Владимир Мединский – «КП»: «К Табакову и Любимову езжу сам – зачем утруждать мэтров хождением в министерство»

Министр культуры Владимир Мединский во время открытия III Московской международной биеннале молодого искусства в ЦДХ.

«Работая во дворцах, люди получают по 8 тысяч...»

- Владимир Ростиславович, на посту Министра вы уже восемь месяцев. Что вас больше всего удивило, может, шокировало, какие впечатления?

- До этого я работал восемь лет в Госдуме. А опыт государственной службы у меня небольшой - в Налоговой службе в 1998-1999-м году. Мне всегда казалось, что государственная машина много чем плоха, но хороша тем, что работает как часовой механизм. К моему удивлению, оказалось немного по-другому. Я полагал, могут возникнуть проблемы, связанные, например, с моим незнанием тонкостей сферы или с большим объемом задач... Оказалось, первая проблема - аппаратная машина требует ручного управления. Видимо, до этого не ставились задачи с жесткими сроками и конкретными результатами, например, разработка поэтапной системы мер по повышению заработной платы, разработка музейной концепции, подготовка государственной программы развития культуры и туризма или концепции детских школ искусств и тд. И когда такие задачи появились, аппарат оказался не готов.

- Что значит не готов?

- Не готов исполнять поручения в сжатые сроки, не готов быстро проводить анализ большого объема данных, да и просто быстро работать с уже имеющейся информацией. Мне пришлось вводить систему документооборота не в режиме «секретарша распечатает начальнику с компьютера, а он продиктует ей ответ».

- Ну это вы иронизируете...

- Увы! У меня в кабинете не было ни компьютера, ни Интернета. Сегодня каждый начальник департамента и советник, не говоря уже о замах, ходят с планшетами или ноутбуками, в режиме онлайн получают поручение и тут же начинают его выполнять. Но люди к этому тяжело привыкают.

- Много сотрудников сменили?

- Да нет, я вообще против радикальных мер, опытных и знающих людей нужно хотя бы попытаться сохранить, дать им возможность проявить себя. Шашкой махать проще всего, но и так все работает медленно. Зачем ломать? Встанет окончательно. Но некоторые уходят сами: не выдерживают темп или не совпадают стили работы.

- Вы стали министром неожиданно. Культурное сообщество живо отреагировало, согласитесь.

- Культурное сообщество – люди талантливые, яркие и занятые. А такие люди рано или поздно друг друга понимают, потому что нацелены на работу. Проблемы возникают только с теми, кто рассматривает свое место как синекуру, где можно ничего не делать и получать зарплату.

- Существует мнение о крайнем недофинансировании культуры...

- Можно пример? В структуре министерства еще с советских времен осталось пять НИИ. Приходишь, а там не здание – дворец, в коридорах копировально-множительно-сканирующие машины, купленные за десятки тысяч долларов. А зарплата сотрудников – 8 тысяч рублей. Спрашиваешь у директора: «Что вы делаете на этой дорогущей технике?» «Печатаем свой журнал». «А тираж какой?» - «200 экземпляров». О том, чтобы вместо этого делать сетевое издание, где, кстати, публиковать работы своих же учёных, и речи нет. Такая экономика...

- С НИИ, кстати, у вас в конце года возник конфликт.

- К сожалению, как показывает опыт, перемен без конфликтов не бывает. Я же заехал в один институт – тихо, как частное лицо, во второй, третий, походил по коридорам, посмотрел, потом попросил провести проверку и собрать экспертную группу – посмотреть планы и отчёты институтов. К сожалению, некоторые директора восприняли эти меры как угрозу своему положению и поспешили поднять сотрудников на «защиту науки от министерства». Мне в таких случаях больше всего людей жалко, они переживают, боятся лишиться работы – и все эти нервы зря, ведь никто НИИ и не собирался закрывать. Наука культуре не просто нужна - необходима, учёные работают и будут работать. Просто сейчас мы уже в спокойном режиме, с участием самих сотрудников, адаптируем НИИ к реалиям сегодняшнего дня.

«Читаю все, вплоть до Фейсбука»

- Вы читаете то, что про вас пишут?

- Конечно, все читаю. Вплоть до Фейсбука. В Твиттере у меня достаточно одностороннее общение, потому что нет времени отвечать, но я все читаю. У меня есть специальная аналитика по блогам.

- Какие самые забористые, самые нелепые истории вы читали про себя?

- В сети гуляет фантастическая история о том, как Мединский, когда к нему пришла директор Пушкинского музея Ирина Антонова, заставил ее четыре часа ждать в приемной. А когда в конце концов вышел, посмотрел на нее, не узнал и прошел мимо. Якобы, после этого мне позвонил очень высокопоставленный человек, сказал, что ей пожаловалась Антонова. Я вернулся, подошел к Ирине Александровне и сказал: «Ну, если у вас такие покровители, так и быть, я готов поговорить!» Правда в этой истории одна: есть такие люди – Владимир Мединский и Ирина Антонова. Все остальное - фантазии.

Мне было вдвойне смешно это читать, потому, что первый мой официальный визит в качестве министра был в Пушкинский музей, к Ирине Александровне. И потом, как можно не узнать Ирину Александровну Антонову? Она у нас одна такая на весь мир.

- Точно так живет история, что новый директор Кижей будет сносить Кижи...

- Вначале всех уволит, потом снесет Кижи, а Преображенский собор ритуально сожжет. Я не вижу за этим бредом ничего, кроме борьбы за чей-то узкий интерес. Расскажу, что происходит. Кижи – музей-заповедник под охраной ЮНЕСКО. В прошлом году Минкультуры специально расширило охранную зону Кижей: если раньше нельзя было строить только на центральном острове, где стоит Преображенский собор, то теперь нельзя строить в пределах большого радиуса и на соседних островах.

Но проблемы музея – объективная реальность. Наши люди – и это хорошо - уже привыкли к определённому качеству поездок. Да, некоторые готовы сутки добираться по Онежскому озеру, чтобы увидеть Кижи, но дальше то что? Гостиницы нет, кафе нет, сувенирного магазина нет. Даже навеса на причале нет. Поэтому разговоры о том, что Кижи не выдерживают потока туристов - от лукавого. Просто туристический поток каждый год падает, по объективным причинам: туда не доберёшься и никакой инфраструктуры нет. Ведь дороги до музея по суше тоже нет.

Я уверен, что новый директор сможет решить эту проблему, ведь Андрей Нелидов – бывший губернатор Карелии. Вряд ли кто-то из музейных работников лучше него разбирается в нюансах в области, может соединить столицу и региональные власти. Он искренне переживает за музей, но намерен не просто сохранять, но и развивать, привлекать туристов. Я с ним в этом согласен: беречь уникальный памятник, поддерживать его в хорошем состоянии нужно – но необходимо дать возможность как можно большему количеству людей побывать там. Ведь некоторые считают, что главная и единственная задача музея – сохранение экспонатов.

- Вы согласны?

- Что единственная - не согласен. Учреждения культуры существуют для людей. Сохранение наследия – одна из главных функций музея, но не менее важная задача – просвещение, образование, воспитание. Что это значит? Это значит, что музей должен работать в удобное для людей время, а не до 16.00 или до 18.00, в музее должны быть разные интересные программы для детей и взрослых, лекции, экскурсии, должны быть кафе и сувенирный, а лучше и книжный магазин. Тогда это интересный, важный, нужный институт. Просто сохранение – есть функция фондохранилища. Тогда уж лучше сразу повесить амбарный замок, вообще не пускать посетителей, целее будет, люди же паркет портят и дышат на шедевры. Хотя, если серьёзно, современные фондохранилища уже совсем другие, например, новое фондохранилище Эрмитажа на Черной речке, которое сейчас заканчивают, будет открыто для экскурсий. Там всё хранится в открытых витринах и даже есть кинозал. И это при том, что у Михаила Борисовича Пиотровского и так нет проблем с посещаемостью, в Эрмитаже всегда полно народу, а серия книг для детей – одно из лучших изданий по искусству в нашей стране.

Министр Владимир Мединский и режиссер Кирилл Серебренников в «Гоголь-центре».

«Чтобы Быков читал лекции в Литературном музее»

- Но не все готовы работать по-новому. Вот «Гоголь-центр», который отдали Кириллу Серебенникову. Первую реакцию актеров, наверное, и напоминать не надо. «Привели руководителя! Наши актрисы еще с Таировым работали!»

- Творчество режиссёра Кирилла Серебренникова я комментировать не хочу, но я вообще пытаюсь ничье творчество не комментировать, чтобы никого не обидеть или наоборот, не навязывать своих вкусов.

Кирилл Серебренников, безусловно, энергичный и талантливый человек. Министерство поддерживает его проект «Платформа», там Серебренников художественный руководитель, играют студенты, ставят молодые режиссёры, хореографы. Мы с Кириллом, кстати, разговаривали на тему того, чтобы он из-за Гогольцентра не бросал Платформу, он обещал, что будет успевать и там, и там. Я был в Гогольцентре. Мне понравилась идея: открытое для людей пространство, можешь прийти с улицы, бесплатно, и провести там целый день, а вечером купить билет на спектакль или послушать бесплатный же концерт. В театре Гоголя же никогда избытка зрителей не было. Если Кириллу удастся привлечь людей, слава Богу!

Аналогичная история была у нас с музеем декоративно-прикладного искусства. Центр Москвы, Садовое кольцо, тысячи квадратных метров. Знаете, сколько посетителей? Пятьсот человек в месяц! В штате музея 300 человек. Мы поменяли директора – тогда и раздались первые крики о том, что министерство культуры плохо относится к культурному наследию. Второй пример – музей-заповедник «Горки Ленинские». Пять километров от МКАД, огромная территория, правда, запущенная, и никто не приезжает. Тоже сменили директора.

Буквально на днях назначили нового директора Литературного музея, проректора РГГУ, литературоведа Дмитрия Бака. Бывший директор - заслуженный человек, большое ей спасибо, фонды она сохранила, но в Литературный музей должны постоянно приходить люди на лекции, вечера встреч с писателями. Я, когда готовился к поступлению в университет, каждые выходные посещал там интереснейшие лекции по истории литературы - на репетиторов денег не было… Неправильно, что у нас есть такой музей с 12 филиалами, а писатели, например, Дмитрий Быков, в интервью говорит, что ему негде проводить презентации своих книг, читать лекции... Сделайте кафе, составьте расписание встреч с писателями: Акунин, Быков, Улицкая, Поляков, Проханов, Прилепин, многие другие.

- Следующий ваш шаг, вызвавший резонанс, - список 100 фильмов, рекомендованных к просмотру...

- Ну, это проект списка, а не его финальная версия. Осенью все желающие могли на сайте министерства и сайтах ряда СМИ предложить 3 фильма в этот список. Из предложений мы отобрали по рейтингу топ-300 и передали киноведам из ВГИКа, института культурологии, института истории искусств, Госфильмофонда, Союза кинематографистов.

Так и получился список из 100 фильмов – методом экспертной обработки народного голосования. Я не вмешивался, а просто передал экспертное мнение коллеге Ливанову, потому что дальше уже Минобрнауки будет с этим списком работать, обсуждать с педагогами, родителями. Наша задача была предоставить точку зрения специалистов в области кино. Не обошлось без странностей, на мой взгляд. Например, там нет фильма «Москва слезам не верит».

- Там многих фильмов нет…

- Ну, это же не список 100 лучших фильмов, так что нашему любимому Владимиру Валентиновичу Меньшову и другим мэтрам, чьи работы не вошли туда, не надо обижаться. Эксперты составили список, по которому можно изучать историю страны и историю нашего кино. Нельзя, изучая «Войну и мир», не показать детям фильм Бондарчука или, изучая историю Великой Отечественной войны, «Иди и смотри».

- Непростой фильм, не рано детям смотреть, не будет у них душевной травмы?..

- Боюсь, 10 минут в Интернете иногда может нанести большую душевную травму ребенку, чем фильм Климова. В любом случае, список мы передали в Минобрнауки, и они будут делить фильмы по возрастам, обсуждать с психологами и т.д.

- Владимир Ростиславович, а вы бы какой фильм лично внесли в список?

- Я стараюсь не высказывать свои личные симпатии.

- Условно, есть фильм «Сволочи», который поддерживало государство. А есть фильм тоже про войну, который государство не поддерживало.

- На мой личный взгляд, фильм «Сволочи» не надо было поддерживать. Если бы его сняли на частные деньги – вопросов нет, выдали бы прокатное удостоверение, в нашей стране нет цензуры.

- Уже известны критерии, по которым государство будет давать добро на финансирование картин?

- Раньше функции министерства и Фонда кино были почти дублирующими, с той лишь разницей, что в Фонде кино было намного больше денег. Сейчас функция поддержки социально-значимого кино у министерства. Функция поддержки коммерческого кино, дотирование отрасли - у Фонда. Например, если бы в министерство пришел фильм типа «Уланской баллады», то было бы сказано: «С вашей фантасмагорией обращайтесь в Фонд кино. Он даст вам деньги без процентов на два года. Снимайте. Через два года вернете».

«Наша схема не предполагает коррупции»

- В 2013-м году вы, как министр, какие основные проблемы собираетесь решать?

- Первая – повышение зарплаты работникам отрасли. Министерство системно начали этим заниматься, и уже в 2012 году удалось повысить зарплату сотрудникам федеральных учреждений культуры примерно на 30%. Но многое ещё нужно сделать, нужно, чтобы в учреждения культуры приходила работать молодежь, чтобы работать было интересно и чтобы этот труд хорошо оплачивался. Мы активно работаем с регионами, вынуждаем губернаторов повышать зарплату в их учреждениях.

Вторая задача - модернизация отрасли. Мы хотим в хорошем смысле слова растормошить учреждения и дать им возможность, а некоторых и заставить развиваться. Простой пример: в 2012 году мы потратили около 250 миллионов рублей из федерального бюджета на покупку экспонатов в музеи. Это в несколько раз больше по сравнению с тем, что ежегодно тратили на пополнение музейных фондов раньше. И все эти средства, кстати, министерство сэкономило при оптимизации конкурсов на строительство во второй половине 2012 года.

Во вторник Пушкинский музей в торжественной обстановке принял одну из купленных для этого музея картин, «Крещение Христа» Брейгеля-младшего и ван Балена, а всего для разных музеев были приобретены сотни самых разных предметов, архив литератора и художника Андрея Ремизова, уникальная коллекция советской фотографии.

Но пополнение фондов означает, что музеи должны быть более активны: больше выставок делать, в том числе выездных, чтобы регионы не оказывались на обочине столичной культурной жизни, дольше работать – чтобы все желающие могли попасть в музей.

Одна из самых сложно реализуемых идей – привлечение в культуру частного капитала. Через несколько дней сотрудники министерства поедут в Казань, для участия в конференции по государственно-частному партнёрству. В Казани очень успешно эта идея реализуется в восстановлении памятников. Город отдает частникам разрушенные особняки, которые они полностью восстанавливают за свой счет и планируют эксплуатировать как офисы, гостиницы.

Участницы «Евровидения-2012» «Бурановские бабушки» в гостях у министра культуры Владимира Мединского.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Вы же предлагаете подобную схему...

- Примерно полгода назад. Идея простая: продавать с аукциона право аренды на 49 лет на памятники культуры, находящиеся в плохом состоянии, с последующим восстановлением их за частный счет. Сейчас многие исторические здания по факту котлованы и остатки стен. Купив право восстановления, вы составляете вместе с соответствующими службами план график работ и всё время восстановления платите государству аренду за несуществующий объект. Но как только восстановили и сдали госкомиссии, ваша аренда – 1 рубль в год. И государство, не затратив ни копейки, получает восстановленный памятник.

- Ваше предложение уже начало реализовываться?

- Сложно пока. Чиновник ведь заинтересован в том, чтобы самому выбить госсредства на восстановление и за бюджетные деньги начать работы - потому что на этом можно заработать. Наша схема не предполагает коррупции - государство ничего не тратит, тратит частник. Чиновник только следит за исполнением охранных обязательств. Для того, чтобы появились желающие, необходимо принять нормативно-правовой акт. Постановление Правительства в данном случае. Полгода мы это постановление вымучиваем через все ведомства. На прошлой неделе мы получили очередную визу.

- И сколько подписей еще осталось?

- Немного. Документ на выходе.

«Я не разбираюсь в балете»

- Большой театр – обложка российской культуры. Что же там происходит, если художественного руководителя Сергея Филина пытаются физически устранить, обливая кислотой?

- Это омерзительный случай, жуткая, криминальная история. Помните фильм «Рафферти»? Я думал, что такое только в американском кино происходит. Я совершенно не разбираюсь в балете. Когда защищал докторскую диссертацию по истории, моим научным консультантом был академик Сахаров, на тот момент – руководитель Института российской истории РАН. Он меня предупреждал: «В мире есть два самых сложных профессиональных сообщества - историки и балет». Я помню, тогда подумал, что уж к балету точно никогда никакого отношения иметь не буду, а вот…

- А вот пришлось, и туда, и туда.

- И Сергей Филин, и директор Большого Анатолий Иксанов – профессионалы мирового уровня. Нужно, чтобы люди работали, чтобы была нормальная атмосфера в коллективе. Кандидатуру и.о. художественного руководителя балета Галины Степаненко мне назвал сам Филин. Ее поддержали директор, попечительский совет Большого, коллектив одобрил это решение.

- А проблема билетной мафии - это вопрос министерства культуры?

- Билеты в Большой можно купить на сайте прямо сейчас. Другое дело, что вы не сможете купить день в день лучшие места по госцене. Это связано с объективным дефицитом. И, вероятно, с бизнесом перекупщиков. В министерстве есть проект, как с ними бороться, но пока не хватает людей, которые могли бы этот проект квалифицированно организовать. Это - задача на 2014 год.

- Владимир Ростиславович, вы известны книгами, которые развенчивают исторические мифы. Но не так давно написали художественную приключенческую повесть "Стена". Хорошо продается?

- Хуже, чем «Война». У «Войны» тысяч 150 продано, у «Стены» за год - под 50. Интернет убивает продажи… Но кроме того, я сам участвовал в продвижении «Войны», а вскоре после выхода "Стены" меня назначили министром и ни о каких поездках или участии в рекламе уже и речи не было. Помню, я даже отменил договоренности о наружной рекламе «Стены».

- Какой миф о культуре вы бы развеяли?

- Развеивать мифы я буду, когда уйду с поста министра. Материал копится для новой книги.

- К вам легко попасть на прием?

- Легко.

- Вот, например, пришел Олег Табаков и Юрий Любимов – и оба вас о чем-то просят.

- К Табакову я сам ездил и к Любимову тоже сам. Зачем утруждать их хождением по министерству?

- Но кто-то же приходит и к вам. На что просят денег?

- Каждый деятель культуры - лоббист своего любимого детища – театра, проекта, студии. Я исхожу из принципа, что если можно помочь, надо помогать. И пока особой настырности и злоупотреблений со стороны знаменитостей и талантов не видел. Скорее бывшие коллеги-депутаты просят: «Чего это вы хотите с меня аренду брать? У меня бессрочный договор, тем более, мы с тобой знакомы».

- Договор на аренду Литфонда дедом Хасаном за 80 долларов метр в год, подписанный еще Сергеем Михалковым, - история такого же порядка.

- У нас подавляющее большинство памятников арендуются у государства за смехотворные деньги. Названная Вами сумма – это еще в рамках приличия. Мы постепенно все договоры пересматриваем. И не заключили ни одного нового на тех же условиях: или человек соглашается на повышение цены, или мы обращаемся в суд и выселяем его из здания.

- Вас охранять усиленно тогда надо! Вы же отец троих детей, причем маленьких...

- Вот с отцовскими обязанностями я плохо справляюсь. В воскресенье, иногда в субботу, если пораньше выхожу с работы, старшим читаю книжки. С выражением. Прошу: когда слушаете, закройте глаза и представляйте то, что описывается. В кино за вас уже все придумали, образы создали, разжевали и в рот вам положили. А когда вы читаете книгу, развиваете образность мышления. Потом мы проводим тренинг. Спрашиваю, как выглядит герой, во что одет? Им интересно, они начинают спорить между собой. Так и отдыхаю.

- Какой фильм, из увиденных в последнее время, произвел на вас впечатление?

-«Уикенд» Станислава Говорухина, он ещё не вышел на экраны. Потрясающая работа.

- Какая книга?

Я много читаю, несколько книг одновременно. Не могу выделить одну.

- Какую музыку вы слушаете в машине по пути на работу?

К сожалению, никакую. Разговариваю по телефону, и когда с работы еду тоже, или читаю почту.

- За какую команду в каком виде спорта вы болеете?

За ЦСКА. Но последние лет 10 уже не болею – неинтересно. Мы раньше следили за нашими игроками, «командой лейтенантов»: кто как играет, как растёт, а сейчас это просто чемпионат спонсоров: кто купит очередного иностранца да подороже. Остаётся болеть за нашу сборную.