Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Происшествия11 мая 2010 14:36

Владимир Путин: «Мы должны знать, что привело к такому большому числу жертв»

Премьер-министр побывал на шахте «Распадская»

Владимир Путин прибыл в Новокузнецк рано утром во вторник и сразу отправился в больницу, куда привезли пострадавших при взрыве на шахте «Распадская». Там же премьера ждали родственники погибших: женщины в черных платках...

- Ситуация, в которой вы оказались, связанная с потерей близкого человека, настолько ужасна и трагична, что никакие слова соболезнования не будут уместны, я это прекрасно понимаю, - сказал премьер. - Я вам искренне сочувствую. И я, и мы все хотим, чтобы вы знали, что вы не одни.

В поселковой церкви уже отпевали погибших, когда Владимир Путин на вертолете прилетел на шахту «Распадская». Первым делом премьеру показали место трагедии: куски бетонных стен, торчащая иглами арматура - взрывная волна была чудовищной силы. Глава МЧС Сергей Шойгу провел премьера по руинам, показал, где погибли люди. В момент взрыва в шахте находились 359 человек, 276 были выведены на поверхность.

- Как вышло, что люди не были отведены в безопасное место после первого взрыва и погибли? - гневно спросил премьер.

Дело в том, что после первого взрыва спасенные и спасатели находились рядом с входом в шахту и погибли, когда рвануло второй раз. Премьер спросил, почему спасательные работы начались до того, как измерили уровень загазованности?

Отвечать на вопросы премьера пришлось представителю руководства горноспасателей Александру Сину. По всем инструкциям спасатели должны сначала идти на помощь, а уже потом выяснять, есть ли опасность второго взрыва.

- То есть они по долгу службы должны были там быть? - уточнил Путин.

- Да, это было частью спасательных работ, - ответил Син. - Дело в том, что места, где может скапливаться газ, появились после первого взрыва. В этом случае мы не успели провести анализ, так как спустя четыре часа произошел второй взрыв.

- Поручаю провести самое детальное расследование обстоятельств аварии, действий конкретных должностных лиц, - сказал премьер. - Мы должны знать, что привело к такому большому числу жертв. Необходимо также выяснить, как соблюдалась технология при добыче, как работала контрольная аппаратура, какие меры принимали руководители шахты для повышения надежности и в каком техническом состоянии находились индивидуальные средства спасения, как были организованы спасательные работы. На эти вопросы должны быть даны ответы. Это нужно не только родственникам погибших шахтеров и горноспасателей, это нужно всем нам.

Выяснить причины трагедии особенно важно, чтобы избежать подобных аварий на других шахтах. Также Путин потребовал не забыть и социальные вопросы.

- Помощь должна быть адресная и не должна ограничиваться единовременными выплатами - надо решить все вопросы с жильем для нуждающихся семей, с организацией отдыха, образования детей, - сказал премьер. - Жилье - это один из самых острых вопросов. Нужно здесь все взять под контроль, посмотреть на проблемы с выплатой различных ссуд и ипотечных кредитов, если кто-то такие кредиты взял.

Губернатор Кузбасса Аман Тулеев заверил премьера, что все выплаты по кредитам, которые были у семей погибших, берет на себя областной бюджет. Каждой семье погибших будет выплачено по 2 миллиона рублей.

Но пока остается неизвестной судьба 43 горняков. Сергей Шойгу заверил, что поисковые работы ведутся круглосуточно.

ЛЮДИ НА ПЯТОМ УРОВНЕ ШАХТЫ МОГЛИ УЦЕЛЕТЬ?

Один из шахтеров, который работал на 17-м участке, рассказал корреспонденту «КП», что месяц назад на этом участке сделали спасательную будку, в которую поставили восемь баллонов с кислородом. Сейчас у горняков есть надежда, что те шахтеры, которые работали на 17-м участке, забрались в эту будку, закрылись в ней, и тогда, возможно, они действительно до сих пор живы. Надежда довольно призрачная, потому что взрывной волной будку могло отнести и шахтеры просто могли не найти ее в шахте.

Читать далее.

«Пока не увидим разрушения внутри шахты - невозможно назвать причину взрыва»

Даже спустя три дня с момента взрыва никто не может назвать точную причину: из-за чего на шахте, которая считалась самой безопасной в Кузбассе, прогремели два взрыва?

- У следствия пока приоритетной версии нет. Мы рассматриваем две возможности - неисправность электрооборудования (датчиков, фиксирующих выброс метана. - Прим. ред.) и нарушение технологии во время добычи угля. Вообще о точных причинах говорить рано, поскольку в шахты пока никто из наших сотрудников не спускался, - прокомментировала официальный представитель Следственного комитета при Прокуратуре по Кемеровской области Надежда Ананьева. - Пусть вначале закончатся поисково-спасательные работы.

Глава МЧС России Сергей Шойгу на вопрос о причинах ЧП ответил так:

- Есть версии, что именно взорвалось: это газ и угольная пыль. А вот почему взорвалось... Пока мы еще не знаем о всех разрушениях, что там внутри. Мы видим только, что снаружи. Сначала произошел хлопок метана, который поднял угольную пыль. Потом из-за сочетания метана и пыли произошел второй взрыв через четыре часа. В причинах еще надо разбираться.

Руководство компании утверждает, что в момент взрыва датчики показывали: уровень метана в шахте был в пределах допустимого.

- Все приборы фиксируют, что в момент взрыва метан был в норме. В данное время версии произошедшего могут быть различные, но метан был в норме, - несколько раз подчеркнул на пресс-конференции Владимир Горячкин, зам генерального директора «Распадской угольной компании».

Но бывалые шахтеры на вопросы о датчиках только рукой машут. Нет, они не отрицают, что система безопасности тут новая и вполне надежная.

- Но понимаете, есть правда, которая на бумаге. И правда, которая под землей, - комментирует работник шахты «Распадская» Дмитрий (фамилию по его просьбе не указываем). - Я больше двадцати лет в забое. И знаю, что шахтеры часто на датчики не смотрят. У бригады план, надо выполнить. Датчики метана? Да, пищат, но план есть план, накинул на датчик фуфайку или тряпку мокрую - и дальше работать. Не знаю, как было в этот раз, я там не был, но предполагаю, что к концу смены мужики решили «поднажать».

И самое главное - природу не угадаешь. Мы режем пласт угля, и что там за ним, никто не берется предсказывать, никакой дипломированный начальник. Ведь мы нарушаем природное спокойствие, сложившееся тысячелетиями... Если откололи пласт, а оттуда рвануло облако метана - я вас уверяю, датчики и пискнуть бы не успели. Это в момент все происходит.

Алена КИХАЕВА, Анна ИВАНОВА («КП» - Кемерово»)

СПРАВКА «КП»

Шахта «Распадская» начала работать в 1973 году в Междуреченске. Извлекаемые запасы угля в состоянии обеспечить деятельность предприятия на 55 лет. На долю компании приходится 14% российского рынка коксующихся углей.

В феврале этого года на встрече с губернатором Аманом Тулеевым собственники компании пообещали направить 210 млн. рублей на обеспечение безопасных условий труда (это на 20 млн. больше, чем в 2009 году).

Восстановление шахты «Распадская» будет стоить почти 6 млрд рублей

Шахта «Распадская», на которой произошло два мощных взрыва, будет восстановлена, заявил губернатор Кузбасса Аман Тулеев.

- На поверхности разрушения оцениваются в 700 миллионов, это только на поверхности: вентиляционные стволы и так далее. Внизу – разрушения миллиардов на 5, - сказал Тулеев. – Будем, наверное, на несколько частей делить. Первую часть восстановительных работ, возможно, удастся закончить за 5-6 месяцев (далее).

Горняк, чудом выживший после взрыва на шахте: «Я понял, что такое ад...» [фото, видео, подробности, хроника, свидетельства выживших]

ДОСЛОВНО

Александр ПОПОВ, кузбасский шахтер: «Горняки - заложники плана»

- Горняки являются заложниками плана, от этого и все беды. От его выполнения зависит, какую зарплату получишь, потому люди и идут на нарушения техники безопасности.

Я проработал в шахте уже больше 30 лет и знаю, как можно обмануть аппаратуру, обеспечивающую безопасность, чтобы не останавливать работу. Например, при высокой концентрации метана срабатывают специальные датчики, электрическая цепь разрывается и напряжение на участок перестает подаваться.

В этот момент люди должны прекратить работу и покинуть выработки, тем временем будет происходить проветривание. Но шахтеры продолжают работу. Чтобы выполнить план.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Под землю снова дали воздух

На «Распадской» удалось полностью восстановить систему вентиляции. Теперь спасатели могут подойти даже к самым опасным участкам шахты и развернуть спасательную операцию во всю силу. Правда, сколько времени это займет, пока не ясно. Ведь длина горных выработок - 311 километров! На месте аварии работают 724 спасателя. Работы по поиску ведутся круглосуточно в три смены по четыре часа.

Для оказания помощи в Междуреченск из Красноярска прибыли четыре мобильных госпиталя. В каждом автомобиле есть своя операционная, мониторы, которые измеряют давление, пульс и ритм сердца пострадавшего. Помимо этого, машины оснащены онлайн-камерами, которые передают всю информацию в Сибирский клинический центр. Так что если у медиков возникнут вопросы, они всегда смогут оперативно получить подсказку от квалифицированных коллег.

Читайте также: Если в шахту «Распадская» пустить воздух, возможен еще один взрыв

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

Вадим ПОТАПОВ, директор Института угля и углехимии Сибирского отделения РАН, доктор технических наук: «Ученых к забоям не допускают!»

- В стране остался один-единственный Институт угля. Фундаментальная наука, то есть получение новых знаний, угольщиков-практиков сегодня очень мало интересует. К нам никто не обращается. Или обращается, но уже после трагедии. Зато в авариях на шахтах ученых винят регулярно. Промышленность не готова к тому, чтобы ученые сопровождали ее работу. Им важнее прибыль. Но мы видим, что никакое воздействие на природу не может проходить безнаказанно.

Еще один немаловажный момент - фальсификация данных угольными предприятиями. То, что выдается в качестве официальных данных, не всегда соответствует действительности. Нас не допускают к достоверной информации. Все, что мы знаем, - сколько угля добыла та или иная шахта. Для науки этого недостаточно. Бессильная наука может принимать только бессильные решения. Поэтому и происходят катастрофы, подобные той, что случилась на «Распадской». И будут происходить и дальше. Если самая «умная», самая высокотехнологичная шахта не справилась.

Александр СЕРГЕЕВ, председатель Независимого профсоюза горняков России:

«У нас один шахтер гибнет за 2 млн тонн угля. На Западе - за 30 млн»

- Одни и те же системные просчеты каждый раз вскрываются при шахтерских трагедиях. Причина первая - технологическая. Метан - это постоянный спутник угля. И чем больше и быстрее мы его добываем, тем больше метана выделяется. Шахта «Распадская» - очень производительная. И при добыче 1 тонны угля выделяется более 15 кубометров метана. Существующая технология предусматривает просто комбинированное проветривание, нагнетание воздуха. Но устаревшие системы не успевают за современными производительными комбайнами.

Например, в австралийских и американских шахтах руководствуются нормой: если газоносность более 9 кубометров на добытую тонну, то обязательно применяется принудительная дегазация угольного пласта. Для этого бурятся длинные скважины по всему пласту и откачивается метан еще до того, как туда придет угольный комбайн. После трагедии на шахте «Ульяновская» в 2007 году в Госдуму был внесен законопроект об обязательной дегазации. Он до сих пор не принят. Видимо, у собственников шахт довольно сильное лобби, которое не позволяет принять этот закон.

Принудительная дегазация приводит к удорожанию тонны угля на 5-10 долларов. Но даже не в этом основная причина - например, в Австралии и США предприятиям, которые внедряли такую систему, давали пятилетние льготы. У нас на этот счет в законодательстве ни строчки. И на «Распадской» получилось так: внедрили высокопроизводительную технику, но правила ведения горных работ и техники безопасности не поменяли, они прежние, устаревшие.

Второе. Причиной такого большого количества жертв на «Распадской» стали не только метан, но и угольная пыль. Сегодня ее просто заливают водой. Но это неэффективно, нужны специальные пылеотсосы. Но опять-таки это дополнительные затраты - еще 5-7 долларов на тонну угля...

Третья проблема - в системе оплаты труда. Сегодня у нас горняки получают по выработке. Выполняешь норму - имеешь приличные деньги: 40-60 тысяч рублей. Это при выработке 5-7 тысяч тонн угля в месяц, как это было на «Распадской». Предполагаю, что шахта работала на пределе возможностей. Но если постоянно выделяется метан, то срабатывают датчики, система безопасности не дает добро на работу. Тогда шахтер норму не выполняет и получает только ставку - 12-15 тысяч рублей. Много говорят о том, что сами шахтеры закрывают датчики фуфайками. Но на это, как правило, дает разрешение или начальник участка, или непосредственный надзор на смене. Начальство говорит: «Гони!» И шахтеры «гонят» с риском для жизни. Во время кризиса же зарплата у всех упала, все рабочие сидят в кредитах... Мы строим частную экономику, но система отношений на шахтах остается прежней: круговая порука. И принцип «я начальник, ты - дурак»: сегодняшние правила позволяют собственнику безболезненно перекладывать свою ответственность на шахтера. Нужно менять систему оплаты труда. Человек должен получать 30 тысяч рублей только за умение работать. И тогда он подумает: а стоит ли рисковать собой и товарищами ради дополнительного заработка?

Нужно обязать собственников шахт вкладываться в безопасность труда. Не государство должно платить вдовам за каждого шахтера по миллиону рублей, а собственник. И не по миллиону рублей! А по миллиону долларов! У нас сегодня за 2 млн. добытых тонн угля гибнет один шахтер. На Западе - за 30 млн. тонн.

Подготовил Андрей РЯБЦЕВ.

Поле для могил расчистили бульдозером...

Во вторник прошли первые похороны горняков (Списки погибших и пострадавших)

На старом кладбище Междуреченска, где уже давно никого не хоронят, бульдозером расчистили место. Там теперь что-то вроде братской могилы - все погибшие шахтеры будут лежать рядом. 11 мая здесь похоронили пятерых горняков, еще одного - в Таштаголе и одного - в Новокузнецке.

Родственников и близких съехалось столько, что пройти к погибшим было невозможно. Процессия растянулась на сотни метров. Кто рыдал навзрыд, кто просто шел, бессмысленно глядя под ноги.

Хвойный запах чувствуешь еще у ворот кладбища. На могилах так много сосновых веток и венков, что не видно фотографий горняков.

Родственники до сих пор не могут поверить в случившееся. Возле гроба одного из погибших среди взрослых топчется девочка лет семи - внучка. Женщины с заплаканными глазами никак не найдут слов, чтобы объяснить крохе, что произошло с ее дедом.

- Подойди, цветочки положи, попрощайся с дедушкой, - шепчет ребенку, не сдерживая слез, женщина в черном платке.

- Мама, я не могу, я боюсь дедушку!

Могилы шахтеров очень близко, между ними почти не пройти. А рядом пугающе пустое распаханное поле - место для остальных, с кем будут прощаться завтра и послезавтра.

Возле гроба Виктора Вакульчика плачет жена Ирина.

- Тринадцать лет душа в душу с мужем прожили, - вздыхает родственница. - До сих пор за руки держались, когда вместе ходили. Долго детей не было, а четыре года назад сын родился - как они радовались! На днях только день рождения мальчишки отмечали... А теперь у Ирины, кроме сына, никого не осталось.

Похороны организовало и оплатило руководство шахты. Но попрощаться лично смогли приехать только заместители директора. Руководство «Распадской угольной компании» обещает установить на этом кладбище мемориал в память горняков.

Наталья ХАХИЛЕВА, Екатерина САРДАКОВА («КП» - Кемерово»)

Читайте также:

Погибшие шахтеры были еще живы после взрыва

Жены горняков: «Трое суток ждем мужей»

Жены горняков, запертых в шахте, вот уже почти трое суток не уходят от здания управления.

- Я в шесть часов вечера мужа проводила на работу, он у меня как раз на 17-м участке работает, и больше я его не видела. Их там 11 человек в смене. - рассказывает Елена. – Вот стоим с девочками, ждем новостей, а никто ничего не говорит: спасательные работы идет и все. Когда это произошло, а на работе была, на другой шахте, мне позвонили и сказали про взрыв – думала сердце остановится. Сюда приехала и сижу, жду мужа.

- А Гришку Наташего сегодня хоронили, он вообще в четвертой смене был, - рассказывают женщины. – Их уже после первого взрыва запустили. Сказали, что датчики показывают, что все нормально, метан на безопасном уровне. Они зашли и тут второй взрыв… Завтра хоронить….

Жены искренне надеются, что мужей спасут, поэтому даже шутить пытаются: чтобы совсем сума не сойти. Шутят про кузбасское лето, которое всегда обещает быть очень жарким, главное не пропустить этот самый день. Но тут же опять начинают обсуждать: а что же произошло…

- Мужики вот тут говорят, что мол, могли и сами датчики завешивать, чтобы не останавливать работу. А все потому, что план надо сдавать, им постоянно план поднимали. А как вы хотите, за такие гроши работать? 20 тысяч получают и это за такой-то риск. Мужики хотели скоро даже бастовать, чтобы зарплату подняли…Сейчас все конечнро скажут, что мол, мы сумашедшие бабы, убитые горем,и потому все это говорим, Но мы просто хотим, что люди знали правду...

Если они выживут, это будет просто чудо

Среди 219 спасенных в основном оказались те, кто не запаниковал и вспомнил инструкцию. А именно - воспользовались самоспасателями (защитные маски с запасом кислорода на случай ЧП) и двинулись искать выход.

- Мы поднялись метров на 50 выше. Смотрим, а там люди лежат. Мы к ним. Двое уже не дышат, а один живой еще. Мы ему давай помогать, самоспасатель дали, а он уже все... (далее)

Очевидец трагедии:

«Многие погибли из-за того, что не работало спасательное оборудование»

Корреспондент «КП» побывала в одной из больниц, куда привозили раненых шахтеров

Горняк Владимир Горбачук с тяжелыми травмами лежит сейчас в больнице в Новокузнецке. Свое спасение Владимир называет чудом, но еще большее чудо то, что спасся его сын, который тоже работал в эту злополучную смену.

- Самая большая проблема была в том, что не работали самоспасатели (респираторы для индивидуальной защиты. - Ред.). У кого-то они не работали совсем, у кого-то их хватило всего на 20 минут. А для того чтобы выйти, необходимо было около часа. Люди обжигали себе легкие - респираторы нагревались, - рассказывает Владимир. - Получается, большая часть спасательного оборудования была неисправна. Когда мы бежали, то видели мертвых, у которых изо рта шла пена.

Владимир пережил на шахте несколько взрывов, но в них погибали максимум 4 человека.

- Эта авария не похожа на другие - когда взрывается газ, то накрывает только один уровень шахты. А здесь взрыв пошел по всем уровням, - объясняет Владимир. - Я даже представить себе не могу, что же произошло на самом деле.

Нигина БЕРОЕВА

ВОПРОС - РЕБРОМ

Почему во время второго взрыва было так много жертв?

Второй взрыв произошел четыре часа спустя. В это время наверху, у входа в шахту, собралась большая группа шахтеров. Именно их и накрыло взрывной волной, которая была настолько мощной, что через вентиляционные колодцы вырвалась на поверхность.

- После первого взрыва была информация о 12 погибших. А наверх поднялись 276 человек, - говорят очевидцы. - Тех, кто отравился газом, сразу увели - оказывать первую помощь... Но часть горняков остались у входа в шахту. Ждали вестей о судьбе своих товарищей. Все надеялись: вот-вот еще кого-нибудь из их бригады вытащат...

К тому же в это время на шахту приехала четвертая смена. Они еще не знали толком, что произошло, приехали на работу по графику. И так как еще не было решения - продолжать работу на шахте или нет, горняки стояли у входа. Говорили про безопасность, про судьбу-злодейку...

И тут рвануло второй раз. В шахте в этот момент оставались 83 человека - 64 шахтера и 19 спасателей.

- Тут некоторые говорят, что, мол, там есть кто-то живой. Но это было бы чудом, - говорят опытные горняки. - Вот представьте, например, 5-этажный дом. Так вот, рабочие в подвале находились, а взрыв, скажем, на третьем этаже произошел. Что с домом случилось? Правильно, рухнул. И всех, кто был в подвале, завалило. Только шахта - это не подвал, это на 500 метров глубже. Да к тому же внутренние воды там внизу, которые постоянно приходится откачивать. Когда шахта работает в обычном режиме, их откачивают. А сейчас там все затопило уже - никаких шансов...

Наверху в момент второго взрыва погибли двое шахтеров, еще 79 попали в больницу с травмами различной степени тяжести.

ВОПРОС ДНЯ

Можно ли профессию шахтера сделать более безопасной?

Николай КОРНЕЕВ, шахтер с 41-летним стажем, Тула:

- Конечно, можно. Для этого надо выделять нужное количество средств на современную технику, обеспечивающую безопасную работу. А еще у нас в стране очень завышены нормы выработки угля. Шахтеру уже не до безопасности, ведь чем меньше норму сделал, тем меньше зарплату получил. Да и инструктаж среди шахтеров надо проводить настоящий, как можно чаще, а не для галочки.

Сергей СТЕПАШИН, глава Счетной палаты РФ:

- Теоретически да. Если будет добываться уголь на открытых разрезах. В Кемерове есть и такие. Но тогда не удастся обеспечить то количество угля, которое необходимо для промышленности. Я был недавно на «Распадской» - туда поставлена новая техника, контрольные измерители, реагирующие на превышение метана. Нужны жесткие меры безопасности. Но будем откровенными - абсолютную безопасность не может обеспечить ни одна из структур. Увы, такие трагедии происходят и в других странах...

Александр ГУРОВ, член Комитета Госдумы по безопасности:

- Я шесть лет работал в аппарате МВД СССР - сообщений о ЧП на шахтах не было даже в секретных сводках. Их не было и на самом деле. А сейчас... Но ведь появилась масса технических средств. У меня есть информация - да, шахтеры не всегда ими пользуются: мол, тогда не заработаешь. С этим надо разбираться.

Виктор НИКОЛИН, доктор технических наук, лауреат Госпремии Украины в области снижения травматизма при разработке выбросоопасных угольных пластов, Донецк:

- В Донбассе есть шахты с одинаковым уровнем опасности, но на одной аварии чуть ли не каждый год, а на другой все благополучно. В чем причина? В жадности руководства, которое ради наживы плевать хотело на все остальное. А простые шахтеры не протестуют из желания заработать. Руководство приказывает им нарушать правила техники безопасности, а они подчиняются.

Анатолий КУЗОВКИН, директор Центра экономики ТЭК Института микроэкономики:

- Единственный выход - устанавливать более чувствительные датчики. Но даже совершенное оборудование лишь снизит риск взрывов, а не сможет их полностью предотвратить. Лучший способ - чтобы в опасных зонах работали только автоматы и роботы, но вряд ли компании смогут позволить себе такие затраты.

Сергей СМИРНОВ, директор Института социальной политики Высшей школы экономики:

- Технология добычи угля из-под земли делает абсолютно невозможной полную страховку от подобных несчастных случаев. Единственной альтернативой является замена угля на другие источники энергии. Но пока есть товарно-денежные отношения, сделать это невозможно. Поэтому мы будем и дальше расплачиваться за наше энергоблагосостояние жизнями людей.

Горный инженер, читатель сайта KP.RU:

- Пока нет. Облегчить труд шахтера можно. Но мы не в силах исключить негативные горные процессы. Только учимся их прогнозировать. И безлюдная выемка пород еще долго будет мечтой.