Я - секс-рабыня

Наш корреспондент в образе.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЕРИИ:

В одной из московских фирм Ярославу пригласили работать «танцовщицей в Израиле».

И даже предложили оплатить дорогу до Египта, откуда «до Израиля доведут пешком». Но, чтобы обеспечить хоть какую-то безопасность, Ярослава сама прилетела в Израиль и познакомилась с одним из «воротил рабовладельческого бизнеса». Сутенер пообещал контрабандным путем переправить ее в Египет (откуда через пустыню в Израиль идут невольничьи караваны) и «внедрить» в одну из групп под видом рабыни.

ЧАСТЬ 2

По морю в «гробу»...

Раннее утро. Дорога на Эйлат. Я еду в рабство. С собой фотоаппарат, свитер, белье и несколько маек (много вещей брать не разрешается). Сотовый телефон и деньги спрятаны в бюстгальтер. Все остальное - документы, вещи - осталось у моих друзей в Израиле. У них же телефон и номер машины сутенера Леши. Если я надолго исчезну, все это попадет в полицию, и он знает об этом - вот и вся гарантия моей безопасности.

Едем на белом «Фольксвагене Пассате». Не каждый репатриант из России может позволить себе такую машину. А Леша может. Ему 33 года. Последние три - в бизнесе трафика (именно так по-современному называется работорговля). Сначала был шофером при публичном доме, потом кассиром, теперь сам купил пару девочек. А на каждой секс-рабыне сутенер ежемесячно зарабатывает 15 - 20 тысяч долларов, сдавая ее в аренду в публичные дома. Леша жалуется, что работать стало рискованно. Полиция сажает сутенеров. Развилась целая сеть шпионов. Проститутки-шпионки, клиенты-шпионы... Даже сами сутенеры за свою свободу «стукачеством» расплачиваются.

Я сочувственно киваю. Смертельно хочется спать.

- Когда будешь снова в Израиле, мы с тобой свяжемся.

- А когда это будет?

- Ну... Завтра. К вечеру, может...

Побережье. Катер. На таких туристов обычно возят на экскурсии, смотреть кораллы.

Мой криминальный «ангел-хранитель» передает меня хмурому арабу, видимо, хозяину посудины. В каюте поднимается лавочка-сиденье. Под ней - потайной ящик. Настоящий гроб. В него мне стелют покрывало.

- Точно больше ничего не хочешь? - интересуется Леша. - Пописала? Воду взяла? (Прямо папа родной.) Не вздумай по дороге вылезать сама. Он (кивает на араба) пару раз к тебе заглянет. Если услышишь голоса, не дыши. Может быть проверка.

С этими словами меня завалили брезентом и захлопнули крышку-сиденье. Изловчившись, я достала мобильник и послала друзьям сообщение, что лежу в «гробу», но все пока нормально. Свет экранчика успокоил. «Если что, позвоню, прилетят вертолеты с ОМОНом, меня спасут, и все будет хорошо», - пронеслось в голове.

Перевалочный пункт

Наверное, тогда еще не было страха, потому что очень скоро благодаря качке и журчанию мотора я крепко уснула. А проснулась от яркого света. Хозяин катера показывал мне рукой, что пора на выход. Я даже не ожидала, что путешествие будет таким коротким. Мы вышли на причал. Солнце уже давно встало. Было жарко. Кроме нашего катера, здесь стояли еще несколько посудин. Шелестели на ветру полувысохшие пальмы. Через 10 минут мы вышли к целой гряде магазинчиков, и араб завел меня в один из них. Я плюхнулась в кресло. Мой провожатый расцеловался с хозяином магазинчика и что-то забалаболил. Судя по сладкоулыбчивому взгляду хозяина в мою сторону, обо мне. Минуту спустя «мой» араб, не оборачиваясь, зашагал к двери. Я было кинулась за ним, но хозяин магазинчика на жутком английском сказал, что мне надо подождать.

Потом были два часа мучительного ожидания. Хозяин позвал араба, торговавшего в соседней лавочке, и они затянули свое «бла-бла-бла», посмеиваясь и поглядывая в мою сторону. «Судя по всему, они думают, что я действительно еду работать, - билось у меня в башке. - И еще, похоже, это им не в новинку. Видимо, я не первая девушка, которая отсиживается в этом кресле перед уходом в пустыню. А вот запрут они меня сейчас в какой-нибудь подвал для «личного пользования. А тому, кто должен приехать за мной, скажут, что, мол, сама сбежала», - от таких мыслей я начала паниковать.

Приехавший водитель Самми оказался тоже арабом, но русскоговорящим.

- Не волнуйся. Я работаю с Алексеем. Он мне все объяснил, - с ходу расплылся в улыбке Самми.

От сердца отлегло. И чего я всполошилась в самом деле? Это же просто эксперимент. А завтра я уже буду в отеле, в Израиле.

Потом мы долго ехали в его мини-автобусе по берегу моря, по пустыне, вдоль гор. Самми рассказал, что вчера уже отвозил в пустыню пятерых девочек. Пару дней назад еще трех. Но он, мол, не любит это дело. Вот подкопит денег, женится и будет экскурсоводом.

К вечеру мы свернули с дороги в пустыню, к бедуинскому домику: каменная коробка без окон и с тряпкой вместо занавески. Блеяли в загоне грязные овцы, под тряпочным навесом пили чай два пыльных бедуина. При появлении машины они даже не тронулись с места.

- Ты что, оставишь меня здесь одну?! - всполошилась я.

- Там еще девочки есть. Они прячутся в доме. Боишься? - засмеялся Самми.

Мы - товар

В темной прохладной комнате (в которой все же было одно окно, но совсем маленькое, под потолком) оказались пять девочек. Три молдаванки и две из Хабаровска. Все сидели на полу, на матрасах.

- Вы тоже работать? - поинтересовалась я, представившись.

- Д-да... А мы-то перепугались! Видим, машина едет. Мало ли...

Самми уехал минут через десять. Только заглянул перед этим: «Привет, девчонки! Как дела?» Подмигнул мне, сел в машину и... Последняя ниточка, связывавшая меня со свободной жизнью, порвалась...

(Продолжение - в следующем номере.)