Наталья Унгард: «Меня готовили к Олимпиаде-80, но я сбежала»

Актриса Наталья Унгард, снявшаяся во множестве популярных телесериалов, очень любит кастинги и нестандартные мероприятия

Фото: Олег РУКАВИЦЫН

В прямом эфире проекта «Радио двух столиц» актриса Наталья Унгард рассказывает, как хотела быть капитаном дальнего плавания, археологом, разведчиком, геологом, экспериментатором и женщиной-космонавтом, а стала артисткой. Ведут эфир Арташес Антонян (радио «Комсомольская правда», Москва) и Татьяна Ставская (радио «Балтика», Петербург).

Антонян:

– С такой погодой, действительно, настроение хорошее. Прекрасное воскресенье. Надеюсь, оно также солнечное и в северной столице. Таня Ставская, здравствуй.

Ставская:

– Добрый вечер. Мне хвастаться нечем. К сожалению, у нас настоящая питерская погода. Если кто-то бывал в наших краях, то понимает, что это значит.

Антонян:

– Но мы будем веселить тебя, и попытаемся сделать так, чтобы этот час, как минимум, был совершенно не грустным. Меня зовут Арташес Антонян, «Комсомольская правда», «Радио двух столиц». И у нас сегодня в гостях, мне повезло, потому что гость нашей студии, очаровательная Наталья Унгард – актриса театра, кино. Вообще, мы тут выяснили, что история очень богатая на различные события. Здравствуйте, Наталья.

Унгард:

– Здравствуйте и добрый вечер. Татьяна, привет.

Антонян:

– Тот вопрос, который Таня любит задавать, связь с Питером, и мы выяснили, что у вас связь громадная.

Унгард:

– Просто интимная связь. Я была там один раз в детстве. Приехала в Питер зимой, и я поняла, что попала в город блокады. И после этого как-то не приходилось туда ездить. И вдруг я прошла третий по счету кастинг, и попала в Питер на огромный проект. Девять месяцев я снималась в Питере. Жила в центре города, улица Горохова, дом 58. Боже! Это самые счастливые месяцы моей жизни.

Антонян:

– Это был сериал «Хвост», который вы замечательно сняли. Продолжение будет?

Унгард:

– Я надеюсь. Пока НТВшники выпустили только 24 серии, а там мы снимали 40. Они должны мне еще 16. Вот так!

Ставская:

– Человек, который знает о сериалах больше, чем мы с Арташесом.

Унгард:

– Гораздо больше. О Питере я знаю гораздо меньше. Я просто знаю, что сначала этот город меня как-то не принимал. Я приехала на Гороховую, и сразу начался ремонт. Но с другой стороны я подумала, наверное, это потому, что я всегда мечтала жить на такой пешеходной улице как Арбат. Начался ремонт, и продолжался до последнего дня. И когда я уехала из города Питера, на следующий день ремонт прекратился. Все! Это была парадная улица. Да! Я сейчас приехала в Москву, и вокруг моего дома тоже ремонт. Вот я не знаю, я, наверное, подцепила какой-то вирус.

Антонян:

– Сейчас на «Комсомольской правде» начнется ремонт? Я буду знать.

Ставская:

– Дорожники июнь-июль готовятся, а в августе массово начинают работать.

Унгард:

– Девять месяцев мы ходили по Гороховой, вспаханной как во время военной бомбежки. Понимаете? И даже у нас на пять дней отключали холодную и горячую воду, и все ходила на Фонтанку за водой к машине. Вот так вот! Так что я с Питером все пережила. Сначала этот город меня вообще не принимал, а постепенно, постепенно…

Антонян:

– Дополнительные планы возникли на Питер?

Унгард:

– Сейчас меня приглашает сниматься Алексей Молочник. Это один из режиссеров «Хвоста». Там у нас было два режиссера. Роман Барабаш с Украины. И Алексей Молочник, это питерский режиссер. И он меня приглашаться сниматься на «Анекдоты». Такое шоу, которое называется «Анекдоты». Я сначала испугалась. Думаю, господи, как в Питере можно снимать «Анекдоты»? Там же все живут в вечности. А они если шутят, что-то играют, то очень проникновенно психологически. Там такой шикарный монтажер был, что мне даже смешно было то, что мы играем.

Ставская:

– Наталья, чувствуется, очень веселый человек, вы так часто употребляете слова смешно, комедия, о ролях уже начали говорить. А вы считаете себя именно комедийной актрисой? Или нет, вы просто актриса без такого амплуа?

Унгард:

– Я считаю, что я комедийная, я бы даже сказала, лирико-комедийная актриса. Если бы вы меня видели, то вы бы сразу поняли, что я лирико-комедийная.

Ставская:

– А я чувствую.

Антонян:

– Есть же в вашем послужном списке, а он огромный, и роли не комедийного характера.

Унгард:

– Есть, конечно. Я считаю, что это дань профессии. Я просто люблю играть. Но комедийные роли люблю играть больше. А когда тебя приглашают, последний случай, у Володи Потапова, это такой режиссер, он снял восемь проектов, из них в пяти участвовала я, но в маленьких эпизодиках.

Антонян:

– Вы его любимая актриса, по всей видимости.

Унгард:

– Мне приятно, что у меня такие длинные связи. Кстати, у меня есть такие люди. Например, Володя Койфман, кстати, питерский человек, но, правда, он уехал в Амстердам, а потом почему-то вернулся в Москву. Но он тоже питерский, он петербуржец.

Антонян:

– Перепутал столицы.

Унгард:

– Ну да, перепутал. То есть, меня многие зовут по несколько раз. И вот он встречает меня рядом с кинокомпанией «Русское», а я положила такую пижамку в кошечках, несу, думаю, сейчас зажжем. Он же комедию любит снимать. И вдруг он стоит, нервно курит, мы смотрим друг на друга, начинаем хохотать. Он говорит, Унгард, короче, тут мелодрама, тебя ведь брать не хотели, говорят, что ты комедийная. Поэтому мы убираем всю комедию. А я говорю: «А как же пижамка с кошечками?» Он говорит – прячь пижаму. И вы знаете, у меня получилось. То есть, мы убрали всю комедию, то есть, я была очень мелодраматичная.

Антонян:

– А вам понравился вот этот опыт?

Унгард:

– Конечно. Очень понравился. И я объясню почему. Потому что когда ты зациклен на чем-то одном, как бы пробуешь себя только в одном, ты перестаешь быть гибким. Обязательно нужны разные возможности. А для актера это самое важное. Потому что иначе он сразу заштамповывается. Ну не бывает одних штампов и в комедии, и в мелодраме, и в драме, и в трагедии. Понимаете? Поэтому надо все время менять, чтобы штампы сами собой осыпались.

Антонян:

– Одна из ваших многогранных ролей, роль, которую чаще других вспоминают, это тетя Люба из сериала «Ранетки». Это ваша любимая роль? Персонаж?

Унгард:

– Персонаж я очень люблю.

Антонян:

– Он же не однозначный?

Унгард:

– Конечно. Поэтому он мне и нравится. Я терпеть не могу играть хороших. Нет, кстати, у меня получается играть хороших. Ну очень трудно играть хороших. А таких многогранных людей играть действительно интересно. Потому что с одной стороны, она женщина, с другой стороны, она поставлена в наши социальные условия, она такой российский персонаж, который борется за выживание. Такой провинциал, который приехал в Москву, и все тут победит, типа меня. И понимаете, интересен очень вот этот цимис, и хочется и любви, и хочется при этом быть хорошей. Но приходится совершать какие-то поступки, и приходится искать оправдание своим мерзотным поступкам. Вот это же гениальное сочетание.

Антонян:

– И ведь удается вашим героиням это сделать?

Унгард:

– Удается!

Ставская:

– Наталья, скажите, пожалуйста, а что помогло сняться в популярных сериалах, во многих, не только «Ранетки»? «Папины дочки», «Кто в доме хозяин», «Моя прекрасная няня», «Саша плюс Маша». Там, причем, не один эпизод был с вами.

Унгард:

– «Саша плюс Маша», у меня, по-моему, там было пять эпизодов. В остальных, по два или по одному. В «Папиных дочках» два раза.

Ставская:

– Это только талант? Или, может быть, связи?

Антонян:

– Сначала талант, а потом связи.

Унгард:

– Допустим, когда я снималась в «Папиных дочках», там был режиссер Саша Жигалкин. Он сейчас меня позвал, в «Ворониных» я снялась в эпизоде. Еще он меня вызвал на кастинг, но я его не прошла. Видите? Никаких связей.

Антонян:

– А как вы проходите кастинг? Кажется, что уже актриса, которая и огонь, и воду, и медные трубы. Как вы на кастинги ходите?

Унгард:

– Обожаю кастинги. Обожаю просто.

Антонян:

– Вы приходите, а там такие же именитые актеры, актрисы.

Ставская:

– Как вы устраняете конкуренток на пути к режиссеру?

Антонян:

– Подпиливаете каблуки?

Унгард:

– Нет, там люди более деликатные. Они разводят так людей, по времени. И даже, если мы пробуемся на одну роль, делают так. Меня вызывают, условно говоря, к трем. Потом на какую-то роль, там девочки, или женщины постарше вызывают, к трем тридцати. И на мою роль вызывают либо на четыре часа, либо еще позже, чтобы мы не пересекались. Все-таки, в Москве научились обходить вот эти деликатные ситуации, и это очень хорошо.

Антонян:

– Это правильно. Тань, я тебе сейчас такую историю расскажу. Поделюсь. Именно тебе. Мы пообщались с Натальей, разумеется, до эфира, и я выяснил. Оказывается, ты навряд ли, могла это где-то вычитать. Дело в том, что вы могли не узнать актрису Наталью Унгард, но, с другой стороны, могли узнать спортсменку, Наташу Тиховскую, которая, между прочим, на секундочку задумайся, могла принять участие в московской олимпиаде в 1980 году. Я все правильно говорю?

Унгард:

– Да.

Ставская:

– Это все об одном и том же человеке?

Антонян:

– Да. Ты представляешь? Плавание – замечательный вид спорта, Наталья подавала успехи. И в 16 лет ее были готовы делегировать.

Унгард:

– Я убежала из спорта раньше. Меня просто готовили к Олимпиаде, но я сбежала. Понимаете? Я как дезертир.

Ставская:

– Надоело плавать в хлорке?

Унгард:

– Танечка, не то, что надоело. Вы понимаете, когда у тебя в день по три тренировки. Первая в семь утра. И ты плывешь, и засыпаешь на ходу. А просыпаешься от удара башкой об бортик, искры сыпятся из глаз, хлорка прямо в рот.

Антонян:

– Это была инициатива родителей вас отдать на плавание? Кто заставил?

Унгард:

– Никто не заставлял. У нас была такая красивая девочка в нашем дворе Наташа Горинева. Она была такая красивая. И она занималась плаванием. И мама сказала, а я на нее всегда смотрела с таким восторгом, хочешь быть такой же красивой? Я говорю – да! Вот пускай Наташа тебя на плавание поведет. И девочка Наташа, она была постарше меня года на четыре, стала водить меня на плавание.

Антонян:

– Наталья, тезка ваша, она продолжала заниматься плаванием?

Унгард:

– Нет. Она очень хороший хирург. Она в Кишиневе работает.

Антонян:

– Как интересно получается. Вы сколько лет плаванию отдали?

Унгард:

– Короче, я в пять лет пришла в бассейн. Мне сказали – плыви. Мой гениальный тренер Алла Степановна Вавилова поставила такую палочку, я за ней тянулась. А она все дальше ее убирала. Короче, я поплыла с первого дня. И она сразу во мне что-то разглядела. У меня широкие руки, огребок был очень хороший. После этих соприкосновений с бортиком я поняла, что я этого не выдержу. Конечно, точкой стало не это. У меня была подружка, Танька Романова, и мы с ней постоянно тусовались, лазили, рвали какие-то абрикосы, туда-сюда. И вдруг мы идем, чего-то обсуждаем в раздевалке, выходим на соревнования, мы выходим к нашим тумбочкам, сейчас должны встать на тумбочку, поплыть. И я продолжаю разговор, прерванный в раздевалке. И вдруг Танька, с совершенно серьезным лицом мне говорит: «Не мешай!» И смотрит на дорожку каменным взором. И тут я поняла, как так? Мы же друзья Я возненавидела соревнования, спорт, и вообще, все остальное, что отвергает от меня дружбу. Я поняла, что я не буду этим заниматься. То есть, это была как бы крайняя точка. Что из-за какого-то спорта, моя подруженция, с которой мы кучу зеленых абрикосов съели, говорит мне – не мешай. В общем, я сбежала. У меня сразу начали болеть уши, гланды, аденоиды, все такое.

Антонян:

– Вас пытались на путь истинный вернуть?

Унгард:

– Да. Пытались, но я сопротивлялась.

Антонян:

– Приводы в бассейн были?

Унгард:

– Были. Но я болела и болела. Мама сдалась.

Антонян:

– Как получилось, что вы вырвались в итоге. Вы родились в Кишиневе. Почему в итоге вы стали актрисой? Это была мечта детства после плавания? Или что?

Унгард:

– Нет, это была не мечта детства. Это профессия меня выбрала. Во-первых, у меня с детства был громкий, орущий голос. Я постоянно орала. Я не могла говорить. Сейчас вы тоже видите, как я говорю.

Ставская:

– Можно было в оперу попробовать? Хор?

Унгард:

– Петь я плохо могла. И мне всегда говорили, вот смотри, как Люда Щукина поет, а ты не можешь. С пяти лет у меня была шикарная память. Допустим, какой-то ребенок заболел, срочный концерт, и мне быстро читают стихотворение один раз, я выхожу и читаю его. И все. И понеслось. Все спектакли. Потом я пошла в школу. Там детский театр. И потом в итоге я перешла в другую школу № 55. Там был театр на улице Роз, который молодой педагог, тогда еще, английского языка, Юрий Харбелин, организовал. Сейчас ему уже 35 лет 8 сентября будет. И пошла в театр, вернее, туда меня сестра засунула. И сказала, что ты будешь артисткой. Я сказала, что я хочу быть капитаном дальнего плавания, археологом, разведчиком, геологом, экспериментатором.

Ставская:

– Женщиной-космонавтом.

Унгард:

– Да, правильно. Мы со Светкой Мартынючкой, моей подружкой, хотели летать в космос. И вот так пошло. И в итоге я оказалась в городе Москве. Я поступала во все.

Антонян:

– Щукина, правда, уже не была вашей подружкой, а непосредственно училищем учебным.

Ставская:

– Неплохой вариант.

Унгард:

– И как-то вот сама меня профессия выбрала. Я не жалею, что меня так выбрали. Потому что с мозгом у меня всегда были проблемы. Я всегда на счет себя ничего не знала.

Антонян:

– Человек, как минимум, с хорошей памятью, уже может ни на что не жаловаться. Да что вы?

Унгард:

– Память хорошая, да.

Антонян:

– Как студенческие годы сложились? Тяжело ли было впоследствии пробиваться через частокол желающих попасть на экраны?

Унгард:

– Когда люди говорят мне, что они с радостью вспоминают молодость. Я смотрю на них как на священных чудовищ, потому что я не понимаю как об этой поре, когда вокруг ничего не понятно, когда у тебя какая-то первая несбывшаяся любовь, когда вокруг сплошные обломы, ты не понимаешь этот мир. Он открывает тебе глаза, и притом, с треском открывает. Я не знаю, как можно любить эту пору. Я такая счастливая, что мне сейчас столько, сколько мне есть. И вся эта молодость уже позади. И весь этот кошмар позади. Вот что я могу сказать вам про молодость.

Ставская:

– Редкий человек в этом признается.

Унгард:

– Это правда.

Ставская:

– Наталья, у вас за спиной порядка семидесяти ролей. Я могу ошибаться. Есть та самая главная, ради которой нужно было вставать на этот тернистый путь, становиться актрисой? Или нет? Все впереди?

Антонян:

– Или в плавание, в конце концов?

Унгард:

– Вы понимаете, я актриса не ролей. Меня в эту профессию больше мой характер привел. Потому что мне всю жизнь хотелось, чтобы вокруг меня было комфортно, чтобы люди улыбались, чтобы они смеялись.

Антонян:

– Есть сейчас это чувство?

Унгард:

– Да. Мне нравится, когда люди, благодаря твоей работе, они вдруг забывают о своих проблемах, они забывают о том, что хотели поругаться, или у кого-то стырить деньги. Они смеются, или наоборот, выражают по поводу всякие эмоции. Мне кажется, что актер это такая странная профессия, как фантом. Люди сидят в зале. Допустим, вышел эстрадный актер. Все сидят, и хохочут. В этом сидят полторы тысячи человек, пять тысяч человек, стадион. И среди них есть коррупционеры, взяточники, люди, которые воруют, дерутся, пытаются кого-то унизить, принизить, кого-то неправильно вылечить. В этот момент они забывают о всех своих гадостях, они хохочут. Вы понимаете, они хотя бы на тот момент не думают о той мерзости, которую они творят в своей жизни.

Антонян:

– А сложно быть всегда актером комедийного жанра? Нет? Вас всегда представляют веселой. Если вдруг вам грустно становится, все это сразу замечают.

Унгард:

– Сразу.

Антонян:

– И сразу начинают приставать с вопросом – А почему?

Ставская:

– Бегут в аптеку.

Унгард:

– Наташа, что такое? Что случилось. Я говорю, расслабьтесь, я просто думаю о сексе. Надо найти пару таких отговорочек.

Ставская:

– Чтобы люди снова заулыбались.

Унгард:

– Да. О чем речь? Эмоции же разные, их все надо пережить, нельзя себе выбрать одну какую-то эмоцию, и всю жизнь на ней колбаситься. Мне кажется, что это, как я не люблю читать книжки, у которых плохой конец.

Ставская:

– Не заглядываете?

Унгард:

– А я сначала в детстве спрашивала у сестры, а теперь спрашиваю у всех знакомых: «Как фильм заканчивается? Как книжечка заканчивается?» Понимаете?

Антонян:

– Вам надо отвечать однозначно, например, хорошо, или плохо?

Унгард:

– Да, хорошо.

Антонян:

– А дальше вы уж сами.

Унгард:

– А вот если говорят соу-соу, я уже опасаюсь смотреть. Так вот, мне кажется, что каждая история должна все-таки приходить к какой-то развязке.

Антонян:

– К хеппи-энду?

Унгард:

– Но не то, чтобы к хеппи-энду, а к какому-то выходу из положения, чтобы в конце была такая табличка – Выход! Понимаете?

Антонян:

– Скажите, а вы романтик?

Унгард:

– …..

Антонян:

– Если нас сейчас подслушивают на Би-би-си, то они получают удовольствие. Они прекрасно понимают, о чем идет речь.

Ставская:

– Они тоже веселятся, как Арташес.

Антонян:

– Вот это чувство романтизма, оно насколько в вас широко представлено? Унгард:

– По-моему, бесконечно. Я постоянно влюбляюсь, или я, например, в море плаваю и думаю, а вдруг на какой-то планете у них уже бинокль есть, он смотрит на меня, я ему так нравлюсь. А еще с той планеты не особо видны мои жировые складочки, морщинки, я вся такая красивая. Я так беру, так размахиваю рукой над водой. Романтична до абсурда.

Антонян:

– Есть, есть. Скажите, отличаются ли для вас роли в большом кино и в сериалах?

Унгард:

– Да.

Антонян:

– Чему вы отдаете предпочтение? И к чему надо серьезнее относиться?

Унгард:

– Я по своей природе ко всему отношусь одинаково. Эмоционально. У меня нет такого. Я сама получаю удовольствие от тех эмоций, которые испытываю. Понимаете? Вы же не включаете фильм, а там смешной момент, хоп – реклама! И ты думаешь – еклмн! В жизни также себе не хочешь сделать, правильно? Поэтому, что посеешь, то и пожнешь. Все-таки верю в эту поговорку. Романтично до ужаса.

Антонян:

– Какие роли произвели на вас впечатление. Ваши роли? Оставили черту героинь вам?

Унгард:

– Мои дети всегда говорят, что я похожа на своих героев. Дело в том, что я их дома все время проигрываю. Если там репетирую.

Антонян:

– Дети участвуют в этих репетиционных постановках?

Унгард:

– Конечно. Иногда им приходится читать тексты. Или, а скажи, если я вот этот костюмчик возьму, а вот если, вот так вот. Детям приходится не сладко.

Антонян:

– У Натальи два парня. Старший сын сейчас работает на первом телеканале. Пока отказывается быть актером?

Унгард:

– Он категорически не хочет быть актером. Я просто в детстве ему сказала, что все актеры пьяницы, или странные люди.

Антонян:

– Не настоящие мужчины.

Ставская:

– А кто у вас любимые актеры, в таком случае?

Унгард:

– Любимые актеры? Конечно же, Евгений Леонов, Евстигнеев, Ефремов.

Антонян:

– Они могли замечательно могли сыграть и комедию, и трагедию.

Унгард:

– Они же все могли. Это божество. А Ефим Копелян. Люди, хотите, признаюсь. Я должна облегчить душу. Это было лет 8 назад. Моя подружка пригласила меня в Дом кино посмотреть детский фильм, который снял ее муж. И мы так хорошо сняли, а потом еще пошли отметить в буфет. И так все было хорошо и весело! И вдруг там ходили какие-то пожилые женщины, на нас чего-то рычали. Я смотрю, на стене висит портрет Ефима Копеляна. Тогда раньше там висели портреты. Сейчас куда-то их убрали. Я украла этот портрет, признаюсь на всю Россию.

Антонян:

– Скажите, еще какие портреты вы таким вот образом и откуда?

Унгард:

– Муж со мной после этого две недели не разговаривал.

Антонян:

– Приревновал?

Унгард:

– Нет, он просто сказал – верни. И поэтому я решила больше так не делать.

Антонян:

– А какими актерами вы восхищаетесь? Вы назвали наших актеров. Я прочитал в одном из интервью, речь касалась Эдди Мерфи, насколько комедийные актеры из других стран вас впечатляют, интересуют, вдохновляют. Может быть, вы с кем-то общались и что-то переняли?

Ставская:

– Портрет украли?

Унгард:

– Я общалась только по телевизору.

Антонян:

– Есть такие актеры?

Унгард:

– Конечно. Я же смотрю за людьми в моей профессии. И в России у меня есть люди, которыми я восхищаюсь. А так как я снимаюсь, я замечаю профессиональные очень хорошие качества во всех. За границей, конечно же, там много хороших актеров.

Антонян:

– Есть тот, кто вас привлекает? Например, увидев его имя на афишах, вы пойдете в кино?

Унгард:

– Пойду. Энтони Хопкинс, Джек Николсон.

Антонян:

– Это все не комедийные актеры.

Унгард:

– Они замечательные актеры. Вот пошла на Джонни Деппа. Я подумала, что ж такого хорошего актера в такую чушь. Вообще просто. Обидно за Джонни Деппа.

Антонян:

– У нас есть телефонный звонок. Есть Владимир, который хочет задать свой вопрос. Владимир, здравствуйте. Слушаем вас.

Владимир, звонок:

– Здравствуйте. Наталья Александровна, хотелось бы несколько вопросов задать. С кем из режиссеров и актеров вам нравится работать? Следующий вопрос. Играете ли вы в спектаклях? Как относятся ваши близкие к вашей работе, как к актрисе? А не приглашали ли вас на роль, в качестве спортсмена?

Антонян:

– Какой список. Я надеюсь, вы на это все ответите, потому что у нас есть много своих вопросов.

Унгард:

– Хорошо. На спортсменку меня не приглашали, потому что я раньше была 48 размера, но меня никто не снимал. А теперь я 52-54, и меня все снимают. Поэтому на спортсменку я как-то не тяну. Если бы меня пригласили на спортсменку метательницу ядра, то я бы с удовольствием согласилась бы. Вот этот, по-моему, единственный образ, который бы я смогла сыграть в данном состоянии. Мои домашние уже ко мне адаптировались. Дети с рождения привыкли к своей маме. Честно скажу, когда они были маленькие, они меня стеснялись.

Антонян:

– Почему? Узнавали все?

Унгард:

– Меня узнавать начали после «Ранеток». Тогда девочки, мальчики в метро, в автобусе, в троллейбусе подходили ко мне, разговаривали со мной.

Антонян:

– Тетя, здравствуйте.

Унгард:

– Да. Они говорят, можно с вами сфотографироваться? Я говорю – зачем? Я же такая злая? Нет, вы такая прикольная, давайте фотографироваться. А дети до того, как была тетя Люба, я просто пыталась что-то сделать в своей профессии, они стеснялись. Потому что все мамы приходят в школу, они приходят в кофточке, в юбочке, в брюках. А я прихожу в желтой кофте, в зеленом шарфе. Они всегда говорили мне: «Мама, ты можешь по другому одеться?»

Антонян:

– Ярко?

Унгард:

– Да. Или допустим, волосики не растрепывай, а причеши. И молчи, с тобой будет учительница разговаривать. Ты просто молчи, слушай, кивай, не надо с ней разговаривать. Или заходим в троллейбус, а там происходит вот такая ситуация. Естественно, я обожаю общаться, я как бы живу в этой жизни. Они меня все время дергали, или уходили вперед. Или я что-нибудь надену на себя, они говорят, мама – ты идешь здесь, я иду на той стороне улицы, жутко стеснялись. Потом они стали понимать, когда уже повзрослели, когда им уже 13-14 лет, им уже хочется быть не как все.

Антонян:

– Уже выделяться хочется. Они говорили, мам, иди рядом со мной?

Унгард:

– Да.

Ставская:

– Да, мама уже стала в авторитете.

Унгард:

– Позавчера мы были в кино с моим младшим сыном, с его школьным другом. Я с ними могу совершенно спокойно пойти в кино, посидеть в кафешке.

Антонян:

– Хорошая семья, дружная.

Унгард:

– Я могу просто позвонить его приятелю. Мы с ним можем заболтаться по телефону, или пойти прогуляться, обсуждая что-то.

Антонян:

– Наталья, младший сын, он ведь пошел по вашим стопам? Если старший отклонение небольшое совершил, то младший сегодня на первом курсе ВИСИ.

Унгард:

– У Андрей Голикова. Он поступил в ВИСИ, институт современного искусства. Это МХАТовский педагог.

Антонян:

– Это вы его спровоцировали, чтобы он как-то воспылал к актерскому искусству?

Унгард:

– Не то, чтобы воспылал, но почувствовал материальную привязанность. Потому что когда он был маленький и просил что-то меня ему купить, я говорила, хорошо, вот снимешься, у мамы денег нет на эту игрушечку. Только на еду, вот иди, снимись в «Фитиле» мальчиком нищим, попрошайкой, вот будет тебе пятьсот рублей. Он шел, снимался, покупал игрушечку. Потом еще в «Фитиле» снялся другой раз. Еще какого-то мальчишку сыграть. Потом постарше стал, Щетинская стала его агентом, она стала его туда-сюда, продвигать. Он там и гота сыграть в «Сватах». Притом, меня тоже туда устроил, я там тоже поиграла.

Антонян:

– Сейчас уже сын тянет?

Унгард:

– Конечно же, он прочитал эти толстенные книжки, которые Фэнтази называются. Он прочитал «Игра престолов». Он сказал, мама, я понял, почему я пошел на актерский. Я мечтаю, чтобы сняли этот сериал, и я бы там сыграл.

Антонян:

– А какую роль вы бы хотели сыграть в таком случае?

Унгард:

– Я все равно всегда хочу играть людей, которые, несмотря на то, что попадают в какие-то дурацкие ситуации, ужасные, трудные, все равно находят выход. Вот я хочу, чтобы все люди знали, что выход всегда есть, и что они его обязательно найдут. Мэсседж такой.

Антонян:

– Тогда вопрос, у вас есть девиз по жизни, какой-нибудь? Например: если не я, то кто?

Унгард:

– Мы с моей подружкой перезваниваемся из Питера, Светка Мартынючка. Привет Светик, привет, любимая, я знаю. Она живет на Гороховой, 62 а я жила на Гороховой, 58, когда снималась.

Антонян:

– Соседничали?

Унгард:

– Да, мы через двор с ней жили, как в Кишиневе.

Антонян:

– А это был осознанный выбор, или так получилось. Стечение обстоятельств?

Унгард:

– Мне хотели снять какую-то квартиру поближе к киностудии. Сказали, знаете, ничего нет. А где бы вы хотели жить? Я сказала. Конечно же, на Гороховой. Сняли квартиру через двор от моей Светки. Это был кайф, это было, как в детстве.

Антонян:

– Возвращаясь к девизу…

Унгард:

– Когда мы звоним друг другу, я говорю, Светка, мир за нас. Она говорит: «Да, Наташка, мир за нас». Вот так. Конечно, у нас куча всяких… Когда мы идем в магазин покупать всякие шмотки, у нас один девиз. Я играю сейчас в театре «Практика». Я ушла из театра, из репертуарного театра, потому что не было возможности пересекать со съемками. Художественный руководитель так болезненно относится к съемкам, и у меня из-за этого начинались неприятности. И пришлось уйти.

Антонян:

– У вас, я смотрю, театральных работ хватает?

Унгард:

– Конечно, если я с пяти лет чего-то играю, конечно, хватает. У меня есть антреприза. Володя Долинский пригласил меня в свою антрепризу «Как стать желанной». Я даже в Питер съездила. Меня даже посмотрели ребята с площадки, с которыми я играла «На хвосте». 13 человек пришло. У всех же работа, кто вырвался, тот смог прийти. Я звала, конечно же, всех.

Антонян:

– Вопрос, который задавал наш радиослушатель и который у нас числится. А с кем из актерову вам особенно понравилось сыграть? И с кем вы бы хотели появиться в одном проекте?

Унгард:

-Я не могу этого сказать.

Антонян:

– Судя по глазам – с Безруковым, что ли?

Ставская:

– Кстати, можно я в тему вставлю. Мне посчастливилось накануне с Сергеем Безруковым пообщаться. И мы говорили как раз о роли «Высоцкий. Спасибо, что живой». И вопрос неожиданный возник к вам, Наталья, а вы бы согласились на такую роль, сыграть кого-то с резиновой маской на лице? И при этом, чтобы вас в титрах не указывали?

Антонян:

– Но Безруков был в титрах, которому что он еще сыграл без маски.

Ставская:

– Не в этом дело.

Унгард:

– Я думаю, что нет. Я не хочу играть известных людей.

Антонян:

– Почему? Потому что это сложно? Потому что это кармично?

Унгард:

– Нет, я для себя такое решение приняла. Если бы, конечно бы, сыграть какую-нибудь Елизавету, конечно бы, я сыграла. Но она царица – исторический персонаж. Я имею в виду, знаменитого человека, потому что я читаю книги о великих людях, их биографии и у меня складывается свой персонаж. Да, Чарли Чаплина замечательно сыграл этот американский актер, но все равно у меня свой Чарли Чаплин. А, может быть, у людей, у которых не такое воображение актерское, им, может быть, и здорово, что они увидели такого персонажа, только что об этом подумала?

Антонян:

– А были такие роли, от которых вы отказывались? Или есть такие роли, мы поняли, что от некоторых вы бы отказались.

Унгард:

– Я отказывалась, знаете от чего, от тех ролей, иногда предлагают какой-то симпатичный персонаж. А в конце его грохают и каким–то зверским образом. Я думаю: ну, на фиг, только мне этого не хватало.

Ставская:

– То есть вам позитив во всем нужен, да?

Унгард:

– Не то, что во всем, я настолько восприимчива к тому, что происходит вокруг, в негатива. Согласитесь, дофигища. Я не хочу.

Антонян:

– А вы следите за жизнью, скажем так, вне театра, что происходит в политике. В спорте, в искусстве что-то? Я не имею в виду кинематограф, активной жизнью, государства? Может быть, международная политика?

Унгард:

– Мои домашние, муж, все время смотрит новости. А дети, у меня младший сын меломан, вся музыка современная, все группы, все это через меня проходит как-то очень гармонично. Я сама ни на чем не заостряюсь. И как будто бы все знаю, в курсе, что происходит в этом мире. Если он в последнее время не сходит с ума, то ничего страшного. Думаю, что это ненадолго.

Ставская:

– Наталья, а есть что-то, что вы называете издержками актерской профессии, от чего. Может быть, страдаете? От своей популярности?

Унгард:

– От популярности я не страдаю. На меня так посматривают, перешептываются, но так что прямо…

Антонян:

– Она, она, я же тебе говорю, что она….

Унгард:

– Если я сыграю такую роль действительно, я не могу сказать, что я такая популярная, кто-то меня знает, какая-то часть населения. Но не все.

Ставская:

– Плохо кормят на съемочной площадке? Или нет?

Унгард:

– не всегда. Не вусегда. Бывают исключения.

Антонян:

– Дома, может быть. Вы постоянно играете в каких-то моментах?

Унгард:

– Нет, дома я только капризничаю, ем, все по-женски. Излишняя эмоциональность. Иногда так переколбашивает, просто какие-то эмоции. И приходишь. А тебя колбасит и колбасит. И час ночи, а тебя колбасит, два – тебя колбасит. Я часто слышу: «Вот этот знаменитый актер, он так себя повел. Он такое сказал». Я думаю, боже мой, насколько человек перенапрягся эмоционально. Это же постоянно ты выдаешь эмоцию, эмоцию. Эмоцию. Это не то, что ты отключился и подумал и вошел в какую-то нирвану. А тренировать бесконечно одну мышцу. А когда еще актера постоянно проект за проектом, в основном о ком такие слухи? Вот сорвался актер. Вы понимаете. когда он сильно востребован и постоянно тренирует эту эмоциональную мышцу, то есть она постоянно у него в деле. Она не отдыхает, все и человека зашкаливает. Всегда должны быть перепады. Вот эта гармония: поработал – отдохнул, она должна сохраняться. А у нас, к сожалению, этого нет. Если тебе поперло, то уж поперло так, что из ушей просто пар валит.

Антонян:

-У нас, к сожалению, остается только одна минута. Хочу задать вопрос, который один из первых планировался сегодня? Какие вы книжки читаете? Я знаю, что детективы вы все прочитали. А сейчас, чем интересуетесь?

Унгард:

– Я очень люблю читать книги, в которых люди обсуждают, как бы им лучше жить. Вот Ошо я очень люблю. Я с ним постоянно спорю. Выясняю отношения, есть философ такой.

Антонян:

– А когда вы свою книжку напишете?

Унгард:

– Я уже написала. Я уже даже Володе Койфману предложила нарисовать картинки к моей книжке. Но вот сейчас я буду у него сниматься в проекте, я спрошу.

Антонян:

– То есть совсем скоро мы сможем ее прочитать?

Унгард:

– Ну, да, это будет такая странная книга.

Антонян:

– Еще раз обязательно увидимся в нашей студии. Спасибо.

Ставская:

– Вам спасибо, особенно гостье. Мне кажется, Наталья, у вас едкий дар вызывать улыбку у людей. Действительно редкий.

Унгард:

– Благодарю. Это мой мэсеч, это мой мир.

Антонян:

– И ведь действительно получается.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>