Георгий Бовт: «С Клинтон точно будет плохо. А с Трампом может быть так плохо, как с Клинтон не будет»
Георгий Бовт: «С Клинтон точно будет плохо. А с Трампом может быть так плохо, как с Клинтон не будет»
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Панкин:
- В студии Иван Панкин и Георгий Бовт. Начнем с национальной обороны. Расходы на эту самую национальную оборону России сократились еще в 2015 году, по-моему, на 3 процента. Об этом говорит газета «Ведомости». И в ближайшие годы будут только снижаться.
Холодная война наступает. Зачем мы снижаем расходы на оборону?
Бовт:
- Так и денег у нас нет. Холодная война уже наступила.
Панкин:
- Напомню, что не так давно газета «Вашингтон Пост» напечатала такую информацию, что американцы будут тратить больше денег на шпионаж в отношении России, чем они тратили во времена холодной войны.
Бовт:
- Одно другому не мешает.
Панкин:
- А мы снижаем. Очень странно.
Бовт:
- Шпионаж может быть дешевле, чем клепать стратегические бомбардировщики или ядерные боеголовки. Кстати, Америка-то снижала все последние годы расходы на оборону.
Панкин:
- Только они и так у них во много раз выше наших.
Бовт:
- Они у них меньше, чем расходы на социальное страхование. И медицину.
Денег нет. Поэтому мы снижаем. Причем, мы снижаем меньше, чем на социальные расходы. У нас на здравоохранение федеральные расходы сокращаются в следующем году на 33 процента. А на оборону только на 3. Экономить мы будем не за счет военных. В основном.
Панкин:
- А за счет чего? За счет пенсий?
Бовт:
- Пенсии уже не индексируют. Накопительную часть заморозили. Уже до скончания века. А федеральные расходы на медицину тоже сокращаются, то есть, перекладывают на региональные бюджеты, в которых денег все равно нет.
Жесткая ситуация. И нынешнее сокращение на 3 процента я бы считал…
Панкин:
- Сейчас вроде как цифра 100 миллиардов рублей.
Бовт:
- Поскольку у нас 40 процентов бюджета – это закрытые статьи. Мы не знаем, что там происходит. И там отдается возможность правительству, исполнительной власти перекидывать деньги из одной части в другую.
40 процентов бюджета у нас закрыто. Мы его никак не контролируем даже на уровне обсуждения на Радио «Комсомольская правда».
Не очень хорошая ситуация. Военные расходы в условиях такой международной напряженности, конечно, понятно, что они должны быть значительными, с другой стороны, сколько они ни будут расти, мне кажется, что мы не сможем полномасштабно участвовать в гонке вооружений, если она развернется.
Панкин:
- А она нам нужна? Если вы сказали, что холодная война уже идет, значит, и гонка идет. Хотя война не горячая, а холодная.
Бовт:
- Она нам не нужна. Я думаю, она никому не нужна. Просто логика отношений толкает стороны, может, помимо их воли к тому, что сейчас происходит. Так в истории бывало, когда слово за слово и начиналась война. Например, Первая мировая началась, когда никто и не хотел.
Панкин:
- Она из-за принципа началась.
Бовт:
- Из-за дурацкого. И никто ее не хотел. Тогда говорили, что война – это не средство разрешения международных споров.
Панкин:
- Еще говорили, что она продлится совсем немного.
Бовт:
- Да. Такие созданы кошмарные вооружения, что как же можно воевать? Ну, ничего. Стали воевать. С 14-го года аж по 18-й. А Вторая мировая стала порождением уже Первой.
Панкин:
- Приведу цифры. На 1 января 2016 года кредиторская задолженность в Минобороны составила согласно заключению 598 миллиардов рублей и выросла за год почти на 23 процента. Это составляет почти 41 с половиной процент всей кредиторской задолженности федеральных бюджет-получателей. Что это значит?
Бовт:
- Это значит, что Минобороны активно тратит деньги.
Панкин:
- Но бюджет сокращает.
Бовт:
- Мы же говорили, что он сокращен на три процента.
Панкин:
- И те деньги, что есть, активно тратит.
Бовт:
- Конечно. И под конец года особенно это активно тратится.
По сравнению с тем, что как других порезали, бюджетные организации уже в этом году порезали на 10 процентов минимум, то на 3 процента – это скромно.
Повторяю. Эта оценка мне не представляется адекватной. Я не готов ни подтвердить, ни опровергнуть. 3 процента или 10. Или там увеличение. Повторяю еще раз: у нас 40 процентов статей бюджета не раскрываются.
Панкин:
- На фоне этой информации…
Бовт:
- А никакого парламентского контроля за расходованием бюджета у нас нет. Давайте не будем наивными. Или вы думаете, что Дума что-то там контролирует?
Панкин:
- Я рассчитывал на это.
Бовт:
- Рассчитывали? И новая будет? Не знаю, она еще не собралась толком. Но я думаю, что все примут, что им дадут.
Панкин:
- Не значит ли это сокращение бюджета на национальную оборону, что мы уйдем из Сирии?
Бовт:
- Из Сирии мы не уйдем. Это вопрос, если хотите, чести. Национальной. И не только президента. Если мы уйдем из Сирии, вы думаете, там кто-нибудь спасибо скажет? Вы думаете, наши отношения с Западом улучшатся?
Панкин:
- Тут вопрос не в спасибо. Тут вопрос в сэкономить.
Бовт:
- Те цифры, которые публиковались по Сирии, трат там, по-моему, 100 миллиардов рублей. Не помню точно. Они же сопоставимы с тратами на учения. Это не самая дорогостоящая операция. По сравнению с тем, как операция в Ираке стоит американцам 30 миллиардов долларов в месяц, мы просто на халяву там воюем.
Панкин:
- Так обычно бывает, когда денег много, то ими разбрасываются.
Бовт:
- Эта операция не такая масштабная. Ограниченное число войск там. Частные военные подразделения воюют, во-первых. По максимуму число военнослужащих. Я бы не оценивал больше четырех тысяч человек. Ну, самолетам надо где-то летать, тренироваться и так далее. Я не думаю, что это самая большая статья наших расходов.
Панкин:
- Американские военные нанесли удар по радиолокационной станции в Йемене. Атака стала ответом на обстрел эсминца США в Красном море.
Бовт:
- Я с интересом жду, когда война в Йемене перерастет в войну шиитов против суннитов. Тотальную ближневосточную свару.
Панкин:
- А причем тут американцы?
Бовт:
- Американцы делают несколько вещей. Как вы знаете, с 25 марта 2015 года, все мы знаем эту дату, арабская суннитская коалиция во главе с Саудовской Аравией вторглась в Йемен, где был свергнут президент в результате восстания шиитских хуситов. Был свергнут президент Аль-Хади. Он был ставленником саудитов, а они пришли его вызволять. Они уже отвоевали южную часть страны, где традиционно всегда сунниты и правили. И этот Аль Хади в Адене в своем дворе периодически появляется, а периодически сбегает обратно в Эр-Рияд. Американцы координируют удары авиационные арабской коалиции по целям. Это хуситы, это поддерживающие их кадровые офицеры бывшей армии северного правителя Али Салеха, нашего советского большого друга, кстати. В советские времена. Тоже свергнутого в 12-м году в результате арабской весны.
Там такая каша-заваруха. Фактически это война шиитов в лице хуситов. Племена некоторые. Против суннитов.
Панкин:
- Но мы же хотим вернуть военные базы на Кубе и во Вьетнаме. Прошла такая информация.
Бовт:
- Во-первых, мы еще их не вернули. Надо еще посмотреть, согласится ли Куба и Вьетнам эти базы принять. Мы пока ответа-то не получали.
Панкин:
- Мне что-то подсказывает, что согласятся.
Бовт:
- Вьетнам – не уверен.
Панкин:
- Почему?
Бовт:
- Во Вьетнаме это будет Китаем восприниматься как враждебное действие против него.
Панкин:
- Вернет или не вернет?
Бовт:
- Намерение такое заявлено. Но я не слышал согласия ни от Вьетнама, ни от Кубы.
Панкин:
- Но Вьетнам по понятным причинам, скорее всего, не позволит это сделать, потому что Китаем это будет воспринято не так… Хотя у нас с Китаем хорошие отношения.
Бовт:
- Может, Вьетнам… Тем более они скажут, а чего вы тогда хотите? Увеличить присутствие военное.
Нет. Думаю, и Китай может без Вьетнама сказать, что не надо вам там военную базу. И все.
Панкин:
- А Куба почему нам может отказать? Потому что у них якобы наконец наладились отношения?
Бовт:
- Именно по этим причинам. Она может передумать.
Панкин:
- Нейтральную позицию принять.
Бовт:
- Сказать, что не надо ссориться с Америкой. Сейчас давайте не будем.
Не знаю, насколько это будет осуществимо.
Панкин:
- И аналитика-прогноз нужен от вас по поводу того, что, возможно, если Россия будет уменьшать траты на национальную оборону, Америка будет? Или будет увеличивать?
Бовт:
- Я пока вижу в проекте, что там нет увеличения. На следующий год они запланировали 582 миллиарда долларов. Это на 17-й год. Соответственно, на нынешний там не больше этой цифры.
Панкин:
- Это во сколько раз больше, чем у нас?
Бовт:
- Это во много раз больше. Конечно же. Чего там сравнивать. Если сравнивать в долях ВВП, то это существенно меньше, чем у нас. А если сравнивать в абсолютных цифрах, то это несопоставимые вещи.
Панкин:
- Спасибо. Переходим к другим темам.
Нефть. Роснефть купила Башнефть. Насколько я знаю, эта сделка сопровождалась неким скандалом. И нюанс. Говорят, что это, скорее, плохо, чем хорошо. Как вам видится эта сделка?
Бовт:
- Она мне видится странной. Несмотря на все словесные пляски вокруг Роснефти, она мне видится государственной компанией, хотя там…
Панкин:
- Владимир Путин даже говорил, что напрямую она не государственная.
Бовт:
- А на кривую государственная. Ничего, что я так осмелился?
Панкин:
- Сейчас ф вам озвучу: президент России Владимир Путин 12 октября объяснил, что формально Роснефть не государственная компания, поскольку ее акции принадлежат государству не напрямую. Вот.
Бовт:
- А по сути государственная. Позволю себе не согласиться в данном случае. Формально да, а по духу самого владения, по сути владения она государственная. Достаточно посмотреть, как назначали руководителя Роснефти. Фактически как министра Сечина назначали.
Как ведет себя Роснефть? Она ведет себя как министерство нефти, независимое от правительства. И газа заодно.
Панкин:
- Вы немножко намекаете на что-то? Но не конкретизируете.
Бовт:
- Я намекаю на лоббистские способности Игоря Ивановича Сечина, под которыми есть объективные обстоятельства. Правительство ведь противилось вначале такой сделке. Но потом передумало. И правильно. Своя рубашка ближе к телу, потому что можно по голове получить. Игорь Иванович пролоббировал эту сделку. И в этом есть своя логика, потому что Роснефть закредитованная компания. У нее десятки миллиардов кредитов. Прежде всего, китайских. Это было сделано во многом потому, что была в свое время необдуманно, на мой взгляд, заключена сделка по покупке ТНК bp на пике рынка за немерянные деньги. И тех пор Роснефть начала залезать в долги. А ТНК bp покупали, потому что Игорь Иванович Сечин и мыслил себя как большой топливный энергетический министр. Только во главе государственной корпорации. И что все активы надо собрать в одном месте у него.
Потом набрали китайских кредитов. За эти кредиты расплачиваться мы будем довольно дешевыми поставками нефти в Китай. И недоплачивать какие-то деньги в бюджет, соответственно. И так далее. Но покупка Башнефти улучшит стоимость в целом компании, И тут с Путиным я согласен. И улучшит ее оценку. Потому что у Башнефти есть некоторые нефтяные месторождения, которых не хватает Роснефти. С точки зрения капитализации компании в целом это пойдет в плюс. С точки зрения логики перекладывания из одного, я по-прежнему настаиваю, государственного кармана в другой государственный карман, в общем, тут нет никакой логики. Бюджет от этого, говорят, что выиграет вот эти 300 с чем-то миллиардов рублей. Они там поступили в государственный бюджет. Вот откуда они взялись? Это же взято из кредита, который государственная компания Роснефть взяла у Китая. И за который она расплачивается поставками дешевой нефти, которая могла бы быть использована в других целях. К пользе государственного бюджета. В данном случае сделка с китайцами и расплата за кредиты, которые, в свою очередь, оплачивают амбиции Игоря Ивановича Сечина по приобретении ТНК bp раннее, она есть упущенная прибыль государственного бюджета. Как-то так.
А еще дальше в развитие этой сумасшедшей логики можно прогнозировать, что дальше будет 19 с лишним процентов Роснефти продавать. Формально в порядке приватизации. И Роснефть сама эти акции сама у себя частично или полностью готова купить. Это как-то… Карточные игры какие-то. С точки зрения большого государственного интереса я в этом не вижу логики.
Панкин:
- А я вижу рейдерский захват.
Бовт:
- Башнефти? Ну, Роснефть давно хотела получить Башнефть. И когда сажали Евтушенкова, которому она нечаянно стала принадлежать в результате покупки, то тогда и указывали все пальцем на одну государственную компанию. Совершенно необоснованно, конечно. Это были лживые наветы и утверждения, по-моему, даже суды были выиграны Роснефтью, что она тут ни при чем, но в результате так оно и сошлось. Вроде как Евтушенкова сажали для того, чтобы с Башнефтью что-то сделать. Это я так предполагаю, конечно.
Панкин:
- Посадили в 2014-м году.
У меня складывается такая картинка, что, возможно, у нас в нефтяной отрасли все совсем скоро будет, как в газовой. Будет некий монополист. Нет?
Бовт:
- Не исключаю такой возможности.
Панкин:
- Газпром в газовой – нет конкурентов. В нефти такое возможно? Там много конкурентов.
Бовт:
- Все меньше остается. Осталось только с ЛУКОЙЛом расправиться и все будет хорошо.
Панкин:
- А это возможно?
Бовт:
- Ничего невозможного в нашей стране нет. Как только государство почувствует в себе политическую волю, а Игорь Иванович Сечин почувствует в себе необоримое желание все-таки проглотить еще и ЛУКОЙЛ, то какие-нибудь телодвижения в этом направлении будут сделаны.
Панкин:
- И вот еще какая-то новость. Москва прекратила действия соглашения с Киевом о взаимодействии при эксплуатации магистральных нефтепродуктоводов.
Бовт:
- Ну и правильно сделали.
Панкин:
- Вроде они через территорию Украины проходят. В феврале 2016 Транснефть продала участки, проходящие по территории Украины швейцарской компании. Это ничего не значит, но договор, подписанный в июле 95-го предусматривал, что нефтепродуктоводы самарозападное направление и Грозный – Армавир – Трудовая, которые проходят по территории Украины, должны были эксплуатироваться дочерними предприятиями акционерной компании «Транснефтепродукт».
А в новостях только что прозвучало, что военные базы российской во Вьетнаме все-таки не будет.
Бовт:
- Вот видите, я угадал.
Панкин:
- А мы обсуждали поглощение компании Башнефть, которую купила Роснефть. И приступили к обсуждению новости: Москва прекратила действие соглашения с Киевом о взаимодействии при эксплуатации магистральных нефтепродуктоводов.
Бовт:
- Правильно. Сделали правильно. Надо заканчивать отношения с таким капризным партнером, как Украина в топливно-энергетической сфере полностью. По мере возможностей. Там будут палки в колеса ставить «Северному потоку-2», конечно, европейцы. Но как-то надо что-то с этим делать. Они шантажируют нас этим.
Возвращаюсь к предыдущей новости. Я наше: в 15-м году у Америки было 596 миллиардов долларов военный бюджет, а на 17-й – они запросили 582. Сокращение на 14 миллиардов. Это 3,3 процента ВВП. В доле ВВП меньше нашего, в абсолютных цифрах намного больше. Там структура цен абсолютно другая. И на вооружение в том числе.
Панкин:
- Вам Артем из Норвегии написал сообщение: «Как думает Георгий Георгиевич, какой курс по отношению к России возьмет Трамп, если станет президентом США? Станет ли нам легче вести переговоры с США?»,
Бовт:
- Я думаю, что Трамп не станет президентом. Но если вдруг станет, то он непредсказуем. У него нет опыта государственного управления. Он импульсивен. Я не исключаю, что на него возлагается много надежд, что с ним станет легче, но переговоры с ним будет вести очень сложно. Но с Клинтон, конечно, тоже не сахар будут отнолшения.
Панкин:
- Сложнее будет с Клинтон.
Бовт:
- Не знаю. Может, с Трампом сложнее. С Клинтон точно будет плохо. А с Трампом может быть так плохо, как с Клинтон не будет. Он чего-нибудь там отчебучит такое, что не поймешь, как реагировать.
Молодой Кеннеди горячий парень такой, да? Который, кстати, был очень любвеобилен. Почему-то тогда это не обсуждалось. У него любовниц было за триста, но это не было предметом избирательной кампании. Он чуть до ядерной войны…
Панкин:
- А тогда СМИ по-другому работали.
Бовт:
- Он чуть до ядерной войны с СССР не довел.
Панкин:
- Хрущев нравом-то был покруче. И Кеннеди ему уступал в личных переговорах.
Бовт:
- Покруче, чем Путин? Нет!
Панкин:
- Покруче, чем Кеннеди. Хватит. Я не провожу таких параллелей.
Бовт:
- Не удалось поймать!
Панкин:
- Интересная новость, раз уж заговорили про Владимира Владимировича. Опрос Левада-центра, который был проведен через неделю после выборов в Госдуму, показал резкое снижение доверия граждан к государственным и общественным институтам. Рейтинг правительства оказался самым низким за последние пять лет – 26 процентов. Доверие к Госдуме рухнуло с 40 до 22 процентов. И сообщается о том, что церковь потеряла 10 пунктов. Больше других россияне доверяют президенту, но уточняется, что и его рейтинг, к сожалению, упал с 80 до 74 процентов. Есть еще одно уточнение: он таким низким был до Крыма.
Бовт:
- Вот и объяснение.
Панкин:
- Нужна новая национальная идея? Так она есть, по-моему.
Бовт:
- Вы на что намекаете?
Панкин:
- Догнать и перегнать Америку.
Бовт:
- Кузькину мать Америке показать? Это может быть национальной идеей. Пытаются это сделать, кстати говоря. Но, собственно, крымский эффект закончился. Вот и все. А трудности экономические, которые есть в течение этих двух лет после Крыма и начала украинского кризиса, они сказались и на авторитете правительства. Я сам, должен сказать, необоснованно питал некоторые надежды, что вот та мобилизация, изоляция, в которую нас пытались поставить, она приведет к созданию какой-нибудь такой модернизационной повестке дня у правительства, что мы как-то будем бойчее отвечать на новые экономические вызовы. И будет выработана серьезная антикризисная программа. Ничего не выработано. Проболтали два года и все. Сидим и годим. Сидим и годим, когда цены на нефть опять отскочат. Сейчас будем с ОПЕКом договариваться, чтобы замораживать объемы. Держаться будем, как за сопли, за эти 50 долларов за баррель.
Панкин:
- А я прогнозирую, что рейтинг президента вырастет в самое ближайшее время. Причем, очень сильно.
Бовт:
- Я могу вам позволить такой прогноз. Конечно.
Панкин:
- Это связано, как раз, с холодной войной.
Бовт:
- С холодной войной?
Панкин:
- Чем сильнее будет обострение отношений с американцами, тем выше будет рейтинг.
Бовт:
- Я позволю себе одну оговорку. Рано или поздно от риторики, такая логика развития событий, от риторики требуется переходить к делу. Нельзя все время стоять в одном углу ринга и заниматься оскорблениями.
Панкин:
- Он с французами не стал вести переговоры. Отвернулся. И я по соцсетям сужу: все хвалят. И я считаю, правильно сделал.
Бовт:
- Это просто одноразовое действие.
Панкин:
- И многие политологи хвалят.
Бовт:
- Просто нельзя будет десять раз повторить один и тот же номер. А когда два боксера стоят в разных углах ринга и говорят, что вот я тебя сейчас там то, се сделаю, и ты такой-сякой, то рано или поздно надо переходить к схватке. Если схватки не происходит, что вряд ли, она может произойти…
Панкин:
- На какую схватку вы намекаете?
Бовт:
- На конфликт.
Бовт:
- Вооруженный?
Бовт:
- Да. А чего нет? Конечно.
Панкин:
- Я уверен, опять-таки, многие политологи сходятся во мнении, что все-таки к горячим эти действия не перейдут. Это будут, возможно стычки, я ссылаюсь на политологов, будут стычки на стороне.
Бовт:
- Тогда общественное мнение может воспринять это как пустую браваду. Вот ведь в чем дело. И тогда рейтинг нельзя будет держат на столь высоком уровне. Если это подкрепляется какими-то делами, мы то-се сделали, это одно. А если это все время пиар-акция, то она закончится, как закончился крымский эффект.
Панкин:
- А я, кстати, не думаю, что это пиар-акция. Честное слово!
Бовт:
- А что именно?
Панкин:
- Например, вот этот отворот от французов.
Бовт:
- Он был абсолютно объясним. И предсказуем. Французы себя так повели, что туда ехать было… Я тут совершенно согласен с такой оценкой. Они дали понять, что встреча нежелательна. Что ж, навязываться в гости? Ни к чему.
Панкин:
- И переговоры, как показывает практика, последнее время ни к чему не приводят.
Бовт:
- Не приводят. И по Украине не приводят, и по Сирии не приводят. А по Сирии, мне кажется, если мы покажем какие-то результаты вместе с сирийцами на поле боя, тогда с нами будут разговаривать. А если не покажем… Дэдлайн я бы объявил конец октября.
Панкин:
- В продолжение рейтинга. Вернемся к рейтингу правительства. Он упал. Но выборы только произошли. Дума еще не показала свою работу. Правительство не показало.
Бовт:
- Оно уже давно сидит. Сколько можно показывать? С 2012 года сидит это правительство.
Панкин:
- Там перестановки произошли.
Бовт:
- Какие? Ливанова уволили?
Панкин:
- За последнее время много перестановок. Всяких разных.
Бовт:
- В правительстве? Ничего там не происходило. Два министра только сменили. Образования и кого там? Никого больше не сменили.
Панкин:
- И это ничего не даст?
Бовт:
- Ничего не даст. Нет, образование – не первостепенная вещь. Она важная, но не первостепенная. Статус нашего образования, его состояния зависит не только от замечательной женщины Васильевой, но и от денег, которые туда вкладываются.
Панкин:
- И вот какая тема. Минюст предложил привлечь осужденных у работе на госкорпорации, то есть, разработаны некоторые поправки в уголовный кодекс, который позволяет привлекать осужденных к работе на объектах компаний госкорпораций. Что вы думаете по этому поводу?
Бовт:
- Я думаю, что…
Панкин:
- Чем это грозит?
Бовт:
- Вот чем. Когда госкорпорация под названием Роснефть выйдет на роут-шоу, чтобы приватизировать 19 с чем-то процентов своих акций, ей вставят в лыко, что у вас есть принудительный труд. И это не приветствуется в компаниях, которые котируются на бирже. И это снизит ее капитализацию. Это упрощенный ход такой.
Всякая госкорпорация, которая будет использовать принудительный труд, а именно это так трактуется на биржевом рынке, значит, ее капитализация будет падать.
Панкин:
- А кому это надо?
Бовт:
- У нас левая рука думает по одному, а правая по-другому. Ничего страшного. Это обычное дело в нашей системе принятия управленческих решений. Минюсту так кажется дешевле, потому он что-то хочет сэкономить на содержании заключенных или еще что-то. Может, это соображение. А как это скажется на котировках акций? Они об этом думали в 58-ю очередь. Никто даже так вопроса не ставил и не обсуждал.
Панкин:
- Идеи использовать труд заключенных, я тут смотрю, уже неоднократно высказывались в публичном поле.
Бовт:
- В свое время китайцы это прошли. Это было больше десяти лет назад, когда мировое сообщество все время пеняло, что китайцы используют принудительный труд заключенных в своих компаниях.
Панкин:
- Это и СССР проходил.
Бовт:
- Ну, Советский Союз не котировался на бирже ничем. А для китайцев это была проблема. И они эту проблему вынуждены были решать. Именно в свете международных отношений. Потом ВТО начнет в суд подавать: вы используете принудительный труд, у вас там дотации необоснованные. Это вызовет целый ряж чисто экономических претензий к нашим компаниям, которые используют этот труд. Она потом выйдет на международный тендер, условно говоря, а скажут: у вас там принудительный труд, недобросовестная конкуренция и идите на фиг. Вот и все.
Панкин:
- Сообщение: «Георгий Георгиевич, где точка конца всего того, что происходит? Скажите, пожалуйста! Что должно произойти, чтобы настал конец терроризму, санкциям, гибридной войне!».
Бовт:
- Настоящая война может выжечь все, как пожар в прериях, например.
Панкин:
- Коротко и лаконично. Еще сообщение: «Не берите за правду слова Вашингтона. Их цена на вооружение и затраты превосходит наши в несколько раз. Там воруют не хуже всех нас. Ведь они весь мир одурачили!».
Бовт:
- 36 процентов всех мировых расходов на вооружение – это американские. В этом плане да. И цены там те, что нам и не снились. И стоимость военных операций гораздо дороже, чем у нас.
Панкин:
- Спасибо вам большое!