Автор книги "Мечеть Парижской богоматери" Елена Чудинова: «Милые дворники нам сильно аукнутся»

Автор книги "Мечеть Парижской богоматери" Елена Чудинова. ФОТО Личный сайт

Журналисты КП, Эдвард Чесноков и Дмитрий Стешин поговорили об этом с писательницей Еленой Чудиновой в студии «Радио КП».

Повторение – мать учения?

Эдвард Чесноков (далее Чесноков):

-Можно ли утверждать, что прогнозы из скандального романа-антиутопии «Мечеть Парижской богоматери» оправдались?

Елена Чудинова (далее Чудинова):

- Моя книга ни в коей мере не скандальна. Скандально – это когда телезвезды подрались в баре и вцепились друг другу в волосы. А моя книга – болевая, острая, страшная ну и, пожалуй, некоторые говорят, - смелая.

Чесноков:

- А пророчества, они сбылись?

Чудинова:

- Напомню, что пророчества мои, как во Франции говорят, «русской Кассандры», относятся к 2048 году. И у нас еще есть некоторое время. Я же больше всего хотела бы оказаться дрянным пророком и быть к этому 2048 году напрочь забытой. Не шучу, не кокетничаю – это действительно так, тут на карту поставлено слишком много. Но сейчас мы можем говорить только о каких-то промежуточных итогах. Вот о том, что экспансия усиливается… экспансия иноплеменная, инорелигиозная на европейский, то есть, христианский континент – на континент христианского генезиса. С тех пор, знаете, очень забавно было наблюдать, как те люди, которые незнамо какими словами меня 11 лет назад обзывавшие, постепенно стали озвучивать публично тезисы, которые у меня сразу прозвучали. То есть, конечно, процессы идут. Вот когда моя книга вышла в 2005 году, она совпала – вообще совпадений и мистики всевозможной очень много в этой истории – она совпала с парижскими бунтами. Но что такое типичный парижский бунтарь 2005 года? Это дешевая военная единица, это подросток, который вырос, как сорная трава, потом ему там в соответствующей мечети экстремисты задурили голову и он пошел хулиганить, но при этом он почти не убивает. Происходит такой вот своеобразный общественный договор – хулиганы жгут машины, громят витрины, а полиция ведет себя достаточно мягко, сроки назначаются небольшие – пар выпускается. Это была демонстрация силы…

Чесноков:

- Колосс пробуждается?

Чудинова:

- Он не так уж и спал… Но это была первая заявка о себе, скажем так. И вот сравним это с акцией редакции Шарли Эбдо. Ее совершили люди прошедшие обучение, это дорогая военная единица, они пытались уйти целыми и невредимыми. Мы с Дмитрием год назад говорили об этом – будут еще теракты Европе. Видимо, русской писательнице почему-то виднее, чем французскому президенту. Французский президент решил, что от того, что он пройдется по оцепленному переулочку, терактов больше не будет.

Дмитрий Стешин (далее Стешин):

- Вот у меня то же самое было. В 2004-м у меня вышел мой первый материал о миграционной проблеме и мне тоже говорили – они трудолюбивые, они законопослушны, они поработают и уедут.

К 2008 году все поняли, что нетрудолюбивы и совсем незаконопослушны,и никуда уезжать не собираются. Остался последний аргумент – « деды воевали»… К 2016 году в Таджикистане и Узбекистане снесли последние памятники Великой Отечественной войны и переименовали все улицы. Вот такой же смысловой тупик.

Чудинова:

- И выросло поколение, для которого Великая отечественная – звук пустой.

Стешин:

- Все, последняя скрепа лопнула.

Самый ненавистный кафир – это священник

Чесноков:

- Я понимаю, что в последние месяцы тактическая схема терактов значительно изменилась? Почему?

Чудинова:

-Я предположу, что это идет оттуда, где много денег и радикальные идеи.

Стешин:

- Я могу развернуть. Дело в том, что ИГИЛ (запрещенная в России организация – прим. Ред.), как квазигосударство, не состоялось. Я общался в декабре 2015 года с российскими возвращенцами из ИГИЛ, где им не очень понравилось, хотя там все признаки государства были – налоговая система, судопроизводство, даже аварийно-спасательные службы. Но, внезапно начали бомбить и им там разонравилось... Понятно, что никто не даст ИГИЛ откусить такой кусок Ближнего Востока, нефтеносных песков, под совершенно мракобесное государство с мракобесным мироустройством, и эксперты, которые занимаются темой радикального исламизма, они еще в начале 2016 года говорили, что с провалом государственного проекта, ИГИЛ сменит тактику и пойдет по пути единичных терактов на чужой территории, где концы уже обрублены сразу после ликвидации исполнителя-террориста. Вот это мы и наблюдаем. Ницца, люди с ножами в общественном транспорте - их невозможно отследить, потому что можно взять любой кухонный нож…

Чесноков:

- Вот в Германии в поезде с топором напал…

Стешин:

- Он тоже покупается в любом туристическом магазине. Я не представляю, как Европа будет бороться с этим.

Чудинова:

- Но вот что интересно. Что недавно в Руане, буквально в минувшем июле, во второй половине, 26-го, если точнее, убит священник, убит во время мессы, убит ритуально, безусловно…

Чесноков:

- Кем убит?

Чудинова:

- Религиозными фанатиками. Но что интересно. Тут же заговорили в прессе, что это не имеет никакой связи с ИГИЛ, это просто какие-то безбашенные наркоманы… А вы знаете, что самое ужасное, в данном случае, господа либералы, вероятно, правы. Вот эти воспаленные мозги, они повсеместно существуют и их уже не надо ни снабжать финансово, ни организовывать.

Чесноков:

- Спящие бомбы?

Чудинова:

- Вот ему пришло в голову, что, а почему бы не убить кафира? А самый подходящий под убийство кафир – это священник – потому что это самый ненавистный кафир. И он пошел и убил. Ему даже денег никто не давал… понимаете, что страшно…

Майдан и Эль-Майдан

Чесноков:

- У нас уже есть звонок. Здравствуйте, Генрих.

- Здравствуйте. Безусловно, у нас возможны этноконфессиональные столкновения. Я напомню одну правильную мысль президента Путина. Он сказал, что либо мы построим качественно новое общество в России, либо Россия развалится. Так вот, разваливаться она будет, если такое случится, именно по этнокофессиональным противоречиям.

Чесноков:

- Дмитрий, поддерживаете идею?

Стешин:

- Я тоже хочу оказаться плохим пророком, но я считаю, что, если майдан в России возможен, то он будет называться Эль-Майдан, как минимум. Я не могу понять, как в нынешних условиях, когда перед глазами есть такая европейская витрина всего плохого, что можно только придумать в этноконфессиональных отношениях, не совершать каких-то резких телодвижений, а только вяло реагировать на вызовы.

Чесноков:

- Но в 2011-м же году люди не под Эль-майданом выходили – это выходили либералы, креативный класс…

Стешин:

- Больше они не выйдут, это уже понятно, и они сами это принимают прекрасно. Но есть как бы другая сила – сила не контролируемая, и в ней ваххабизм распространяется с какой-то жуткой скоростью. Причем, благодаря тем же самым высоким технологиям, когда в ваххабистской мечети молящийся товарищ, устанавливает перед собой телефон, и через программу «Перископ» идет трансляция ваххабистской проповеди… Зачастую неофиту уже не нужно встречаться непосредственно и лично контактировать с проповедником, потому что вся проповедь идет через социальные сети.

Чесноков:

- Елена Петровна, а вы как полагаете, грозит России исламизация?

Чудинова:

- Ну, при той миграционной политике, которая у нас проводится много-много лет, когда фактически совершается переселение народов, и вот некий господин Тишков заявил, что это нормальное дело со времен палеолита… ну, прекрасно, давайте тогда устраним государственные власти и границы, потому что при палеолите их не было. Давайте будем все кочевать, где стойбища тучнее, охота лучше… а если мы держим правительство, если мы соблюдаем границы, то давайте все-таки жить без массовых переселений…

Чесноков:

- Хочу поставить вопрос по-другому. Как только вот, например, арестуют какого-нибудь ваххабитского проповедника, в том же Дагестане, наши московские либералы, правозащитники, сразу же поднимают…

Стешин:

- Зачем в Дагестане? Недавно в мечети в Отрадном арестовали…

Чесноков:

- Да, вот они сразу поднимают вой. Это почему так? Либералы!

Стешин:

- Я думаю, что в нашем либерализме что-то есть от троцкизма. На данный момент либералы и ваххабиты тактические союзники в русофобии. И у ваххабитов то же самое. Они готовы на союзы с любыми шайтанами ради достижения тактических целей. Троцкизм 21 века.

Спецслужбы против дворников

Чесноков:

-Вы описали проблему. Да, этноконфессиональное напряжение, оно существует. А что делать для ее решения?

Чудинова:

- Я бы сказала, для начала надо признаться в том, что проблема существует. Потому что, пока она не обозначена, вот в течение более чем десяти лет я стою под какими-то грязометательными машинами. Стоит что-то сказать, как моментально вместо конструктивного диалога идет наклеивание ярлыков. То есть, все нынче очень своеобразные правозащитники…

Чесноков:

- Проблема признана. Что дальше делать?

Чудинова:

- Признать - самый главный шаг. Я многократно выступала за визовый режим со Средней Азией. Потому что вот эти переходы через границу небольшими группами по миллиону человек, понимаете, они отольются…

Чесноков:

- Но Европа же имеет визовый режим, - и что?

Чудинова:

- Понимаете, мы сейчас говорим о России. Если о Европе, то я скажу, на какие грабли она наступает. Но сейчас мы говорим о России. У нас строительный бизнес завозил гастарбайтеров миллионами и миллионами. И ведь все эти люди никуда не делись, они тихонечко растворились. Но это же до поры. Поскольку европейский человек всегда отстает от Азии по рождаемости – это объективная биологическая реальность.

Чесноков:

- Вы предлагаете стену построить? Это же глупость.

Чудинова:

- Ну, конечно же, я предлагаю глупости, что же я еще могу предлагать? Я не предлагаю строить стену. Я предлагаю ввести визовый режим и биться над тем, чтобы те профессии, которые сейчас являются непривлекательными в глазах наших соотечественников, стали для них привлекательными. Потому что скупой платит дважды. Вот все эти милые дворники нам очень сильно аукнутся.

Чесноков:

- Извините, но и до революции дворника были татары…

Стешин:

- Это были наши татары, абсолютно комплиментарные русским. И не татары к нам приезжают из Средней Азии.

Чудинова:

- Да татары в ужасе… какой-нибудь наш татарин, программист, сосед по лестничной площадке, вот он идет в свою мечеть…

Стешин:

- …а там уже все на тропе джихада, в ИГИЛ идут…

Чесноков:

- Хорошо. И что делать? Вот ваше мнение.

Стешин:

- Меня мусульмане не пугают абсолютно, я в общей сложности прожил с ними годы и на Ближнем Востоке, и на Северном Кавказе, меня пугает салафизм, который бешено распространяется в их среде. Выход в данной ситуации только один. Метод Эрдогана. Дать вызреть ваххабитскому заговору, а потом с кровью рубить головки и хвосты. Все. Других вариантов нет.

Чудинова:

- Дмитрий, а не слабо им будет? Нашим?

Стешин:

- Я надеюсь, что нет, опыт у нас колоссальный, но вот сейчас бегать по всем мечетям в контейнерах на вещевых рынках, это уже невозможно, к сожалению. Ситуация запущена.

Чудинова:

- Ситуация запущена просто до предела.

Чесноков:

- Тем не менее, вот если сравнить обстановку в Европе и обстановку у нас? У нас она более стабильнее выглядит. Это с тем может быть связано?

Стешин:

- У нас жестко работают спецслужбы, они умеют работать с ваххабитами. У нас есть такой сильный противовес, как традиционный ислам, абсолютно пророссийский, да, этих людей нельзя сбрасывать со счетов, их миллионы и миллионы, они патриоты России.

Чудинова:

- Дмитрий сейчас сказал вообще политкорректнейшую вещь. Его не пугает традиционный ислам. Меня он в общем-то тоже не пугает, потому что я монархистка. Для меня идеальная модель – это Российская Империя, а там наш царь был царем надо всеми своими подданными. Так сказать, сейчас мы говорим о том, что… ну вот, например, российские муфтии замещаются арабскими. Это повсеместно происходит. Идет радикализация. Хотя я категорически против термина «исламизм», потому что иначе мы все грехи христианства будем списывать на христианизм, вот давайте не будем играть в это… не христианизм, ни исламизм – есть религии, и они называются по-другому.