«Русский марш» – бессмысленный и унылый

Ежегодное мероприятие националистов все больше скатывается в колею привычной «обязаловки» [фото, видео, репортаж]

Александр ГРИШИН

В Москве прошел "Русский марш"

Это уже становится традицией: каждый раз 4 ноября полиция выкладывается по полной. Еще бы, именно в этот день проводится шествие и митинг российских националистических сил – «Русский марш».

Нежные девицы падают в обморок от одного видения в своем сознании брутального русского националиста (непременно, крутоплечего самца, налысо обритого, в берцах с белого шнурками и с водочным перегаром и запахом сала и чеснока из давно не чищенной ротовой полости и, как минимум, с парой еврейских скальпов за поясом).

Интеллигенты мужеска полу видят примерно то же самое, только, в отличие от барышень, еще сжимают кулаки в бессильной злобе. Может, можно бы и не в бессильной, но как вот такое существо дохнет своими непередаваемыми запахами на ценителя Сартра с Пелевиным и Мураками, то вся чеховщина вместе с сеппуку (харакири) из головы вылетает, а кулаки сами разжимаются.

Да и власть, похоже, идет на поводу у интеллигентского образа, сторожась националистов пуще всякой белоленточной Болотной. Еще бы. Тут ведь не хипстеры, очнувшиеся от офисно-планктонного состояния. Тут самые что ни на есть брутальные окраины – Текстильщики, Капотня, Марьино, Люблино, Теплый стан, Бибирево и (о, ужас!!!) Люберцы. Эти в «чайник» зарядят, не спрашивая родословной, просто за то, что штаны не в клетку. Или в клетку, но не ту (хоть и времена ныне другие).

А потому даже срочники из дивизии имени Дзержинского (или как там она сейчас называется) были 4 ноября обряжены в полную защиту – нагрудники, наколенники, наплечники, налокотники, шлем, разгрузка, дубинка. Некоторые из таких «псов-рыцарей» режима, примерно метр пятьдесят в высоту, реально начинали «плыть» уже примерно через полчаса после начала марша, и великой тайной является причина, побудившая их оставаться хотя бы в полубессознательном (вертикальном) состоянии до конца марша. Хотя болтало их по горизонтальной синусоиде так, что мама не горюй.

В общем, власть к «Русскому маршу» подготовилась очень основательно. Цепи ОМОНа, вэвэшников, оперативного полка полиции, жесткий режим на рамках пропускных пунктов – не пропускали не только преклонного возраста дедков с деревянными флагштоками, но и коллегу из «Российской газеты», у которого в кармане нашли кистевой эспандер «Инь-Янь» (два каменных шарика, которые перекатывают внутри ладони для тренировки пальцев и кисти).

Коллега напрасно пытался доказать, что шарики ему привезли с монгольского дацана и с ними он вхож не только в Госдуму и Совет Федерации, но и в командировки с президентом и премьер-министром летает. Полковники полицейского начальства были строги и непреклонны: «мы тут порядок обеспечиваем, а президента здесь нет. Так что, иди со своими шариками «в другу’ю сторону’».

В общем, все со стороны власти было организовано серьезно и не по-детски. И совершенно зря. Потому что даже пресловутый «марш миллионов», на который вышло последний раз тысяч 25, акция гораздо более суровая и брутальная, нежели «Русский марш». Во всяком случае, последний из прошедших. Седьмой по счету. Состоявшийся 4 ноября 2012 года. И дело не в том, что на него пришло в 2,5 раза меньше народу (от силы, тысяч десять, большая часть которых, дойдя до площади перед Центральным домом художника (ЦДХ) предпочла рвануть по прямой на мост и в метро, а не остаться на митинг). А совсем в другом.

Это у Пушкина был русский бунт – бессмысленный и беспощадный. А у нас «Русский марш» осмысленный не более, но при этом из года в год становящийся все более унылым мероприятием. Ни драйва, ни напора, ни идей – с каждым годом он все больше похож на комсомольское собрание в передовом колхозе времен СССР, когда «мы все, как один»… И самый бодрый перформанс – это «арестованный Чубайс» в цепях, как пик креатива.

Все остальное – из года в год повторяющиеся речевки про «Россия для русских, Москва для москвичей», « а ну-ка, давай-ка, ха-ха-ха-ха отсюда (надеюсь, всем понятно, что вместо ха глагол из ненормативной лексики? – прим. авт.)», про 282-ю статью УК и т.д.

Чуть ли не половина собравшихся так или иначе закрывала лица масками, шарфами и прочими необязательными атрибутами. Казалось бы, где еще полиции оторваться по полной после ужесточения законодательства, но и тут она проявляла удивительную толерантность. Колонны так и шли с закрытыми лицами, игнорируя и просьбы организаторов, и приказы полиции. Язычники-родноверы соседствовали с людьми, шедшими с флагами «Православие или смерть!», белоленточники с национал-социалистами и национал-демократами. Но в целом шествие, которое то останавливалось, то снова начинало двигаться, выглядело не внушительно.

Ни драйва, ни напора, ни идей – с каждым годом он все больше похож на комсомольское собрание в передовом колхозе времен СССР, когда «мы все, как один»…

Ну а когда начался митинг, то ощущение унылости лишь закрепилось. Сергей Бабурин, высказавшийся витиевато, но корректно. Начавший свою речь вкрадчиво тихо и перешедший минуты через три к привычному реву Александр Белов, которому советовали из задних рядов такое, что язык не поворачивается воспроизвести. Иван Миронов, пообещавший очистить Россию от «нахлебников и либерастов» и прочие ораторы - каперанг, священник, лидер православных хоругвеносцев Симонович-Никшич и т.д. и т.п. Один оратор сменял другого, каждый второй опровергал каждого первого или третьего. Кто взывал к объединению сил даже с временными союзниками, кто крыл этих союзников только что не матом. Единственное, что объединяло всех ораторов, так это их собственное ощущение, что «мы сейчас вот чуть-чуть еще поднатужимся, и режим падет, иначе что же мы тут тужимся».

Было смешно, стыдно и уныло. Народ, оставшийся на митинг начал потихоньку расходиться. Часам к трем у сцены оставалось не больше полутора тысяч человек. А тут еще начал накрапывать дождик, и люди потянулись к метро с удвоенной скоростью. Ораторы продолжали вещать, а флаги перед сценой все редели и редели. 800 человек, 600, 500, 300…

«Русский марш» к седьмому разу превратился то ли в олицетворение русской пословицы про старого коня, который «борозды не испортит, но и глубоко не вспашет», то ли в изрядно поскучневшее представление подуставших скоморохов. Коллега-либерал смотрел на проходящих широко открытыми глазами и был обуреваем мыслью, что здесь не хватает прокуроров. А мне было так же скучно, как на Болотной и Сахарова. Ни новой идеи, ни новых лидеров, ни чего-то нового в протесте он не «родил». Те же штампы, та же пустота, что и прошлые годы, разве что более громкая, а от того более заметная. И отсутствие свежей струи, похоже, становится общей чертой для несистемной оппозиции и слева, и справа. Что ж, хотя бы в одном они действительно становятся похожи.

И, наверное, одна из главных ошибок организаторов этого мероприятия – это переход из пусть окраинного, но жилого микрорайона Люблино на нынешний маршрут. Они говорили, что «вырвались из резервации» Люблино, но попали на гораздо более «резервационное» место, вроде бы и в центре, но там, где нет ни одного жилого дома, ни жителей, которые сочувствовали бы движению или смотрели на него с опаской. Марш был лишен подпитки энергетикой горожан, а потому смотрелся вещью, не нужной ни народу, ни даже его участникам. Большая часть которых разбежалась, не дойдя до сцены.

Право слово, если так пойдет и дальше, то через пару лет, кроме организаторов, журналистов и полиции, там вряд ли можно будет кого найти.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ:

Нацистский карнавал

Владимир ВОРСОБИН

На набережной встретил знакомого коллегу, не пропустившего ни одного «Русского марша».

«Скучно, вот о чем тут писать?» - зевал он в диком тумане от дымовых шашек. Мимо нас шли два «волка» с барабаном.

«Сваррррог наш Бог! Наш Бог Сваррррог!» - в такт ударам покрикивал националист-язычник в волчьей шкуре...

Тут подожгли еще одну дымовую шашку, в небо к полицейскому вертолету хищно летели сразу несколько сигнальных ракет... Стройные мрачные шеренги прорычали «Русские вперед!»

- Охренеть! - поежился я. ( далее)