Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Звезды1 марта 2020 22:02

Александр Ширвиндт: «Я не могу дожидаться момента, когда начну вызывать сострадание или усмешку»

Народный артист отмечает юбилей – полвека работы в театре Сатиры
Александр Ширвиндт.

Александр Ширвиндт.

Фото: Руслан ВОРОНОЙ, Экспресс газета

В 1970 году Александр Ширвиндт пришел на роль графа Альмавивы в легендарный спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Первоначально графа играл Валентин Гафт. И как вспоминают очевидцы, их дуэт с Андреем Мироновым-Фигаро был восхитительным. Но просуществовал недолго из-за скандала между режиссером спектакля Валентином Плучеком и Гафтом. «Вы никакой не граф, - орал Плучек. - По сцене ходит шпана!».

ИГРАЛ АНТИ-ГАФТА

- Валя, конечно, не был шпаной. Но он в любой своей роли искал социальную подоплеку, - рассказывает мне Александр Ширвиндт. - Так было принято в «Современнике». Тогда вся жизнь левой интеллигенции состояла в том, чтобы между строк, в подтексте, полунамёком показать свое скрытое несогласие с властью. Мол, если в открытую сказать ничего нельзя, будем держать фигу в кармане.

Когда Валя ушел из спектакля, триумвират, состоящий из моих ближайших друзей - Андрюши Миронова, Марка Захарова, Миша Державина, уговорили Плучека (главного режиссера театра Сатиры – Ред.) переманить меня из другого театра. Я тогда работал на Малой Бронной. Мой ввод в этот мощный спектакль, да еще на место Гафта проходил катастрофически. Было всего три репетиции. Я играл как в тумане. Но со временем опсовел, поменял рисунок роли, стал играть анти-Гафта. У меня социальная тема была полностью исключена, осталась только эротически-половая.

- Потом у вас были яркие роли Министра-администратора в «Обыкновенном чуде», Добчинского в «Ревизоре», Молчалина в «Горе от ума», Несчастливцева в спектакле «Счастливцев-Несчастливцев»… Было много и других спектаклей-шедевров, но в то же время выходили довольно странные постановки, вроде «Бремя решений» про Карибский кризис по пьесе Федора Бурлацкого…

- Ты все-таки не забывай, это были 70-80-е советские годы. Валентин Плучек решил, что театру Сатиры нужно острое политическое произведение. Андрей Миронов играл президента Джона Кеннеди. Рая Этуш – его жену Жаклин. Алена Яковлева – Мэрилин Монро, Александр Диденко – Фрэнка Синатру - мы ни в чем себе не отказывали… Державин, как это ни смешно, был министром обороны США Робертом Макнамарой. Я - пресс-секретарем Кеннеди Пьером Сэлинджером. А Спартак Мишулин - начальником Объединённых штабов армии генералом Тейлором. Кроме Державина и Мишулина, играло множество и других участников «Кабачка 13 стульев», что, конечно, злило Плучека.

Во время спектакля зал шептал: "О! Пан Ведущий!" – на Державина. Потом появлялся Мишулин – генерал Тейлор, – а зал: "О-о-о! Пан Директор!". После премьеры вышла статья в газете со смешным заголовком - «В театре Сатиры силами «Кабачка 13 стульев» был решен Карибский кризис». Но то, что происходило на сцене, было еще смешнее. Идет заседание в Овальном кабинете Белого дома. Кеннеди-Миронов спрашивает, на какое число назначена бомбардировка Кубы? Мишулин ему докладывает: «Господин президент, борбан… бонбар…». Бомбардировка он выговорить не мог. На следующем спектакле мы ждали только этого момента. Но и Спартак готовился. Принес тетрадку в клеточку, в которой большими буквами написал «бомбардировка». Так и заходил с советской школьной тетрадкой в Овальный кабинет. Наступает ответственный момент: «На 9 июня назначена бом… бом… бом…» Пока он бился со словом бомбардировка, мы, давясь смехом, уползали со сцены. А как закончилось, знаешь? На следующем спектакле, когда мы внутренне были готовы к ответу Спартака, он вдруг сказал: «Господин президент, на 9 июня назначен… бомбовый удар по Кубе». От неожиданности – опять все ушли.

Александр Ширвиндт отмечает юбилей – полвека работы в театре Сатиры

Александр Ширвиндт отмечает юбилей – полвека работы в театре Сатиры

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

МЕДИЙНЫЙ ЦЕНЗ ТАЛАНТА

- Сегодня собрать звездный состав в одном спектакле, как раньше, наверное, невозможно. Актеры заняты в кино, на телевидении.

- Во-первых, раньше не было никаких «звезд». Были интриги, любимцы или любовницы главного режиссера. Были артисты-гении и середнячки. Но «звезд» не было. Никому, даже великим, в голову не могло прийти о себе такое сказать. Скромнее человека, чем Анатолий Дмитриевич Папанов, в театре не было. Он на машине к театру не подъезжал. Оставлял ее в переулках и шел пешком, надвинув кепку на брови, надев дешевые пластмассовые темные очки. Лишь бы не узнали.

Во-вторых, ни одна киностудия не могла заключить с нами договор без разрешения театра. Со студий приходили письма: просим в свободное (!) от репетиций и спектаклей время отпустить актера N на съемки. Кому из молодых актеров сегодня это расскажи, они будут ржать. Артисты тогда все-таки больше думали о творчестве, чем о размере гонорара. И это, поверь, не старческое брюзжание.

Понятие «звезда» появилось с приходом медийного ценза таланта. Сидит в телевизоре длинноногая дива и рассуждает: «Нам, «звездам», бывает очень трудно». Это паранойя дает страшный крен, искаженную проекцию на театр, на спектакли, на творчество. Поневоле начинаешь думать о том, что зритель хочет прийти на «звезду», а не на спектакль. Слава Богу, у нас в театре так называемые медийные лица совершенно не звездоподобные в плане поведения.

СНАРЯДЫ РВУТСЯ НА КАЖДОМ ШАГУ

- Недавно по Сети пронеслась новость о вашем скором уходе с поста худрука театра Сатиры…

- Все правильно. Мне все-таки 86-й год пошел. Практически все мое окружение, с которым я начинал, с которым прожил лучшие годы, ушло не только из театра – из жизни. Снаряды рвутся на каждом шагу. Слава Богу, меня пока никто не гонит. Да и я никуда не бегу, но прикидываться молодым не хочется. Я все-таки помню, что когда-то был похож на мужчину.

- Ну не кокетничайте. Вы и сейчас интересный мужчина…

- Отдаленно его напоминаю. Есть два момента, которые я категорически не могу себе позволить, - дождаться, когда стану вызывать сострадание или усмешку.

- Вы помните, как уходил из театра 90-летний Валентин Плучек…

- Это был край. Вот он вызывал и сострадание, и усмешку. Досиживать до этого ни в коем случае нельзя… Я как-то посчитал, что тринадцать московских худруков, которым между 80 до 90 годами, суммарно старше города Москвы. Скажи - впечатляющая цифра.

- Впечатляющая. Но почти все они свое кресло занимают до конца. Хотя среди руководителей театров дураков нет, они о себе все правильно понимают. Но не уходят…

- По разным причинам. Мудрейшая Галочка (Галина Волчек. — Ред.)— вот кто пример служения театра. Ради «Современнику» она порушила себя как актрису. В одном из последних интервью она проговорилась: мол, в инвалидном кресле, но до конца. Единственная проблема — трудно каждый день приезжать в театре. Поэтому нужно найти кого-то, кто бы сидел вместо нее в ее кабинете. Такая была у нее маниакальная заряженность «Современником». То же с Марком Захаровым. Я про «Ленком» знаю все. Сам туда пришел актером в 1957-м году. Так вот - судьба этого театра в то время напоминала кардиограмму инфарктника. После Ивана Берсенева сменилось куча главных режиссеров - Софья Гиацинтова, Сергей Майоров, Борис Толмазов, Анатолий Эфрос, Владимир Монахов. Наконец появился Марк Захаров и у театра закончилась мерцательная аритмия. Шикарный 40-летний худрук создал потрясающий театр. Как и Татьяна Доронина, замечательная актриса и очень упертый человек, создала МХАТ им.Горького. Я не говорю про качество ее спектаклей. Но если ты создал театр, как собственное дитя, ты его не можешь бросить, не можешь уйти. Что касается меня, я в кресле худрука возник в общем-то случайно. По требованию коллектива два дня меня окучивали в мэрии, в кабинете Людмилы Швецовой (вице-мэр в правительстве Юрия Лужкова. — Ред.), мол, посиди пока не найдем кого-нибудь путного. С этой идеей - посиди-подберем —сижу вот уже 20 лет.

- Сколько раз за это время вам хотелось уйти?

- Я и сейчас хочу каждую секунду.

- Слухи о Сергее Газарове в качестве вашего преемника обоснованы?

- Газарова я пригласил поставить у нас спектакль. Я посмотрел «Ревизора» в Табакерке. Это спектакль Газарова. Мне понравился. Стилистически - это наш режиссер. Так мне показалось.

- Как итог — эти 50 лет в театре Сатиры были для вас счастливыми?

- Разными они были. Но одно могу сказать: пролетели как миг. И чем дальше, тем быстрее.