Михаил Полицеймако: «Сейчас я для папы сделал бы гораздо больше»

Актер Михаил Полицеймако с супругой актрисой Ларисой Муратовой. Артем Геодакян/ТАСС

Очередным гостем Татьяны Устиновой в ток-шоу «Мой герой» станет российский актер театра и кино, телеведущий Михаил Полицеймако. Зрители канала «ТВ Центр» смогут увидеть их беседу полностью в четверг 16 ноября, в 13:40. Мы стали свидетелями этой любопытной беседы и предлагаем, как всегда, все самое интересное.

– О любом человеке лучше всего начинать узнавать с того момента, как он себя помнит – с детства.

– Детство вообще замечательное время. У меня, конечно, была пытка – музыкальная школа. Я ходил на сольфеджио в чистых ботиночках, с нотками. А ребята играли в футбол... Я все бросал и играл с ними. А потом возвращался домой грязный, с разбитыми ботинками и говорил маме: «Ну, сегодня мы так уработались на сольфеджио…»

– Можно ли сказать, что родители растили вас артистом?

– Никто меня не растил! В моем детстве были две бабушки, которые жили с нами. И это отдельный сценарий для кино. Ида Давыдовна – папина мама, и Евгения Михайловна – мамина. Баба Женя работала в Ленконцерте. Ее муж, мой дед Виталий Павлович Полицеймако – народный артист СССР, лауреат Сталинской и Ленинской премий. Бабушка просыпалась в 12 часов, затем играла на пианино. Я помню то время, когда она при этом курила, как Раневская. А баба Ида всю жизнь работала фармацевтом. И она вставала в 6 утра, ложилась спать, когда баба Женя только начинала играть. У них был дикий конфликт, как меня воспитывать. Их столкновения были как разряд молнии. Я помню, как папа однажды вступился за свою маму, и баба Женя ему кричала: «Молодой человек, я вас сейчас ударю палкой!».

– Вы похожи, по ее же словам, на маму. А характером – в папу?

– Папа был очень скромным человеком, у него не было особых запросов. Он жил в режиме своего прошлого, где работал инженером два месяца. У него был перекидной календарь, на котором он записывал дела. Единственно, что я от него воспринял – это дневной сон.

…Сейчас я для папы сделал бы гораздо больше, потому что в 24 года ты еще мальчик. Я помню лето, когда у папы случился инсульт, и я его отвез в больницу. Врач сказал, что он больше не сможет работать. Я тогда получал 12 тысяч, а одна реабилитация стоила 80. Однажды раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый парень. Я думал, что какой-то риэлтор, а тот просто протянул конверт с деньгами: «Мы собрали всем офисом». – «А вы знаете папу?» – «Нет, просто собрали на лечение». Другой человек два года возил папу на своей машине, когда я не мог – у него была просто такая любовь к нему. Такая история может произойти в любой семье. И единственный выход – это семья, которая будет в любой момент на твоей стороне, будет тобой заниматься.

Семен Фарада - отец Михаила. Фото Владимира Яцины /ИТАР-ТАСС/

– Действовала ли на вас слава отца?

– Расскажу историю. Тогда актеров было единицы. А поскольку у меня была дикая аллергия, то меня каждый год возили в Коктебель. Жили мы у наших близких друзей. Как-то дядя Толя и папа выкушали за ужином благородного напитка и пошли погулять, взяв меня с собой. Мне было лет 12. А там есть «Бродвей» – рядом с Литфондом. И была такая традиция, что люди с битами бегали друг за другом биться – город на город. Мы идем, и вдруг нас окружают 30 человек с битами: «Москалей не видели?». Я-то снизу, думаю, меня-то бить не будут, а папа с дядей Толей попали. И вдруг один говорит папе: «Слушай, а это же ты: «Люди, люди… (Эпизод из фильма «Чародеи». – Прим. ред.). Папа отвечает: «Я». «На бите распишись!». И папа стоял в кругу этих головорезов и расписывался на битах.

– Это гениально…

– Множество историй написано у него в книге, которую папа выпустил в 1999 году. У него инсульт случился в 2000-м, а мне, по иронии судьбы, позвонил человек, который выпускал эту книгу, бизнесмен. И сказал: «Михаил, не хотите ли купить 2000 экземпляров? Или я их уничтожу». И я купил. С тех пор они так и лежат. Когда меня спросили: «Михаил, не хотите ли написать книгу?», ответил: «Ни в коем случае. Каждый должен заниматься своим делом».

– А у вас была какая-то другая дорога, кроме актерской?

– Нет. Я вообще не понимаю, зачем меня отдали в школу №91 с математическим уклоном, которую я сейчас очень люблю. Учился я там до 8 класса. Первые три класса ты не понимаешь, где находишься, а потом начинаются алгебра с геометрией, черчение.

– В институте учились легко?

Александр Самойленко спортивный комментатор Василий Уткин и актер Михаил Полицеймако

Фото: Лариса КУДРЯВЦЕВА/ЭГ

– В семье было горе из-за того, что я пошел в ГИТИС, мама же окончила Щукинское училище... Была еще история с арией. Мама услышала, как я пою в душе, и сказала: «Миша, спой эту арию на прослушивании» – «Зачем?» – «Я знаю, я окончила Щукинское училище». Я прочитал программу, мне сказали: «Хорошо, теперь можете спеть». Я запел, но было ощущение, что на меня смотрят, как на сумасшедшего.

– В вашей системе координат друг – это кто?

– Человек, с которым тебе хорошо. Мы собираемся все вместе, семьями, смеемся, прикалываемся. Но никто не напрягает. «Квартет И» – тоже мои большие друзья. Я работаю в этом театре. А еще есть «Независимый театральный проект», где я играю два спектакля.