После дебюта в кино Козаков заказал друзьям по стакану портвейна

Он умер 22 апреля в госпитале в Израиле от рака легких и завещал похоронить его в Москве, рядом с отцом - писателем Михаилом Козаковым. Его волю исполнил сын Кирилл. Смерть и последние месяцы жизни блистательного актера и режиссера были под пристальным вниманием журналистов. Это создавало нездоровый ажиотаж, который, без сомнения, не радовал Козакова. Бывшие жены актера никак не могли поделить его любовь. Потом начались разговоры о наследстве и пропавших мемуарах... К счастью, за минувший год страсти утихли. Смерть Козакова примирила всех его родственников...

Старший сын Козакова Кирилл рассказал, что помянет Михаила Михайловича в узком семейном кругу. О памятнике на могиле отца пока говорить преждевременно и по этическим соображениям, и потому, что земля на могиле еще не осела.

«Последняя жена обрела личное счастье»

Последняя жена Михаила Козакова Надежда за минувший год обрела гармонию и личное счастье. Как мы поняли, Надя собирается замуж. «Кто-то «наверху» компенсирует мне те моральные страдания, которые я испытала год назад, - сказала она нам. - Все у меня в жизни наладилось». Другая жена - Анна Ямпольская растит их с Михаилом общих детей в Израиле.

Увы, месяц назад умер его ближайший друг - литератор Станислав Рассадин.

Мы пролистали книжку Станислава Борисовича, которую он целиком посвятил Козакову, и взяли из нее некоторые куски.

Кто же лучше друзей, тем более таких, как Станислав Рассадин и Натан Эйдельман, скажет о Михаиле Козакове?

Год назад от нас ушел Михаил Козаков. Но созданные им на сцене и в кино образы остались с нами.

«Козакова высмотрел Михаил Ромм»

- То, что обрушилось на Козакова сразу после кинодебюта, который случился в 1956 году, с терминологической точностью следует назвать не известностью, не популярностью, но - славой, - вспоминает Станислав Рассадин.- Свидетельство современника: «…Были веселые весны. Как-то вечером я, тогда еще студент-медик, фланировал с приятелем по Невскому, настроение было превосходное, беззаботное, мы шли, разглядывая прохожих, витрины… Как вдруг - тревога! Взгляды всех гуляющих как по команде устремились вперед, зыбь волнения пробежала по толпе пешеходов: навстречу шло само «Убийство на улице Данте»! Шел сам Михаил Козаков, высокий, длинноволосый, красивый, одетый так же, как и его герой в фильме. За ним следовала многозначительная свита… никогда не забуду его поистине королевский жест, когда, критически оглядев свою свиту, Михаил, зайдя в ближайшую бутербродную, заказал всем по рюмке портвейна».

(«Ну, положим, не по рюмке, а по стакану!» - ревниво отрецензировал Козаков это воспоминание именитого прозаика, а в ту пору начинающего плейбоя Василия Аксенова.)

...Конечно, высмотрел Козакова для роли, повел и привел куда надо Ромм.

Занятно, что в козаковских рассказах о съемках «Убийства...» нет попыток глубокомысленно объяснить, что, мол, ему непременно хотелось сказать своею работой, какую решал сверхзадачу... Честно преобладает почти беспечная легкость. То припомнится, как самый первый съемочный день начался для него с рукоприкладства: снимали тот эпизод, где его Шарлю с дружками отвешивали по оплеухе, и после пятого дубля съемку пришлось прекратить: «Михаил Ильич, артисты стали пухнуть!» То, как на роль матери Шарля пробовали молоденькую Быстрицкую, а он, Козаков, обнимал ее ноги, заклиная: «Мама, родная, ну верь же мне, верь…» - и осветители со смеху помирали при виде таких проявлений сыновних чувств.

«Миша был бессребреником»

Жена другого ближайшего друга Козакова, тоже именитого литератора Натана Эйдельмана - Юлия Мадора написала книжку, в которой посвятила Козакову главу.

«Они (Козаков и Эйдельман. - Ред.) подружились сразу и всерьез. Тем более у обоих был общий близкий друг Стасик Рассадин. Миша очень не любил ходить в гости, он предпочитал принимать у себя, где хозяйничала блистательная Регина. Ее приемы славились по всей Москве: она не только необыкновенно вкусно готовила, но с удивительным изяществом сервировала стол. Сама она никогда не садилась за стол, приносила еду, уносила, прохаживалась за нашими спинами и легко, ненавязчиво вставляла по ходу разговора какие-то реплики, всегда к месту и умно.

Регина, по моему представлению, была для Миши идеальной женой: она вела все его дела, помнила даты концертов, спектаклей, кому на что надо оставить пропуск, помнила все знаменательные даты его детей и друзей, следила, чтобы дети от прежних браков обязательно получали деньги от всех заработков Миши, делала все четко и своевременно.

Она никогда не склоняла Мишу к работе ради заработка. При Регине Миша, можно сказать, был бессребреником.

Регина всегда следила за составом гостей, и нас чаще всего приглашали вместе с Рассадиными...

Но Миша через Де Ниро устраивает Регине приглашение в Америку. Она уезжает и исчезает из Мишиной жизни. Наконец, он разыскивает ее через старинного приятеля Барышникова, и она сообщает, что остается в Нью-Йорке и к нему больше не вернется. Миша потрясен. Он особенно сближается с Алей Рассадиной и со мной, он часами обсуждает с нами свою незадавшуюся семейную жизнь...»