Кончился полдень

Ну вот и все: умер Борис Стругацкий, главный советский фантаст. Их вообще-то было двое - Борис как-то не отделялся от своего брата, Аркадия, в сотрудничестве с которым написал все лучшие тексты. Но Аркадий умер в 1991-м. Борис пережил его больше чем на двадцать лет. Сейчас феномена под названием «братья Стругацкие» окончательно не существует. Он уже навсегда - в прошлом.

***

Они написали несколько десятков романов - много плохих и много великолепных. Наверное, лучшим их текстом был «Пикник на обочине», роман про Зону, место, которое посетили пришельцы, и оставили там артефакты, способные изувечить человека - или превратить его в богоподобое существо.

Андрей Тарковский много лет мучился с экранизацией «Пикника», «Сталкером», не самым выдающимся своим фильмом. Он, похоже, вообще не понимал, что делать с простой и отчетливой повестью Стругацких; первый вариант пришлось просто выбросить в корзину и переснять все заново. Но Стругацкие относились к Тарковскому как к богу, переписывали и переписывали сценарий, пока не оставили от оригинала вообще ничего.

Съемки шли в Эстонии, в месте с такой жуткой экологической обстановкой,что большинство участников вскоре умерли от рака. Удивительный фильм: смотришь его - и понимаешь, что без рака точно не обойдется. Что еще вспомнить? Откровенно неудачный роман «Обитаемый остров», в который на свою беду влюбились продюсер Александр Роднянский и режиссер Федор Бондарчук - и выпустили провальную экранизацию.

Чудесную повесть «Трудно быть богом», в которую вцепился Алексей Герман-старший, и уже 12 лет не может предъявить результат: все возится и возится. Есть еще «Понедельник начинается в субботу», который стал телевизионным балаганом под названием «Чародеи». Александр Сокуров снял гипнотический фильм «Дни затмения» - но и там камня на камне не оставил от отличной повести Стругацких «За миллиард лет до конца света», истории об ученом, которому само мироздание мешало закончить свою работу (оно-то знало, что в ней содержится нечто, что в конце концов приведет к гибели человечества).

Стругацким, писавшим ясную, словно предназначенную для кино фантастическую прозу, практически готовые сценарии, отчаянно не везло с экранизаторами. Я иногда мысленно представляю на экране «Пикник» (в том виде, в каком он был написан), «Далекуюрадугу», «Попытку к бегству» или «Парня из преисподней»: образы мерцают где-то на подкорке и гаснут. Я представляю, как активно их экранизировали бы, родись они в Америке или во Франции. Они родились в СССР. Жаль.

Но обходясь и без помощи кинематографистов,братья придумали мир, от которого у читателей перехватывало дыхание: мир Полудня, светлого будущего, мир, бесконечно далекий от серой советской реальности. Хрущев когда-то говорил,что в 1980 году все будут жить при коммунизме.Братья придумали этот идеальный мир задолго до 1980-го. Два героя «Пикника» вскрикнули, увидев в Зоне исполняющий желания золотой шар: «Счастья для всех, и пусть никто не уйдет обиженным!» - и вдруг это счастье настало, причем правда для всех.

Боль осталась только на далеких чужих планетах, на Гиганде или в Арканаре; но здесь, на Земле, все с тех пор было хорошо. И самым интересным у Стругацких всегда было столкновение людей из двух миров: человека из Мира Полудня и растерянного человека из прошлого, который не может даже вообразить себе заливающий этот мир свет. Об этом -«Обитаемый остров», «Трудно быть богом» и его почти продолжение, «Парень из преисподней».

***

Борис Натанович умер в 79 лет. Он, конечно, догадывался, что конец близок. В апреле 2012 года он дал большое интервью моей коллеге Юле Хожателевой. Я его засылал на верстку и подумал, что мне давно не приходилось читать столь печального текста. О, нет, это было не про полдень.«История хомо сапиенс прекратит течение свое. Понимаю, что с эволюцией не поспоришь, но такое будущее мне неприятно».

«За последние сто тысяч лет человек научился быть космонавтом, системным оператором, безукоризненным пользователем iPad’а, он придумал Христа и Будду, но не приблизился к ним ни на йоту.

Он только окончательно признал,что человеческие жертвоприношения – это дурно,и людоедство – тоже. Вот вершины морали, выше которых нам (en masse, так сказать) подняться таки не удалось».

Юля спросила его о брате. Борис Натанович ответил: «Когда-то мне пришло в голову сравнение, лучше которого я так и не сумел придумать. Представьте, что Вы с напарником пилите вдвоем здоровенное бревно. И вдруг напарник уходит. Вы остаетесь один, а бревно (здоровенное!) никуда не делось, и пила в руках извивается, и надо пилить дальше…

Тот, кому приходилось пилить в одиночку дрова двуручной пилой, меня поймет. А остальные пусть поверят:самоистязание, уродство и безнадега». Он был астрономом по образованию и атеистом по убеждениям.Мне всегда казалось, что главной бедой братьев стало то, что они были, условно говоря, физиками, а не лириками. Всем их текстам не хватало ровно одного - веры в чудо. Они рассматривали ткань этого мира, и не понимали (в отличие, скажем, от Набокова), что она всего лишь грубая изнанка,сквозь которую временами проступают чудесные узоры лицевой стороны. Они придумывали дивные миры, но сами в них не верили.

Они были учеными. Советскими учеными. В 2009 году умер лауреат Нобелевской премии, академик Виталий Гинзбург. Писательница Татьяна Толстая (он был гостем на ее «Школе злословия») очень тепло к нему относилась, и в день его смерти вспомнила в своем ЖЖ о его атеизме. «Трудно было свернуть его с разговора о теме, занимавшей его. Бога нет и быть не может, настаивал он. (…) А я думаю, что Бог есть.

А я верю, что Он, большой, непонятно какой,непохожий на свои изображения, все вместивший,все понимающий и принимающий, шевельнулся как занавеска, и раздвинулся, и снова сошелся, и впустил Виталия Лазаревича, и принял его, и тихо засмеялся, и идет Виталий Лазаревич по белой дороге под шумящими деревьями, к свету, все к свету, и дивится, что ж тут такое делается-то, отчего все это; - и мимо оврагов, и мимо водоемов, и босыми ногами по белой пыли, - и спокойно ему, и хорошо ему, и встретит он всех, кого любил и кто опередил его на этой дороге. И больше уж не тревожится, а только ждет хорошего, и это хорошее придет».

Вот именно этот текст почему-то вспоминается. И тут нечего добавить. Придет.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Михаил Жванецкий: «Слова Бориса Стругацкого обо мне - лучший отзыв за мою жизнь»

В последнем интервью писатель упомянул знаменитого сатирика, назвал его великим и любимым.

- Да, я прочел это, когда узнал о его смерти. Это был лучший отзыв обо мне за всю мою жизнь. Мы не были знакомы и этот отзыв меня просто потряс. Я все время читаю «Комсомолку». Там даже заголовок с моей фамилией, поэтому я, конечно, прочел.

Конечно, они писали о нас, о нашей жизни. Я не очень много их читал, скорее больше видел в постановках. Как раз в разгар их творчества, был разгар моего творчества с Райкиным. И я тогда почему-то читал меньше, больше выступал. Сейчас читаю больше. Ушел писатель номер один. Глупо я сейчас говорю... Что эти слова... (читать далее)