Вячеслав Никонов - о признании ДНР и ЛНР: У России есть подушка безопасности в случае санкций

Первый зампред комитета Госдумы по международным делам Вячеслав Никонов

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- ...Вячеслав Алексеевич! Ощущение, что мы - накануне очень грандиозных исторических событий. А, может быть, они уже наступили? И мы уже свидетели чего-то большого. Или - нет?

- В общем, если ты ждешь какого-то события в течение восьми лет, и оно происходит, то - да, воспринимаешь его как долгожданное событие. Уже в 2014-м многие считали, что самопровозглашенные Донецкую и Луганскую народные республики надо было признавать.

Мы давали шанс Украине, мы давали шанс дипломатии.

- Вы имеете в виду - мировую дипломатию?

- Конечно… Восемь лет ожидания оказались совершенно бессмысленными, только продлили страдания людей.

- Я ездил девять раз с Иосифом Давыдовичем Кобзоном - туда, в Донбасс. (Один раз он нас фотокором Володей Веленгуриным не взял - “как нарушителей”, мы нарушили клятву, что ли?)

- Местные молодые ребята нам говорили, что они выходили на горку и ждали, ждали, - вот-вот увидят, как идут русские войска.

- Сейчас именно это и произошло или нечто большее? Признание - это даже больше, чем просто военная помощь?

- Конечно, это гораздо больше, чем военная помощь. Это политическое признание, это договор о дружбе и сотрудничестве. Это экономическое сотрудничество.

Да, это и военное сотрудничество, которое будет включать в себя и стратегическое партнёрство, оно будет установлено, я думаю, моментально.

И экономические связи будут восстановлены полностью, насколько это возможно.

- Это сильно ударит по экономике России? Ведь нам тогда (теперь) придётся многим жертвовать. Ведь так!

- Надо, Александр, просто запустить экономику. Когда экономика заработает, это не будет бременем для России уж точно. Донбасс.. Это был всегда главный энергетический ресурс, металлургический ресурс Украины. Там создавалось 20 % ВВП Украины. Какой же это недостаток? Это большое приращение, если это все запустить в дело.

Проблема была в том, что это все было отрезано и от украинской экономической системы, и от российской. Сейчас, если весь этот потенциал интегрируется в российскую систему, это будет солидное добавление к потенциалу общеэкономическому, а не - потерей.

- Прежде нужно будет год приводить в порядок эту экономику, эти шахты, эти предприятия.

- Когда становится понятен правовой режим этих шахт, предприятий, когда найдутся моментально инвесторы, чтобы их запустить, - это будет очень важный и серьезный момент.

Другое дело, если мы ведём речь об экономических последствиях, - то здесь надо говорить об экономических последствиях санкций, нежели чем от присоединения. (Тем более, что речь о присоединении как раз не идет.) А вот интеграция экономических систем России и Донбасса - это ла, масштаб.

А вот когда будем говорить об инвестициях, то сразу же убедимся, что это - не такие большие деньги, по российским масштабам.

Но зато мы сейчас знаем ответ на вопрос - зачем Россия так долго аккумулировала средства и в золотовалютных резервах, и - в Фонде благосостояния. У нас там же ведь огромные деньги. Они как раз для того, чтобы сейчас выступить подушкой безопасности для нашей экономики в тот момент, когда по нам шарахнут уже серьезными санкциями. Поэтому вот об этом надо говорить.

А что касается Донбасса, это плюс для России экономический, а не минус.

- А политические последствия в международном плане – что нас ждет?

- Что, страны Запада будут к нам относиться лучше или хуже? Так же будут относиться, так же плохо. Выигрыш у нас здесь какой? Урсула фон дер Ляйен сказала, что слабое место России – это ее экономика. На самом деле слабое место России – это там, где Россия связана с западными странами. Они сейчас своими руками все эти связи порушат.

- Вы знаете хорошо нашу историю. В том числе - благодаря вашему дедушке, Вячеславу Молотову. Вот то, что происходит у нас сейчас - можно сравнить с каким-то моментом в нашей истории?

- Любая аналогия будет хромать в данном случае. России не раз доводилось присоединять и большие территории, признавать независимость отдельных государств. Каждый случай уникален. Поэтому я бы не стал ни с чем сравнивать.

В свое время мы были единственной страной, которая на протяжении 35 лет признавала независимость Болгарии. Но это не помешала Болгарии стать полноценным государством.

Конечно, интересный вопрос, в каких границах мы признаем Донецкую и Луганскую республики.

- В существующих, наверное. Или будем расширять?

- Я уверен, что в не существующих. Я почти уверен, что либо это будут не обозначенные никак границы, догадайся, мол, сама. Либо это - границы административных областей – Луганской и Донецкой территорий Украины.

- Они же заняты вроде как.

- Значит, придется подвинуться. Вероятно, будет предложен какой-то срок, я так подозреваю.

- А вот сейчас бы ваш дедушка Молотов вас похвалил. За то, что вы так рьяно Путина поддерживаете?

- Не знаю. Сложно сказать. Советский Союз тогда еще существовал бы много-много лет, там уже такие арьергардные бои были бы ему не по вкусу.

- У всех тревога. Там же войска на линии сосредоточены. Может быть, Байден с Путиным сойдутся, поговорят, счет будет 1:1?

- Вы знаете, а Байдену это зачем?

- Война?

- Нет - мир?

Российско-украинская война – это как бы американская мечта, чтобы русские убивали украинцев, украинцы – русских. Для американцев это выигрыш – выигрыш, как они говорят. Мы, я думаю, такого удовольствия им не доставим. Поэтому мы пошли дипломатическим путем, пусть и жестким. Но дипломатическим. Но потом, если надо будет украинские войска куда-то подвинуть, я думаю, это можно будет делать с помощью ультиматумов. Во всяком случае, - и высокотехнологичных вооружений, которые не будут приводить к серьезным потерям. В Сирии мы малыми силами решили достаточно серьезные проблемы, не вызвав никаких жертв среди мирного населения. У нас есть некие технологические заделы и превосходство в отношении Украины, которые, в случае чего, я думаю, мы готовы будем использоваться. Они это тоже прекрасно понимают.