Почему гастарбайтеры не любят Джамшуда и Равшана из «Нашей Russia»

Все случилось мгновенно: одно неверное движение пальцем - и фотографии моей таджикской командировки улетели из фотоаппарата, как не было!..

Я смотрела на пустой экранчик и думала о том, что писать материал больше не имеет смысла. Вообще.

Ну, допустим, без апрельской сирени я обойдусь - в Москве уже расцвела своя. А как восстановить снимок двух братьев из душанбинской кофейни? Я еще, помню, открыла рот, увидев в витрине мусульманского, по идее, города Душанбе гору куличей, а хозяева кафе никак не могли понять, чему я удивляюсь: это же для таджика естественно - праздновать Пасху вместе с русскими! Больше всего было жаль ослика на поле с красными угольками первых маков и дехканина с подмосковным гастарбайтерским стажем, который радостно кричал на всю округу: «Наши приехали! Осликов моих фотографируют!»

Фотографии улетели в небытие, а этот крик и эти маки останутся в памяти, как фотоальбом, который потерялся при переезде.

Что выберет таджикская народная память для альбома под названием «Россия»?

РОССИЕФОБИЯ

Я приехала в Таджикистан из-за того, чего в природе быть не могло: потока антироссийских публикаций, пролившегося на головы таджиков в последние несколько месяцев. Это было необычно: с одной стороны, категорически не вписывалось в зацементированную концепцию нашего «стратегического партнерства», с другой - казалось смутно знакомым. Разговоры про российскую военную базу, которая «непременно развернет дула в сторону местного населения», мы слышали в Грузии. Стоны о том, что Россия могла бы поделиться своими богатствами с бывшими сестрами-республиками - на Украине. Страшилки о российской пропаганде - в Прибалтике. Только в одном месте отпустит - сразу в другом прижмет: ощущение, что антироссийский вирус вспыхивает по окраинам советской империи, как грипп, только степень последствий разная - в одном случае он переходит в легкий насморк, в другом заканчивается летальным исходом... Но в Таджикистане этот газетный дождь не мог пролиться по определению. Во-первых, в наших союзниках история - своему появлению на карте мира Таджикистан обязан Советской России, и это факт. Во-вторых, традиции: фантастически дружелюбное отношение ко всему русскому. В-третьих, экономика - о каких антироссийских настроениях можно говорить, если в России трудится миллион таджиков, при помощи которых на 60 процентов (!) наполняется государственный бюджет?

А оказалось, даже с самыми проверенными партнерами отношения надо выстраивать, как в браке, забыв про застиранный халат.

Думая о накопленных у таджиков обидах на Россию, я готовилась к разговору о скинхедах. Напрасно. В общем списке таджикских обид скинхеды занимают всего лишь третье место. На первом - деньги и любовь, но об этом ниже. А вот на втором - телепередача «Наша Russia», на которую тут жалуется каждый первый. Наверное, обижаться на юмор не очень правильно, но если этот юмор обижает примерно 7 миллионов человек, может, стоит обойтись без него? Во всяком случае, мужики в придорожном кафе селения Обигарм говорили мне именно так: «Наша Russia» - это больно, а вот скинхеды - не очень. Возможно, они занимались самогипнозом, поскольку в карманах у них уже лежали билеты на самолет в Москву...

Несмотря ни на что, обратно на родину гастарбайтеры возвращаются русофилами. Наверное, есть и такие, кто приезжает, затаив злобу, но мне почему-то чаще встречались другие - улыбающиеся во весь золотой рот, радующиеся русскому языку, как дети, бегущие через весь базар, чтобы спросить: как там наши? В смысле Путин - как? Или другие - интеллигенты с дипломами лучших российских вузов, которые без смущения, как президент Академии наук Таджикистана академик Мамадшо Илолов, говорили: «Без России мы были бы никем. Мы все являемся учениками великой российской школы». Как, скажите, в ТАКОМ обществе могут появляться антироссийские публикации? На кого они рассчитаны?

ДОСТОЯНИЕ РЕСПУБЛИКИ

Обиды нельзя копить - они имеют особенность сворачиваться в клубки, как змеи, а потом больно жалить. До этой зимы таджикские обиды были детскими - вот, дескать, все остальные республики на смерти СССР нажились, а таджикам ничего не досталось... Но тут Россия дала кредит Киргизии и простила долги Ирану. Это пережить было невозможно. Совсем.

До распада СССР у Таджикистана были развитая промышленность и сельское хозяйство. Текстильные станки экспортировали даже во Францию, шелка - в Восточную Европу, а консервами снабжали весь Союз. Потом у них случилась гражданская война, восстанавливать жизнь начали с десятилетним отставанием, поэтому до сих пор живут трудно. Очень. В магазинах все завозное, даже продукты. Одно здесь богатство - люди, и это я без иронии. Но даже не надейтесь увидеть на улицах Душанбе грязных и оборванных гастарбайтеров, живущих в подвалах, какими таджиков представляют в России, - за этот имидж Таджикистан будет расплачиваться еще много лет. На самом деле это уютная и спокойная страна с никуда не спешащими, очень красивыми и образованными людьми с иконописными лицами и большими грустными глазами. Печать древнейшей истории с них не может смыть даже многолетняя бедность.

Эмигрируют таджики из страны по двум причинам: во-первых, из-за отсутствия работы, а во-вторых, из-за государственной политики. Тезис о том, что мускулы - такое же достояние Таджикистана, как, например, тонкокожие оранжевые лимоны или сухофрукты, я с изумлением записывала в свой блокнот в самых разных кабинетах. Никто не стенал о том, что таджикская нация рассыпается по миру, как бусины. Наоборот, это преподносилось как ноу-хау: мы можем экспортировать людей хоть в Японию, хоть в Эстонию, хоть в Арабские Эмираты! Удивительно, но это явление дает таджикам примерно такое же ощущение национальной гордости, как русским - цены на нефть. «Плевать нам на весь остальной мир, пока баррель стоит 100 долларов!» - думали себе российские власти. «Наших рабочих ждут везде, хоть в Эмиратах, хоть в Саудовской Аравии!» - вторили им в Таджикистане. Пока гром не грянул - правы были и те, и эти. Но вот он грянул...

НАШЕ ВСЕ

Главная таджикская обида на Россию заключена в одной фразе. Перечитываю ее восемь раз справа налево и обратно: «Вопросы, касающиеся использования трансграничных рек, следует решать, учитывая интересы всех стран-соседей». Эта позиция России по водным конфликтам была заявлена в январе 2009 года. Казалось бы, что в этой фразе обидного? Но в Таджикистане ее восприняли как объявление войны. Энергетической.

Пришлось идти за объяснениями в министерство энергетики.

- Россия ведет себя аморально! - набросился на меня какой-то человек, пока я сидела в приемной заместителя министра.

Звали человека Арифов Хамиджан Обидович, и назвался он секретарем таджикского комитета по большим плотинам. Он волновался так, будто год жил без тепла и света, поэтому то, что он сказал, я вынуждена опубликовать целиком: «В Узбекистане земли немерено, но воды мало. А в Таджикистане - наоборот, поэтому Советский Союз поступал довольно мудро: наши водные ресурсы шли на орошение узбекских земель, Москва получала хлопок, а Таджикистан - ГЭС и водохранилища. У узбеков в отличие от нас есть газ и тепловые станции, поэтому обмен был такой: мы их выручали энергией летом, а они нас - зимой, и всем было выгодно. А после распада страны все поменялось: воду на ирригацию им, понимаешь, давай, а энергию нашу они брать не хотят! Идет давление на маленькую республику с целью не допустить, чтобы Таджикистан встал на ноги!»

Советский Союз межсоседские проблемы микшировал: в отсутствие границ мало кого волновало, что таджикоязычные Самарканд и Бухара входят в состав Узбекистана. С независимостью все провода оголились. Не нам судить, почему Узбекистан ввел по отношению к таджикам визовый режим и не пропускает через свою территорию знаменитые таджикские фрукты, вероятно, у узбеков на этот счет есть свои аргументы. Но энергетическая независимость для Таджикистана сегодня, пожалуй, стала даже важнее государственной.

Еще в 1978 году здесь решено было построить Рогунскую ГЭС. Начали осваивать союзные средства, но тут страна распалась, началась война, плотину прорвало и деньги ушли в песок... А когда таджики решили вернуться к строительству снова, встали на дыбы уже независимые соседи. В Узбекистане, который расположен ниже по течению реки Вахш, опасаются водного шантажа. Для таджиков же это исторический шанс получить водную власть во всем регионе. Что поделать, такие вот в XXI веке войны... Разница в мировосприятии: узбеки считают, что вода - это божий дар, а таджики - что это богатство, которым можно торговать, как нефтью и газом.

Надо сказать, что само это слово - «Рогун» - стало здесь синонимом национальной религии. В каждой речи на любом уровне говорится примерно так: вот построим Рогунскую ГЭС - и восстановится промышленность. И начнется эпоха процветания. И придут инвесторы. Но они почему-то все не идут и не идут...

В Таджикистане объясняют, что 15 лет никого из инвесторов сюда не пускали намеренно, придерживая теплое местечко для россиян. Лукавят, конечно: во время войны идея постройки ГЭС не могла возникнуть в принципе. В 2004 году, когда в Душанбе приезжал Владимир Путин, решили, что Россия и Таджикистан построят Рогунскую ГЭС совместно, россиян будет представлять Олег Дерипаска. Увы, в 2007-м договор был расторгнут по инициативе таджикской стороны, когда в Душанбе поняли, что частный бизнес просто так никому ничего не дарит. Здесь по привычке ждали бескорыстной помощи, как это было во времена СССР...

Для простого народа, впрочем, была придумана другая версия: иностранные инвесторы не идут, потому что боятся российской военной базы, за которую Россия к тому же ничего не платит! То, что эта база разводила по разные стороны участников гражданской войны, а потом обеспечила работой тысячи таджиков, уже забылось. Как и все остальное, что делается Россией за пределами ее границ.

ПЛАТА ЗА ЛЮБОВЬ

Брожу по таджикистанскому историческому музею и думаю о том, какая грустная у жителей империи доля: вот подставишь плечо какому-нибудь небольшому народу, защитишь его от соседей, экономику поддержишь, а в конце концов тебе все равно укажут на дверь и сделают виноватым...

В Таджикистане пока еще помнят российское добро на всех уровнях - от горного кишлака до научного института, но в народных настроениях угадывается некая тенденция.

То, что таджикские дедушки до сих пор ходят в российское посольство, как в райком, и пишут жалобы Президенту России, конечно, трогает до слез. Но по-настоящему потрясает другое: что от места «младшего брата» здесь никто и не собирается отказываться! Фраза: «Ну что вам для нас 2 миллиарда долларов жалко? Вы же богатые!» - самое частое, что мне довелось в Душанбе слышать. Сложная формула взаимоотношений «младшего брата» со «старшим» уместилась в простое правило: за любовь надо платить...

- Вы должны либо стать нашей «крышей», либо отстать вообще, - цинично резюмировал журналист Зафар Абдуллаев, один из тех, кто последние полгода льет на Таджикистан «антироссийский дождь».

- Странно: мне вот, как россиянке, почему-то никакая «крыша» не нужна, - вслух задумалась я.

- Держа-а-ва! - с напускным уважением тянет Зафар. И продолжает: - Если Россия до этого статуса еще не доросла, то должна успокоиться и накопить силы. А иначе это фальстарт.

Зафар никакой не экстремист. От директора Центра стратегических исследований при президенте Республики Таджикистан Сухроба Шарипова слышу примерно то же самое, только в концентрированном варианте:

- Мы не можем больше считать Россию стратегическим партнером и должны пересмотреть все соглашения вплоть до вывода военной базы.

- А если в ответ на это Россия вежливо попросит удалиться из Москвы трудовых мигрантов?

- Россия сама виновата в том, что они туда едут, потому что это ее геополитическое пространство. Сами на себя взвалили эту имперскую ответственность, так и несите ее, если вы - великая держава. А если не можете - признайте, что не великая...

- Что же теперь делать? - вздохнула я, чтобы заполнить паузу. Вопрос не требовал ответа, но ответ прозвучал. Да еще какой!

- Кадры надо менять, а то у нас все кадры постсоветской эпохи, и все смотрят на Россию, открыв рот. Хотя это сейчас уходит, слава богу. Я недавно встречал молодых людей, которые не знают русский - многие в Иране учатся, в Европе, в Америке! У нас ситуация меняется, и очень серьезно. Придут люди, не помнящие своего родства с Союзом - тогда экзотИк будет действительно серьезный.

Спасибо, и так уже... полный экзотИк в виде двух Таджикистанов, один из которых клянется в вечной любви к России, а другой в это время прикидывает, к какому берегу примкнуть - американскому, турецкому, китайскому или иранскому. Хорошо, что хотя бы не к афганскому - вернуться в средневековье в Таджикистане желающих нет.

КТО НАС ЭТОМУ НАУЧИЛ? ВЫ!

По сравнению с Москвой в Душанбе всегда жара, но мне холодно. Так бывает, когда тебя предают: прилетел в гости к друзьям, а они переехали, не оставив адреса. И вот ты бродишь по улицам чужого города и думаешь: то ли их разыскивать, то ли уезжать, откуда приехал... Сидим с проректором Российско-Таджикского славянского университета Рахмоном Ульмасовым и мрачно думаем, что нам делать с этой невесть откуда взявшейся в отношениях трещиной. «Надо использовать потенциал выпускников российских вузов!» - наконец осеняет проректора. Точно! И я бегу на встречу с главным редактором газеты «СССР» Сайефи Мизробом. Мы с Сайефи учились в одно время в Ленинградском университете и даже жили в одном общежитии, я - на 16-м этаже, он - на 15-м. И именно его издание начало прошлой осенью публиковать списки таджиков, погибших в России начиная с 2003 года, под шапкой «Они не были людьми?». Всех, без разбору - кто погиб в результате несчастного случая, кто - от внутренних клановых разборок, а кто - от рук скинхедов. Теоретически это послание было адресовано внутреннему таджикскому потребителю (дескать, министерство труда совсем не заботится о наших людях), но в читательских головах задержалось другое. Именно то, что и нужно было Сайефи:

- Я написал, что массовые убийства таджикских гастарбайтеров и мигрантов в России можно называть геноцидом таджикского народа. Я не говорю, что их русские убили, и не обвиняю русский народ. Я обвиняю государство.

Разбираемся в ситуации как профессионалы. Как нас с ним когда-то учили на факультете журналистики: где факты, где первопричина, где следствие? Вдруг из-за спины раздается голос верстальщика:

- Почему русские не дают нам спокойно жить? Захватили нашу землю, послали моего деда в Сибирь, отдали наши города Узбекистану...

Как будто бы 20 лет назад в стране под названием Советский Союз включили магнитофон с заезженной пластинкой, и она крутится, крутится! Вот тебе и потенциал выпускников российских вузов...

- Послушайте, кто вас всему этому научил? - не выдерживаю я.

- Вы, русские, - улыбается Сайефи.

Что ж, образование у нас в Ленинградском университете действительно было отличным...

- Ты должна понимать, Галина, что Таджикистан уходит от России, и это уже вопрос времени, - говорит мне на прощание Сайефи. И оптимистично добавляет: - Если такие, как я, считают ТАК, представь, что думают остальные...

И мы с Сайефи тайно фотографируем друг друга для своих газет, оказавшись по разную сторону информационных баррикад.

...Наверное, это хорошо, что мои фотоснимки «съела» та несчастная кнопка. По крайней мере это удержит меня от соблазна опубликовать в газете фотографию бывшего однокашника. Ведь что бы с нами ни случилось дальше, главное все-таки - это: общая в прошлом страна, белые ночи, Ленинград и Марсово поле, где мы оба давали журналистскую клятву.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Фотографии удалось восстановить. Не все - только то, что вы видите. Компьютерщикам понадобилось на это несколько часов напряженной работы, а мне, чтобы удалить снимки из фотоаппарата, - всего секунда.

Аналогии с таджикско-российской дружбой, которую можно разрушить одним движением, чересчур прямолинейны. Зато точны.