Николай Гумилев: повесть о настоящем человеке

Николай Гумилев в 1907 году.

О Н.С. Гумилеве так и хочется пофантазировать, что было бы, если бы он остался жив. И кстати, этим время от времени занимаются писатели и историки, в разной степени давая волю воображению.

Потому что погиб слишком рано, слишком странно и на «перекрестке эпох». У него всего много: людей, зверей, птиц, любви, печали, веселья, ревности, иронии. Если дружить, то с Люцифером. Если любить – то какое-нибудь благородное сердце. И от этой любви непременно пострадать. К этому витальному многообразию, в котором сама смерть обаятельна, совсем не вяжется нелепое, дикое обвинение в контрреволюционном заговоре и поспешный расстрел, без выяснения обстоятельств.

Мне кажется, Н.С., не будь он расстрелян, вполне бы мог стать культовым советским поэтом, в одном ряду с Маяковским и Есениным. Кроме того, что он не писал антисоветских стихов, он был героически безупречен, с точки зрения биографии. В мирное время методично сбегал в Африку, в военное - рискуя собой, спасал людей, ходил в разведку, получив три Георгиевских креста. Он как будто придумал себе свою личную Тайгетскую скалу и регулярно с нее прыгал, тренируя выносливость и убеждая всех, что преодолел свое «человеческое» - и в жизни, и в поэзии.

Тогда литературе как раз были нужны не «поэты-гражданины» (это было опасно) и не «поэты-пророки» (это было еще опасней), а «поэты-герои».

Как и в случае с Мандельштамом, точная дата смерти и место его могилы неизвестны. Широкому читателю остался только миф, навеки приклеивший Н.С. ярлык «первого мужа Ахматовой». Очень жаль.

Из поэмы «Память»:

…Память, ты рукою великанши

Жизнь ведешь, как под уздцы коня,

Ты расскажешь мне о тех, что раньше

В этом теле жили до меня.

Самый первый: некрасив и тонок,

Полюбивший только сумрак рощ,

Лист опавший, колдовской ребенок,

Словом останавливавший дождь.

Дерево да рыжая собака

- Вот кого он взял себе в друзья,

Память, память, ты не сыщешь знака,

Не уверишь мир, что то был я.

И второй… Любил он ветер с юга,

В каждом шуме слышал звоны лир,

Говорил, что жизнь — его подруга,

Коврик под его ногами — мир…

КСТАТИ

Следователь, допрашивавший Гумилева, не знал, кого отправляет на расстрел

Долгое время он был известен в нашей стране как средний поэт «серебряного века», заговорщик против советской власти. Как все было на самом деле, «Комсомолке» рассказал профессор Литературного института им. А. М. Горького Владимир Смирнов (подробности)