50 лет фильму «12 стульев» Леонида Гайдая: Бендера мог сыграть Высоцкий, а Филиппов на съемках мучился страшными болями

В июне 1971 года в советский прокат вышел фильм «12 стульев», снятый великим комедиографом Гайдаем по роману Ильфа и Петрова

До поры до времени Леониду Гайдаю не особо везло с экранизациями классики. Его дебютный фильм «Долгий путь» был снят по рассказам Короленко, но фильм этот и тогда особо не смотрели, и сейчас никто не помнит. А «Деловые люди», поставленные по новеллам О’Генри, почти сразу оказались в тени невероятно успешных «Операции Ы», «Кавказской пленницы» и «Бриллиантовой руки».

Между тем, Гайдай мечтал заниматься экранизациями. Собственно, все 70-е он будет снимать только их: «Ивана Васильевича» по Булгакову, «Не может быть!» по Зощенко, «Инкогнито из Петербурга» по «Ревизору». А начнется все с киноверсии «12 стульев». Нина Гребешкова называла этот роман «обеденной книгой» мужа: каждый раз, когда он садился есть, брал «12 стульев» и начинал перечитывать, хохоча взахлеб. И в конце 60-х Гайдай собирался начать работу либо над «Стульями», либо над экранизацией булгаковского «Бега» (он периодически мечтал проявить себя в качестве «серьезного», не комедийного режиссера).

Как Данелия уступил «12 стульев» Гайдаю

Все-таки решил начать со «Стульев». Отправился на прием к главе Госкино Алексею Романову, озвучил свои соображения. Но в тот момент как раз выходил «Золотой теленок» Михаила Швейцера, и Романов предложил немного подождать с Ильфом и Петровым. В результате Гайдай взялся за сценарий комедии «Контрабандисты» (угадайте с трех раз, как она стала называться в окончательной версии). «Бег» вскоре перехватили Александр Алов и Владимир Наумов, а «12 стульев» едва не ушли к Георгию Данелия. Он независимо от Гайдая подбирался к книге, и ему утвердили в Госкино сценарную заявку. Но Данелия дружил с Гайдаем, и, узнав, что тот хочет экранизировать Ильфа и Петрова, уступил ему это право со словами «Я пока готовился, все перегорело. Уже не знаю, как этот роман ставить…».

Вскоре Гайдаю утвердили в Госкино сценарий, написанный им совместно с Владленом Бахновым. И он приступил к кинопробам, которые оказались сущим мучением. Наш кинообозреватель Денис Корсаков рассказывает, как режиссер подбирал актеров.

Врачи давали Сергею Филиппову несколько месяцев жизни

С Кисой Воробьяниновым разбирались год. Гайдай думал об Анатолии Папанове, Ростиславе Плятте (с которым раньше работал на фильме «Жених с того света»), Сергее Филиппове. Попробовал своего старого знакомого Юрия Никулина, который сам пришел к нему со словами «Я об этой роли всю жизнь мечтал!» Вроде бы лучше других казался Плятт. Потом показалось, что подходит и Филиппов. Гайдай позвонил ему — и выяснилось, что вскоре после кинопроб на роль Кисы у актера вся жизнь полетела в тартарары: его уволили из театра, а опухоль головного мозга, обнаруженная несколько лет назад, начала прогрессировать, и врачи сообщили, что жить ему осталось несколько месяцев.

Говорят, Гайдай отдал Воробьянинова Филиппову, чтобы тот хоть напоследок сыграл в кино большую, а не эпизодическую роль, в которой проявил бы полностью свой талант. В другом варианте этой истории роль (из тех же соображений) уступил ему почти утвержденный Плятт. Еще ходит легенда, что работа в «12 стульях» оказала на Филиппова такое благотворное воздействие, что опухоль сама собой рассосалась. На самом деле во время съемок он мучился от головных болей и иногда забывал свои реплики, а как только работа закончилась, лег на операцию. Она прошла удачно: опухоль, как выяснилось, была доброкачественной. Филиппов потом шутил: «Сколько мозгов удалили — и ничего, умным остался!» Потом он сыграл еще во множестве фильмов Гайдая, но роль Кисы, в которой он был безупречен, так и осталась в его жизни самой важной.

Остап Бендер – Алексей Баталов или Никита Михалков

С Остапом Бендером все было еще сложнее. В 1972 году, уже после выхода картины, в «Советском экране» была опубликована заметка «12 стульев — 15 претендентов» с фотопробами разных актеров: Анатолий Кузнецов (будущий Сухов в «Белом солнце пустыни»), Спартак Мишулин, Олег Борисов, Владимир Высоцкий (!), Алексей Баталов (!!), Никита Михалков (!!! — это мог быть усатый Бендер), Александр Белявский, Фрунзик Мкртчян, Николай Губенко, Михаил Козаков, Александр Лазарев, Евгений Евстигнеев, Валентин Гафт, Владимир Басов, Андрей Миронов… Но на самом деле кандидатов у Гайдая было гораздо больше. Только «на кинопленку» пробовалось 23 актера, а фотопробы прошли чуть ли не 200 претендентов.

Например, Гайдай подумывал пригласить на роль Муслима Магомаева, на тот момент самого популярного певца в стране. Он был азербайджанцем, и восточная внешность вроде бы неплохо сочеталась с фразой Бендера «мой папа был турецко-подданный». (Гайдай, как многие, решил, что отец Бендера был турком, хотя Остап имел в виду, что его папа был одесским евреем, получившим гражданство Османской империи. Это была известная в конце XIX века хитрость: турецкий паспорт многим жителям города позволил увильнуть от воинской повинности и не платить российские налоги. Когда Остап называет себя «Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей», он просто веселится над этой ситуацией. Коренным одесситам Ильфу и Петрову, в отличие от их читателей, шутка казалась совершенно понятной).

Еще более невероятным кандидатом был чемпион мира по шахматам Борис Спасский. Его посоветовал Гайдаю Николай Рыбников (кстати, еще один несостоявшийся Бендер). Страстный шахматист, он дружил со Спасским, часто играл с ним, и как-то сказал режиссеру: «Я нашел тебе Остапа!» Спасского загримировали, сняли с ним пробу, но он не хотел играть в «12 стульях», в частности, потому, что не разделял идеи Ильфа и Петрова. Много лет спустя он говорил в интервью: «Как у них изображен Киса Воробьянинов – предводитель дворянства? Карикатурный тип. Этого им простить не могу. Вы в курсе, кто такой предводитель дворянства? Фигура! Отец Алехина был предводителем воронежского дворянства! Ильф и Петров – не для меня».

Высоцкий упустил роль Бендера из-за пристрастия к алкоголю

Были среди кандидатов и Александр Ширвиндт, и Леонид Каневский, и Евгений Киндинов, и Александр Пороховщиков, и Олег Басилашвили. Говорят, последний очень хотел сыграть Остапа, но в тот момент был очень полным — весил 110 килограммов. Сбросил 35, но, пока худел, Гайдай уже начал съемки с Александром Белявским.

И быстро в нем разочаровался. Белявский выглядел несколько бледно на фоне фактурного Филиппова, и Киса Воробьянинов в результате перетягивал все внимание на себя. По другой версии, которую озвучивал сам Белявский, его кандидатура категорически не понравилась замглавы Госкомитета по кинематографии Владимиру Баскакову. (Впрочем, в конце концов Бендера озвучил Юрий Саранцев, и если вслушаться, его интонации очень напоминают Белявского).

Другим актером, максимально приблизившимся к роли, стал Высоцкий («он замечательно пел у нас на кинопробах!», — вспоминал Гайдай), но у того уже в начале 70-х были серьезные проблемы с алкоголем. Нина Гребешкова рассказывала, что в первый же съемочный день Высоцкий элементарно запил, и Гайдай от греха подальше решил с ним не связываться.

44-летний Арчил Гомиашвили сыграл 27-летнего Остапа Бендера

И в результате роль досталась «темной лошадке» — Арчилу Гомиашвили, практически не известному советским кинозрителям. Еще в 60-е он поставил в Грузии спектакль «Похождения Остапа Бендера» по мотивам «Золотого теленка», причем играл в нем множество ролей: и Бендера, и Корейко, и Паниковского, и Балаганова, и даже Зосю. Он гастролировал с ним по всему СССР — и в 1970-м в городе Горьком на спектакль пришел Гайдай. Гомиашвили к тому моменту уже практически не проходил на роль по возрасту: Бендеру в романе примерно 27, а Гомиашвили было 44. Но в личном разговоре с Гайдаем актер смело убавил себе десять лет, и это прокатило. Более того, эти десять лет каким-то чудом «съела» кинопленка: Гомиашвили действительно выглядит на экране максимум 35-летним. (Всего несколько лет спустя он сыграет потерпевшего Нугзара Папишвили в «Мимино», и там уже будет выглядеть на свой реальный возраст; практически невозможно поверить, что перед нами тот же актер, который совсем недавно был Бендером).

Самое удивительное, что в конце жизни, в последнем интервью Гайдай сказал о пробах на роль Бендера: «Это тяжелый случай в моей биографии. Я всё время «держу в голове» Олега Табакова. (…) Я мечтал о таком Остапе». При этом Табакова он на роль даже не пробовал. Возможно, это тот случай, который отражен в поговорке «Умная мысля приходит опосля».

На роль ушлого священника Пуговкина благословила верующая мать

С другими персонажами определились быстрее. Михаил Пуговкин, правда, долго сомневался, браться ли за роль отца Федора — боялся, что глубоко верующая мать не благословит его играть священника-стяжателя (она в итоге благословила, сказав «Ты Бога-то не трогаешь? Тогда играй»). Юрий Никулин, проваливший пробы на роль Кисы, был без разговоров утвержден на роль дворника Тихона (и, говорят, получил за нее огромный по тем временам гонорар в 500 рублей). Наталья Варлей пробовалась на Эллочку, но в итоге сыграла скромницу Лизу, измученную вегетарианством (как и в «Кавказской пленнице», актрису озвучила Надежда Румянцева).

Ну и, конечно, идеальной мадам Грицацуевой стала Наталья Крачковская. Ее муж был звукооператором, и Гайдай заявил, что ему нужна такая актриса, «как жена Крачковского». Он и не подозревал, что Наталья уже снималась в нескольких фильмах, а когда узнал об этом, сразу взял ее на роль. Некоторые несостоявшиеся Бендеры, в частности, Высоцкий и Козаков, пробовались с ней — и она утверждала, что Козаков обольщал ее перед камерой лучше всех.

Стулья заказывали из Египта

Неожиданная проблема возникла со стульями. Гарнитуров работы мастера Гамбса в Москве почти не было. Съемочная группа искала их счастливых обладателей с помощью объявления в «Вечерней Москве» — но тщетно. С огромным трудом нашли пожилую москвичку, у которой имелся один-единственный гамбсовский стул — но продавать его она наотрез отказалась. Стул просто сфотографировали во всех ракурсах. А потом выяснили, что в СССР нет мастеров, которые могли бы по фотографии изготовить старинный гарнитур… Сорок стульев (гарнитур мадам Петуховой, гарнитур генеральши Поповой плюс 16 запасных) пришлось заказывать в Египте.

В апреле 1970 года съемки, наконец, начались. Группа отправилась сначала в город Рыбинск (который изображал в кадре Старгород), а потом в волжское село Работки (там снимали Васюки). Пятигорск, Военно-Грузинскую дорогу, пригороды Батуми сняли там, где и разворачивается действие соответствующих сцен.

Работа шла относительно спокойно, хотя совсем без неприятностей не обошлось. Например, Пуговкин шесть часов рубил стулья на берегу моря — в шторм, на пронизывающем ветру, в конце октября (в фильм потом, как полагается, вошли считанные секунды отснятого материала) — и на всю жизнь заболел радикулитом. Но больше всего проблем возникало с Гомиашвили: он так стремительно вошел в съемочный процесс, что не успел выучить текст и периодически путал слова перед камерой. А Гайдай не успел отрепетировать роль с ним заранее, и это приходилось делать между дублями.

Конфликт Гайдая и Гомиашвили

Как пишет Евгений Новицкий, автор книги о Гайдае, вышедшей в серии «ЖЗЛ», «на съемках Гомиашвили частенько лебезил и заискивал, что, понятно, не могло не покоробить Гайдая, не выносившего фальши ни в профессиональных, ни в бытовых отношениях. А когда фильм был готов, Гомиашвили, возмущенный тем, что его «лишили голоса» (вся роль, кроме нескольких эпизодов, была переозвучена Юрием Саранцевым. — Ред.), резко сменил интонацию с льстивой на хамскую.

— Если бы я знал, что режиссер такое г..но, — заявил он Гайдаю, — не стал бы сниматься.
— А если б я знал заранее, то не стал бы снимать такого г…ного актера, — парировал Гайдай».

Гайдай: «12 стульев» Захарова – это уголовное преступление

Несколько лет они не общались, но в самом начале 1977 года Гайдай неожиданно позвонил Гомиашвили: «Хотите увидеть уголовное преступление? Тогда включайте телевизор. Сейчас начнутся «12 стульев», снятые Марком Захаровым». К телеверсии романа Ильфа и Петрова, поставленной худруком «Ленкома», где главные роли исполнили отвергнутые в свое время Гайдаем Анатолий Папанов и Андрей Миронов, Леонид Иович явно испытывал большую ревность.

Впрочем, и его собственные «12 стульев» далеко не у всех вызвали восторг. Например, классик советского кино Григорий Козинцев, увидев их, в ужасе записал в дневнике: «Хам, прочитавший сочинение двух интеллигентных писателей. Хамский гогот»…

Сегодня все эти гневные возгласы только веселят: фильмы Гайдая и Захарова прекрасно существуют в телеэфире вместе — на разных каналах их показывают, кажется, чуть ли не в ежедневном режиме. И мало кто сейчас судит их по-козинцевски сурово.

Гомиашвили и Филиппов сыграли Бендера и Кису еще в одной картине — «Комедия давно минувших дней» (1980). Ее авторы хотели отдать дань уважения одновременно немым комедиям 20-х и фильмам Гайдая (в ней еще снялись в роли Труса и Бывалого Георгий Вицин и Евгений Моргунов). Что любопытно, Гомиашвили снова озвучивал Саранцев. Но получился скорее унылый реквием по ушедшей эпохе. К тому моменту и сам Гайдай, увы, был навсегда ушедшим в прошлое режиссером — он продолжал снимать, но его картины теперь производили удручающее впечатление. Хотя это уже совсем другая история, не имеющая к чудесной экранизации Ильфа и Петрова никакого отношения.