Вячеслав Кебич: В 1994 году белорусы выбирали президента так же, как сейчас украинцы - Зеленского

"В семерке - два "козырных туза". На одного ставит власть, на другого - народ. Чья возьмет?" - писали в 94-м году газеты о втором туре президентских выборов. Фельетон: газета "Беларускі час".

Вячеслав Францевич встречает в рабочем кабинете в офисе в центре Минска, улыбаясь:

- Это для вас четверть века, а для меня - вся жизнь уже! 83 года…

- Но держитесь огурцом! - пытаюсь подбодрить заметно похудевшего политика.

- Огурец… - хмурится Кебич. - Но хоть не соленый (смеется)?

И в 83 года Вячеслав Францевич на рабочем месте.

Фото: Павел МАРТИНЧИК

- Вячеслав Францевич, почему тогда, в 94-м, про вас, действующего премьер-министра, чуть ли не в один голос говорили - «довел страну»? Многие шли на выборы голосовать именно против вас. Почему Кебич тогда казался монстром?

- Это напоминает мне сегодняшнюю ситуацию в Украине - голосовали не за Зеленского, а против Порошенко…

Хочу вам ответить - может быть, это последний раз, когда я могу сказать хоть что-нибудь в свое оправдание. Когда существовал СССР, тоже не всегда было приятно, но было терпимо. Если чего-то не хватало, на предприятиях, заводах были столы заказов - там можно было найти все.

Беларусь находилась в числе двух союзных республик, которые жили без дотаций. Наоборот, мы другим помогали, в том числе России. На содержании БССР, с точки зрения питания, находились Ленинград, Москва и весь Северный флот. Вторая страна без дотаций была Россия. Украина, которая считалась житницей СССР, - и та была на дотациях.

Когда распался СССР, первый удар, который нам нанесли, - оставили без единой валюты. Россия ввела свой рубль, а нам пришлось вводить «зайчики». Но это была не валюта, а расчетный билет. Произошло так, что все обязанности, которые были заключены в рамках экономических соглашений между республиками, новые страны перестали выполнять. Вдруг все связи закончились, мы остались сами с собой.

Например, был договор с Казахстаном, в частности с Назарбаевым, что мы поставим тракторы. Я в отпуске, звонит Назарбаев: «Вячеслав, мы вырастили мощный урожай (а мы тогда брали у них пшеницу твердых сортов для выпечки белого хлеба) и, если ты пришлешь мне тракторы с опережением сроков, обещаю дешевле поставить зерно». Я тут же выполнил его просьбу. В итоге он мне пшеницу не поставляет, вокруг полный раздрай, подписывается Беловежское соглашение, и во всех бывших республиках поднимаются цены на зерно. И при этих ценах я вынужден отказаться от его зерна. Удар невероятный!

Таким Вячеслава Кебича запомнили белорусы, которые шли выбирать первого президента страны. Фото: личный архив.

- Поэтому в конце 91-го вы просили пшеницу твердых сортов, постное масло и детскую одежду для страны у госсекретаря США Бейкера, который после развала СССР первым делом прилетел в Минск?

- А что оставалось? Наша колосящаяся на плакатах рожь не имеет тех сортов, которые нужны для белой муки. Мы выращивали пшеницу, которая на хлеб не годилась, у нас мало солнца. В СССР между республиками был взаимозачет: мы им тракторы, МАЗы и так далее, а они нам взамен продукты, которых у нас не было. Мы никогда не нуждались в мясе и молоке. Но у нас не было шерсти, химических волокон, металлов. Связи оказались разорваны, и американцы нам не помогли, вся их помощь шла в Москву. Но вопреки домыслам, мы тогда не голодали.

Вячеслав Кебич со Станиславом Шушкевичем и Биллом Клинтоном – президент США прилетел в Минск в январе 1994 года, за полгода до выборов первого президента Беларуси. Фото: личный архив.

Вы помните стотысячные демонстрации у дома правительства в апреле 1991-го? Люди требовали выхода Дементея (тогдашний председатель ВС. - Ред.). Демонстрация была направлена против председателя Верховного совета, потому что он исполнял роль главы государства. Я тогда зашел к Дементею: «Николай Иванович, давай выйдем вдвоем!» Я считал, что тоже несу ответственность. Он сказал, что не пойдет и мне не советует. Но я вышел к толпе. Разговор, правда, не получился - он и не мог получиться! - поэтому я махнул рукой и ушел. Зато люди увидели, что руководитель государства не боится идти и разговаривать.

С Биллом Клинтоном и Станиславом Шушкевичем возле Вечного огня в Минске. Фото: личный архив.

«Толпа бы снесла и их, и нас, и Дом правительства»

- Почему вышла толпа? Шла агитация лидеров БНФ - надо показать нашу мощь! И когда я пришел в себя, до меня дошло: как же я решился на такое? У меня началась дрожь. Заходит Ширковский, председатель КГБ, и говорит: чего вы боялись, ведь во дворе стоит пять броневиков! Я психанул: не хватало еще показать толпе броневики! Толпа бы снесла и их, и нас, и Дом правительства.

- Вы понимали, что толпа может пойти на штурм?

- Понимал. Потому что видел события в других республиках. А почему вышла толпа? У нас тогда было молоко, колбасы, иногда и мясо. Но поскольку в России цены быстро поднимались, и у нас выросли цены. Агитаторы этим воспользовались. Но я тогда отдал приказ министру внутренних дел, чтобы не препятствовать толпе, а наоборот, ради удобства перемещения людей по улицам остановить транспорт. По проспекту, где шли толпы рабочих, я обеспечил сопровождение милиции… Я считаю своей заслугой, что не допустил самого главного: у нас единственная республика, где не стреляли.

- Некоторые списывают это на «памяркоўнасць» белорусов. К тому же Беларусь была самой промосковской республикой.

- Работая с Черномырдиным (председатель правительства РФ. - Ред.), я никогда не считал себя его подопечным. Мы с ним были дружны, и он меня уважал, как уважал бы руководителя любой другой крупной державы. Более того, сегодня хочу смело сказать - я практически не платил ни за газ, ни за электроэнергию, ни за нефть. Потому что были хорошие отношения. Помню, приезжаю к Черномырдину, говорю: «Виктор, ты знаешь, «Газпром» требует - я задолжал. Дай мне технический кредит». - «Сколько нужно?» - «Допустим, 150 миллионов». Технический кредит - это значит, я деньги не получаю - их напрямую переводят за газ, а на мне повисает долг. Через три месяца я снова у него, говорю: «Знаешь, оппозиция рассказывает, что я в долгах. Спиши мне их!» И Черномырдин звонит министру финансов: «Сколько там Кебич тебе должен? Спиши ты ему, что с него возьмешь?» Вот так года три Беларусь и существовала...

С Виктором Черномырдиным и Леонидом Кучмой. Фото: личный архив.

- Высокие отношения. А что взамен?

- В этот момент Черномырдин от нас ничего не мог взять. Тракторы и любую другую технику мы и так поставляли в Россию - без его просьбы. Наоборот, просили: «Возьмите их побыстрее и заплатите». Так что я ни в чем не виноват и уж точно не монстр!

- Что для вас было самым обидным в то время?

- Достаточно было слышать, что Позняк говорил обо мне на сессии Верховного совета. Что развалил республику, что ничего не делает, что Совет министров бездействует... Каждая сессия Верховного совета начиналась с «Кебича - в отставку!». И все смотрели телевизор, все привыкли слышать, а затем и повторять: «Кебича - в отставку!»

Но не бывает ни одного руководителя в мире, который бы не ошибался. Я совершал ошибки, но делал все возможное на тот момент, чтобы народу жилось лучше. А оппозиция всегда на коне - она ведь еще ничего не сделала, вот и ошибок нет. Так и сегодня: когда избирают президента - все на него: он и такой, и сякой. Про нынешнюю оппозицию скажу одно: нет у нас оппозиционеров. И сегодня не вижу, кто бы из них мог достойно претендовать на власть…

- Может, вы это сейчас потому говорите, что лично вам все эти годы живется хорошо? Слышала, что пенсия у вас чуть ли не тысяча евро в месяц в эквиваленте...

- Да, моя пенсия - 75% от зарплаты действующего премьера. Но я получаю 75% не от общей его зарплаты - с премиями и повышающими коэффициентами, а только от оклада. Поэтому точно не тысяча евро. Чуть более полутора тысяч рублей в месяц. Но я все отдаю жене на шпильки (улыбается).

«Попался я на первом туре»

- Признайтесь, весной 94-го и помыслить не могли, что есть шанс проиграть на президентских выборах? Народ был против Кебича, но многие, даже те, кто против, были уверены, что вы все равно победите. На этом и попались?

- Да, я попался на первом туре. Был шокирован. Попался еще и потому, что люди видели во мне руководителя компартии - я же был до этого членом горкома, обкома, ЦК КПСС. А в этот момент началось: «Во всем виноваты коммуняки!» Даже Клинтон, когда прилетал в Беларусь в январе 94-го, ограничился со мной коротким разговором…

Ну и расслабились, как вы говорите, когда отовсюду слышали: «Конечно, Кебич! А кто еще?» Поэтому как таковой агитации за Кебича не проводилось.

С Борисом Ельциным во время его минской встречи с журналистами. Фото: личный архив.

Тогда и телевидение, и радио, и газеты меня столько поливали грязью... Я, конечно, вызывал ответственных: «Как смеете?!» Мне отвечали: «Что вы хотите? Демократия, свобода…» До сих пор храню подшивки с этой грязью...

Ко второму туру, получив в первом 17%, я уже понимал ситуацию.

Мне многие, в том числе сегодня, задают вопрос: «Почему не сняли свою кандидатуру?» Но если бы я снял, выборы бы признали не состоявшимися, а те, кто шел в первом туре, не имели бы права выдвигаться на новых выборах в качестве кандидатов в президенты. Так гласила наша Конституция.

Предвыборная листовка кандидата в президенты Вячеслава Кебича (1994 год).

Фото: Павел МАРТИНЧИК

Мне моя совесть не позволяла, чтобы на меня навесили еще и это - он виновник срыва выборов! Тем более у меня с Лукашенко были нормальные отношения, я даже взял его с собой в официальную поездку в Китай. Из кандидатов больше никого в ней не было. Брал его как-то и на встречу с Черномырдиным.

- То есть вы понимали, что впоследствии могут назначить хорошую пенсию, чтобы счастливо доживать в старости?

- Может, и так, но тогда на это вряд ли был расчет. А итог выборов… Я пришел в себя через два месяца. Сразу да - было муторно. Ну выпил дома в одиночестве бутылку коньяку - что было делать? Больше переживал, когда мелкие пешки начали командовать: «Освободите дачу!» Мой охранник ответил, что выедем с дачи утром. «Тогда сейчас придем и заберем машину!» Охранник и глазом не моргнул: «Придете - буду стрелять!» Переживал и когда мне не дали даже книги забрать из рабочего кабинета… А остальные мои переживания закончились уже после первого тура.

Некоторые считали, что на первых президентских выборах 4 главных конкурента (в фельетоне того времени слева-направо: Вячеслав Кебич, Александр Лукашенко, Зенон Позняк и Станислав Шушкевич). Фельетон: газета "Беларускі час".

Но когда я освободился - я увидел, что есть жизнь и вне Дома правительства. Сегодня лучше всего вспоминаю студенчество, завод и Госплан - это был маленький Совет министров, и я видел конкретные плоды своего труда. Так что тот, кто думает, что я не принес стране ничего хорошего… Да у меня вся жизнь была - работа на Беларусь. Чего стоит решение чернобыльской проблемы, где выселение людей и строительство новых поселков было возложено полностью на Госплан. Или строительство метро, Театра музкомедии, хлебозавода №6, где я был фактически прорабом…

- Размышляли, при каких условиях все-таки могли победить? Некоторые считают, что вы были премьер-министром - поэтому президентство вводилось под вас.

- Ни при каких. Президентство ввели потому, что во всех республиках бывшего СССР уже были президенты, а мы всегда работали по шаблону.

- Знаете, о чем еще народ судачит? Хорошо, что не Кебич, иначе давно были бы областью России…

- Это одни говорят, а другие - иначе: «Было бы хорошо, кабы Кебич - может, хоть вошли бы в состав России». Я слушаю и тех и других, но ответ у меня один: «Хорошо, что не случилось ни то, ни другое».

«А вдруг пенсию отберут?..»

- Знаете, все последние годы наблюдаю за чиновниками, и у меня впечатление, что сегодня всем заправляют секретарши. Порой пытаюсь дозвониться до чиновника - я ведь до сих пор веду переговоры и добываю кредиты - а натыкаюсь на: «По какому вопросу и что передать?» Были и руководители, которые напрямую грубили. Спрашиваю: «Как у вас вообще дела в городе?» А в ответ получаю: «Лучше, чем у тебя!»

Сегодня чиновник средней руки боится рисковать, а ведь их работа должна быть связана с грамотным риском. Представляете, когда я издал свои три книги, некоторые чиновники у моего заместителя спрашивали: «А эти книжки можно читать? Крамолы нет?»

Но я, прежде чем издать первую книгу, обратился в Администрацию президента: «Вы прочитайте и скажите - может, вы хотите что-то подправить?» Держали три месяца, потом дали добро с небольшими корректировками - после того, как я позвонил с вопросом: «Так можно печатать или нет?..»

- Вот вы говорите, что нужно рисковать, а сами… Зачем просили разрешения?

- Да, боялся - как меня поймут? И, если честно, нет-нет да и проскользнет мысль: «А вдруг пенсию отберут?..» - то ли в шутку, то ли всерьез подмигивает Кебич напоследок. - А еще я с молодых лет знал (и это всегда работало!), что портить отношения с людьми вредно. И бессмысленно. Если бы я руководствовался иными помыслами, то вряд ли наша республика в тот критический переходный момент начала 90-х смогла бы лавировать и при всех многочисленных трудностях оставаться на плаву.

- Может быть, это последний раз, когда я могу сказать хоть что-нибудь в свое оправдание...

Фото: Павел МАРТИНЧИК

ДОСЬЕ «КП»

Вячеслав Францевич Кебич, 83 года, первый премьер-министр независимой Беларуси (1990 - 1994 гг.). Окончил машиностроительный факультет БПИ. Прошел все ступеньки от инженера-технолога до заместителя главного инженера Минского завода автоматических линий. Был директором Минского станкостроительного завода, гендиректором Минского ПО по выпуску протяжных и отрезных станков имени Кирова. Был заместителем председателя Совмина БССР, председателем Госплана БССР. На первых президентских выборах 1994 года уступил Александру Лукашенко. 1996 - 2004 гг. - депутат Палаты представителей. С 1994 года - председатель Белорусского торгово-финансового союза. Женат, дочь, сын, внучка.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Вячеслав Кебич: «Мне предложили распилить золото партии»

Бывший премьер-министр Беларуси рассказал «Комсомолке», как после распада СССР делили деньги [продолжение здесь]