Поэт, красавица, друг своих друзей.
«Нас мало, нас, может быть, четверо», - с молодой заносчивостью написал один из четырех.
Их звали Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский. Имя четвертого, но, конечно, первого - Белла Ахмадулина.
Шли «оттепельные» 60-е. Они все только что вышли на сцену. В прямом смысле слова. Залы, где они читали свои стихи - Политехнический, стадион в Лужниках, - переполнены. Люди висят где только можно, как виноградные гроздья. Публика, молодая и немолодая, рвется слушать новых, талантливых, дерзких. Это трудно себе представить сегодня, но поэзия царила в обществе. И царила - Белла.
Потом этих поэтов будут укорять, называя их творчество эстрадным. Что-то в чужих укорах будет от советской привычки к скромности, что-то от зависти.
«Когда моих товарищей корят, я понимаю слов закономерность, но нежность и закаменелость мешают слушать мне, как их корят», - признавалась Белла в стихотворении, посвященном Вознесенскому.
Дар товарищества был частью поэтического дара.
«Дружество в особом смысле слова указано, завещано нам Пушкиным», - говорила она мне.
Из него произрастет то, что знают многие: участие в запрещенном альманахе «Метрополь», после чего ей, как и другим, не давали выступать, не печатали. А также то, что знает мало кто: неизменная поддержка преследуемых советской властью Владимира Войновича и Георгия Владимова, письма в защиту Андрея Сахарова и Льва Копелева.
«Я никогда не гордилась своими поступками, - говорила мне Белла. - Просто не могла иначе».
Надменна, румяна, толста - автопортрет юной Беллы.
Невозможно поверить. Уже много лет как худа, бледна, стеснительна, с повадкой человека, стремящегося физически занять сколь можно меньше места.
Тоненькое, почти неземное существо, обладающее твердой поэтической волей и твердым характером.
А Пушкин - естественная и неизменная точка отсчета:
«И Пушкин ласково глядит, и ночь прошла, и гаснут свечи, и нежный вкус родимой речи так чисто губы холодит».
Но речь поэта не только нежна. «Звук немоты, железный и корявый, терзает горло ссадиной кровавой, заговорю - и обагрю платок». Это тоже она, Белла.
Все последние годы рядом с нею художник Борис Мессерер, муж, друг и верный спутник.
«Путник» называется книга, вышедшая ко дню рождения, с ее портретом его кисти на обложке.
В книге строки, посвященные Мессереру: «Еще жива, еще любима, все это мне сейчас дано, а кажется, что это было и кончилось давным-давно...»
Не кончилось, к счастью.
Ольга КУЧКИНА
Белла АХМАДУЛИНА: Любовь - дело тяжелое
В нее влюблялись многие. Сейчас Ахмадулина окружена заботой и вниманием известного художника Бориса Мессерера. И он помогает жене в этой юбилейной суете:
- Белла, конечно, очень устает. И вы ее поберегите вопросами...
И вот я уже слышу в трубке ее шелестящий голос, такой особенный:
- Меня это нисколько не мучает, спрашивайте-спрашивайте...
- Как вы планируете отметить свой день рождения?
- Не только в кругу семьи. Я еще должна держать отчет перед всеми, кто меня любит. Сначала вечер поэзии в Пушкинском музее, а через несколько дней в Питере, в Александринском театре.
- В одном из своих интервью вы сказали, что жизнь - это попытка отстоять суверенность души...
- Суверенность души? Это не проходит и после, после... Потому что суверенность, независимость - это основа существования любого художника.
- Белла Ахатовна, а разве можно быть суверенным, когда любишь?
- Любовь?! Дело тяжелое. А вы разве не знаете? Любовь состоит из таких сложностей. И надо их перетерпеть.
Светлана ХРУСТАЛЕВА