Правда и мифы о бронхиальной астме

Чтобы подтвердить или опровергнуть диагноз "астма", обязательно проводится спирометрия (на фото).

Фото: Евгения ГУСЕВА

Ионова:

- Здравствуйте. В эфире Радио «Комсомольская правда» программа «Охотники за мифами». В студии редактор отдела здоровья газеты «Комсомольская правда» Елена Ионова. И сегодня мы будем говорить про правду и мифы о бронхиальной астме – одной из самых таинственных болезней ХХ века. И двадцать первого – тоже. В гостях у нас сегодня директор Научно-клинического консультативного центра аллергологии и иммунологии, профессор Юрий Соломонович Смолкин.

Смолкин:

- Здравствуйте.

Ионова:

- Постараемся сейчас поговорить о том, насколько такое сложное аутоиммунное заболевание, как бронхиальная астма, и при этом очень распространенное, вообще поддается лечению, диагностике? И сколько существует разных мифов вокруг этой болезни?

Смолкин:

- Поскольку заболевание встречается достаточно часто, в мире страдает бронхиальной астмой более 300 млн. человек, надо понимать, что это колоссальное количество, я хочу подчеркнуть, что оно не аутоиммунное заболевание. Просто оно не относится к этой группе. Это заболевание относится условно к разряду аллергических заболеваний. Условно – потому что бронхиальная астма имеет свои особенности. И даже название американской академии, посвященной этой теме, называется Академия астмы и аллергии. Астма всегда как бы выделяется. Потому что в развитии астмы могут присутствовать не только аллергические механизмы, но и другие. И это заболевание действительно становится… Аллергию называют чумой ХХ века, потом это перешло в чуму двадцать первого века. Поскольку количеству увеличивается в связи с появлением все большего количества различных ирритантов, ксенобиотиков, то есть веществ, создаваемых химической промышленностью.

Ионова:

- Которые вызывают аллергические реакции.

Смолкин:

- они являются так называемыми триггерами, включателями. Это могут быть как сами аллергены, так и факторы, которые усиливают эту реакцию и ее включают. Есть наследственность и она включается за счет каких-то факторов. Надо просто понимать, что бронхиальная астма – это хроническое заболевание бронхиального дерева, сопровождающееся воспалением слизистой бронхов и различными явлениями, такими как бронхоспазм, что конкретно вызывает вот это страдание, затруднение дыхания и прочее.

Виктор:

- У меня в детстве была бронхиальная астма. Сейчас у матери осталась. Мать проживает в Приморье. Я сам живу в Иркутске. Но у меня вроде перерос просто организм, как мне врачи объяснили.

Ионова:

- В чем ваш вопрос?

Виктор:

- Моей маме 79 лет. Как ей с ее копеечной пенсией можно избавиться от этой болячки?

Смолкин:

- Как правило, это заболевание чаще всего наследуется. То, что человек перерос, как он говорит, бронхиальную астму, это счастливое стечение обстоятельств. Наверное, не тяжелая форма была. Он расстался, видимо, с причинно-значимым аллергеном по счастливой случайности. Видимо, был комплекс факторов, который позволил ему преодолеть это состояние. Я хочу подчеркнуть, когда говорят: излечима или не излечима бронхиальная астма? – так ставить вопрос, к сожалению, для аллергических заболеваний вообще нельзя. При аллергических заболеваниях нет понятия излечения. Есть понятие – достижение клинической ремиссии. Что равноценно выздоровлению. Проявлений может не быть всю жизнь, но готовность к ним может сохраняться также всю жизнь. И она может вернуться. Ее можно опять преодолеть. В хорошем варианте заболевание просто хорошо контролируется. И качество жизни не ухудшается, если грамотно вести таких пациентов. Это заболевание, с которым надо уметь жить, если оно не подвергается полной репарации, если мы не достигаем полной ремиссии. Можно сделать так, что человек не будет чувствовать, что он больной.

Ионова:

- Открываю интернет. Бронхиальная астма – миллионы ссылок на клиники или на народные методы лечения.

Смолкин:

- Мы это слышим каждый день.

Ионова:

- Овсяный отвар, настой грецких орехов, тертая тыква и лепестки розы, порошок из скорлупы яиц и так далее. Что вы на это скажете?

Смолкин:

- Ну что на это можно сказать? Во-первых, каждый из этих ингредиентов может быть аллергеном для данного пациента, который попробует это использовать. Это ужас просто. Если у человека действительно бронхиальная астма, ему плохо, то он не будет этого делать. Он все-таки пойдет к врачу.

Ионова:

- А если у человека хроническое состояние?

Смолкин:

- Если он разочарован во врачах и в медицине?

Ионова:

- Такое случается не редко, прямо скажем.

Смолкин:

- Тогда это плохой прогноз. Дело в том, что, если человека один раз покатали на машине, ему не понравилось, и с тех пор он говорит, что вообще нельзя ездить на машинах, просто это плохо для всех. Его покатали на лошади, его растрясло, он сказал, что вообще конным спортом заниматься – это просто преступление, я своих детей никогда не отдам. Это из той же оперы. Попробовал – не получилось. Вопрос в том, кому и насколько это вообще опасно. Есть люди, которые могут это проскочить без всяких последствий, если у них нет чувствительности или гиперчувствительности к одному из этих ингредиентов. Ну, не станет ему хуже просто, и все. Но так, чтобы этим лечить астму? Это просто смех и горе.

Ионова:

- Еще активно обсуждается на вполне серьезных форумах такой метод как гельминтотерапия бронхиальной астмы. Проще говоря – подселение глистов в организм, чтобы они улучшали иммунитет.

Смолкин:

- Да, один ученый на основании того, что, по существующей теории, аллергия возникла 400 тысяч лет назад, в связи с тем, что организм человека встретился с гельминтами впервые, когда начали употреблять животную пищу обезьяны и превратились в человека, я утрирую, конечно, и тогда появился этот тип иммунного ответа, когда появляются IG-антитела, они появились сначала на глистов. Такая вот существует теория. А потом этот механизм защиты стал вырабатываться и другим белковым антигеном, в том числе к пыльце и так далее. И на этом основании он решил, что, как принцип гомеопатии – лечение подобного подобным. Он решил, что если заразить человека гельминтами, у него начинают вырабатываться как бы… уже у него есть этот механизм защиты, и начнет вырабатываться антимеханизм. Существует такое понятие – блокирующие антитела. И вот он усиливает как бы еще больше этот механизм, но к другим белковым антигенам.

Ионова:

- Так что делать?

Смолкин:

- И таким образом, это теория. На самом деле попытки эти не увенчались успехом. Нет никаких доказательств, что это действительно. Представляете, заразить своего ребенка или себя аскаридами. Ну не бычьим же цепнем с риском погибнуть? Это, конечно, полная абракадабра. И никто этим и не пытается лечить, серьезные врачи.

Ионова:

- Нам пришло сообщение по WhatsApp: «У меня бронхиальная астма. Периодически бывают приступы. К тому же я сейчас беременна». Ей в качестве профилактики, чтобы она не разболелась осенью, прописывают очень популярный препарат из печени берберийской утки – оциллококцинум.

Смолкин:

- По этому поводу можно очень долго говорить. Во-первых, о недоказанности гомеопатических средств, большинства этих средств. Хотя фармакопея Франции, допустим, допускает их применение, если аллопат, то есть врач, не гомеопат, а официально закончивший медицинский институт, получивший диплом, их назначает. И он должен обосновать это, почему он это делает. Если средство не прошло контролируемые испытания, его эффективность не доказана, применять его нельзя. Это делается на страх и риск больного. И, конечно, врача, который это назначает. Потому что на самом деле, если у данной пациентки с бронхиальной астмой есть гиперчувствительность к утке, то она среагирует.

Ионова:

- А это может возникнуть внезапно?

Смолкин:

- Конечно, она может этого не знать. Потому что на аллерген берберийской утки никто не создает для диагностики. Утку – да, можно проверить. Там есть общий большой антиген, мажорный, есть малые, которые совпадают у разных видов уток. Это, конечно, эксперимент на себе. Лучше все-таки эксперименты проводить на мышах.

Ионова:

- В том-то и дело, что на мышах, как видно, их тоже не проводили.

Смолкин:

- Мы же не знаем отдаленных последствий. Это эксперимент. В лучшем случае – не станет хуже. Потому что гомеопатическое средство реальное, истинное, настоящее – это 10 в -30 степени. Это капля в океане. То есть нет там вещества.

Ионова:

- След вещества.

Смолкин:

- Слепок воды и так далее. Хотя Ганнеман, который создавал теорию гомеопатии, он говорил: лечение подобного подобным. Там вещество еще наблюдалось. А те средства, которые сейчас продают гомеопатические компании, они же не совсем гомеопатические. Это же много направлений в гомеопатии. Есть и гомотоксикология и так далее. Многие люди, так называемые гомеопаты, в этом не разбираются. А тем более пациенты. А вот веледовские средства и так далее – они имеют вещество, 10 в -6 степени, например. Мы с этих доз начинаем специфическую иммунотерапию. Это вещество в наличии. И как на него человек среагирует – не знает. Потому что эти средства не проходят контролируемые испытания.

Ионова:

- Их называют гомеопатическими, а на самом деле неизвестно, что в них?

Смолкин:

- Они не относятся к строгим фармакологическим средствам, которые, по идее, если у нас наконец все законы войдут в силу, как в цивилизованной стране, то гомеопатические средства в обычной аптеке продаваться не будут. Потому что они не проходят контролируемые испытания по всем требованиям. Они проходят испытания, даже Минздрав их регистрирует. Но это не те испытания, которые могут быть признаны международным сообществом.

Ионова:

- Именно как лекарственное средство.

Смолкин:

- Конечно. Спрашивают: может ли медицина лечить геморрой? Так нельзя ставить вопрос. Кто должен лечить? Проктолог. Как лечить? Для этого есть доказанные средства, прошедшие контролируемые испытания, лучшие на сегодняшний день. Вот ими и надо лечить. Если человеку нужна операция, значит нужно оперировать. Если у вас бронхиальная астма, вы должны лечиться по стандарту, который разработан тысячами врачей, признан международным сообществом, выпущен документ на основе доказательных исследований на огромном количестве добровольцев, а потом и пациентов. И мы точно знаем, что не навредим, а поможем. Просто у каждого больного есть свой определенный метод и схема, которые подбираются индивидуально, в зависимости от тяжести астмы, длительности астмы и так далее. Нужен просто грамотный врач и пациент, который понимает, что он должен лечиться как положено. Иначе – да, мы получаем тяжелые формы астмы, жизнеугрожающие формы астмы. Синдром внезапной смерти при бронхиальной астме – это частое явление, особенно когда вовремя не назначаются глюкортикостероиды. В Москве была такая статистика – минимум 1-2 ребенка с бронхиальной астмой погибали от несовременного назначения глюкортикостероидов. Ну и взрослые погибали. Но взрослые как-то справляются, они более адекватны. Ребенок же адаптируется. Ему тяжело дышать – он терпит. Он просто не играет в футбол, сидит дома. У меня был такой пациент. Он заходил, такой интеллигентный мальчик. Мама говорит: он любит играть в шахматы. Когда он получил нормальную терапию, он забегал в кабинет, залетал. И она говорит: он стал любить играть в футбол. Оказывается, он забияка, драчун, любит бегать. А до этого он просто задыхался. И мама на это не обращала внимания, потому что ребенок просто щадил себя и старался избегать нагрузок. Дети приспосабливаются. Но когда им становится плохо, иногда мы не успеваем это распознать. Это очень опасно. Поэтому надо делать все правильно и своевременно. Если вы не можете вовремя найти нужного хорошего врача, это не означает, что вы вообще должны отказаться от медицины.

Ионова:

- В том-то и дело. Есть такой условный термин – часто болеющие дети. Родители говорят: мой ребенок не вылезает из простуд, у него постоянно болят ушки или горлышко. Но всегда за этим стоит какая-то причина. И часто это может быть и запущенная аллергическая реакция.

Смолкин:

- Когда какая-то терминология входит в обиход, ее начинают сокращать, чтобы было понятнее. Вот это ЧБД – часто болеющие дети – вообще это не диагноз. Это понятие, которое введено было с легкой руки какого-то диссертанта. И потом стало… То же самое – было такое сокращение ТрПрДрБр – трест производства драповых брюк до войны. Сократить можно что угодно. И смысл при этом полностью теряется. Так и здесь. И смысла в термире ЧБД нет на самом деле. Потому что это значит, что вы не выявили причину страдания. Ребенок без диагноза. Больше ничего. И у 90 % детей – они приходят с жалобами на частые вирусные инфекции – выявляется аллергическая реакция. Мы уже знаем алгоритм обследования таких детей. Многие заходят в кабинет и говорят: у меня аллергия. Можно зайти и сказать: у меня деньги. Есть они, нет их, где они лежат и вообще стоит ли о них говорить – непонятно. Это слово ни о чем. Люди выбрасывают деньги на ветер, занимаясь действительно оккультной медициной, вместо того, чтобы пойти в бесплатную сеть, найти хорошего доктора, который даст нормальное направление движения. Будет понимать, что, почему и как делать. Надо обследовать нормально и выявлять причины.

Ионова:

- Какой алгоритм обследования?

Смолкин:

- Слово «иммунодефицит» грамотное, а «нарушение иммунной системы» - безграмотное. Потому что иммунная система с очень большим трудом подвергается воздействию. И все иммунодефициты укладываются в очень малое количество болезней. Это первичные врожденные иммунодефициты. Часть людей выживает, часть – нет. Их очень мало. По стране их не более 200 человек. И они все на учете.

Ионова:

- К нам пришло сообщение на WhatsApp. Молодая мама спрашивает: сейчас продается очень много средств для разнообразной ароматерапии.

Смолкин:

- Которые опасны для больных с астмой.

Ионова:

- Средства призваны быть профилактикой для бронхитов и так далее. Что вы можете об этом сказать?

Смолкин:

- Это все опасно для больных с астмой. Потому что у них есть специфическая гиперчувствительность бронхов. Такие пациенты реагируют на холодный воздух, на сильные запахи, на запахи парфюмерии. Разве можно применять то, что продается в магазинах, у пациентов? Это нонсенс по определению. Легковерные люди страдают от того, что доверяют надписям. Главное – пообщаться с пациентом, понять, что у него в голове, произвести чистку. И только потом назначать терапию. В противном случае он не воспримет и не начнет делать как положено. И я не смогу ему помочь. 90 % времени уходит на то, чтобы понять, зачем он пришел, что с ним на самом деле. Как назначить то обследование, которое подтвердит мысль врача. 90 % результатов исследований, с которыми приходят пациенты, мы выбрасываем в корзину. Потому что они не нужны. Часто они неоправданны. Дыхательная гимнастика по Стрельниковой, метод Иванова и так далее, Бутейко – ради бога, экспериментируйте на ком-нибудь другом, но не на пациенте. А уж тебе на себе любимом.

Ионова:

- У нас звонок.

Олег:

-Я астматик со стажем – бронхиальная астма почти 30 лет. Сначала по молодости я плотно занимался, бегал по врачам. Много денег потратил.

Смолкин:

- 30 лет назад денег не брали с пациентов.

Олег:

- Где-то в 90-е. И я понял, что это все бесполезно.

Смолкин:

- Сразу отвечу.

Олег:

- У меня ярко выраженная аллергия, задыхаюсь, когда домашнее животное, даже в цирке, если лошади есть, я выхожу из зала и стою в коридорчике. Мне говорят, что это неизлечимо. Можно только притушить – аллергию.

Смолкин:

- Довольно стандартная ситуация. Вы ходили по врачам, но не нашли ни одного грамотного аллерголога. Если это эпителий животных, то проводить сейчас специфическую иммунотерапию мы сможем только на эпителий кошки. Такой аллерген уже есть. Что касается других видов эпителиальных аллергенов, специфическую терапию как на пыльцу и домашнюю пыль проводить бесполезно. Но если у вас параллельно на пыльцу и домашнюю пыль, то снизить вашу гиперчувствительность возможно. Вы просто свыклись со своим заболеванием и адаптировались. Если вы до сих пор живы, значит вы действительно вышли в относительную клиническую ремиссию, вы с этим живете. Но вам нельзя контактировать с животными – никто это не преодолеет. Эпидермальная аллергия – это отдельный вопрос. Если вам некуда деваться и вы должны куда-то попасть, где есть животные, вы можете выпить достаточную дозу антигистаминного препарата по возрасту. Можете двойную дозу, есть препараты, для которых это допустимо. И использовать назальные и ингаляционные кортикостероиды, брызнуть, прыснуть, принять. И какое-то время это вас продержит.

Анна:

- Моей маме 69 лет. У нее бронхиальная астма. Она каждое утро пользуется серицит мультидиск. Но два раза в год она заболевает достаточно тяжело. Можно ли ей сделать прививку превенара?

Смолкин:

- Если она не заболевает пневмонией, то превенар ей в этом возрасте уже не нужен. Не потому, что она в таком возрасте, просто это опасно для нее. Есть описание осложнений. Превенар – очень хорошая вакцина, используется по показаниям. Она даже входит в календарь вакцинаций. Но надо очень четко взвесить, насколько для нее это будет полезно.

Ионова:

- А что это за вакцина?

Смолкин:

- Это против пневмококка. Она применяется и у детей, и у взрослых. Заочно рекомендаций давать нельзя. Нужно посмотреть степень тяжести астмы. А заболевает она чаще всего весной, если у нее есть бытовая сенсибилизация. Когда активизируется клещ домашней пыли. Это связано, скорее, не с вирусами. С вирусами это связано, но возникает это именно потому, что в этот момент отечность слизистых увеличивается. Фактор проницаемости за счет аллергической реакции увеличивается. Поэтому она легче подвергается простудным заболеваниям. Просто нужно уметь это правильно контролировать.

Галина:

- У меня бронхиальная астма, мне 68 лет, с 30 лет астма. У меня еще аллергическая форма на препараты анальгинового ряда. Плюс с отеком Квинке.

Смолкин:

- А полипоз носа есть?

Галина:

- У меня все есть.

Смолкин:

- Это называется аспириновая триада.

Галина:

- Я под присмотром аллерголога, пульмонолога, мне показаны только определенные препараты. Но сейчас с препаратами очень проблематично. Врачи иногда дают заменители. Что делать с этими препаратами?

Смолкин:

- Аллерголог может проверить гиперчувствительность к данному препарату. Для этого есть прик-тесты. Кожный тест. Потом проверить препарат под контролем стероида. Если что, ввести вовремя. Только таким образом это подбирается. Сейчас есть широкий спектр препаратов.

Ионова:

- Грядет сезон простуд. Люди начинают превентивно и профилактически, для снятия симптомов препараты. А них довольно часто бывают аллергические реакции.

Смолкин:

- Галина описала классический случай аспириновой триады. Сложная ситуация. Ее вовремя надо начинать контролировать правильно.

Ионова:

- Как это распознать?

Смолкин:

- При встрече с препаратом. Реакция наблюдается довольно острая и быстрая. Это обострение астмы, может быть отек Квинке, крапивница. Это острая аллергическая реакция. Ее ни с чем не спутаешь. Таких пациентов вести сложно, это надо уметь и знать. У взрослых на бронхиальную астму наслаивается зачастую хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ), может наблюдаться бронхоспазм, как и при бронхиальной астме. Надо уметь отличить это. Как говорил мой покойный учитель, с детьми проще, у них не бывает одновременно туберкулеза, сифилиса и несчастной любви. У них всегда одна причина, ее надо просто находить. А взрослым тяжелее. Надо все разобрать по полочкам. Потом сложить в единый пазл, чтобы сложилась картина. И уже назначать лечение, правильный алгоритм, из которого ничего нельзя выбрасывать. И четко нужно его выполнять.

Ионова:

- Почему люди часто звонят с такими простыми проблемами? У нас мало специалистов?

Смолкин:

- Мало. Это проблема. Даже в медицинском институте нет специальности «Аллергология и иммунология», не преподают. Есть отдельные лекции.

Ионова:

- При том, что у нас каждый второй страдает формами аллергии.

Смолкин:

- У нас каждый третий считает себя аллергологом. Стать аллергологом на четырехмесячных курсах невозможно. Профессиональная подготовка происходит очень долго. Человек пропитывается. У него школа должна быть целая. А так быстренько нахвататься – не получится.

Ионова:

- Пришло еще одно сообщение по WhatsApp. У молодого человека ребенку 4 года. Мучаемся два года, не могут поставить или опровергнуть диагноз бронхиальная астма.

Смолкин:

- Да, боятся. Потому что ребенок не может еще сделать функцию внешнего дыхания – дыхнуть в трубочку.

Ионова:

- В таком возрасте нельзя поставить?

Смолкин:

- Можно и нужно ставить. Есть понятие гиподиагностики и гипердиагностики. Что опаснее? Опаснее гиподиагностика. Опасно пропустить болезнь. Гипердиагностика – когда человеку ставят этот диагноз и делают правильные назначения. Ставьте, только убирайте страдания. Часто родители боятся этого диагноза. Надо бояться болезни ребенка.

Ионова:

- Родители боятся, что посадят на гормоны.

Смолкин:

- Я склонен к гипердиагностике. Если я вижу, что есть один-два явления бронхоспазма, я понимаю, что они могут бесследно пройти. Если я не уверен, что это не закончится восстановлением, а что это может вылиться в астму, даже с небольшой вероятностью, я ставлю заранее этот диагноз, чтобы были настроены. Потом снимем, но главное – не пропускать эти эпизоды. Потому что повторные эпизоды ведут к хронизации. Недостаточно эффективная терапия противовоспалительная ведет к хронизации, действительно к закреплению этого механизма. Тогда возникает заболевание. Ранняя профилактика, своевременное внимание к таким детям подразумевают большую выявляемость. Значит – вовремя устанавливаем и останавливаем на легкой стадии.

Сергей:

- Ребенку 7 лет. Полгода назад поставили астму. Ходили на футбол – стал задыхаться. Каковы перспективы лечения?

Смолкин:

- У ребенка нормальные перспективы, если он в руках нормального аллерголога. Это все прекрасно контролируется. У меня пациент, и не один, они занимаются в довольно известных спортивных школах, футболисты и хоккеисты, они прекрасно себя чувствуют, контролируются великолепно, играют и достигают высоких результатов. Дэвид Бекхэм – астматик. Причем серьезный астматик. Он с ингалятором. И он достиг великолепных успехов. Элизабет Тэйлор, Клинтон – они все астматики. Много астматиков, которые великолепно контролируют свое состояние и живут полной жизнью.

Ионова:

- Звучит печально: жить и контролировать.

Смолкин:

- Конечно. Если астма развилась, она средней тяжести, да. Есть виды астмы, которые надо всю жизнь контролировать.

Ионова:

- А есть виды астмы, которые можно полностью вылечить?

Смолкин:

- Конечно, их большинство. Но если это сделать вовремя и правильно.

Ионова:

- Что для этого нужно сделать?

Смолкин:

- Есть известный стандартный качественный алгоритм обследования. Меня спросили однажды: а все ли врачи в Германии хорошие? Конечно, нет. Медицина в Германии хорошая. Но есть врачи, которые формально относятся к своим обязанностям, а есть, которые любят людей. Нужно идти к врачу, который любит людей и свою работу. И который знает современные документы.

Ионова:

- Вот еще сообщение по WhatsApp. Молодой человек, 34 года, пишет, что «бронхи – мое слабое место. Диагноз бронхиальная астма мне никогда не ставили. Но приступы удушья случаются каждой весной и осенью. Стоит ли дальше обследоваться?»

Смолкин:

- Конечно! Надо просто выяснить причинно-значимый аллерген. Нужно расстаться с ним, научить больного, как прекратить с ним контактировать. А если это реакция на пыльцу или клеща домашней пыли, это великолепно лечится. Для этого есть специфическая иммунотерапия. Просто нужно попасть в нормальное медицинское учреждение к нормальному врачу. Хорошее народное средство – нормальный врач, который в советское время был нормально выучен на народные средства.

Ионова:

- Как избежать обострения астмы в осеннее-зимний период:?

Смолкин:

- Надо соблюдать элементарные правила. Это знают пациенты. Нужно контролировать количество аллергена. Всего клеща убить невозможно, он живет с нами, он питается слущенным эпителием, органикой. Надо уметь обрабатывать свое помещение, дом, квартиру. Нужно поддерживать нормальную влажность от 30 до 60 %. Чтобы она была не ниже 30, но не выше 60. Для этого есть гигрометр, термометр должен быть. И барометр. Надо смотреть и контролировать, поддерживать. Можно открыть окно, потому что влажность зимой 90 % на улице, а в квартире – меньше 30 %. Хорошо проветривать помещение. Ставить увлажнители. Не все имеют возможность покупать увлажнители, очистители воздуха. Хотя это тоже не панацея. Только это не спасет. Надо все делать вместе. И увлажнять, и очищать. Но это не уберет аллерген из квартиры. Нужно специальными аэрозолями обрабатывать. Нужно правильно менять постельное белье. Надо убрать все коллекторы пыли, которые вы не можете постирать при нормальной температуре. Это рассказывается на приеме каждому пациенту. Эти общие места так же важны, как и конкретная терапия. И назначить адекватную, эффективную, достаточную терапию, которая будет полностью убирать воспаление. Нельзя бояться препаратов, нужно бояться болезни. И надо знать, какие препараты опасны, то есть показания и противопоказания. Безвредный препарат – это не препарат, это обман. Если вы применяете безопасный препарат, это не препарат. Нужно подбирать эффективные, безопасные, изученные препараты, которые доказали свою эффективность. Но если вы не верите в препарат, вы перестанете верить врачу. Доктор Хаус хорошо сказал: «Вы не верите гормонам, значит вы не верите врачам». Да, гормоны имеют осложнение. Надо знать, как их назначать, кому назначать. Но без стероидов аллергия не лечится.

Ионова:

- На этом мы заканчиваем нашу программу.