Зверницам отдали на съедение людей

Добрые дамы видели в диких стаях «бедных потеряшек», которым просто надо найти «добрые ручки», то есть новых хозяев

Фото: Дмитрий АХМАДУЛЛИН

Движения чудища были дерганые, оно сидело у дороги и клевало труп. Труп был синим. Чудище было похоже на огромную синицу размером примерно со слона.

Дед Макар причмокнул и тряхнул вожжи, лошаденка потянула сани быстрее. - Это... что у вас? – охрипшим голосом спросил Матвей.

- Федул, с нашей деревни парень был, - крякнув, сказал Макар. – На почту шел, заклевали.

- Кто?! Эта тварь, которая сидела?

- Да, барские зверницы. Развелись в лесах, печенью питаются человечьей, а защищаться от них не моги: сразу в острог...

Помолчали: Матвей ошарашенно, дед Макар – попыхивая цигаркой. Потом Макар Петрович стал рассказывать.

Зверниц вывели барские ученые, в качестве ездовых и тягловых помощников по хозяйству. Твари оказались умные, барские рыцари сражались на них верхом, барыньки использовали в качестве компаньонов: зверницы умели кривить и морщить клюв, и зверофанаты называли это «улыбаться».

Кормили новых друзей человека мясом, зверницы перелетали на небольшие расстояния и заменяли прогулочные вертолеты. Ничто не предвещало.

Постепенно вид расползся по лесам: одни зверницы улетели из стойла, когда холопы громили барскую усадьбу, другие вступили в перекрестное опыление с местными гусями, третьи, проявившие самые недюжинные интеллектуальные способности, сбежали.

На воле они сбились в стаи и стали есть лосей, нападать на домашний скот и людоедствовать. По хуторам поползли страшные истории, как ночью в окошко «заглядывал» улыбающийся клюв, звенело стекло, и после когтистая лапа прицельно вытягивала из колыбели дитя. В лес не ходили без дрына, путники пропадали.

Жители стали массово вооружаться вилами и берданки, но тут возбудилась Ассоциация добрых городских барынек за спасение улыбак (официальное название).

Добрые дамы видели в диких стаях «бедных потеряшек», которым просто надо найти «добрые ручки», то есть новых хозяев. Они прилетали подкармливать дикие стаи: иногда полеты заканчивались исчезновением благотворительниц и кровавыми пятнами на снегу, но трагедии всегда объяснялись нелетной погодой.

Также Ассоциация добрых барынек не признала ни один случай убийства деревенских: всякий раз громко заявлялось, что это клевета, участие зверниц не доказано, родственники младенцев лгут, возле растерзанных трупов путников в лесу найдены следы людей, а не пернатых.

Возможность отстреливать зверниц-людоедов, о чем постоянно подавали челобитные деревенские, встречала у барынек искреннее негодование: «Ужели у кого-то поднимется рука на улыбак... Зверниц с разумными глазами»...

В итоге дамы пробили через государственных мужей (да, что там, просто мужей) полный законодательный запрет на сопротивление одичавшим компаньонам. Тех, кто пытался оборонять свои фермы и разбрасывал по опушкам отравленное мясо, объявляли живодерами и четвертовали, тех, кто отбивался от зверниц дрыном – сажали за жестокое обращение с пернатыми.

Фактически в одном пространстве леса искусственно заставили существовать две разумные расы, одна из которых питалась другой, а другая была лишена возможности защищаться.

- Глиста в тело посадили, он тебя и жрет, - закончил рассказ Макар. – А гнать не моги, ты для него – кормовая база.

- Как так? – не мог поверить заезжий Матвей. – Ладно, гуманность, ладно, дикие слишком похожи на их питомцев. Но вы же подати платите! Вас просто невыгодно отдавать на съедение, убивать!

Сзади раздался клекот и шум крыльев, похожий на стрекотание гигантского насекомого. Лошадь взоржала, Матвей повернулся: на него смотрел гигантский черный глаз. Бурый, в засохшей крови клюв морщился, улыбался и открывался.