Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Экономика12 августа 2019 14:40

Отпустите женщину с ребенком из СИЗО

Вместо разбирательства в арбитражных судах арестованные в СИЗО предпринимательницы фактически получают срок без приговора. Несколько таких ситуаций подробно разбирает уполномоченный при Президенте по защите прав предпринимателей Борис Титов
Борис Титов посетил единственный в Москве женский СИЗО.

Борис Титов посетил единственный в Москве женский СИЗО.

Недавно я посетил следственный изолятор №6. Единственный в Москве женский СИЗО. Пришел туда не просто так: двадцать женщин-заключенных написали коллективное письмо – мольбу о помощи.

Уже не первый год вместе с коллегами-юристами мы бьемся за то, чтобы предпринимателей перестали до суда держать за решеткой. Но здесь, в СИЗО-6, абсурд и неоправданная жестокость такого подхода видны особенно четко. В его переполненных камерах годами суда дожидаются не убийцы, не насильники, не наркоманы, не бандиты. Самый настоящий срок без приговора отбывают женщины: и молодые девушки, и многодетные матери (многие из них – матери-одиночки, единственные кормильцы в семье), и пенсионерки. Это не рецидивистки с несколькими «ходками»: все, кто подписал коллективное обращение, неплохо образованы, воспитаны, ранее не судимы. В общем, ни о какой их социальной опасности и речи быть не может. И вина их еще не доказана (качество такого доказывания – отдельная тема).

Тем не менее, система перемалывает их, практически не оставляя шансов на защиту. Вот лишь некоторые имена из двух десятков.

На территории следственного изолятора №6.

На территории следственного изолятора №6.

Бывший риэлтор Наталья Корчагина обвиняется в мошенничестве, под стражей с ноября 2017 года. Через несколько месяцев после ареста следствие против ее воли ввело в дело защитника, который заявил Наталье, что ей «протягивают руку помощи». Всего 30 млн. рублей, и через пару месяцев она будет дома. Через несколько дней одного из следователей задержало ФСБ за коррупцию, второй спешно уволился. Наталья понадеялась было, что ее дело, наконец, расследуют по существу. Нет, новые следователи только угрожают ей местью за коллег.

Виктория Бриль, бывший главбух ООО «ТК «Азия-Транс». Мать-одиночка с малолетним ребенком. В СИЗО с октября 2018 года. Якобы в составе преступной группы способствовала завышению расходов своей компании, чем нанесла ущерб заказчику – РЖД. Напрасно защита говорит о том, что договоры с РЖД заключались на фиксированную сумму, и от расходов исполнителя сумма никак не зависела. Само РЖД подтверждает отсутствие ущерба. Однако следствие неумолимо: хищение в особо крупном размере, и все тут.

Екатерина Краснихина, бывший сотрудник ООО «Нерудная компания «Бердяуш». Тоже мать-одиночка, сыну нет и двух лет. Сейчас беременна вторым ребенком. С сентября 2017 года была под домашним арестом, в апреле 2019-го суд изменил меру пресечения на СИЗО. Несмотря на беременность Екатерины, которая еще и протекает с осложнениями.

Елизавета Трощенкова, чемпионка России по конному спорту. Обвиняется в хищении 3 млн. руб., по приговору суда получила три года заключения. До рассмотрения апелляции остается в СИЗО. Ее мужу по тому же делу дали четыре года, их трехлетний сын остается без попечения родителей.

«С момента задержания нас шантажируют семьей, детьми, родственниками, запугивают, оскорбляют, мучают ночными допросами, - говорится в коллективном письме. - Предварительное следствие идет годами, и каждый раз при продлении меры пресечения у следствия те же самые, однотипные, бездоказательные фразы. А суды автоматически принимают сторону следствия, не рассматривают доказательства обвиняемого и защитника. Решения по мере пресечения выносятся моментально, все уже готово заранее.

Федеральный закон от 27.12.18 №533 (который говорит о возможности прекращения дела по определенным статьям при условии возмещения ущерба) на деле не применяется. Ссылки на него только раздражают следователей и судей».

Все следственные действия по делам женщин, которые ко мне обратились, можно было бы производить и без их заключения под стражу. Нельзя было бы только одно – давить, выбивать показания, вымогать деньги. Будучи за решеткой, они не могут построить полноценную защиту, им безосновательно не дают звонки и свидания, а адвокатам попасть в СИЗО весьма сложно.

Важно еще и то, что следствие и суды длятся годами. К моменту приговора срок нахождения в СИЗО составляет в среднем 3-4 года, и суду просто ничего не остается, кроме как выносить приговор со сроком не меньше фактического. В итоге ранее не судимые женщины приговариваются к 6-8 годам реальной тюрьмы.

Альтернатива СИЗО существует, она зафиксирована в законе, но на практике почти не применяется. Это залог. Серьезный денежный залог служит гарантией того, что подследственный не скроется и дождется решения суда, имея, в свою очередь, возможность за это время выстроить линию защиты.

А пока что предприниматели, чьи дела должны были бы разбираться в арбитражных, а не уголовных судах, с самого начала обречены отбывать срок в тюрьме строгого режима. И когда речь идет о женщинах, выглядит это особенно дико.