Анна Дубровская: У меня состояние какого-то кошмара

Мы беседуем с ней в Театре Вахтангова в пустой гримерке после репетиции. В фильме Бодрова «Связной» она должна была сыграть главную роль - «плохую девушку» Катю, связанную с наркобизнесом... Аня бледна, под глазами темные круги. Когда говорит о той роковой пятнице, голос срывается... Утром того дня она не поехала со съемочной группой в Кармадонское ущелье. Вылетела в Москву, чтобы сыграть вечером в спектакле «Отелло». - Выходит, «Отелло» вас спас? - Я бы наверняка поехала со съемочной группой, но «Отелло» стоял в репертуаре. - Там должна была сниматься сцена возвращения одного из главных героев, Ильяса, из армии? - Да. Ильяса играет выпускник осетинской студии Щукинского училища... Поскольку первый съемочный день был очень загружен, приехала я поздно вечером, так что с Ильясом мы только мельком познакомились... - А по сценарию ты там не должна была появиться? - Нет. Я могла поехать только потому, что ребята говорили, там безумно красиво: «Может, завтра приедешь?»... Вообще во Владикавказ мы приехали вечером 18-го. Весь следующий день снимали в колонии строгого режима. Вернулись поздно, отсняли даже больше, чем планировали. Все были довольны, хотя устали очень... А утром у меня в 10.30 был самолет. Узнала я о трагедии на следующий день, когда пришла на репетицию в театр. Честно говоря, до сих пор не могу поверить. Только вчера разговаривали. Молодые, талантливые, смешные... Профессиональные. Вчера у меня было состояние какого-то кошмара. Там же ведь было столько ущелий! Нет, выбрали то место. Или уехали бы на полчаса раньше. Мужчина один видел фары, и вдруг они исчезли. Он сказал другу: «Смотри, машина упала». А потом вдруг услышал гул... - Аня, может, погода подавала какие-то признаки? - Утром было солнце, вечером лил дождь. В тюрьме работники тамошние мне говорили: «У нас первый раз на памяти такая осень. Обычно жарко, солнечно всегда»... - В фильме у вас роль наркокурьера... - Про фильм скажу только, что сценарий очень странный и очень интересный. О любви, о чести. Кто-то это называет триллером. У Бодрова - роль частного детектива, который прикидывается мусорщиком... - Никто из членов группы не выходил с вами на связь? - Нет. Я созваниваюсь с администратором, но никакой новой информации мне не дают. - Говорят, лавину могли спровоцировать пиротехнические эффекты во время съемок... - В сцене, которая там должна была сниматься, ни о каких пиротехнических эффектах не было и речи. Этот фильм - о человеческих отношениях, не связанных с войной никоим образом... Знаете, я боюсь сейчас каких-то пафосных рассуждений. Мы живем в какой-то суете. Куда-то стремишься, пытаешься чего-то достичь. И в одночасье, вдруг возникает лавина, которая смещает все твои взгляды, цели... Самое важное - жизнь твоих детей, родителей, которые тебя любят... Что переживают сейчас их близкие! - Вы успокоили своих? - Отец живет в Америке, там и сестра моя. Я им сама позвонила. Опередила. А до мамы не могу дозвониться в Минск. Но мама не знала, что я снимаюсь в этой картине... - Правда, что у тебя остался кусочек тарелочки с росписью Бодрова? - Да, сейчас лежит дома. Я совершенно случайно вытащила из кипы осколков. В кино в первый съемочный день разбивают тарелку. На ней расписались все. И кусочек, который мне достался, - с подписью Сергея. - Вы с его близкими общались? - Нет. Честно говоря, мы с Сергеем не так близко дружили. Он пригласил меня, как и других актрис... - Когда в последний момент виделись, помните, что он говорил? - В тот день мы приехали в гостиницу во Владикавказе и разошлись спать. Я сказала: «Все. До встречи». А Даня Гуревич, оператор, сказал: «Мы тебя ждем». 29-го я должна была приехать в Минводы, чтобы продолжать съемки в Пятигорске. В женской колонии... Да знаете... не нужно ни кино, ни театра, лишь бы только они остались живы...