Вместо эссе «матерщинницы» Дины Рубиной в Ульяновске продиктовали текст обозревателя «КП» Василия Пескова

«Тотальный» скандал в Ульяновске: Дину Рубину губернатор заменил на Василия Пескова.

Ульяновская область приняла не просто активное участие в «Тотальном диктанте», а буквально погрузилась в него с головой. Если верить пресс-службе правительства региона, то проверка грамотности шла более чем на восьмидесяти площадках.

Впрочем, сказать, что ульяновцы во всем поддержали международную акцию, было бы неверно. Ведь текст у них был не тот, что в других городах и странах, где 30 тысяч человек писали под диктовку эссе Дины Рубиной, а на одной из восьми площадок Ульяновска – совсем другое произведение. Постарался губернатор Сергей Морозов, который запретил для «своих» произведение эмигрантки.

- Творчество писателя, активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику, не соотносится с концепцией «Тотального диктанта». Акция, прежде всего, выступает за чистоту русского языка, за повышение культуры письма, - сказал он, в приказном порядке меняя текст Дины Ильиничны на отрывок из очерка легенды «Комсомолки» Василия Пескова о художнике Пластове. - Для нас задача поддержки русского языка несет особый смысл. Без уважения к своему языку немыслима искренняя любовь к Родине. Язык - это душа народа. В каждом его слове и выражении хранится уникальная сила, глубочайшие чувства и вековая мудрость наших предков. И не беречь это достояние – самое настоящее преступление.

Организаторы международной акции уже отреагировали на замену текста.

- Отправили ульяновским оргам #totaldict письмо с текстом «ВЫ ЗА ЭТО ПОПЛАТИТЕСЬ!!!», - написал у себя в «Твиттере» Егор Заикин, менеджер по развитию проекта «Тотальный диктант».

Естественно, есть, что сказать и самой писательнице, попавшей в опалу в Ульяновской области.

- Я отношусь к мату как литератор, - накануне рассказала корреспондентам «КП» Дина Рубина. - Если табуированная лексика нужна в контексте, если она нужна характеру, то она нужна странице. Это слова русского языка, это определенный слой. И тут ничего не поделаешь. Если это перенасыщено, то это вредно и для страницы. Но если это эмоционально сильное слово, если это эмоциональный удар, который помогает подчеркнуть те или иные черты характера? Иной раз мне говорят: «Ну что же вы прям как Губерман», или «А еще женщина…» Я очень просто тогда объясняю, что для писателя нет плохих слов. Это как – композитору: «Какой звук вам неприятен?» Да никакой! Каждый звук должен работать в определенном контексте, в определенной тональности.

Дина Ильинична даже привела примеры того, где никак не обойтись без крепкого словца:

- Представьте себе боцмана, который велел отдраить палубу. Палуба не отдраена. Что он говорит команде?

Кстати, как пояснили организаторы, они отправляли предложения на почту разным писателям принять участие в тотальном диктанте, не все соглашаются. Кто-то, например, говорил, да я сам русский не очень знаю. Кто-то - соглашался написать, но отказывался ехать в Новосибирск, на родину акции, а это одно из условий. Дина Рубина согласилась сразу, ей эта акция показалась интересной. А тех, кто выступал против ее кандидатуры, она просто проигнорировала.

ЗВОНОК АВТОРУ

«Для диктанта это не самый сложный текст»

- Я ничего не знал о том, что отрывок из моего текста взяли в Ульяновске для тотального диктанта. Вообще рассказ «Я всем обязан деревне» я публиковал в «Комсомолке» еще в 2007 году. Побывал тогда на родине художника. С музеем познакомился, в деревню Прислониха съездил. Почти все сюжеты для своих полотен Пластов брал оттуда. - Рассказывает журналист «КП», писатель Василий Михайлович Песков. - Я очень люблю творчество Аркадия Пластова. Особенно увлекся им в послевоенные годы. Есть у него потрясающая картина - женщина одевает в бане маленькую девочку. Если вы с ней не знакомы, обязательно посмотрите! Не останетесь равнодушными.

Кстати, после публикации в «Комсомолке» мне позвонил сын Аркадия Пластова. Поблагодарил за то, что я написал об отце.

- Василий Михайлович, а как вы думаете, ваш текст сложен для диктанта?

- Думаю, что этот отрывок не самый сложный.

- А как вы относитесь к творчеству Дины Рубиной?

- К сожалению, не знаком с ее творчеством. Считаю, что среди современных писателей вообще мало интересных авторов.

Текст "Тотального диктанта-2013"

Зло во благо или благо во зло?

Вопросы, относящиеся к могущественному Интернету, вполне можно назвать экзистенциальными, как и вопрос о том, что мы делаем в этом мире.

Нет такого прибора, который мог бы определить явную пользу и столь же явное зло, что приносят нам все великие изобретения, как нет и возможности отделить одно от другого.

– Я бы не спешил слишком остро критиковать Интернет за все грехи человечества, – возразил мой друг, известный физик, давно живущий в Париже (кстати, мы познакомились с ним через Интернет). – С моей точки зрения, это замечательная вещь хотя бы потому, что талантливые и умные люди получили возможность общаться, объединяясь и тем самым способствуя великим открытиям новейшего времени. Подумайте, например, о полярниках в Антарктиде: разве интернет-коммуникация для них не великое благо?\А плебс так и останется плебсом, с Интернетом или без. В свое время монстры покроя Гитлера или Муссолини, при наличии лишь радио и прессы, ухитрялись убийственно воздействовать на массы. Да и книга всегда была весьма сильным орудием: на бумаге можно печатать поэзию Шекспира и прозу Чехова, а можно пособия по терроризму и призывы к погромам – бумага стерпит все, как и Интернет. Это изобретение само по себе не относится к категориям добра или зла, так же как огонь, динамит, алкоголь, нитраты или ядерная энергия. Все зависит от того, кто им пользуется. Это настолько очевидно, что даже скучно обсуждать. Напишите лучше о том, – добавил профессор, – как трудно в наш век стать взрослым, как целые поколения обречены на вечную и необратимую незрелость…

– То есть все-таки о Всемирной паутине? – упрямо уточнила я. – Как раз там я прочитала на днях: «Лучшее, что дала мне жизнь, – это детство без Интернета».

Так чтó мы, собственно говоря, делаем в этом мире, думаю я, проникая все глубже в его тайны, стараясь докопаться до самого сокровенного родника, чья кристальная сила утолит нашу жажду бессмертия? И существует ли он, этот родник, или каждое следующее поколение, снявшее очередной покров с великой тайны, способно лишь замутить чистые воды бытия, подаренного нам непознаваемым гением Вселенной? (317 слов)

Дина Рубина

Отрывок из очерка Василия Пескова «Я всем обязан деревне», продиктованный в Ульяновске

«Весна». Так называется эта картина из жизни русской деревни. Банный день. Молодая мать одевает дочку в предбаннике. Чистота, здоровье, красота волнуют нас в этом правдивом обыденном моменте человеческого бытия. Идёт синеватый дымок из бани, под ногами счастливой матери золотится солома, стынет в ведёрке вода из ручья, падает и тает редкий лопушистый снежок. Многие знают эту картину.

Если кто-то запамятовал имя художника, назовём его: Аркадий Александрович Пластов – человек, чья судьба с первого до последнего часа жизни была связана с деревней Прислонихой, стоящей в полусотне вёрст от Симбирска - Ульяновска.

Прислониха – деревенька старинная. Ей триста лет. Стоит она, прислонившись к косогору, поросшему лесом. Среди всех событий, пережитых деревней, главным надо считать рождение в тысяча восемьсот девяносто третьем году в семье Пластовых мальчика, для которого родная деревня стала судьбой, а для деревни он навсегда теперь – верный, преданный сын.

Отец Аркадия был псаломщиком в местной церкви и очень хотел выучить мальчика на священника. Но судьбу сына определила встреча с весёлыми «богомазами», приезжавшими подновлять церковь. Вид красок и результаты работ мастеров поразили воображение подростка. «Буду художником!» – решил он.

И он художником стал. Большим, знаменитым. Получил много наград, звание академика, стал подлинно народным художником, бывал за границей, не переставая и там учиться, но часто искренне говорил: «Я всем обязан деревне».

Прислониха стала главным жизненным университетом Пластова. Он знал быт крестьян и очень любил деревенских людей. Начальные его работы – по большей части портреты крестьян. Я много раз подолгу рассматривал в альбоме их лица: пахарь, пастух, кузнец, плотник, охотник, сторож, доярка... Мы видим не просто людей в полушубках, в будничных линялых одеждах и в праздничных одеяньях. Мы видим человеческие характеры, самые разные. Ничто в работах художника не подсахарено: всюду жизнь, какой она и была. Пластов дорожил этой жизнью, причастностью к ней. Рассказывают: будучи в Венеции и восхищаясь её самобытностью, он доставал из кармана коробочку с сухой полынью и нюхал степную траву, поясняя с улыбкой: «Это чтобы своё не забыть».

Полный текст рассказа Василия Пескова читайте на kp.ru/2958.