Андрей Кончаловский показал чеховскую «морковку»

Сорок лет спустя после своего знаменитого фильма «Дядя Ваня», где в роли Войницкого блистал Иннокентий Смоктуновский, Сони - молодая Ирина Купченко, Астрова - Сергей Бондарчук, а профессора Серебрякова - Владимир Зельдин, режиссер Андрей Кончаловский поставил спектакль по этой пьесе Чехова.

- Вы спрашиваете, почему я вернулся к «Дяде Ване»? В искусстве может быть бесконечное повторение неповторимых постановок. Как плохих, так и хороших, - перед премьерой попробовал ответить на вопросы журналистов Андрей Сергеевич. Но ответ развернулся в пространный монолог. - Отвечать на вопрос, в чем актуальность «Дяди Вани», глупо. А в чем актуальность Шекспира или Моцарта?

Чехов - это вечные темы, которые всегда интересны, потому что понять их невозможно. Как невозможно понять, что такое жизнь. Чехов писал своей жене Книппер-Чеховой: «Ты спрашиваешь, что такое жизнь? Это все равно, что спросить: а что такое морковка? Морковка есть морковка, и больше ничего о ней неизвестно».

Пьесы Чехова полны неизъяснимой мудрости и любви к своим героям. Лично мне было интересно понять, за что Чехов любил своих героев. И я нашел ответ: он любил их за то, что понимал, что все они смертны.

Его герои - люди посредственные, он писал «серенькую жизнь». Скуку скучный человек описать не может. Для этого нужен гений Чехова.

Чехова вдохновляли две вещи: клоуны в цирке и кладбища. Чеховские герои - это клоуны, которые бродят по кладбищу. Дядя Ваня - наивный, отзывчивый, претенциозный человек. Лучше всех его мог бы сыграть молодой Чаплин (Войницкого в новом спектакле играет Павел Деревянко. - Ред.)...

А потом зрителей пригласили в зал, чтобы увидеть, как режиссерская концепция воплотилась в постановке.

Уйти от кинематографической альма-матер Кончаловскому не удалось. В спектакле режиссер использует киноприемы. На заднике сцены появляются слайды для иллюстрации того, о чем говорят герои пьесы. Действующие лица сидят на стульях вдоль кулис и выходят на авансцену, как на съемочную площадку. Сыграют мизансцену - и возвращаются обратно на стульчики.

Дядя Ваня в исполнении характерного артиста Павла Деревянко - действительно клоун. Пошлый, ничтожный, выламывающийся фрик, которого в отличие от чеховского героя совершенно не жалко. Его монолог про то, что «жизнь прошла», звучит довольно странно, если видишь на сцене молодого человека с приклеенной бородкой.

Соня в исполнении Юлии Высоцкой, как писала итальянская пресса (спектакль уже свозили на гастроли в Италию), «грубоватая и неуклюжая, сгорбившаяся и кривая, низким голосом произносящая мучительные монологи...». По правде сказать, ее тоже не сильно жаль, несмотря на ее трудолюбие и безответную любовь к Астрову. Зато Астров (Александр Домогаров), тянущийся к рюмке водки и рассуждающий о гибнущих лесах, очень хорош. Ему от зрителей большой респект. Хорошего артиста не испортит даже посредственный спектакль.