Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+6°
Boom metrics
Общество31 марта 2023 6:00

Сергей Путреша: поступить по закону — это вывести кооператив за скобки уголовного дела

С октября 2021 года в Санкт-Петербурге ведется расследование уголовного дела о мошенничестве, с февраля 2022 года затронувшего потребительский кооператив «Бест Вей»

О текущей ситуации по защите интересов кооператива, объединяющего более 19 тыс. пайщиков из 72 регионов России, рассказывает адвокат кооператива, член коллегии адвокатов «Первая адвокатская контора» города Санкт-Петербурга Сергей Путреша.

Суд следствию не указ

— Сергей Викторович, насколько нам известно, с 19 января два из трех счетов кооператива юридически не находятся под арестом, но фактически находятся, так как банки отказались выполнять это постановление, ссылаясь на то, что оно будет рассматриваться в апелляционной инстанции?

— Да, так и есть. 18 января Приморский районный суд города Санкт-Петербурга продлил арест только в отношении одного из трех счетов: в СМП Банке на 200 млн и отказал в продлении ареста счетов в Сбербанке и в банке «Санкт-Петербург» на общую сумму более 3,6 млрд рублей.

Суд в данном случае руководствовался принципом соразмерности: в ходатайстве следователя было указано, что лицами, признанными потерпевшими по уголовному делу, заявлены гражданские иски на общую сумму 115 млн рублей, хотя представленные в суд материалы содержали сведения о потерпевших, заявивших свои материальные претензии на общую сумму чуть больше 16 млн рублей. Суд арестовал средства «с запасом» — на случай увеличения объема претензий в связи с возможностью появления новых потерпевших, о которой говорило следствие, что, на наш взгляд, также видится неверным.

Прокуратура обжаловала постановление суда в апелляционном порядке — они ожидаемо настаивают на продлении ареста всех трех счетов. Мы, защита, также обжаловали это постановление: мы считаем, что арест всех трех счетов необоснован, в том числе и счета, на котором арестованы 200 млн.

Мы исходим из того, что довод несоразмерности арестованной суммы и суммы ущерба существен, но не является основным. Мы считаем, что в принципе нет оснований применять какие-либо меры процессуального принуждения в отношении кооператива.

Суд по апелляциям на постановление Приморского районного суда от 18 января должен был состояться 23 марта. Но из-за неявки представителя следствия он был перенесен на 6 апреля.

Вообще неявки на судебные заседания с некоторых пор стали системой в работе следственной группы, которая, кстати, с февраля увеличена более чем в два раза: в ней сейчас 35 следователей.

Сначала была неявка 7 февраля в Санкт-Петербургский городской суд на рассмотрение совместной апелляционной жалобы кооператива и более чем 360 пайщиков кооператива на арест недвижимости кооператива. Заседание состоялось только со второй попытки — 9 марта. Решение Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга было отменено, однако дело опять было направлено на новое рассмотрение в Смольнинский районный суд.

23 марта представители следствия не явились вновь, причем на оба заседания: на рассмотрение апелляционного представления прокуратуры в интересах следствия в Санкт-Петербургском городском суде и на первое заседание Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, рассматривающего наше исковое заявление об ущербе кооперативу от незаконных действий правоохранительных органов.

— И все это время средства кооператива фактически заблокированы?

— Да. К сожалению, по нашему стойкому убеждению, банки грубо нарушают закон, продолжают удерживать денежные средства. Мы получаем в качестве обоснования таких действий какие-то выдумки: мол, для разблокирования счетов необходимо вступление постановления суда в силу, которые не имеют никакого отношения к нормам закона.

В законе четкое указание: если срок ареста имущества судом не продлен, арест считается отмененным. Отмененным сразу после того, как издано постановление суда, а не после рассмотрения дела во всех возможных инстанциях.

В этом специфика обеспечительных мер: они налагаются и снимаются сразу после того, как принято соответствующее постановление суда. Если бы постановления по обеспечительным мерам вступали в силу только после рассмотрения во всех возможных судебных инстанциях, аресты на имущество налагались и снимались бы месяцами, что сделало бы эту меру процессуального принуждения бессмысленной.

Никаких дополнительных процессуальных решений для снятия ареста не требуется. В законе все черным по белому написано, никаких вариантов толкования нет.

Ссылка на то, что постановление Приморского районного суда об отказе в продлении ареста счетов не вступило в законную силу и потому не подлежит исполнению, — это попытка банков толковать закон по-своему. Разумеется, мы догадываемся, что подобные действия банки осуществляют не потому, что в них работают неграмотные юристы, а потому что банкиров настоятельно попросили об этом, что особо никем и не скрывается. Видимо, для надежности следственная группа в третий раз с февраля прошлого года изъяла электронные банковские ключи кооператива.

После довольно долгой переписки с банками, претензионных писем кооператив подал исковые заявления в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Однако иски кооператива к банкам начнут рассматриваться в апреле — тогда же, когда должно состояться рассмотрение апелляционных жалоб на арест счетов. Скорее всего, рассмотрение исковых заявлений начнется лишь после рассмотрения апелляционных жалоб на постановление Приморского районного суда о частичном снятии ареста со счетов.

Параллельно с разбирательством с самими банками кооператив обращался с жалобами на действия банков в ЦБ, в частности, в его Службу по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг. Сначала мы получили из службы письмо, что она никак не успевает дать ответ в стандартный 30-дневный срок — в связи со сложностью дела.

Позднее пришел ответ на жалобу, удивительный по своему содержанию. Суть его такова: банки письменно изложили кооперативу причины удержания средств кооператива, привели правовые аргументы в пользу этого удержания. То есть кооператив якобы получил аргументированный ответ, а рассматривать обоснованность этой аргументации — не задача ЦБ: это задача арбитражного суда.

Однако аргументы банков совершенно очевидным образом незаконны. Будем оспаривать этот ответ — по сути, отписку Службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг ЦБ.

Круговорот судебных решений

— Вероятно, следствие рассчитывает, что суд апелляционной инстанции даст юридические основания для ареста счетов в Северо-Западном банке Сбербанка и банке «Санкт-Петербург»?

— Судя по всему, следователи не слишком уверены в этом.

Мы сталкиваемся с тем, что суды во многих случаях не принимают окончательного решения, а перекладывают принятие решений на другие инстанции, так как в большинстве случаев апелляционная инстанция при отмене незаконного решения не принимает новое решение по существу, а возвращает материалы дел на новое рассмотрение, при этом меры процессуального принуждения продолжают действовать. За весь период разбирательств было всего несколько исключений из этого правила.

Отсюда и круговорот судебных решений вокруг кооператива. Арест на счета впервые налагается весной прошлого года — в июне решение об аресте апелляционной инстанцией частично отменяется, дело возвращается в суд первой инстанции, после чего следствие получает отказ в аресте на счет в одном из банков. Судебное решение со скрипом, но исполняется следствием и банками — примерно полторы недели платежи кооператива с трудом, с дополнительными проверками, но проходят.

Затем по ходатайству следствия арест налагается судом снова, однако постановление суда первой инстанции вновь отменяется апелляционной инстанцией, но вместо принятия решения по существу материалы вновь возвращаются в первую инстанцию, где судом вопреки позиции, изложенной городским судом, снова выносится решение о наложении ареста. Все это время движение по счетам фактически не восстановлено.

Наша апелляция на это постановление от ноября 2022 года рассматривается Санкт-Петербургским городским судом только в начале января 2023 года и не удовлетворяется: решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Хотя при этом срок ареста счетов подходит к концу: то есть апелляционная инстанция, по сути, опять дает пас суду первой инстанции. Суд первой инстанции отказывается продлить арест двух из трех счетов — уверен, понимая, что следствие и кооператив будут обжаловать это постановление, то есть возвращает пас Санкт-Петербургскому городскому суду.

Ровно такая же ситуация с арестом недвижимости кооператива. Арест налагается Смольнинским районным судом, потом снимается Санкт-Петербургским городским судом. Затем вновь налагается Смольнинским районным судом — по новому ходатайству следствия. Его постановление снова отменяется Санкт-Петербургским городским судом, однако в этот раз дело направляется на новое рассмотрение в Смольнинский районный суд.

Это замкнутый круг. Он возник, на мой взгляд, по двум причинам. Первая — в настоящий момент сложилась тенденция давать следствию на этапе предварительного расследования максимальный кредит доверия, для того чтобы оно получило все возможности для формирования необходимой им доказательственной базы, в том числе оказывая давление путем применения меры пресечения или иной меры процессуального принуждения. Здесь остается уповать на силу духа лиц, испытывающих на себе это давление. Вторая — суды видят откровенную слабость аргументации следствия, голословность его утверждений в отношении кооператива и зачастую не готовы под ними подписываться, перекидывая материалы из инстанции в инстанцию, а нередко по территориальности в случае рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ.

— О каких голословных утверждениях идет речь?

— Следствие в своих документах утверждает, что располагает сведениями о 12 тыс. «пострадавших». Но сколько лиц, признанных в установленном законом порядке потерпевшими? Их представлено на данный момент, по различным оценкам, около 147. Опять же эта цифра не подтверждена материалами дела. Мы исходим из утверждений следствия, каких-то сопроводительных документов, которые зачастую носят голословный характер.

Следствие имеет право «показывать» не всех потерпевших в представляемых в суд материалах дела, однако где подтверждение этому колоссальному количеству «пострадавших» и почему пострадавшие, а не потерпевшие, то есть почему, по версии следствия, пострадавшим не предоставлен юридический статус потерпевших?

Следствие утверждает, что деятельность кооператива незаконна. Но нет ни одного судебного акта, признающего деятельность кооператива незаконной. Он был зарегистрирован налоговой инспекцией в 2014 году, все изменения его устава также регистрировались налоговой инспекцией.

Следствие утверждает, что денежные средства на счетах кооператива в размере 3,8 млрд рублей то ли уже похищены, то ли будут похищены. При этом средства находятся на счетах, объем средств там увеличивается, так как большинство пайщиков продолжает платить паевые и членские взносы, и кооператив, когда у него была такая юридическая и фактическая возможность, расплачивался с пайщиками, пожелавшими вернуть свой пай. За короткий период «окна» в блокировке счетов выплачено более миллиарда рублей, кооператив рассчитался с 216 пайщиками. Еще с более чем 1000 пайщиков он не может рассчитаться уже несколько месяцев из-за ареста счетов.

Ущерб на все деньги

— Следствие в последних документах утверждает, что сумма ущерба — более 16 млрд 187 млн рублей.

— Эта цифра, как я понимаю, сформирована из всех средств, поступивших в кооператив. С момента его создания в 2014 году как раз поступило более 16 млрд рублей.

— То есть ущерб равен сумме, которая поступила в кооператив за весь период его работы?

— Следствие утверждает, что да: сумма похищенного равна сумме поступивших средств.

Логика, как я понимаю, такова. Следствие пытается убедить всех, что в кооперативе все незаконно, все деньги, которые находятся на счетах, все квартиры, в которых живут пайщики, все похищено. Они просто так решили для себя, подменяя суд. А раз все незаконно, значит, все похищено.

Насколько мне известно, более 80% от поступивших в кооператив средств было инвестировано в приобретение недвижимости для пайщиков, а остальные средства были потрачены на услуги для кооператива либо являются остатками по счетам. Замечу, что буквально каждая проводка кооператива подтверждена документами либо о приобретении недвижимости, либо об оказании услуг кооперативу.

Рекрутинг потерпевших

— В последних документах приводятся фамилии 147 потерпевших. Каковы их претензии?

— У них фактически нет претензий к кооперативу. Во-первых, значительная часть потерпевших предъявляет претензии к компании высокодоходных инвестиций, контролировавшейся одним из бывших руководителей кооператива, а не к кооперативу. Следствие объявляет эту компанию и кооператив частью «холдинга» и настаивает на ответственности кооператива по обязательствам инвестиционной компании, хотя между ними не было никаких финансовых отношений: буквально ни одного платежа от одной организации к другой.

Инвестиционная компания и кооператив — две параллельные истории. Одна организация — коммерческое юридическое лицо, специализирующееся на высокодоходных инвестициях, вторая — некоммерческая организация безопасных инвестиций в недвижимость. Я не имею отношения к защите интересов инвесткомпании, но по показаниям потерпевших вижу тех, кто предъявляет содержательные претензии к этой компании — компании, еще раз подчеркну, высокорисковых, хотя и высокодоходных инвестиций.

При этом нет ни одного потерпевшего, по крайней мере из тех, показания которых мы видели в деле (следствие, как я уже сказал, имеет право не все «показывать»), предъявляющего содержательные претензии к кооперативу: получили паевые средства от пайщика и не купили квартиру; получили заявление от пайщика о выходе из кооператива и отказались вернуть паевые средства.

Есть претензии о том, что тот или иной пайщик не может вернуть паевые средства после ареста счетов, но это претензии не к кооперативу, а к следственной группе, которая арестовала счета и не позволяет возвращать средства пайщикам. Именно следствие препятствует их возврату. Это можно было бы делать и с арестованных счетов по решению следователя в случае обращения пайщика в индивидуальном порядке. Следствие, кстати, не позволяет платить налоги и заработную плату сотрудникам кооператива.

Есть также претензии о том, что кооператив не вернул вступительный и членские взносы при выходе из него, — претензии недобросовестные, потому что возврат этих взносов, кстати, относительно небольших, не предусмотрен договором с кооперативом: это форма финансирования пайщиками текущей деятельности кооператива.

Те, кто подал заявления в качестве потерпевших, должны понимать, что в рамках рассмотрения уголовного дела по существу им придется дать пояснения о том, по какой именно причине они посчитали себя потерпевшими. То есть даже со 147 «официальными» потерпевшими нужно предметно разбираться.

— Тем не менее количество потерпевших с октября 2021 года выросло, в том числе потерпевших пайщиков.

— Вполне естественно, что пайщики кооператива пытаются решить вопрос возврата средств разными способами. Какую-то часть из них — по-прежнему небольшую, так как в кооперативе более 19 тыс. пайщиков, следствию удалось убедить в том, что подача заявления в качестве потерпевшего — действенный способ вернуть свои деньги. Хотя это неправда, так как получить средства можно будет лишь после завершения предварительного расследования, рассмотрения дела по существу и вступления приговора в законную силу, а на это могут уйти годы, в течение которых их деньги просто обесценятся. Получить деньги в реальном времени таким способом не получится.

Следственная группа с февраля проводит настоящую кампанию по увеличению числа потерпевших. Каждый пайщик кооператива получил от следственной группы письмо с предложением написать заявление в качестве потерпевшего.

— Как рационально вести себя пайщику, желающему забрать свои средства?

— Если нет возможности больше ждать разблокирования средств на счетах кооператива, стоит подать гражданско-правовой иск о возврате средств к кооперативу, по которому кооператив будет ходатайствовать о привлечении в качестве соответчика органов предварительного расследования.

Пусть суды выносят соответствующие судебные акты о взыскании с кооператива и следственных органов, и потом следствие объясняется, почему не исполняются судебные решения. Ущерба кооперативу от этого не будет. Ничто не мешает кооперативу, если у него будут освобождены средства, выплатить людям деньги, и тогда гражданские иски просто будут прекращены.

— А следствие скажет, что эти средства арестованы как вещественные доказательства, как оно делает это сейчас, следовательно, выплата невозможна.

— Следствие опять же пытается подменить понятия, объявляя безналичные денежные средства вещественными доказательствами. Это оксюморон: эфемерные безналичные денежные средства не могут быть вещественными доказательствами.

Хотя даже признание вещественным доказательством не равно наложению ареста. Вещественные доказательства должны быть осмотрены и переданы на хранение, если на них есть следы преступления. Это могут быть документы, могут быть купюры со следами преступления, но невозможно осматривать и передавать на хранение нечто невещественное.

Так что не вижу препятствий для снятия ареста и выплаты средств, причитающихся тому или иному пайщику. Уже есть опыт снятия ареста с квартир — они также признавались вещественными доказательствами. Все иски о снятии ареста с квартир гражданами, насколько я знаю, выиграны, аресты сняты.

Дело на годы

— Когда, по вашим оценкам, будет завершено предварительное расследование? Четверо арестованных сидят уже более года.

— Полтора года — предельный срок пребывания под стражей обвиняемых. Однако есть сложившаяся практика, позволяющая продлевать этот срок далее. Следствие может объявить, что предварительное расследование якобы закончено, и начат этап ознакомления обвиняемых с материалами дела, на этом основании добиться продления содержания под стражей, что разрешено в таком случае законом, а после того как срок стражи будет продлен, возобновить предварительное расследование. Таким образом, следователи вводят суд в заблуждение относительно имеющихся оснований для продления меры пресечения.

Проблема даже не в этом. В конце концов арестованные могут быть выпущены спустя полтора года — им могут поменять меру пресечения. Но расследование уголовного дела на этом, скорее всего, не закончится.

Кроме того, следствие может выделить дело в отношении уже арестованных, направить его в суд, а «остальное» дело приостановить. И при этом продлевать по приостановленному делу меры процессуального принуждения.

Это более сложный вариант, потому что предварительное расследование будет завершено, и будет установлена окончательная сумма ущерба. Говорить о том, что следствие продолжается и «мы сейчас наберем еще миллиарды», как говорится сейчас, не получится.

К сожалению, мы понимаем, что цель работы следствия — добиться заранее заданного результата, даже если будет достигнуто понимание, что была допущена ошибка, а для этого им как можно дольше надо удерживать средства, как можно дольше создавать проблемы организации, чтобы убедить максимальное количество пайщиков вступить в ряды потерпевших. Перманентный арест имущества и нужен для того, чтобы продемонстрировать отсутствие альтернативы подаче заявления о признании потерпевшими. Альтернативы, как я уже сказал, имеются.

Мы видим, что, к счастью, судьи не готовы подписываться под всеми идеями следствия. Будем надеяться, что суд при принятии решений будет руководствоваться прежде всего законом и имеющимися доказательствами.

— Каким должно быть правосудие в отношении кооператива, с вашей точки зрения?

— Кооператив должен быть выведен за скобки уголовного разбирательства, следствие должно прекратить наносить ущерб кооперативу и пайщикам путем блокирования его работы и ареста его имущества.

К кооперативу как юридическому лицу уголовное дело не имеет никакого отношения, что многократно доказано за последний год с небольшим.