Роли Юрия Соломина: Со станции «Лубянка» на станцию «Театральная»

С 1988 года Юрий Мефодьевич - худрук Государственного академического Малого театра России.

Фото: Сергей ШАХИДЖАНЯН

Прежде чем возглавить самый академичный из академических, самый чопорный из репертуарных, самый старомодный из великих Императорский Малый театр, Юрий Соломин многократно испытал себя в совершенно необходимой для этого роли пристрастного наблюдателя. Человека, способного кардинально менять положение на доске и притом всегда оставаться в тени - обитаемой закулисной темноте. Таким был его Трактирщик в «Обыкновенном чуде» - ежедневный свидетель человеческой комедии, мастер сводить вздорных влюбленных и разводить горячих дуэлянтов и сетовать за рюмочкой на судьбу невидимого мирового судьи. Волшебник создал мир - Трактирщик его сгладил и обфилософствовал.

Таким был его ученый-востоковед Арсеньев - действующий автор дневниковой саги «Дерсу Узала», спасшей от долгового кризиса и депрессии самого Куросаву.

Арсеньев - действующий автор дневниковой саги «Дерсу Узала»

Фото: РИА Новости

Такими, конечно, были и его титульные разведчики - приятной наружности джентльмены из мира лукавых кукловодов. Все трое, как водится в их конторе, звались по имени-отчеству: капитан Павел Андреевич Кольцов («Адъютант его превосходительства»), полковник Виталий Всеволодович Славин («ТАСС уполномочен заявить...»), генерал Владимир Константинович Рокотов («Родина ждет» + «Непобедимый»). Все трое хранили от взрывов и международного шантажа подведомственные территории - Киев, Москву и свободную Африку. Все трое мудро и чуть насмешливо улыбались, как это удается только большим начальникам, разведчикам и начальникам из бывших разведчиков. И никогда не отводили взгляд.

Временами приходилось подра-ться: Славин в конце одной из серий так отметелил негритянскую группу захвата, что эпизод приходилось даже вырезать из повторных телетрансляций, дабы не возбуждать расистских восторгов (довольно было реплик антигероя-Кикабидзе типа «Макаки бастуют» - с них и так угорала вся советская общественность).

В «Адъютанте его превосходительства» (1969) Соломин сыграл разведчика-чекиста Павла Кольцова. Фото: Кадр из фильма

Соломин с Банионисом первыми привнесли в профессию ноту меланхолического благородства: «Адъютант...» и «Мертвый сезон» вышли почти одновременно, а позже этот мотив уже довел до совершенства Штирлиц. Своим знанием языков, напитков, медленной музыки и международной политической кухни они придавали лоска своей декларированно плебейской стране - такое было допустимо только через полвека после установления народо-властия, когда родина откровенно соскучилась по графьям. Кавалеры закордонного шпионажа одевались с иголочки, божественно курили, а умение рассуждать отменно тонко и умно как будто входило в обязательный кодекс денди-резидента. Известное дело: шаг-то у кошки мягкий, только коготки едва слышно постукивают.

Кадр из художественного фильма "Хождение по мукам". В роли Телегина - артист Юрий Соломин

Фото: РИА Новости

Наука держать вилку, гонять шары на бильярде, щегольски стягивать перчатки и не глядя скидывать цилиндр на руки лакеям пригодилось Соломину и позже, когда советский масскульт полностью космополитизировался. Он куролесил на балах и в альковах летучих мышей, учинял «скандальное происшествие в Брикмилле» (в том числе и в качестве режиссера) и даже в фильме студии Довженко «Инспектор уголовного розыска» выглядел делонствующим повесой и катал на карусели блондинку-манекенщицу. На том и стояли голливудские male-звезды иных веков разряда Гейбла, Брандо или Богарта - способности всегда казаться чуть старше, чуть сильнее, чуть снисходительней и глубже рядового налогоплательщика.

Людям, способным создать у собеседника такую иллюзию, и доверяют управление мегакорпорациями - будь то концерн «Дженерал Моторс», Служба внешней разведки или вот этот академический Малый театр со всеми его двухсотлетними интригами и федеральной легендой.