«В России жить не скучно»

При этом, заметьте, слабый пол не уподобляется мужчинам, не заявляет о своих сверхспособностях на каждом углу. Женщины, вообще, очень милые, глубокие, скромные и молчаливые существа. И остаются такими, даже когда вокруг рушится привычный мирный уклад.

О своей прозе Надежда отзывается спокойно, без придыхания:

- Вот этот «вещий» рассказ висит на Литрес с 2019 года. А тот «пророческий» болтается на Амазон с 2016-го.

«… В посёлке отключилось электричество, телефоны погрузились в зону вне доступа. Стояла жара, и это была катастрофа. У всех дружно потекли морозилки. Татьяна отыскала на веранде примус. Бросилась варить из раскисшей ягоды – варенье, из размороженных овощей – икру. Мясо – в тушёнку.

Под вечер объявился безногий Спиридон. Оглянулся на окружившую его чистую публику. Облизнул чёрные треснувшие губы.

- Революция. Переворот. Социальный взрыв. Учебники читали? Экс-пра-при-ацыя экс-пра-при-аторов. Мир хижинам, война дворцам. Страх, что в городе делается. Мясорубка.

Похлопал, ощупал пиджак, в чём-то сохлом, черноватом. С отвращением поскрёб:

- Кровь. Не моя. Что делается. Ох, зверь народ, - он безуспешно пытался разжечь погасшую папиросу – дрожали, ходили ходуном пальцы. - На выезде из города КПП устроили. Трясут всех, даже грудничков раскутывают. Рыжьё, цацки. Машины жгут, дым до неба, - Спиридон закрылся грязным рукавом, затрясся: - Девчонку при мне, девчоночку… Э-эх, за что?!

***

...На заднем сиденье машины во тьме Андрейка угодил во что большое, мягкое: в живот бабки Ночёвкиной. Бабка его неприязненно стряхнула, как таракашку. С выключенными фарами мягко двинулись по тёмной улице – будто на цыпочках.

Осталось проехать мост, выскочить из коттеджного посёлка на шоссе. Но перед мостом машина на всём ходу дёрнулась, завертелась как дура. Взвыла, ткнулась в кювет и заглохла.

- Приехали! – весело заключил молодой, сочный женский голос снаружи. – Давай вылазь… Смыться надумали, буржуи хитрожопые. Не вышло!

Это была Верка из барака. Но какая нарядная Верка! На ней была кожаная мини-юбка, которую носила тётя Лариса. Её же бриллиантовые серьги сверкали в Веркиных ушах. Просто так тётя Лариса юбку и серёжки никому в жизнь бы не отдала...

Стало понятно, что остановило машину. Поперёк дороги между деревьев был натянут трос. Бабка Ночёвкина не могла выбраться и хныкала, что у неё сахарный диабет.

- Са-ахарный! – насмешливо сказала Верка. – Кончилась ваша сахарная жизнь, живоглоты. Давай вылазь! Напились нашей кровушки. Нажрали брюхи на нашей треклятой жизни, будя! Социальную справедливость будем устанавливать.

- Кончай трепаться. Этих, этих и эту с пацанёнком в крайний дом. А с этим, - главный кивнул на дядю Эдика, - я сам поговорю.

Маленькое стадо из Татьяны, тёти Жанны, Андрейки и охающих стариков погнали в крайний дом...»

(Отрывок из рассказа «Целуй меня, крошка»).

***

« - Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза! Допеременькались со своим Цоем. Полюбуйтесь на руины, в которых страна лежит.

- Цоя не троньте, - предупредил молодой голос.

Даша за перегородкой распускает кофточку. Кофточка от многочисленных стирок свалялась в сплошной колтун, приходится поддевать и распутывать крючком, ногтями и даже зубами. Есть ещё вязаный шарфик — распустит, свяжет мужу свитер.

У самой Даши для холодов имеется большая, как плед, бабулина пуховая шаль, дымчато-серая и мягкая, уютно пахнет кошками. Залезть бы под неё, укрыться с головой... И сладко потянуться: «Серёж, какой мне приснился кошмарный сон».

Когда-то для вставшей с постели Даши не сесть за компьютер — значило не проснуться до конца. Это как начать день без контрастного душа, без утренней чашки кофе. А забыть дома смартфон — трагедия!

Всё началось, когда исчезло электричество. Нет электричества — нет жизни. Нет свежих продуктов, горячей воды, чистого белья и посуды, нет шелковистых волос. Умирает бытовая техника - без неё жизнь отшвыривает современную женщину на полтора века назад.

В кладовке она наткнулась на связку свечей. Ещё в Миллениум купили, чтобы подурачиться. Свечи были китайские, дрянные, как всё китайское, превратились в слипшийся грязно-серый ком. Но им несказанно обрадовались.

***

- По китайскому пути надо было идти! - крикнул Василий. - Сохранять идеологию, стержень. Не рвать партбилеты на трибуне - а тихо-мирно лечить экономику. Не журналом «Огонёк» прилавки забивать, а бытовыми товарами. И «жила бы страна родная, и нету других забот». Небось, на площади Тяньаньмэнь номер не прошёл. Китайцы — ребята серьёзные, у них не забалуешь. Не запустили по телевизору маленьких лебедей. Мигом кишки этих малолеток на гусеницы намотали.

«Господи, сколько можно лить из пустого в порожнее?»

Даша трёт виски. Драгоценного цитрамона осталась половинка упаковки. По крошечке держит под языком, надеясь на эффект плацебо. Вот придёт лето, она будет бродить по ромашковым полянам, сушить охапки лечебных трав.

С тоской думает: «Ведь всё на это указывало. Из каждого утюга неслось: «Готовьтесь!». Но люди настолько привыкли к взбалмошности, показухе, вранью.… Это как пастушонок кричал: «Волки, волки!» - а никто не верил.

Столпотворение на АЗС рассосалось в первые часы. Закрылись круглосуточные павильоны, погасли табло. Ну, и зачем сметали с прилавков генераторы?

Выручили дрова-голубчики. Из окон мёрзлых, заиндевелых многоэтажек высунулись кривые трубы буржуек, заструились горькими дымками. На улицах люди волокли деревца: кто на санках, кто просто по снегу.

Неприкаянно бродили ещё вчера сытые и шелковистые, а ныне замурзанные кошки и собаки, заглядывали в лица редких прохожих. «Пшли вон, не до вас». Только бомжи проявляли кулинарный интерес: «Кыс-кыс… Фьють-фьють, бобик!» Подманивали бедолаг и ласково уносили под мышками в свои подвалы.

***

...Выезжали под утро. Впопыхах натолкали в багажник и на заднее сидение необходимое. Даша плакала: в дверь выскользнул котёнок Тоша, забился куда-то. За углом перед самой машиной выскочила фигурка, замахала руками.

- Не тормози!

- Давить его, что ли? Это же сосед Василий!

Васька сунул голову в щель над стеклом, возбуждённо сообщил:

- Тут рядом ларёк на колёсах! Набит под завязку!

Приплясывая от нетерпения, рассказывал, что кто-то загнал во дворы трейлер. Василий ломиком поддел, а там добра! Консервы, сахар, детское питание, кофе, чай, водка, блоки с сигаретами! Хоть сам впрягайся и тащи. А тут соседушек дорогих бог принёс.

Взяли на трос. «Победа» натужно взревела и поволокла, родная. Сразу вслед раздались крики и сухой, как орешек щёлкнул, выстрел. Ещё треснуло раза два — мимо. Через спящие посты машина промчалась птицей. Наконец, «Победушка» свернула в лес на знакомые, едва видные в снегу и жухлой траве колеи.

Метели заботливо припорошили колеи. Оставалось надеяться, что никто не наткнётся на заброшенное дачное общество «Слезинка».

***

Однажды Василий объявился на пороге — на локте висят три птичьих тушки со спутанными ногами, болтающиеся безжизненными головами. Со стуком упавшие возле печи, ожили, захлопали крыльями, задёргали лапками. Встряхнулись и тут же деловито застучали, задолбили клювами, выбирая из половиц невидимые крошки.

- Весь тулуп обгадили, - похвастался Васька. - Хозяйка, полстакана беленькой не заслужил? - И на ухо: - А может, ещё что слаще найдётся? А, беленькая?

Даша молча заехала ему локтем в лицо. С недавних пор Василий начал к ней приставать — она благоразумно не говорила мужу.

Для пернатых жиличек отгородили и утеплили закуток в сенях. Те исправно неслись каждое утро, по крупному бордовому яйцу. Ели сырыми — витамины. На Новый Год откладывали — в оливье.

- Сергей Ильич, вы опять?!

Свёкор был уличён за преступлением: как маленький, запрокинув бороду, жадно пил яйцо. В другой раз у Васьки предательски желтела присохшая яичная полоска на верхней губе. Ну мужики, хуже малых детей...»

(Отрывок из рассказа «Не стоит «Слезинки»).

Заказать книги Надежды Нелидовой:

• ЛитРес

• Ridero

• Amazon

Реклама