молодых боевых людей, а хрупкую блондинку с тонким хорошим голосом: так вот, мы не согласны… Или что-то такое, что не ассоциируется с прямой угрозой.
А. Яковлев:
- И с прямой агрессией.
В. Сунгоркин:
- В данном случае и угроза, и агрессия, и такое ощущение жути есть. Опять же, учитывая, что идет целая цепь событий, которые я бы начал отсчитывать от убийства Немцова, можно дальше отсчитывать убийство Политковской, все это жутковато. Убийство Немцова раскрыто – это группа чеченцев. Теперь целящийся шутник Рамзан Ахматович Кадыров. Теперь вот это. Мне кажется, большие товарищи, начальники страны, должны сказать: Рамзан, не раскачивай лодку. Можно думать о том, что вообще здесь Рамзан ни при чем. Вот сами решили. Но что-то подсказывает, что если даже сами какие-нибудь ура-патриотично настроенные чеченцы такую вещь придумали, вот у меня в голове не помещается, что вот сами придумали: давай-ка мы сходим. Мне кажется, что все это с молчаливого одобрения происходит руководителя Чечни. Все это надо останавливать. Потому что это просто опасно. Такие провокации, которые могут приводить к серьезным последствиям. Нам это надо? Да нет, не надо. У нас, кстати, уже около года все утихомирилось с этим кавказским вопросом, заметьте. В обществе все тихо-спокойно. К Рамзану – респект и уважуха. Потому что он очень достойно себя повел в истории с Крымом, с Украиной.
А. Яковлев:
- Вызволение журналистов.
В. Сунгоркин:
- Вообще молодец, что называется. Но вот дальше кто-то бы ему подсказал, что, Рамзан Ахматович, ну, подумай о том, как это все смотрится. Я встречался с одним чеченским крупным предпринимателем. Не буду называть фамилию, она тоже на слуху. И я ему рассказываю про что-то, и мы там альбом сделали один географический, и нам помог родственник этого предпринимателя, племянник его. И мы написали в альбоме, что «выражаем благодарность такому-то». Он посмотрел и говорит: слушайте, вы поосторожнее с этим выражением благодарности. Мы же знаем, как люди настроены. Скажут: ну вот там, купили… В общем, сам чеченец, сам крупный чеченский предприниматель говорит: ребята, давайте лишний раз, мы, действительно, помогли… Большая экспедиция у нас была по Дальнему Востоку, тяжелая, дорогая. Ну давайте мы не будем выпячивать, что это мы помогали вам. И вот тут все наоборот. Есть разные чеченцы, безусловно. Вот кто бы ему, действительно, не хватает некоего схода старейшин, чтобы как-то подсказать молодому руководителю, что надо очень осторожным быть сейчас. Зачем?
А. Яковлев:
- Ну что ж, к этому вопросу мы еще будем возвращаться. Очень много новостей интересных на лентах появляется уже во время нашего эфира. По данным «Рейтерс», правительство России обсуждает возможность ослабления рубля. Речь идет, может быть, даже о девальвации. Источники агентства заявляют, что данный вопрос поднимается с целью компенсаций потерь бюджета от обвала нефтяных котировок. Еще одна новость последних минут: страны НАТО договорились об увеличении сил реагирования в Восточной Европе. Об этом заявил Йенс Столтенберг, генсек альянса. Возможно, речь идет об утроении сил НАТО. Я хотел бы завершить наш разговор сегодня политическими событиями не в России, не в Европе, а в Соединенных Штатах Америки. То, что происходит там, отражается и у нас здесь. И еще как отражается. Выборы в США ближайшей осенью. Новый президент США, и мы все думали, что это либо Хиллари Клинтон, либо кто-то еще. Может быть, Дональд Трамп. На самом деле все сложнее. После первичных выборов в штате Нью-Гемпшир у демократов с большим отрывом лидирует сенатор Берни Сандерс, который, кстати, довольно тепло отзывается о Путине и России, нежели Хиллари Клинтон. У республиканцев вновь в числе лидеров Дональд Трамп. Отмечу, что это очень первичные, скажем так, выборы. Все это может поменяться. Но тем не менее, следите? Как вам неожиданное лидерство Сандерса? И Дональд Трамп по-прежнему неожиданно на первом месте у республиканцев.
В. Сунгоркин:
- Мне кажется, действительно, и американская нация сейчас переживает большую усталость от последних лет агрессивной политики. И усталости, и уже тревогу. Что такое НАТО? НАТО – это США всерьез-то. НАТО – это эвфемизм вооруженных сил США. Все остальные там на уровне декорации все-таки. Приближаются к границам России. Делают всякие грозные заявления, угрожают наземными операциями. Тем же американцам уже это обрыдло, они уже в эту игру играли. Играли не только в далекую вьетнамскую войну, но играли в последние годы. Ирак, Афганистан, опять трупы. Мы всячески даем им сигналы: ребята, не ссорьтесь с нами, не лезьте к нам, мы сильные, мы демонстрируем, что у нас есть реальная армия, что мы не какая-нибудь несчастная Ливия, которую можно раздавить. Заметьте, побеждают оба кандидата, спорящие между собой о чем угодно, но оба кандидата – и демократ, и республиканец – они оба за замирение с Россией. То есть против нынешней политики Обамы. Обама им осточертел уже. Я имею в виду, большинству американцев.
Кстати, выбирали-то Обаму, сразу было известно, что решающими голосами, которые позволили выбрать Обаму, были женщины примерно бальзаковского возраста, которые повлияли на выборы Обамы. Не знаю, неприлично, наверное, про это говорить, но это был очень решающий фактор в массовке, которая повлияла на выборы Обамы. Сейчас уже женщины бальзаковского возраста, которым нравится симпатяга Обама, с доброй улыбкой, уже немножко не в моде в этой ситуации. Уже не до этих игр: а, пусть будет симпатичный Обама. Высокий, добродушный, детей любит. Сейчас уже на кону стоит благосостояние американского народа. И их историческая память подсказывает им, что неохота туда, где был Карибский кризис, где рыли бомбоубежища, где рассказывали, как прятаться, какой простыней накрываться, если будет подлетать ракета. А мы много очень дали информации за последние месяцы американскому народу, уж во всяком случае все сенаторы и конгрессмены отлично знают о состоянии вооруженных сил Российской Федерации. Уже вот так шапкозакидательством, что давайте мы здесь прижмем Россию, давайте мы здесь. И, кстати, Сирия – очень серьезный повод для изменения настроений умов. Мы пришли в Сирию, и в Сирии стали меняться дела.
А. Яковлев:
- А еще есть Северная Корея, которая…
В. Сунгоркин:
- А еще внутренние проблемы. Поэтому, я думаю, нам надо как-то дотянуть до ноября в наших отношениях. До ноября уже немного осталось на самом деле, по меркам политической жизни – это завтра. И в ноябре начинать с нуля. Опять появится какая-нибудь кнопка с надписью «Перезагрузка».
А. Яковлев:
- Главное, чтобы вновь не «Перегрузка».
В. Сунгоркин:
- Было дело.
А. Яковлев:
- Спасибо большое за этот разговор.