Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics

Арине Шараповой — 55 лет: «У меня уже два внука. И я мечтаю о внучке!»

Известная телеведущая в гостях у программы «Женский клуб» на Радио «Комсомольская правда» рассказала, любит ли она готовить, носить платья в пол и вести шумные ток-шоу [аудио]
Арина Шарапова: «У меня уже два внука. И я мечтаю о внучке!»

Арина Шарапова: «У меня уже два внука. И я мечтаю о внучке!»

Фото: Иван ПРОХОРОВ

Медведева:

- У нас в гостях Арина Шарапова, телеведущая.

Шарапова:

- Здравствуйте, Оля. Спасибо, что позвали.

Медведева:

- Вас называют одной из самых влиятельных женщин на российском телевидении.

Шарапова:

- О, господи, если бы это было так!

Медведева:

- Вы сами ощущаете этот авторитет?

Шарапова:

- Да нет, конечно. Да вы что? Если бы ощущала, я бы уже не работала. Я думаю, что человек, который понимает, что он в авторитете, он, наверное, как-то стирается ластиком так быстро. Я думаю, что многих спасает как раз отсутствие этого ощущения. В частности, меня – точно.

Медведева:

- Когда-то вы ведь даже не планировали идти на телевидение. Я читала, что вы по образованию – первым у вас был философский факультет, второе образование – переводчик. Как так получилось, что вы пришли и остались насовсем, просто корнями приросли к этой профессии?

Шарапова:

- Наверное, я только сейчас понимаю, что есть ангелы, которые летают над тобой. Они тебя иногда куда-нибудь направляют. Во-вторых, просто я по характеру человек очень такой долгий. Верный, что ли. Хотя менялись каналы, менялись проекты и так далее. Но по сути, конечно, я понимаю, что это та самая сфера. Либо, просто-напросто, мне трудно понять на самом деле, какая причина, либо это та сфера, которая заманивает, засасывает и уже не выпускает из своих лап. И поэтому, наверное, я оказалась здесь так надолго. А изначально – ну, а как? Мы предполагаем, а бог располагает. Это из этой серии. Абсолютно интуитивно я поняла, что должна идти работать на телевидение. Почему-то? Почему – не знаю. Откуда же я знаю? Вот хочу – и всё.

Медведева:

- У вас были разные программы. Вас и в «Вестях» видели, и вы даже в «Модном приговоре» работали. Конечно же, вас все знают как утреннюю телеведущую. Какой формат вам ближе?

Шарапова:

- Любой. Кроме крикливого, склочного, агрессивного. Это не формат, это содержание уже. А так формат я могу любой одолеть.

Медведева:

- У вас было свое ток-шоу «Арина».

Шарапова:

- И ток-шоу, я до сих пор не могу понять, как я вообще туда попала, каким образом меня можно было туда пригласить, которое называлось «Самый… какой-то муж». «Самый лучший муж».

Медведева:

- С Харатьяном.

Шарапова:

- И это было настолько, на мой взгляд, ошибочно. Это не моя история. Это же шоу, связанное с игрой. И сама тема какая-то. И шоу в результате абсолютно провалилось. Потому что наши не любят такие сальности, пошлости, которые допускались в этом формате.

Медведева:

- А мне казалось, что сейчас формат ток-шоу, наоборот, востребован. Именно поэтому на Первом канале те же программы Малахова пользуются популярностью.

Шарапова:

- Нет, это совсем другая история. То, что мы сейчас с вами обсуждаем, вот этот «Идеальный муж» или какой-то, на мой взгляд, это было в принципе такое немецкое шоу, на которое была куплена лицензия. Изначально, как бы мы ни сердились на наших, как бы люди ни говорили про наших людей, наших граждан, у нас, по-моему, просто самые чудесные люди на свете живут в стране. Так или иначе, я не знаю, благодаря чему, может быть, даже тому, что большая часть народа выросла в Советском Союзе, у людей есть какой-то уровень образовательный, высокие мотивы, романтика. Когда появляются вот такие сальности, шоу с поддыхом таким, с формой выражения мысли немножко… как бюргеры – пиво пьют, свинину едят, рыгают при этом. Не идет у нас эта история. Не проходит. И это такое большое счастье. Я так этому рада. И поэтому, если вы говорите о «Пусть говорят», ну что вы, это совершенно другое, это социальные истории. Это истории, нравятся они тебе, не нравятся, кричат люди, ругаются, но это такой формат – телевидение тоже должно иметь рейтинги. А форма крика – это, к сожалению, форма притягивания масс. Тут уже технология. А что касается самого проекта, да что вы, он такой социальный, такой мощный.

Медведева:

- Видимо, он поэтому и пользуется такой популярностью?

Шарапова:

- Конечно. Ведь это умный проект. Несмотря на то, что туда приходят самые обычные простые люди, которые не говорят на интеллектуальные темы. Но сама форма построения проекта, во-первых, она наша, это наши придумали. И она на высочайшем уровне просто. Я вообще считаю, что все, что сейчас выходит конкретно на Первом канале, и не потому, что я патриот канала, а я, конечно, патриот канала, на самом деле все эти проекты настолько умно, креативно и тонко выстроены, не зря столько лет они живут и получают такие бешеные рейтинги, бешеные цифры. И я вижу, как это внутри выстраивается, нанизывается как бусины на ниточку, суть каждого эпизода. Просто мое колоссальное уважение, во-первых, Константину Львовичу Эрнсту, потому что ничего бы не было, если бы не он, и, во-вторых, тем людям, которые креативят внутри.

Медведева:

- Сейчас активно развивается интернет-телевидение. Не придется ли переформатироваться нашим телеведущим?

Шарапова:

- Ну как переформатироваться? Уже идет это переформатирование. Уже ты должен быть немножко фриком для того, чтобы жить в новой атмосфере, в частности – в интернете. Я не про федеральный канал. Хотя и на федеральных каналах тоже надо быть слегка таким странным, чтобы на тебя реагировали. Наверное. А что касается интернет-пространства, ну да, оно такое сжирающее, но это же не значит, что телевидение умрет. Оно просто видоизменится. Например, тот же Ургант, его многие мои студенты смотрят в интернете. В повторе. Они выбирают самых интересных гостей, самые интересные программы и с удовольствием смотрят. Ваня в телевизоре на федеральном канале и Ваня в интернете – то же самое. Наверное, если это абсолютно интернет-телевидение, тут какие-то иные законы. Потому что аудитория иная – молодая.

Медведева:

- Где-то от 18 до 34 лет. Но ведь это и та аудитория, которую вы бы хотели привлечь тоже?

Шарапова:

- Насколько я понимаю, я не сильно сейчас инкорпорирована в действия по привлечению аудитории, но я совершенно четко вижу, как каналы пытаются привлечь молодую аудиторию, в частности, молодыми ведущими. Такая сложная история, но она безумно интересная. Идет постоянная попытка интегрировать телевидение и интернет. Телевидение как эфирное вещание и интернет как онлайн-трансляцию. Нет таких успешных примеров. Похоже, что телевидение не может съесть интернет, но интернет съест телевидение – это совершенно очевидно. Но все равно этот «ящик» как таковой будет – мы без «плазмы» жить не можем. Нам надо, чтобы был огромный телевизор. У нас всех уже гигантомания. Если кино, то ты должна смотреть его на большом экране.

Медведева:

- А как же телевизор, который идет фоном?

Шарапова:

- Это будет какой-нибудь интернет, в котором будет телевизионный контент. Все то же самое, просто для интернета, соответственно меняющаяся аудитория. Так как это в основном молодняк, молодые ребята, то, конечно, и программы будут соответствующие, со скабрезностями. Боюсь, что уже начинается это скатывание с бюргерскому юмору. Я не хочу выглядеть Тортилой, хотя таковой уже, наверное, являюсь. Но хочется всегда высокого. Но не получается.

Медведева:

- Но при этом вы считаете, что у нас аудитория все равно достаточно лояльная и образованная.

Шарапова:

- У нас очень образованная аудитория. Я просто уверена в этом.

Медведева:

- Давайте поговорим об образе ведущего. Телеведущий, помимо того, что он должен быть в теме, подготовленным, он еще должен хорошо выглядеть. Потому что это не на радио и не в газете, где за строчками и голосом тебя не видно. Утреннему ведущему еще труднее так собраться. Рано надо приехать на работу, надо быть всегда в хорошем настроении. Ведущие – тоже люди. У них может быть плохое настроение, свои проблемы. В конце концов, погода плохая. Вы как бодритесь? Как вы себя настраиваете на позитив? Вы одна из самых обаятельных и улыбчивых ведущих.

Шарапова:

- Ой, спасибо, что при жизни. Я вам так скажу, про то, как бодриться и как выглядеть – это чуть попозже. Меня задело то, что вы сказали по поводу радиоведущих. Я несколько лет работала и радиоведущей. Была такая станция «Сити-ФМ». У меня там был четырехчасовой эфир каждую субботу. Я вам должна сказать, что, если ведущий за микрофоном приходит как с помойки, просто забыл причесаться, зубы почистить, хвост дурацкий накрутил, я вас уверяю, этот человек надолго не останется в эфире. Есть абсолютно прямая связь между тем, как выглядит человек, даже когда его никто не видит. Представляете, самосознание человека – тебя слышат миллионы, а ты вонючий, грязный и забыл почистить зубы. Это отношение к чему? Все равно находишься в аудитории. Ты приходишь, там твои коллеги, друзья. Мне кажется, это нонсенс. Я просто глубоко убеждена, что те радиоведущие, которые остались жить в эфире, это те люди, которые за собой следят, ухаживают. То же самое, конечно, касается и телевидения. Изначально, если ты заточен на то, чтобы все-таки как-то хотя бы выглядеть, может быть, это не тонны грима, но это какая-то опрятность, у тебя выглаженные вещи, - это уже есть та первопричина, по которой человек останется подольше работать.

А что касается того, как бодриться? Я даже не знаю. Мне звонит подруга: слушай, как ты умудряешься улыбаться? А ты что, кофе, что ли, пьешь? Я говорю: я четыре чашки кофе за все утро выпила. Причем крепкого. И она практически впервые на меня наехала, сказала: ты чего делаешь? И дальше она разложила мне все, что бывает от кофе, рассказала, какие последствия. Она врач. Я испугалась. Это недавно было. Действительно, кофе бодрит. Наверное, дело даже не в кофе. Все равно эмоционально любая работа, связанная с эфиром, она бодрит. Заставляет тебя держаться в тонусе.

Медведева:

- Просто потому, что ты знаешь, что тебе придется выступать перед миллионной аудиторией.

Шарапова:

- Я никогда не думаю про миллионную аудиторию. Я просто думаю про ответственность. У меня в первую очередь, наверное, вот я отвечаю. А если я отвечаю, то все должно быть доведено до какого-то определенного совершенства. Это такая болезнь. Я вспоминаю, помните, была такая чудесная тетя Валя Леонтьева. И я, когда пришла работать на большое телевидение, я оказалась в гримерке вместе с тетей Валей. Она уже тогда была совсем пожилой женщиной, ей было лет семьдесят с чем-то. И она продолжала работать на Первом канале, за что особая хвала моему генеральному директору. Потому что это вообще здорово, когда такие люди, как тетя Валя, Анна Шатилова, Игорь Кириллов, вот они продолжают жить и работать. Это здорово. Эксклюзивы. И вот она приходила в здание такая вся разобранная. На нее смотреть было больно. Но она понимала, что сейчас войдет в студию. К ней подходили гримеры – она уже приободрялась. Ее начинали красить – у нее загорались глаза. Прямо потихоньку как будто включали свет в большом зале. И вот она вся такая необыкновенная уже выходила из гримерки. Такая худенькая, подтянутая, симпатичная. И все, она уже жила. Уже одно осознание того, что будет эфир, человека заставляет включать свет в глазах.

Медведева:

- Ее тетей Валей и на работе называли?

Шарапова:

- Ну, нет, конечно. Мы не могли же ей так. Наверное, за кадром где-то, да, тетя Валя. Валентина, мы к ней обращались по отчеству. Сейчас даже не могу вспомнить отчество.

Медведева:

- Потому что между собой она все равно тетя Валя осталась. А как вы приводите себя в форму? Сейчас у многих свои диеты, свои тренировочные комплексы. Вам это близко?

Шарапова:

- Я категорически против пластических операций. Я считаю, что пластические операции должны быть в том случае, если у человека есть какие-то реальные дефекты. Либо в случае каких-то аварийных ситуаций – машина, самолет и так далее. То есть это необходимость. Второе. В случае, если действительно есть какие-то искажения в лице, это я допускаю. Все остальное – это какой-то бред. На мой взгляд, это разводки. Сейчас я уже слышу, как меня бьют ногами миллионы женщин, которые подверглись пластической хирургии. Типа, сколько денег мы потратили.

Медведева:

- Это дань моде. Она сделала себе нос, чем я хуже, и я себе сделаю нос.

Шарапова:

- Это пусть. Это же их решение. Это мое мнение. Вот я так думаю. Я уважаю решение других людей. Это не нерукопожатные персоны. Наоборот, я человек достаточно свободный. И бог бы с ними. Но я считаю, что это просто безобразие, это чистая разводка. Люди попадают в эту тенденцию безумной красоты и начинают вот эту пластику, меняя образ, меняя лицо. Тем более, если ты работаешь на эфир, в кадре, если ты актриса. Тут вообще должно быть все очень аккуратно. Безусловно, тут какие-то такие массажи, инъекции, которые помогают дольше оставаться в тонусе. Это все возможно, но только, ради бога, не пластика. Это безумие. Подтяжка лица или еще что-то… Не знаю, может быть, лет через десять. Нельзя этого делать в молодом возрасте. Как чудесно стареет Мэрил Стрип. Совершенно очевидно, человек, который за собой ухаживает. Я даже допускаю, что… Я просто уверена, что она наверняка делает какие-то специальные инъекции, уколы, массажи. Она за собой следит. Но у нее есть морщины, у нее живой лоб, живые глаза, у нее лучики. И это классно, это мудрость человеческая. Нельзя пере… Перебор. Я думаю, должна быть определенная мера.

А как еще? Я йогой занимаюсь, массажи делаю. Хожу – по лестницам поднимаюсь. Я в Москве живу на девятом этаже, иду пешком, спускаюсь вниз.

Медведева:

- На лифте не ездите?

Шарапова:

- Езжу, конечно. Но если у меня тяжелые сумки, то нет. А так как я нормальная женщина, то я хожу с сумками.

Медведева:

- А что касается диет?

Шарапова:

- С диетами хуже. Все гораздо хуже. Я их ненавижу. Просто, я думаю, приучаешь себя сильно ограничивать. Хотя только что после эфира «Доброго утра» с Аней Банщиковой мы зашли в кафешку. Она была у меня на интервью. Она в кафешке не съела, а я съела вот такую булку.

Медведева:

- То есть сладкое вы можете себе позволить?

Шарапова:

- Нечасто. Это первый раз, наверное, за год. Стараюсь углеводы ограничивать. Это даже не с точки зрения, что потолстеешь, мне кажется, это вообще вредно для здоровья – углеводы. Это не самое полезное.

Медведева:

- На экране мы видим вас стильной, элегантной. В обычной жизни вы можете себе позволить джинсы, кеды?

Шарапова:

- Да, конечно. Видите, я даже пришла к вам почти как в обычной жизни. Для меня комфортнее как в обычной жизни, так и на телевизоре. Потому что у меня вообще такой спортивный стиль, демократичный очень. Я очень не люблю всякие там платьица гламурные.

Медведева:

- А я видела ваши фотографии в платье в пол.

Шарапова:

- Ну да, бывает. Но мне это все так некомфортно. Ношу, конечно. Главное, чтобы подходило. Если тебе комфортно в нем, то ты точно знаешь, что это красиво.

Медведева:

- Ваш сын Данила пошел по вашим стопам. Он тоже ушел в телевидение. Я знаю многих журналистов-родителей, которые говорят: боже, никогда чтобы мой ребенок не пошел в журналистику, не дай бог он станет журналистом, как я. Когда Данила выбирал профессию, он с вами советовался?

Шарапова:

- Понимаете, какая история. Данила сейчас достаточно самостоятельный телевизионный персонаж. Честно вам скажу, мы все в одном цехе. И мне как-то не хочется говорить за него. Это такой корабль, который плывет сейчас своей собственной жизнью. Я уже тут давно не играю никакой роли. Поэтому воспоминание мамы о сыне-коллеге – это, мне кажется, не очень правильно. Поэтому я предлагаю все эти вопросы задать ему. Потому что у меня достаточно щекотливая ситуация в данный момент. С одной стороны, я мама, а с другой стороны – реально коллега. Но так как я в этом профессиональном сообществе, лучше я останусь коллегой. А у коллег есть свои профессиональные тайны.

Медведева:

- Я правильно понимаю, что вы стараетесь не вмешиваться и не давать советов?

Шарапова:

- Да вы что, какие советы? Это я буду брать советы. Я встану в очередь, скажу: а вот можно мне задать такой-то вопрос? Все, что касается моего сына… Был бы маленьким, я бы с вами обсуждала. Он уже самостоятельный корабль.

Медведева:

- У него своя семья. У вас двое внуков.

Шарапова:

- Да, вот это я люблю. Они еще маленькие, я пока могу говорить о них. Потому что, когда они вырастут, я, наверное, тоже, если я еще буду говорить к тому времени, не буду сильно рассказывать о том, какими они были. А сейчас – с удовольствием. Они классные, веселые. Я их обожаю. Мы с ними на днях ездили на дачу. Потом ездили в гости. Втроем поехали. И такое большое счастье, они уже выросли, им 7 и 9 лет, Никита и Степа. Это уже мои друзья. Они классные, веселые, и мне спокойно, когда они рядом. Я люблю с ними.

Медведева:

- Сложнее быть мамой или бабушкой?

Шарапова:

- Сложней? Мамой, наверное. Все-таки мамой тяжело быть. Тем более, если мама профессиональная девушка, которая работает много. Мама не имеет такой большой возможности. Любая женщина, которая делает первые шаги в профессии, я даже не скажу – карьеру делает, нет, именно профессионально втянута, - она будет очень много времени уделять работе. И в этом смысле бедные дети, конечно. Я не могу сказать, что сейчас я вижу детей чаще. Но во всяком случае я хотя бы делаю абсолютно все, чтобы только отодвинуть все дела, чего, кстати, раньше я себе не позволяла, но это уже с возрастом приходит, такая мудрость. Надо дела обязательно отодвигать и быть с ребенком. Не важно, это твой сын-дочь или это твои внуки. Надо быть.

Медведева:

- А вы такая бабушка, с которой можно оставить детей на выходные?

Шарапова:

- Конечно. Прямо вот с такого малипусечного возраста. С удовольствием. Я очень люблю. Старшего – я не могу сказать, что вырастила, но очень много времени с ним проводила. У меня в тот период было очень много времени, я еще не создала свою школу дополнительного образования. А когда два года назад у меня появилась эта школа, к сожалению, это детище тоже надо поднимать. Теперь я этому посвящаю большую часть своей жизни. И на меня, конечно, уже начинают сердиться как малыши, так и семья. А вообще где ты? – говорят они. И я вспоминаю. Диалектический материализм, все на качественно новом уровне, но все то же самое. Когда-то я была втянута в невероятные процессы работы, и сейчас то же.

Медведева:

- Наша программа выходит накануне вашего дня рождения. Ваша семья обычно готовит вам какие-то сюрпризы?

Шарапова:

- Конечно, и семья готовит, и я всегда готовлю. Я все контролирую. Это какая-то патология. Мне надо, чтобы я все контролировала, чтобы я знала, как, кто, когда, что… Я работала одно время продюсером. И я думаю, что это совершенно болезненная история – быть продюсером. Это катастрофа. И вот я тоже продюсирую все, стараюсь двигать там. Все тайны, как правило, не известны. Это ужасно. Это отвратительно.

Медведева:

- То есть сюрпризов не получается?

Шарапова:

- На этот раз я, наверное, расслабилась сейчас. Я думаю: а чего я все должна? А ну-ка, давайте, сами делайте. И вот даже просто умыла руки. Пусть будут сюрпризы. Но я это организовала, я их попросила сделать все самим.

Медведева:

- Вы могли бы себя назвать счастливым человеком? Или чего-то все-таки еще не хватает? Например, внучки?

Шарапова:

- Да, я купила куколку. И жду девочку. А ее чего-то все нет. Периодически мы на эту куколку поглядываем, не выбросила ее, когда внук родился второй. Я думала, что будет не Степка, а какая-нибудь Степанида. И купила куколку. И до сих пор ее храню. И поглядываю, думаю: давайте, давайте, давайте мне. А так, конечно, чего же, надо радоваться каждой секунде. Надо быть счастливым в эту секунду. А чего вперед думать?

Медведева:

- Чего бы вы сами себе пожелали?

Шарапова:

- Я бы пожелала себе высыпаться. Хотя я не люблю спать долго. Мне кажется, я краду у себя жизнь, если я сплю долго. Жалко тратить время на сон. Но всякий раз, когда я засыпаю, я думаю: вот я сейчас могла бы этот фильм посмотреть, почитать вот эти газеты, прочесть всю почту. И глаза так смыкаются. Но все равно надо высыпаться.

Медведева:

- Мы от лица всей радиостанции желаем вам здоровья, оптимизма, оставаться такой же улыбчивой и любимой миллионами телезрителей, хотя вы и говорите, что не думаете о миллионах.

Шарапова:

- Спасибо огромное.