Терапевт с 50-летним стажем: «Врач превратился в пишущую машину»
Алевтина Петровна Хориняк
Фото: Мария ЛЕНЦ
В Красноярске завершился судебный процесс над терапевтом, которую обвиняли в незаконной выписке рецепта умирающему больному. За делом 73-летней Алевтины Хориняк, терапевта из обычной городской поликлиники, следила, без преувеличения, вся страна. И коллеги-медики, и простые люди. Судебные тяжбы длились 3,5 года и в мае прошлого года Алевтину Петровну приговорили к 15 тысячам рублей штрафа. Но Хориняк решение… обжаловала. Она спасала человека. А значит – не виновна. Подала апелляцию, дело начали рассматривать с нуля. И вот накануне в районном суде Красноярска вынесли беспрецедентное решение: Хориняк оправдать! Адвокаты добились невозможного: они шаг за шагом разбили все позиции обвинения. Алевтина Петровна в откровенной беседе с корреспондентом «Комсомолки» рассказала о своей работе и проблемах современной медицины.
Никто дома не умирал!
Я училась в мединституте на вечернем отделении, и работала в онкодиспансере. Это был 1966 год. В то время онкологических больных, которые уже уходили из жизни, помещали в стационар, в отделение для безнадежных больных. Ни один больной дома не умирал, это было просто не принято! Родственников, которые отказывались от стационара, уговаривали, даже заставляли. Государство заботилось о том, чтобы люди не видели, как уходят из жизни их родные и близкие. К тому же, все работали, ухаживать за умирающим человеком было некому. И там, в отделении, врачи назначали препараты, медсестры давали по часам лекарства, ухаживали, обрабатывали раны. Препараты нам никто не урезал, сколько нужно было доз, столько больным и назначали. Лекарств было в достатке. Единственный минус – все они были короткого действия, на 4 часа.
Но зато раньше онкобольной мог позвонить, вызвать «скорую» и бригада, которая всегда имела при себе обезболивающее препараты, приезжала и делала ему инъекцию. После института я год работала на «скорой». И приходя на дежурство, мне давали список, в котором было человек пять онкобольных. И я должна была между вызовами заехать к этим больным и дать им лекарство. А сейчас бедная «скорая» приедет и даже анальгина у нее нет, какие там обезбаливающие…
Парализованные больные – это страдание семьи. Но у нас нет ни нормальных хосписов, ни специальных стационаров, которые берут на содержание такого больного, хотя бы за его пенсию. Семьи в основном нищие, а тех денег, которые требуют за такой уход в частных пансионатах, хватает только единицам. Я считаю, необходимо выделить деньги на хоспис. В Красноярске есть только одно такое заведение, рассчитанное на 30 коек. Для города-миллионника это ничто.
Нехватка лекарств
Льготникам получить препарат бесплатно – это большая проблема. Даже по рецепту! В аптеке говорят, что бесплатного лекарства нет, а рядом лежит точно такой же препарат, за деньги. И люди вынуждены их покупать, потому что дома их ждет измученный родственник. Трамадол, из-за которого меня начал преследовать наркоконтроль, в 2008 году отнесли к препаратам строгого учета. До этого он свободно продавался в аптеках безо всякого рецепта: и в инъекциях, и в таблетках, импортный за 2000 рублей за стандарт, и наш, дешевый, за 90. В декабре 2008 года я расписалась о том, что знаю, что препарат стоит на количественном учете в аптеке. А в 2009-м году, когда все это случилось, я не думала об этом. Какие бумаги, когда речь идет о спасении человека! Я имела право выписать рецепт, и я его выписала. Если в 2006 году у нас список льготных лекарств был на 10 листах, то сейчас – занимает два-три листочка. На планерке мы часто слышим от руководства, что надо их экономить, что мы должны аптеке несколько миллионов. А почему? Мы не знаем, как они крутят эти финансовые потоки. Но я думаю, что вся эта система отомрет, фармацевтические компании сделают нормальные адекватные цены, и пожилые люди смогут покупать их на свою пенсию.
Загнанные врачи, дерганные пациенты
Сейчас норма на одного пациента – 15 минут, но это время хотят сократить до 12 минут. Полное безумие, запланированный развал медицины. Я люблю свою работу, своих больных. Я хочу работать, но как полноценно обследовать человека в этой кутерьме, под завалом бумаг? Каждые 15 минут идут люди. Раздраженные, злые, со своими проблемами и уже при входе в кабинет вываливают весь этот негатив на врача. Начинают кричать, ругаться… И потом очень удивляются, когда я их спокойно спрашиваю: «А что случилось? Давайте успокоимся и во всем разберемся». Да пациенту эти 15 минут нужны для того, чтобы только успокоится и придти в себя. Тяжело очень. В стационар направление выписать - 15 минут, к узкому специалисту - минут 20, документы на инвалидность человеку подать – нужен час с небольшим, а где этот час взять? А там, за дверью, другой пациент стоит, нервничает. Приходится на дом работу брать.
Я понимаю, может и хватает 12 минут на прием человека в той же Германии. Но ведь на западе совершенно другие условия! Там настолько все компьютеризировано, что можно направить человека на обследование и получить результаты в течение нескольких минут, а полную диагностику организма можно пройти за час. А у нас что?
Кадровый вопрос
В нашей поликлинике 10 участков. Два из них свободны - врачи уволились, а новые к нам не идут. На третьем участке терапевт ушла в декрет - остается всего 7 врачей. Из них только двум врачам лет по 40, а остальным всем за 60. Молодые не идут. Зарплата пугает, огромные объемы работы. Начинающий врач получает 10-15 тысяч, со всеми выплатами. Я, терапевт с 50-летним стажем, получаю, только не удивляйтесь, 23 тысячи рублей. Но если подрабатываю, то выходит больше. Правда, работать приходится на износ. И это не простые слова. Прошлым летом, так получилось, что я вела 6 участков. Выходила в 7 часов утра и дома еще до двух ночи бумаги писала, за месяц получила где-то 45 тысяч.
Не врач, а писатель
Врач уже превратился в какую-то пишущую машину. Заполняет эти бумаги, бесконечные справки, не поднимая головы, и одновременно слушает, что ему говорит больной. Врачи, чтобы им хоть что-то успеть, что делают? Приходят на работу в восемь утра и уходят в восемь вечера. Только так они могут справиться с тем листопадом, «бумагопадом», который сваливается на них каждый день. Сейчас врач принимает около 20 человек в день. А раньше, и врачей не хватало, и народу было много, но, бывало, мы и по 30 пациентов в день принимали. Что касается бумаг – мы все записи кратко делали, больше занимались больными. Великие умы у нас креслах высоко сидят и бесконечно «рождают» бумаги. Бывает, новая бумажка сверху придет – врачи возмущаются, опять нам лишняя писанина. «Да вы делайте, - говорю, - и не ропщите». Если документ «жизненный», необходим для работы, то он приживется. А если нет – отомрет сам по себе. Невозможно годами выполнять то, что не приносит людям ни результата, ни пользы. Сколько я пережила реформ, нововведений, преобразований… И когда вижу очередную бумажку, говорю – не волнуйтесь, это не жизненно, скоро отомрет.
А что вы думаете о нынешнем состоянии нашей медицины? Оставляйте ваши комментарии на нашем сайте!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Терапевта, обвиняемого в незаконной выписке рецепта, оправдали
Красноярского терапевта Алевтину Хориняк, вышедшую накануне из зала суда, встречали аплодисментами. На скромную пожилую женщину в шелковом платочке нацелены десятки камер. (читайте далее)
В Красноярске приговор врачу, которую судили за спасение пациента, зачитывали два часа
В Красноярске вынесли приговор врачу, которая спасала умирающего больного и оказалась за это на скамье подсудимых: Алевтину Хориняк, терапевта с 50-летним стажем, суд приговорил к 15 тысячам рублей штрафа. (читайте далее)