Почему ангелы обитают на небе, а демоны – у нас под ногами

Жизнь. Молекулы живого вывернуты направо, тогда как те же самые молекулы, из которых построено нечто неживое, налево

Фото: Shutterstock

От нечего делать я копался в своем хламе, и извлек глобус. Небольшой, без оси и ножки. Просто шар. Я вспомнил, что купил его в США. Я коротал дни в городе Фресно, Калифорния, и от нечего делать шатался по антикварным лавкам. Хозяин этой лавки был так любезен… Ну, вы знаете это состояние: я ОБЯЗАН что-то купить, хотя мне ничего не надо, просто чтобы ответить любезностью на любезность. Долларов пять, наверное. Купил и забыл.

Теперь я пристально смотрел на него. Пластиковая болванка, обклеенная распечатанными на принтере материками, и я подумал: а ведь полюса на глобусах всегда клеят небрежно. Их же заслоняет ось. Ну и вообще, снега, льды, что там показывать. Круглая нашлепка, и, как правило, меридианы на нашлепке не стыкуются с теми, что идут по экватору. А Антарктиду вообще не видно. Северный полюс всегда сверху, а та – нагнись, посмотри, если интересно.

Хотим мы этого или нет, признаем или отрицаем – мы определенным образом ориентируем мир, который на самом деле не имеет никакой ориентации. Наши карты созданы так, что северное полушарие всегда сверху, и его удобно рассматривать. Что и понятно: тут зародилась цивилизация. Мы так привыкли, потому что греки, римляне, арабы. Мы сверху, потому что верх «лучше» низа. Наше лето – это настоящее лето, а то, что в декабре в Австралии разгар жары… ну, это просто такой выверт природы. Лето – это июль, а вовсе не декабрь. И да, они там, в Канберре, все-таки ходят вверх ногами. Они могут не соглашаться. Их омлет не летит вверх с перевернутой тарелки. Мы цивилизованные люди и все понимаем. Гравитация, центр тяжести. И все-таки вверху мы, северные.

Рассматривая глобус, у которого не было оси и подставки, я мог вертеть его как хотел, и все же я видел, что южное полушарие клеили чуть менее аккуратно, чем северное. Им и так сойдет. И я задумался: а что, если во Вселенной в самом деле есть некоторое выделенное направление? И наш наивный географический северизм – на самом деле, отражение чего-то реального и важного?

Античная наука в V веке до новой эры заявила, что во Вселенной нет верха и низа. Земной шар (греки уже знали, что – шар) без опоры висит в пространстве просто потому, что ему некуда лететь, выделенного направления нет. Эта мысль была столь революционна, что пронзила собой все мышление, даже мораль. Некий философ говорил, жить и умереть – все равно. Что же ты не умираешь? – резонно спросили его. Именно по этой причине, столь же резонно ответил он.

Но уже в III веке до новой эры другие греческие философы, анализируя пустое пространство, пришли к выводу, что у него должен быть некий верх, заданный уже не планетой (что под ногами, то и внизу), а самой структурой пространства. Эта идея была столь же революционна, как и предыдущая, и, сказать по правде, она свежа до сих пор. Сторонники Эйнштейна любят показывать, как гравитация искривляет пространство, создавая лунку, в которую сваливаются шары, планеты, «притягиваясь» к центру, где лежит большой шар, Солнце. Само собой подразумевается, что шарик сваливается «вниз», потому что пространство искривлено именно «вниз». Никто не говорит об этом прямо, но у Вселенной Эйнштейна есть и верх, и низ (и верх опять лучше).

Преимущества верха очевидны всякому, кто постоит на голове. Западло на стенке спать, одеяло падает, говорили наши школьные хулиганы (обычно за этими словами следовала расправа над ботанами, и я до сих пор не вижу тут логики). Хищник занимает позицию наверху, дрожащий заяц пытается скрыться. Отсюда – политическая концепция (мы же не говорим «низы власти»): уже на старинных барельефах победивший царь подминает покоренного конкурента, а не поднимает его, например, в воздух, лишая опоры (хотя в совсем древних мифах именно – поднимали).

Поразительно, но глобус – прав, внизу хуже, одеяло на стенке соврать не даст, и у Вселенной на самом деле есть выделенное направление. Только оно проявляется не по вертикали, а в зеркальных, так сказать, координатах. Тут я должен употребить слово «хиральность», извиниться за термин, и объяснить, что он значит, и почему, если вы произнесете это слово в компании физиков, некоторые демонстративно встанут и уйдут, а некоторые кинутся с объятиями («а что я такого сказал»?)

Я начну издалека. Вселенная симметрична. Это ее фундаментальное свойство. Да, нашему глазу кажутся красивыми симметричные узоры. Да, Солнце и планеты круглы, то есть симметричны. И да, симметрия – способ экономии, а природа стремится к экономии (проще же, сляпав одну сторону чего-либо, просто отзеркалить вторую). Но все намного глубже. Симметрия кажется нам красивой потому, что она хороша с точки зрения Вселенной. А самое важное то, что симметричны невидимые нам процессы элементарных частиц. Их создание и исчезновение. Излучение энергий. Атомные и субатомные переходы. Именно эта глубинная симметрия задает все другие виды симметрии. Без нее не было бы ни вещества, ни энергии. И да, конечно, никто не знает, почему это так. Мы просто видим, что это так, и делаем вид, что иначе нельзя, а раз так, чего и гадать.

В симметричном мире в самом деле нет ни верха, ни низа, но тут на сцену выступает хиральность, то есть – нарушение симметрии. Оказывается, крошечные отступления от унылого зеркального мира создают из материи, которая была бы, но была бы беспорядочным хаосом, то, что мы называем порядком, структурой и собственно Вселенной.

Вокруг нас почти нет антивещества (и хорошо – а то бы все подряд аннигилировало, то есть взрывалось). Почему? Крошечная хиральность (отступление от симметрии) на ранних стадиях создания Вселенной. Вещество (верх, север) победило антивещество (низ, юг).

Жизнь. Молекулы живого вывернуты направо, тогда как те же самые молекулы, из которых построено нечто неживое, налево. Правое (север, верх) создает жизнь, левое (юг, низ) – красивые, но неживые кристаллы (кстати, именно так определяют, искусственный ли сахар, или из живого тростника-свеклы сделан).

И таких примеров можно привести очень много.

Таким образом, греки в III веке до нашей эры были правы: нечто «выделенное» зашито в самой структуре нашего мироздания, а мы в обычной жизни словно смотрим на тени, которые отбрасывает эта подлинность. Мы любуемся совершенством симметричного цветка, здания; мы считаем, что «на небе» ангелы, а «под землей» нехорошие существа; мы ставим глобус «нашей» стороной вверх – просто инстинктивно следуя той «правде», которая кроется в глубинах микромира.

Обдумав все это, я положил глобус на место. И не достану его еще неизвестно сколько. Хлам он и есть хлам.