Дж. Ролинг: Гарри Поттер и Орден Феникса

Рис. Маши, Тани, Иры, Саши, Лени, Васи и Коли (всем по 11 лет) из 6-го класса школы с. Новая Погощь Брянской области.

(Продолжение. Начало в номерах за 11, 13, 18, 20, 25, 27 ноября, 2, 4 и 9 декабря.)

Она протянула ему черное перо, длинное и тонкое, с необычно острым кончиком.

- Я попросила бы вас написать: «Я не должен лгать», - мягко сказала она.

- Сколько раз? - спросил Гарри, довольно убедительно имитируя вежливость.

- Столько, сколько понадобится, чтобы смысл впечатался, - ласково ответила Амбридж. - Приступайте.

Она отошла к своему столу, села и склонилась над стопкой пергаментов, которые, скорее всего, были сданными на проверку письменными работами. Гарри приподнял острое черное перо, но понял, что кое-чего не хватает.

- Вы не дали мне чернил, - сказал он.

- О, чернила вам не понадобятся, - заверила его профессор Амбридж с крохотнейшей смешинкой в голосе.

Гарри поднес острие пера к бумаге и вывел: «Я не должен лгать».

Он испустил вздох боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне его правой кисти, будто проведенные скальпелем; но не успел он отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей - осталась лишь небольшая краснота.

Гарри оглянулся на Амбридж. Она смотрела на него, растянув в улыбке большой жабий рот.

- Да-да?

- Нет, ничего, - тихо сказал Гарри.

Он снова посмотрел на пергамент, поднес к нему перо второй раз, написал: «Я не должен лгать», - и опять почувствовал жгучую боль в руке. Вновь слова были вырезаны на коже, и вновь надрезы затянулись секунды спустя.

И так пошло дальше. Раз за разом Гарри выводил на пергаменте эти слова, выводил, как ему стало понятно, не чернилами, а собственной кровью. Раз за разом невидимый скальпель вырезал эти слова на его коже, которая потом затягивалась, но только до того момента, как он опять касался пером пергамента.

За окном кабинета Амбридж стало темно. Гарри не спрашивал ее, когда это кончится. Он ни разу даже не поглядел на часы. Он знал, что она смотрит на него, дожидаясь признаков слабости, и не собирался их выказывать, пусть даже придется просидеть тут всю ночь, вспарывая этим пером собственную руку...

(Продолжение в четверг, 18 декабря.)