Российских солдат и офицеров, служивших в Таджикистане, не признают участниками боевых действий

В прямом эфире радио КП полковники запаса Александр Лучанинов, Виктор Баранец и Михаил Тимошенко разбираются, почему людям не вручают удостоверений об участии в боевых действиях.

Баранец:

- Будем говорить об участниках боевых действий в Таджикистане. В студии полковник запаса Александр Лучанинов, несостоявшийся участник боевых действий в Таджикистане. Потому что Александр Васильевич до сих пор не получил удостоверение.

Лучанинов:

- Не несостоявшийся, а непризнанный. Это все состоялось 20 лет назад.

Баранец:

- Попрошу Лучанинова. Который был в тех жарких местах в то самое время, коротко обрисовать ситуацию для тех, кто не в курсе дела.

Лучанинов:

- Расскажу суть проблемы, потому что уверен, что большинство радиослушателей в курсе ситуации. Мы будем говорить о ветеранах гражданской войны на территории Таджикистана. В начале 90-х гражданская война полыхала на большом пространстве Советского Союза от Днестра до Памира. И там на самой восточной точке, на Памире, стояла 201-я Дважды Краснознаменная гатчинская мотострелковая дивизия. Дивизия дислоцировалась по всему Таджикистану. Но кроме этой дивизии там находились и группировки пограничных войск, в то время КГБ, потом ФСК России. Там находились части и подразделения других родов и видов Вооруженных Сил. Вся эта группировка попала в самое пекло гражданской войны. 201-я дивизия по факту своего существования осталась одна, и она не была взята под юрисдикцию Таджикистаном. Как это было сделано с остальными соединениями частями Туркестанского Военного Округа – в силу того, что 2 мая 92-го года командующий войсками Туркестанского округа генерал-полковник Кондратьев достиг принципиальной договоренностью с тогдашним президентом Таджикистана Набиевым и главой оппозиции, то есть духовным лидером мусульман Таджикистана, о том, что дивизия не будет на стороне правительства. Единственную дивизию удалось передать в состав Российской Федерации. Российская Федерация в лице Президента Ельцина 9 сентября 1992-го года издала Указ о том, что эта дивизия остается российской. И организационно вошла в состав Приволжского военного округа. И командующий войсками округа генерал-полковник Сергеев в октябре вылетел в Душанбе принимать дивизию. И дивизия оказалась в жерле гражданской войны. По неофициальным данным, число погибших на территории Таджикистана от 60 до 100 тысяч человек. Но это приблизительные данные. Дивизия своими частями, которые стояли в Курган-Тюбе, Кулябе, Душанбе и на границе, обеспечила защиту мирного населения. Обеспечила защиту при помощи боевых действий центрального правительства и многое, о чем нужно говорить.

Тимошенко:

- В общем, она обеспечила сохранение Таджикистана как страны.

Лучанинов:

- Ее президента, совершенно верно. Это единственная наша российская база в Средней Азии. На которую давно положили глаз американцы. Но это из области большой политики. Гражданская война в Таджикистане продолжалась до 97-98 года, война была ужасная. Долгое время эту войну не признавали, поскольку власти в 90-х годах заверяли весь российский народ в том, что им удалось предотвратить гражданскую войну. Но наконец в прошлом году, после долгой работы, был наконец подготовлен закон Российской Федерации о признании участников в боевых действиях в Таджикистане ветеранами боевых действий. Это 307-й федеральный закон был 7 ноября 2011 года принят Госдумой, и в январе этого года подписан Медведевым как Президентом РФ. Мы признались, что война была. Но воевавших, оказывается, не было. То есть было подсчитано, что воевало 23 тысячи человек за все время, но практически никто из них не признан участниками боевых действий. То есть кто там воевал, когда и за что – никто не знает.

Баранец:

- Зачем это нужно – признавать кому-то их участниками? Задача выполнена, закон принят. Главное - не то, какой закон принят. Самое главное – что его принимали, что все оттоптались на этом, помелькали перед камерами, пощелкали зубами.

Лучанинов:

- Особенно перед выборами. Тем более сумма 700 миллионов, которая нужна на реализацию этого закона…

Тимошенко:

- Это безумные деньги. Объекты во Владивостоке еще недостроены, тут 20-летие «Газпрома» надо праздновать.

Тимошенко:

- Так это всего лишь один двигатель на яхте Абрамовича.

Баранец:

- Мы разогнали нашу тему. Вы слышали сообщение полковника запаса Александра Лучанинова, вы слышали реплику Михаила Тимошенко.

Тимошенко:

- Комизм этой ситуации еще в чем. Закон 12-го года. Но его пытаются исполнять, ссылаясь на приказ Министра обороны 1177 2009-го года. То есть под него подсовывают ту инструкцию.

Баранец:

- Это получается – приказ Министра обороны выше федерального закона?

Тимошенко:

- Именно. Более того – Министерство обороны отвечает, что теперь надо внести изменение в закон, не в эту инструкцию – а в закон.

Баранец:

- Такой футбольчик.

Тимошенко:

- Вместо того, чтобы распространить на этих участников действий в Таджикистане, действие закона о ветеранах-афганцах, который большевики на излете советской власти в бессильной злобе приняли. А приняли они практически по рисунку американского закона о ветеранах. За речкой был? Был. Сутки прошли? Прошли. Ветеран!

Баранец:

- И у американцев так же ветеранов считают. У нас этого нет. Если ты, конечно, не ветеран какого-нибудь министерства.

Звонок Юрий:

- У меня два вопроса. Первый – почему так разграничили участников боевых действий с сентября по декабрь 92-го, с февраля 93-го по декабрь 97-го. Второй вопрос. Когда все-таки всех ребят, кто служил в Таджикистане – я в декабре 92-го был уволен из московского погранотряда. Когда всех признают участниками боевых действий?

Баранец:

- Юрий, вы только что сказали: когда признают всех ребят, кто служил в Таджикистане, участниками. Это же неточно. Наверное, кто воевал – признают. Служили многие, не все участвовали.

Тимошенко:

- Имеет в виду тот временной интервал.

Юрий:

- Ваши юристы мне сказали. Что я подпадаю под этот закон. Но пока я ответа не получил.

Баранец:

- Но там были такие военнослужащие, кто не слышал выстрелов и под разрывы не попадали, но служили там. Надо тщательно относиться к этим вещам. То есть вы считаете, что если человек просто служил на границе – тоже должен быть участником боевых действий?

Юрий:

- Не все. В Законе сказано: если подпадаешь под этот период, то считаешься.

Тимошенко:

- И я разъяснял.

Лучанинов:

- Почему сентябрь и ноябрь, не декабрь, 92-го, потом февраль 93-го, и по декабрь 97-го года. Могу логически предположить, что сентябрь – это признание 201-й дивизии в составе Вооруженных Сил Российской Федерации, то есть окончательное юридическое закрепление. Ноябрь – это то, что дивизия вошла, когда ее приняли в состав Приволжского Военного Округа. А поскольку Приволжский Военный Округ находится в мирной обстановке, и на его территории войны нет – видимо, это время исключили. А потом февраль – потому что после Нового года в Таджикистане начались большие боевые действия, которые в 93-м году и привели к расстрелу 12-ти погранзаставы героической. Вторая часть вашего вопроса. Полностью с вами согласен. На гражданской войне воюют все. Воют на дороге, в каждом доме. И делить, кто непосредственно побежал с автоматом, а кто в это время сидел на заставе или на кухне. Кстати, о кухне. Зам по тылу 201-й Дивизии в 93-м году поехал в аэропорт, вернулся – его расстреляли метров за 200 до штаба дивизии, это было в Душанбе.

Звонок, Евгений:

- Я про профессии горный инженер, проработал в шахте, должен пойти на пенсию. Так как я был награжден в 81-м году орденом «Шахтерская слава» в нашем ведомстве, попадаю под категорию «Ветеран труда». Считаю, что все люди, которые участвовали в защите интересов нашей страны, должны пользоваться всеми привилегиям и льготами, которые положены участникам боевых действий. Прошу присутствующих сделать все, чтобы это стало возможным.

Тимошенко:

- Смотрю на это дело – это все находится в общем тренде. Пытаются изувечить законодательство о вредном производстве, по сути приравнять работу в шахте сидению в офисе.

Баранец:

- Помню, что было с ядерными льготами недавно.

Тимошенко:

- Кто сам не копал – тот не понимает.

Звонок, Виктор:

- Я проходил службу в Калининграде в 97-м году. Записи делали в журнал, в личных делах, кто участвовал в вооруженном конфликте и чрезвычайном положении. Меня вообще записали, что я находился на боевой стажировке.

Баранец:

- Оригинальная формулировка.

Виктор:

- От нас требуют подтверждение… Проводят проверку главной военной прокуратуры. Получается: у начальника пограничного… нет журнала служебно-боевых действий. Их сдавали на хранение…

Лучанинов:

- Полностью согласен, что в то время, в 90-е годы, и сейчас, у нас изголялись и соревновались в терминологии, кто заумнее придумает, как лучше звучит.

Тимошенко:

- Как будто б от этого дело изменится.

Лучанинов:

- Да. Но под этими терминами те власти пытались закрыть суть проблемы. у них слово «боевые действия» - было табу. Было эмбарго на все. Боевая стажировка, еще практика боевая назовите.

Звонок, Жанна:

- Аналогичные ситуации происходят с участниками подразделений особого риска. Это та категория военнослужащих, которые принимали участие в испытании ядерного оружия в начале 60-х годов, это и физики-ядерщики. В 91-м году Верховный Совет принял постановление, что гражданам подразделения особого риска распространяются те же льготы и гарантии, как на чернобыльцев. И Министерству обороны в рамках этого постановления было поручено сформировать этот список и выдать удостоверения. Было постановление чуть позже, в 92-м году. Где было указано: критерии, все. Позиция Министерства Обороны очень интересная: что только военнослужащие относятся к этим гражданам подразделений из особого риска. А физики-ядерщики никакого отношения к испытанию ядерного оружия не имели.

Тимошенко:

- И те, кто сидел на площадке, в 52-65 – они тоже не имеют отношения.

Жанна:

- Возмущает непризнание заслуг этих людей, 51-й части, «почтовый ящик».

Баранец:

- Вы мне напишите.

Жанна:

- Много было судебных решений. Исполнение войсковой части 31-600, даже при наличии решения опять собирать. Эти физики-ядерщики в 80 лет должны бегать сами, искать в архивах – такое неуважение!

Тимошенко:

- Эта позиция наших чинуш очень похожа на отношение семьи беременной пятиклассницы – беременности нет, а ребенок откуда-то взялся.

Баранец:

- Хочу привести пример. Вы сказали, что гражданских не причисляют. У меня в гостях в редакции был командир атомной подводной лодки, которому Путин орден вручал. До маразма дошло – командира атомной подводной лодки вычеркнули из перечня тех, кто работал с ядерным оружейным комплексом.

Звонок, Андрей:

- Собирается ли наше политическое руководство продлять минимальные сроки службы, необходимые для получения пенсии. Если собираются, то когда?

Тимошенко:

- Это блестящая идея – продлить сроки.

Баранец:

- Эта идея давно курсирует по кабинетам и коридорам Министерства обороны Генерального Штаба. Уже забрела в Государственную Думу. Но пока наши законодатели без восторга относятся к этой идее. Но тем не менее она не снята еще с повестки дня.

Звонок, Тимур:

- Я имею непосредственное отношение к службе в Таджикистане. Прибыл туда лейтенантом в 90-м году, убыл в конце 99-го. Практически 10 лет отслужил, захватил все, что там было. В 92-м году я принял пограничную заставу. В 93-м году, 8 марта, еще до событий на 12-й заставе, было вооруженное вторжение между моей и 9-й заставой – группа боевиков, которую мы удачно разбили. В том бою я получил осколочное ранение, контузию. Действительно, нам не давали возможности делать солдатам отметки в учетно-послужных карточках с формулировкой «боевые действия». Исполнение задач в зоне вооруженного конфликт, и не более того. Никто тогда не думал, что будет федеральный закон, отношение нас к ветеранам или участникам боевых действий. Просто выдавали справки на льготы для солдат, прапорщиков, офицеров.

Баранец:

- Льготы в какой категории – как участник?

Тимур:

- Было постановление Правительства, по которому были льготы для проходящих службу в республике Таджикистан, семьям за коммунальные услуги – такие льготы.

Лучанинов:

- Основная льгота, но она была для офицеров – то, что при выходе на пенсию день за три считали, как на войне. Это было прописано приказом. Когда я увольнялся, мне насчитали исходя из этого.

Тимошенко:

- Человеку засчитывают стаж, день за три – боевые. Но на основании чего засчитывают? Почему тогда ветеранам нельзя считать?

Лучанинов:

- Потому что этот закон принят через 20 лет после войны.

Тимошенко:

- Это к вопросу об отношении к военнослужащим.

Баранец:

- Пытаюсь бросить ретроспективный взгляд на то, как оформлялись все эти документы. То есть закон и все подлобное к нему. Сам закон делался в 2011 году. Да, предвыборный, щелкали зубами, кутили лазами перед телекамерами. Подписал его Президент в январе по сути, в конце декабря, и он с 1 января действует. А дальше выборы в марте, ему было не до этого. Сменился Президент, аппарата, который был у одного, махнул рукой, не стал контролировать выполнение закона. А Министерство Обороны и федеральная служба безопасности – изготавливать новые бумаги? На фиг им это надо! Они сейчас настаивают в свих ответах людям на том, чтобы закон изменили и подогнали его под ту инструкцию, которая существует в министерстве и в ФСБ.

Лучанинов:

- Мне сегодня пришло очень много писем по этой проблеме. И одно из главных – это копия письма главному военному прокурору, государственному советнику юстиции первого класса Сергею Николаевичу Фридинскому от 23 августа 12-го года. А написал это письмо заслуженный и уважаемый человек, полковник Виктор Крюков. Который был вначале начальником оперативного отделения дивизии, а потом начальником штаба 201-й мотострелковой дивизии как раз в это время – с сентября 92-го по декабрь 97-го года. Он, написав письмо Фридинскому, пишет простые вещи. Этот человек сам выдавал эти документы. Он подписывал, а печать у начальника штаба. И ставил печать. Еще Набуторов, когда был начальником… 201-й дивизии… А потом стал командиром дивизии. У нас у всех его подпись. То есть это человек, который в этих бюрократических вопросах крайний. Ребята, это я писал так, как мне приказали. И других документов вы не найдете, потому что их нет. Здесь он пишет про все приданные, поддерживающие, про десантников, про пограничников. Очень хорошее письмо, интересно, что скажет Фридинский. Он его отправил, мне копию прислал.

Тимошенко:

- А Фридинский получил?

Лучанинов:

- Не знаю.

Баранец:

- Если полковник Крюков нас слышит – привет ему от Баранца. Я помню теплую встречу под Душанбе.

Звонок, Ольга, Красноярск:

- Председатель комитета солдатских матерей России. Мы во время войны в Чечне искали без вести пропавших. Это был 95-й од, боевые действия. Я была среди боевиков 1 год, 4 месяца и 10 дней. И разыскивала без вести пропавших. Когда подумает наше правительство о тех матерях, о председателях комитетов солдатских матерей. Которые в боевых действиях искали наших ребят, попавших в плен к чеченцам.

Тимошенко:

- Разве у нас что-то было в Чечне? У нас было восстановление конституционного порядка.

Баранец:

- Я свято отношусь к подвигам таких матерей, сам их видел в чеченской войне. Это действительно труд, который заслуживает высшей оценки. Но дело надо вводить в законодательные рамки. Потому что было много солдатских матерей, которые сами туда приезжали. Но когда они добивались точно кого же решения вопроса, им отвечали моими же словами: по какому закону, кроме закона совести и материнства, вы действовали? В какой закон вас отнести? Следовательно, стоит вопрос, чтобы такую категорию граждан, матерей тоже вписать в этот закон, который касается боевых действий в Чечне.

Звонок, Алексей Геннадьевич, Смоленск:

- Я вам вчера отправил письмо на е-мейл.

Лучанинов:

- Я хотел это письмо зачитать, чтобы его передали Клинцевичу. Оно у меня в руках.

Алексей:

- Это письмо мы готовили со Львом Николаевичем Андреевым. Он участвовал в Рогуне, командовал группировкой, которая освобождала 7 тысяч заложников. Почему не сделали в законе то же, как по чеченцам? Просто вписали те же строки, как и было в первую чеченскую. Выполняли задачи, и все. Почему не сделали так, чтобы не было никаких проблем изначально?

Лучанинов:

- Алексей предлагает два варианта грамотна. У него есть два варианта в этом письме к Францу Клинцевичу, он подготовил. Мне более импонирует второй вариант. Он пишет, что инициировать в Госдума весенние изменений в закон 307, заменив в статье 1 слова: «боевые действия в республике Таджикистан» словами: «выполнение задач в условиях вооруженного конфликт а территории республики Таджикистан». И это снимает всю проблему во всех справках, в личных делах, военных билетах.

Тимошенко:

- Но тут же воспитанники многочисленных юридических факультетов, которые расплодились в последнее время как тараканы на коммунальной кухне, скажут так же, как говорил Виктор: погодите, но были такие, кто и выстрелов не слышал. Как же их относить к ветеранам?

Лучанинов:

- Я знаю одного воспитанника юридического факультета, который обещал наказать сомалийских пиратов по всей строгости военно-морского права. Смеялись не только юристы, но и пираты. Потому что существует морское право, военно-воздушного и военно-морского права нет. Этих юристов я призываю не лезть сюда. Алексей, ваше первое предложение: изменить подзаконный акт – о чем говорил Михаил, - тоже разумное. Но эффективнее второе: заменить в законе то, что вы предлагаете.

Звонок, Александр:

- Я служил в разведке в Чеченской республике. У нас были саперы, они тоже выполняли боевые действия. Их тоже надо, они тоже рисковали жизнью.

Баранец:

- Водовозы рисковали жизнью, которые с рындой убывали к ручью, чтобы забрать воды.

Александр:

- Вы поднимаете вопрос Таджикистана. Вы можете разобраться с ветеранами боевых действий, которые воевали в Чечне, и не соблюдаются льготы, законы.

Лучанинов:

- А Чечня была позже Таджикистана. Генерал Рохлин, убийц которого не могут найти, вступался за нас.

Лучанинов:

- Давайте вначале разберемся с афганскими ветеранами, потом с таджикскими, абхазскими, осетинскими 92-го года. А потом уже Чечня. Давайте в порядке живой очереди.

Тимошенко:

- Сначала давайте разберемся с адресатом звонка. Говорит: вы не можете разобраться. Нам кто-нибудь поручал разбираться? Мы по собственной инициативе.

Баранец:

- Надо формально, по-военному четко. Приведите хотя бы один факт, с чем надо разобраться.

Александр:

- Многие ветераны на местах, в регионах, не могут восстановить ветеранов боевых действий из-за архивных справок, волокиты. Нас никто не защищает, льготы не соблюдают. Делают показуху.

Тимошенко:

- Какую показуху, и кто должен с чем разбираться?

Александр:

- Путин, кто решает?

Лучанинов:

- Я понял глубинный смысл. У нас бывших олимпийских чемпионов не бывает – олимпийцы на всю жизнь. Бывших доверенных лиц Путина тоже не бывает. Доверенное лицо – на всю Жизнь. Виктор Николаевич Баранец - доверенное лицо Президента Путина. Вношу свое предложение: этот вопрос легко может разрулить Владимир Владимирович Путин. Я предлагаю, если у нас открытое партийное собрание, поручить Виктору Николаевичу донести до резидента, Верховного Главнокомандующего проблему, которая волнует нас всех.

Баранец:

- Но сначала я своими силами попытаюсь помочь решить народу проблему. В Правительство, Госдуму, Минобороны буду обращаться. А когда я буду беспомощен – принимаю ваше предложение.

Звонок, Андрей:

- Считаю, что виной всему – старые инструкции. Закон был принят Дмитрием Анатольевичем Медведевым правильно. В законе указано, что боевые действия велись в Таджикистане, указаны периоды. Инструкция Минсоцтруда №69, приказ директора службы безопасности 588 и Министра Обороны отстают по временным показателям. Мне кажется, что проще всего в эти инструкции, приказы внести изменения. Это будет быстрее.

Тимошенко:

- Не проще. В свое время, в советские годы, когда Никита Сергеевич беседовал с шахтерами, и они обиделись, что у них тяжкие условия труда и министр их не слышит. Он сказал: мужики, министра я могу снять в любой момент. А вот министерство…

Звонок, Константин:

- В 2001 году был в южной республике, воевал. Имею удостоверение. Знаю, что был представлен медали «За отвагу». Как узнать – дошло до Президента?

Баранец:

- На каком основании вы знаете, что были представлены к медали «За отвагу»?

Константин:

- Бумага была отправлена в Москву, кадровики сказали.

Баранец:

- Если вы хотите знать, были ли представлены – надо делать запрос в главное управление кадров. Там эти бумаги найдутся.

Тимошенко:

- Но это же наша зубная боль – награждение людей за подвиги. Могут запросто у себя во внутренней переписке отметить: героизма проявлено недостаточно.

Звонок, Николай:

- Сейчас чиновники на свое усмотрение, на свой лад толкуют юридически неопределенное понятие: боевые действия. Нигде в законодательстве полностью не определено, что это такое. В 2002 году на межпарламентской ассамблее СНГ, в которой участвует Россия, приняли модели закона о военных ветеранах. И этот закон начинается главой «Основные понятия и термины, используемые в законе». И там про боевые действия сказано: «Боевые действия – это выполнение поставленной боевой задачи частями, соединениями, объединениями всех видов вооруженных сил Министерства Обороны и иных министерств и ведомств, в которых предусмотрена военная служб. А также подразделения органов внутренних дел, выполняющие задачи в районе боевых действий. Если у нас в закон о ветеранах внести такое же изменение, трактовку понятия «боевые действия» - что это выполнение задач, - уже не будет вопросов «непосредственное» или нет выполнение боевых задач.

Лучанинов:

- Вы правильно подняли проблему – прежде чем спорить, нужно договориться о терминах. Юристы под эти боевые действия, участие в боевых действиях найдут массу отговорок и будут требовать справку на справку. Это уже проходили. Выход один: стоял в строю – получи удостоверение. Стоял в строю на момент с сентября по ноябрь и с февраля по декабрь – все, кто там был: справка есть, запись есть – получи. А все остальное…

Тимошенко:

- Получится: сопровождал гуманитарный груз? Сопровождал. Стреляли? Нет. Какие же это боевые действия?

Звонок, Евгений, Красноярск:

- Я в Афгане в 80-м году в разведбате, герой, был представлен, авианаводчиком был. А сейчас, по компьютеру, это, оказывается один из самых кровопролитных боев был. Тоже надо бы было героя получить.

Тимошенко:

- Я думаю, кто-то уже за это получил.

Баранец:

- Вы видели документы, что вас представляли?

Евгений:

- У меня есть все, отношение. Командир полка подтверждает, что 3 августа я спас авианаводчика.

Лучанинов:

- Вы уже не застали время, когда командующий 40-й амии Борис Громов публично заявил: кто захватит «Стингер» - получит «Героя». «Стингер» захватили – «Героя» не получили. Получили ордена Ленина и Красного Знамени. В штабе Туркестанского Округа, куда приходили эти документы, было такое сито, что никто в этом не разберется.

Баранец:

- Кстати, вначале Москва пообещала Громову, Громов уж довел до своих.

Тимошенко:

- Звездочка потерялась по дороге из Москвы в округ.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>