Премия Рунета-2020
Северный Кавказ
+7°
Boom metrics
Звезды22 октября 2013 18:00

Куда делся миллион долларов, потраченный на музей Солженицына в Кисловодске?

Усадьбу Гориной так и не восстановили.
Реставрация старинного особняка прошла странным образом.

Реставрация старинного особняка прошла странным образом.

Если бы Солженицын знал, какая судьба ждет маленький особнячок в Кисловодске, где он когда-то провел свое детство, он наверняка бы написал о нем книгу. И наверняка бы поразмышлял на вечные темы, почему в России так бездарно относятся к своей истории, или как маленький особнячок в провинции может превратиться в памятник чиновничьей бесхозяйственности.

ЗАГАДОЧНАЯ УСАДЬБА

Судьбой загадочной дачи Гориной в Кисловодске недавно заинтересовались чиновники Министерства культуры России. Будучи в Пятигорске, министр культуры РФ Владимир Мединский поинтересовался объектами культурного наследия на Ставрополье. И тут его зам, Григорий Пирумов, заметил, что в Кисловодске уже пять лет ведется реконструкция дачи Гориной, на нее потрачено 27 млн. руб., но опять нужны деньги. Площадь ее всего 220 квадратных метров, но ремонт никак не закончить.

- То есть потрачено было 27 миллионов, или миллион долларов, по 5 тысяч долларов на квадратный метр… На такой маленький объект - столько денег, и вхолостую! - возмутился Мединский. И заявил, что попросит краевое правительство провести расследование.

Поскольку «такой маленький объект федерального значения - это «черная дыра», куда все проваливается. «Черная дыра», как оказалось, уже года три как должна была открыть свои двери для посетителей. В декабре 2013 года страна отметит 95-летие великого писателя, а этот особняк, где провел детство маленький Саша Солженицын, и который он упомянул в своем романе «Красное колесо», должен был стать первым в России музеем его имени. Но, как оказалось, на сегодняшний день этот особняк не то что не готов принять посетителей, но уже едва не развалился от проходящей там реставрации.

МЕЖДУ ЗАБОРОМ И КОТЛОВАНОМ

«Памятник истории федерального значения» – читаю я на табличке, которую сделали специально для домика Гориной после реставрации. «Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, несут в соответствии с законодательством РФ уголовную, административную и иную ответственность» – информация с той же таблички. Только воспринимается она как насмешка.

Мы стоим с заведующим мемориальным домом-музеем А. И. Солженицына, Александром Подольским, во дворе маленького особняка Гориной. Пробраться сюда непросто - нужно обойти огромную стройку и по разбитой в грязь дороге миновать вторую. Дача Гориной аккурат находится в центре между двумя строящимися высотками и вырытым котлованом под следующую. Расстояние от фундамента музея до строящихся объектов - 6, 8 и 10 метров. Хотя по закону, в 20 метрах от фасада памятника культуры любое строительство запрещено. Даже если маленький особнячок «выживет» наперекор работе всей строительной техники и бульдозеров, роющихся вблизи от его стен, то представлять он будет жалкое зрелище. Александр Подольский открывает дверь «музея» и показывает «свои» владения. Внутри особняка холодно и просторно - серые стены без отделки, на полу - бумажные маячки.

Оказывается, два года назад строители немного не рассчитали с нагрузкой второго этажа и теперь надо вести наблюдения, не прогнулись ли балки железобетонные перекрытия, а также следить - не порвутся ли маячки на полу первого этажа. Утяжеление перекрытия может спровоцировать обрушение, если на втором этаже соберутся около 40 человек. На втором этаже все выполнено из дерева, как в старину, но… ощущение пустоты, холода и необжитости. Как свидетельство присутствия строителей, висят под окнами батареи, но и они пустые и холодные. Повесили их два года назад. А после этого никаких строительных работ в домике не велось.

За это время пришлось даже менять деревянные конструкции, потому что кое где доски стали просто отваливаться. После реконструкторов пришлось также ремонтировать балкон. На третий, мансардный этаж, пока лучше вообще не подниматься… Мало ли… А сезон дождей обещает затопление в подвале. Даже в просто пасмурную погоду сквозь фундамент просачивается жижа и остается в подвале. Из-за этого отсыревают стены внутри. На всех трех этажах…

- Вот сейчас уже пять сантиметров, - меряет глубину потопа в подвале заведующий мемориальным домом-музеем Александр Подольский, - а когда пойдет дождь, то вообще начнет наполняться. Почему? Ну во первых, поблизости стройка, она могла нарушить фундамент. А еще есть места, где протекает крыша. Что-то неправильно сделали, когда ее реставрировали. Это тоже предстоит выяснить перед тем, как приступить к новым работам.

То есть надо еще проводить исследования и составлять новую смету. А это снова деньги, и очень немалые.

Спрашиваю у Александра Подольского, как могло случиться, что за два года реставрации домик сдали в таком состоянии, и куда же могли деться эти 27 миллионов?

- Я бы не сказал, что совсем ничего не сделано, - отвечает он, - Здание ведь было изначально жутко запущенное, там бомжи жили… Сделали немало тут, нельзя сказать, что совсем ничего. Но, конечно, и напортачили тоже, осталось много недоделок, которые сейчас привели к тому, что все это придется переделать заново. Я, конечно, как только начнутся строительные работы, буду смотреть и принимать все. Хотя я – литературный работник. Моя обязанность – обеспечивать работу музея.

«ДЕНЬГИ ИЩИТЕ В МОСКВЕ»

Подольский стал руководителем только в 2013 году, а до этого обязанности заведующего более трех лет выполнял Евгений Щучкин. Именно в его бытность проходили здесь все реставрационные работы. Кто, как не он, сможет поведать, почему памятник культуры никак "не осилят" в течение пяти лет?

Рассказывать об этом он начинает неохотно.

- Я в глаза не видел ни одного акта выполненных работ. Меня туда просто не допускали. Хотя было бы логично, если бы я визировал выполнение работ. Но все, что они делали, - все документы были в Москве. И все работы контролировались оттуда.

Но на вопрос, где искать 27 миллионов, отвечает коротко.

- В Москве!

А потом словно прорвало, накипело, начинает рассказывать.

- Конечно, это парадокс, но тендер на проведение реставрации выиграла московская компания. Это обычная практика - все работы в провинции по федеральным программам выполняют столичные компании. Прораб был из Москвы, и руководил строительством оттуда. Раза три я видел его на стройке – он утром вылетал из Москвы, а вечером улетал обратно, и весь надзор, все акты о приемке работ принимал он. Здесь нанимали рабочих – из местных и гастарбайтеров.

О том, что нарушения в реставрации домика-музея начались сразу же, Щучкин докладывал еще в 2009 году.

- В 2009 году в конце октября поступили 11 миллионов, и… Все! Смотрю - работы закрываются. К 1 января они (строители. - Авт.) палец о палец не ударили, а 11 миллионов освоили, как выполненные работы. Я поднял шум, стал писать в Министерство, Наталье Дмитриевне, вдове Солженицына. Вроде подействовало. Где-то в феврале они все-таки вернулись к строительству. В 2011 году опять выделяются деньги по федеральной целевой программе. И снова выигрывает конкурс та же компания, но уже под другим названием (компания действительно сменила название. - Авт). Я видел много там недоделок, я ведь проработал в сфере охраны памятников больше 19 лет. Но мне сразу было сказано: тебе там делать нечего! Ведь я ходил и смотрел, чтобы правильно перекрытия ставили, заставлял исправлять брак в работе. А его было много. Работы сильно удешевлялись, я так думаю. А у меня что? Кроме русского мата и кулаков, больше ничего нет.

Евгений Щучкин рассказал, как однажды у него чуть не дошло до драки, когда он увидел, как гастарбайтеры укладывают плитку в 10-градусный мороз.

- Я понимаю, они рабочие, они делают то, что им говорят. Я звоню прорабу и говорю, что ж вы делаете! А он мне говорит: «да ты ничего не понимаешь, там противоморозные добавки». Плитка через некоторое время и вздыбилась. Тем более, укладывали ее на слой гравия, примерно в 30 – 40 см. Гравий насыпали, когда там вода скапливаться стала. Я говорю – что ж вы делаете? Надо убрать гравий, он же разъедется. Но никто не слушает. Сделали и плитка поплыла, рассыпалась. Потом, когда прораб приехал, я его за грудки поймал и говорю, «ну и что, где твои противоморозные добавки?»

Чем дальше рассказывает Евгений Щучкин, тем эмоциональнее получается.

- Крышу сделали – течи в трех местах! А потом начала сыпаться еще подшивка балконов. Я даже подумать не мог, что они могут сделать ее, не закрепив. Просто положить доски, и все! А там ветер, дождь и солнце. Дерево рассохлось и начало сыпаться...

Но акты о всех выполненных работах были, тем не менее, подписаны в срок. Принимать отреставрированное здание приехал тот самый прораб из Москвы, участвовали в приемке здания и чиновники минкультуры края. Но они, согласно своим обязанностям, просто оценили готовность работ. Кирпичная кладка - как новенькая. Деревянный сруб на втором этаже выполнен. Здание выглядит чистеньким и аккуратным, значит, все в порядке.

- Краевое министерство не несет надзорные функции за ходом реставрации. Это полностью прерогатива федерального ведомства, поскольку памятник принадлежит Минкульту РФ, - рассказал замминистра культуры Ставрополья Денис Сидоренко.

А Евгения Щучкина уволили. Решение об этом приняло в 2012 году Министерство культуры РФ.

Как же так? Получается, самый высокий чиновник Министерства культуры просит разобраться, куда уплыли 27 миллионов, а искать надо совсем рядом – просто пошерстить компанию, которая занималась реставрацией?

- Так и есть, - подтверждает директор «Ремстройиндусрияцентр» Сергей Кирьянов, осуществлявший авторский надзор в ходе реставрации. - Это даже некорректно выглядит, что министр культуры России так высказался. Но отдав реконструкцию московской компании, Министерство культуры практически все денежные вопросы замкнуло на ней. Хотя в самом начале мы тоже готовили документы на участие в тендере. Но выиграла почему-то фирма в Москве. Мы в свое время подготовили проект на реставрацию и вложились бы в 40 миллионов - со всей начинкой и коммуникациями, в законченном виде.

В ходе реставрации у Сергея Кирьянова, как оказалось, также было много нареканий к строителям. В 2010 году он даже написал в Министерство культуры РФ служебную записку о нарушениях в ходе работ. И был приглашен на совещание по этому поводу в Москве.

- Я отправил туда кучу фотографий и доказательств, - вспоминает он. - Меня вызвали в Москву, было совещание, и я как автор рассказывал свои претензии. В общем, все выслушали, дали задание исправить, и... Снова выделили средства той же компании, чтобы она все переделала.

СПРАВКА «КП»

Дача Гориной - это старинный особняк в курортной зоне Кисловодска, где прошли первые годы жизни знаменитого русского писателя Александра Солженицына. Этот дом был построен в начале XX века и предназначался для сдачи меблированных квартир посетителям Вод. Живописное здание напоминает маленькую колокольню в стиле русского Севера: первый этаж из кирпича, второй - деревянный, с башенкой, окнами в виде стрельчатых арок, резными деревянными балконами, ажурной деревянной резьбой. Принадлежал он родной сестре матери Солженицына, Марии Гориной. Здесь маленький Саша Солженицын с мамой жил с 1920 по 1924 год.

Об особняке Гориной снова вспомнили после того, как в 2008 году умер Александр Солженицын. По указу президента РФ, дом объявили объектом культурного наследия федерального значения, а в 2009 году он стал филиалом государственного Литературного музея в качестве мемориального дома -музея А. И. Солженицына. Опять же президентским указом, из федерального бюджета на реставрацию выделили 45 миллионов рублей. Конкурс на проведение реставрации выиграла московская фирма ООО «Ремстройгород».