Архитектор: какой на самом деле будет «новая Москва»

Кто выиграет от расширения Москвы, в прямом эфире радио КП и телеканале «Комсомольская правда» обсуждают профессор Международной академии архитектуры Андрей Чернихов, заместитель редактора московского отдела газеты «Комсомольская правда» Александра Кучук и ведущая Елена Афонина.

Афонина:

- В течение этого часа будем говорить о грандиозном событии для Москвы и Московской области, которое должно произойти менее чем через две недели. С 1 июля 2012 года границы Москвы официально будут раздвинуты. В состав Москвы войдут 21 муниципальное образование, добавится 19 поселений и 2 городских округа. Кому выгодно расширение Москвы? Кто от этого выиграет, а кто неминуемо проиграет? Отобраны 9 архитектурных команд – не только российских, но и международных.

Чернихов:

- Все команды международные, потому что иностранные архитекторы пригласили российских, московских. Московские же пригласили своих коллег из разных стран мира. В нашей команде четыре страны представлены. 9 международных коллективов. Специалисты этой проблемой занимаются давно. Это Институт Генплана Московской области, Москвы, масса других проектных, управленческих структур. Присоединение такой территории, которая в полтора раза больше самой Москвы, это не тема только лишь конкурсного проектирования. Это тема очень серьезных исследований, анализов и решений.

Афонина:

- Все ли готово, чтобы эти решения воплощать в жизнь?

Чернихов:

- Здесь есть некий цивилизационный разрыв. Объявление о расширении Москвы и мотива этого более чем спорно было год тому назад. Мотивация, что 50 или 100 тысяч чиновников с мигалками создают транспортный коллапс, не выдерживает никакой критики. Есть транспортные проблемы и есть проблемы, которые создают транспортные проблемы. У нас колоссальная внутренняя трудовая миграция. Здесь есть устойчивый миф людей о жизни. Это то, что главное для нас с вами не работа, а квартира. Собственность, то, что можно передать детям по наследству, то, что мое. А это одна из тех свобод, которой в череде других были лишены российские граждане в 1917 году, когда мы лишились рынка доходного жилья, арендного жилья. 95 лет этот рынок практически не работает, не восстановлен, существует в черно-сером формате. Даже этот рынок четырехкратно не удовлетворяет спрос. Люди хотя и могут внутренне жить там, где им предлагают интересную работу, а не полтора часа в день тратить время на пересечение города в прямом и обратном направлении. Это создает огромное давление на транспорт в том числе, а вовсе не чиновники. 70 % чиновного аппарата не передвигаются на автомобилях или на автомобилях с мигалками, а пользуются общественным транспортом.

Другая проблема, что у города накопились внутренние противоречия, разрывы, которые быстро решить невозможно. Москва устраняла это уже не один раз. Сначала принималось политическое решение, потому что накапливались социально-политические проблемы. А потом уже двигались профессионалы разрешать эту коллизию. Так было и до Хрущева, и тогда, когда он обвел МКАД вокруг Москвы, казалось бы, ограничил ее рост. Потом рост продолжался в сторону Куркино и в других направлениях. Москва сегодня имеет МКАД как внутреннюю магистраль. У Москвы есть проблема, что 20 лет московский генеральный план разрабатывался без учета Московской области, а генплан Московской области разрабатывался как бублик, где Москва была дыркой. Эти два крупнейших государственных проектных формата не были наложены друг на друга, не были совмещены. И отсюда мы имеем огромное количество в том числе и транспортных проблем.

Я уж не говорю о дачах. Мы имеем совершенно не тот показатель по жилью, который считаем. У нас больше половины населения имеет второе жилье – дачное. А считаем мы только московское жилье. Огромная часть людей сдают московские квартиры, живут на дачах. Еще одна проблема – гигантский трафик в направлении летних резиденций москвичей и обратно.

Кучук:

- А почему был выбран юго-запад?

Чернихов:

- Очень просто. В Москве действует порядка 16 социальных программ. Социальная карта москвича, поддержка пенсионеров, поддержка молодежи. Это достаточно сильная комплексная поддержка в социальном плане социальных групп. 235 тысяч, которые проживают в юго-западных территориях, этот бюджет может выдержать. А вот 1,1 млн. в Химкинском направлении уже наш бюджет не выдержал бы. Юго-запад – малонаселенная территория, там много лесов, плохо с водой. Но населения действительно очень мало.

Афонина:

- Когда в свое время Общественная палата просила вернуть этот проект назад и не расширять границы Москвы, среди прочих аргументов было то, что это сильно скажется на экологии не только Москвы, но и области. Произойдет вырубка лесов. Второй аргумент, что в первую очередь Большая Москва выгодна бизнесу, а не простым горожанам.

Чернихов:

- Начнем с обратного. У меня сложилось устойчивое мнение, что вопрос даже не столько в бизнесе. Для него естественна капитализация бизнеса. Обвинять того же Мошковича или Степакова, что они заранее скупили земли, чтобы потом их капитализировать, и пролоббировали это решение, это журналистские ходы. Вопрос в другом. Как государство позиционирует себя и как оно выстраивает свои отношения от лица народа? И как выстроены эти отношения с бизнесом? Эти правила игры очень важны. Мы объездили те территории, которые присоединяются к Москве. Все команды это сделали. Зрелище потрясающее. Первое ощущение – это не столица. Это не столичная земля. Это не те самые семь холмов, не та самая Москва-река с Кремлевского холма. Но задача поставлена, ее надо решать.

Поле – и там строятся десять корпусов. А вокруг ветерок гонит. Это Новые Ватутинки, там строится в открытом поле с десяток новых зданий. Дальше – такая же картина. Может быть, эти поля уже кому-то принадлежат, и дальше строительство пойдет. Но не видно признаков строительства инфраструктуры. Не видно, как трансформируется дорожно-транспортная сеть. А строительство гигантское. Отводы земли и сделки, которые были уже заключены, огромные. По нашим данным, порядка 2-2,5 млн. жителей надо будет разместить на этих территориях. Кто эти жители? Где они будут работать? Каково их транспортное, инфраструктурное обеспечение? Это огромные затраты по инженерии, по дорогам. Я уж не говорю про эксплуатационные расходы, о которых у нас стали умалчивать. Москва имеет 70 % износа и по инженерной инфраструктуре, по сетям, и по жилищному фонду. Это огромные деньги, которые тоже надо будет где-то брать. Мы не видим экономического подхода к этой громадной истории. Казалось бы, за год после объявления в Санкт-Петербурге этой идеи должны быть показаны экономические выкладки. Мы не видим социальных, помимо перемещения федеральных ведомств. А какие же будут производства, где же будут люди работать в таком количестве? И мы не очень понимаем, кто будет жить в этих домах?

Что касается беспокойства о лесах. Здесь федеральное законодательство достаточно жесткое. Ни одна из конкурсных команд не подвергает сомнению, мы не рисуем на лесах жилые кварталы. Это закон, который нельзя нарушать. У нас нет оснований высказывать тревогу по этому поводу.

Предположительная схема новой Москвы

Афонина:

- Выгодно ли расширение Москвы москвичам? Это вопрос для наших слушателей.

Кучук:

- Я тоже объезжала эти участки. Беседовала с людьми. Они, с одной стороны, рады. Но с другой, они очень боятся прихода большого города. Частный сектор считает, что их обязательно снесут, что все уже расписано. Те, кто живет в многоэтажках, испуганы тем, что растут цены. Что дальше их соседями могут становиться не молодые семьи, которые брали кредиты, ипотеку под жилье, а выходцы с Северного Кавказа, что туда хлынут мигранты.

Чернихов:

- Что касается частного фонда. У нас нет данных, которые мы могли бы сегодня обсуждать. Что касается проблем миграции, то это проблема не юго-западных территорий. Это проблема концептуальная. Она находится в другой плоскости. Мы – страна и город, которые доживают четвертый технологический уклад. Это тяжелое машиностроение. Это сборочное производство. При том, что на территории Москвы порядка 18 тысяч гектаров промзон, из которых половина – мертвые. Завод ЗИЛ ничего давно уже не выпускает. Нужно говорить о том, готово ли московское правительство, федеральное правительство жестко, твердо и ясно менять курс. От слов об инновациях переходить к нормальной модернизации, к выносу промпредприятий, к разработке правильной, таргетированной налоговой политики. Вынося предприятия в какую-то часть Московской области, ты тут же теряешь налоги. Мы не обойдемся без смены парадигм.

Строительный комплекс нуждается в большом количестве низкоквалифицированных рабочих рук. Четвертый экономический уклад нуждается в большом количестве низкоквалифицированных рабочих рук. Простой примитивный сервис – кафе, рестораны, прачечные – нуждаются в тех же руках. Отсюда у нас варварская миграция – один из самых высоких процентов. Миграция неучтенная, миграция нецивилизованная, миграция, которая не знает собственный письменный язык. Без изменения парадигмы мы не выйдем из этого тупика. Если мы не будем развивать новые технологии, не будем перемещать устаревшие производства из Москвы. Ни один мегаполис мира сегодня не живет с машиностроением. Это нонсенс. И миграция у вас будет иная. В советские годы к нам приезжали армянские врачи, азербайджанские ученые. У нас была внутренняя миграция Советского Союза, но она была в основном голубых и белых воротничков. То, что мы сегодня имеем, это придаток технологически устаревшего уклада. Здесь нужно говорить не только о ментальности бизнеса, но и о роли государства - и федерального уровня, и московского.

Звонок, Семен, Красноярск:

- Мое мнение, что это расширение выгодно москвичам. Эти земельные наделы будут продаваться работниками колхозов. И получать неплохие деньги. Они будут строить малый и средний бизнес. Будет взаимовыручка.

Афонина:

- Вы сказали, что леса не тронут. Значит ли это, что стройка будет вестись только на тех освоенных территориях и в радиусе тех жилых зон, которые есть? И на полях колхозов?

Чернихов:

- Скорее всего, на полях. Про выгоду. Городу в некоторых направлениях это очень выгодно. У нас огромное количество вузов, в том числе медицинских, клиник, больниц находятся в тяжелейших условиях. Создание современного медицинского кластера международного класса – во благо Москве. И это благо и для данной территории. Создание современного образовательного кластера, когда ученики старших классов и вузы будут собраны на большой территории, это тоже может быть международного уровня кластер. Создание IT-кластера, спортивных кластеров.

Афонина:

- Хочется обратиться к словам мэра Москвы Сергея Собянина, который сказал, что новые территории столицы будут разделены на ближний, средний и рекреационный пояса. Что это за три пояса, где будут располагаться жилые зоны, те кластеры, о которых вы говорили?

Чернихов:

- Логика простая. Мы имеем дело с реальным городом. Москва и Московская область – это уже агломерация. Естественная, спекшаяся. Если посмотреть из космоса, МКАД будет тоненькой линией. А как Москва плотной застройкой 25-этажными домами примкнула к Московской области через эту ниточку МКАД, а там те же 25 этажей, вот это и есть реальный город, который не знает административных границ. Из Московской области миллионы ездят в Москву на работу и обратно. Из Москвы поменьше, но тоже ездят в область и обратно. Нужно говорить о едином градостроительном документе – территориальное планирование – для Москвы и Московской области совместно. Когда два субъекта федерации управляют на этой территории. В Лос-Анджелесе 6 муниципалитетов. Это проблема уже техники управления. Мы должны иметь общий генеральный план развития Москвы и Московской области совместный – это аксиома. Это становится абсолютной потребностью дня.

Этот реальный город – первая зона застройки, где можно строить относительно высокие дома. Они и строятся в пределах 25 этажей сегодня по факту. Все девелоперы, которые обладают землями в Московской области, в отличие от Москвы, Московская область продает землю, это уже собственники – наши девелоперы. Москва же заключает инвестконтракты с арендой на 49 лет. Это принципиальная разница. Второй пояс – это уже пояс малоэтажной застройки. Ближе к земле. Третий – это те самые леса, которые объявляются будущими национальными парками.

На взгляд нашей команды, выгода прежде всего должна быть не столько в переносе федеральных ведомств, а в использовании этих резервных территорий, чтобы мы решили ряд социальных программ, которые не решили даже еще в Советском Союзе. И Москва была в СССР лидером социальных программ всегда. И Советский Союз был социально ориентированной страной. У нас живут два с лишним миллиона пенсионеров. Москва – стареющий город. Наши старики живут в основном не за счет поддержки государства, а за счет семьи. Если для наших пожилых родителей будут созданы нормальные условия, с медицинским первичным обслуживанием, с бытовым первичным обслуживанием, если они смогут проживать в первых двух-трех этажах, на природе, в комфорте, в современном европейском городском комфорте, думаю, что многие согласятся выехать. Мои скромные путешествия по домам престарелых и аналогичным анклавам Америки показали, насколько это великолепно сделано и насколько это спасает людей, спасает старость. Я уже не говорю о хосписах, о том, у нас нет достойной онкологической реабилитации. Перейдя ко второму поясу, где все команды практически размещают медицинские, образовательные и прочие кластеры, они как раз и создаются для того, чтобы решить те социальные проблемы, накопившиеся в Москве.

Афонина:

- Боюсь, что эти ваши слова, выдернутые из контекста, будут восприняты следующим образом: что на этих территориях у нас будут создаваться зоны, выселки для престарелых людей.

Чернихов:

- Вы правы. Надо рассматривать под другим углом. Мы должны создавать новый тип жилья. На верхних этажах могут жить молодые семьи, в нижних этажах, в распластанных полутаунхаусах могут жить родители. Мы настроили таких микрорайонов, чудовищных по размерам, еще в советское время, весь мир, не только мы, а на самом деле мы все знаем, что комьюнити, то есть те, кто могут договариваться, социальные группы – это 100-120 семей. Там находится то самое социальное сообщество. С чего начинается город? Не с домов и не с дорог. Город начинается с людей, с людских сообществ. Так всегда формировался город. И то, что в ХХ веке города стали гигантскими, то, что люди были разорваны, разрываются человеческие отношения, связи внутри сообществ. Даже градостроительство мешает созданию человеческих сообществ. Эта парцелляция на более мелкие структуры, когда люди могут действительно узнавать друг друга в пределах квартала, а не микрорайона, это та самая модель, которая должна отрабатываться на этих территориях. Мы ее рассматриваем как территорию социального строительства.

Афонина:

- Вы собираетесь перестроить психологию москвича, которая не дает им понять, насколько выгодно расширение Москвы. Насколько комфортна нынешняя Москва и будущая Москва для проживания москвичей?

Чернихов:

- Сегодня есть такие исследования – индекс счастья. Немцы испытывают счастье в весьма скромных размерах. Они недовольны перспективами, которые открываются в стране, недовольны существующим положением. Это в комфортной Германии со многими социальными льготами и прочим. А таджики на 8-м месте в этом опросе находятся. Ощущение счастья у людей в разных странах и городах не столь подчинено официально принятым в мире рейтингам показателей комфорта жизни мегаполисов. Можно вспомнить разворачивание «красного проекта» - когда в 20-е годы Москва объявила себя столицей Третьего Интернационала, центром международного коммунистического движения. Москва и Петербург в тяжелейших условиях последствий первой мировой войны, гражданской войны, тифа, многочисленных смертей. И в 20-е годы весь мир устремляется в Москву, потому что она является центром русского авангарда, который мы мало ценим. Он у нас погибает. Практически не осталось памятников конструктивизма. Во всех учебниках русский авангард – и художественный, и архитектурный – закрепился в мире. Нам всегда не хватает драйва.

Кончилась первая фаза «красного проект», мы стали центром социалистического лагеря столицы. Мы полетели в космос, прорубили лед атомным ледоходом. Построили атомные станции. Драйв, который есть в народе, когда люди говорят: мы – лучшие, - не с точки зрения хвастовства, а с точки зрения самоощущения себя, своей семьи, будущего своих детей. Это чувство очень важно. Мы все время гонимся за показателями. Но надо думать и о том, как взрастить это чувство в людях. Сегодня у Москвы один фантастический признак, который в народе окрестили «пылесосом». Если посмотреть геополитическую карту страны, то всплески, а потом колоссальный всплеск – Центральный регион, Московская область и Москва. Москва высасывает огромное количество людей не только из кавказских республик, не только использует мигрантов из ближнего зарубежья, азиатского подбрюшья, но и высасывает из ближайших территорий, а уже теперь и из дальних территорий. Приостановить это нужно. Это обезлюживание страны. У нас в Москве больше 10 % населения страны. Мы имеем колоссальную концентрацию капитала. Это нужно децентрализировать. Нужно развивать московскую агломерацию с опорами на определенных расстояниях. Это Ярославль, Рыбинск, Рязань. И таким образом рассредоточивать эту энергию.

Выгода еще состоит в том, что мы можем освободить часть территории Москвы, мы можем санировать промзоны. Мы должны производить инвентаризацию города. У нас огромное количество неиспользуемых земель, сдающихся в аренду КБ, НИИ, которые уже не существуют. Здесь колоссальные резервы. Можно говорить не о том, что мы поселим новых 2-2,5 млн. жителей в юго-запад, а можно говорить о перераспределении населения. Этот резерв куда более интересен. Вспомните Москву во время московской олимпиады. Это был город коммунистического завтра. Это даже меньше народу, чем сегодня в Вене. Вена – пустой город.

Афонина:

- Подведем итоги нашего опроса. 15 % москвичей считают, что расширение Москвы выгодно. 85 % говорят – нет. Надеюсь, что после нашего сегодняшнего разговора что-то изменится в сознании москвичей.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ НА KP.RU

Чиновники продавали земли Новой Москвы

Москву расширят по примеру Парижа и Лондона

На окраинах Москвы верблюдам уж раздолье

Фото: Олег РУКАВИЦЫН