Влад Лисовец: «80 процентов программ о моде никакого отношения к моде не имеют»

Известный стилист и телеведущий Влад Лисовец в прямом эфире ради о КП отвечает на вопрос, не становимся ли мы заложниками моды

Фото: Иван ПРОХОРОВ

Мишура и внешний лоск выходят на первый план, замещая что-то более важное и человечное. Модная программа появилась даже на детском телеканале «Карусель». В прямом эфире радио КП стилист Влад Лисовец обсуждает с ведущими Никитой Непряхиным и Марией Ремизовой, порабощает ли мода современного человека.

Непряхин:

– Здравствуйте. В эфире Никита Непряхин и программа «Две правды». Программа, главная задача которой – смотреть на явления и события широко и объективно. Ни для кого не секрет, что на нашем телевидении огромное количество передач про моду. Но с каждым телевизионным сезоном проектов, которые учат нас моде, все больше и больше. Перечислять эти проекты даже нет смысла – их огромное количество. Но когда недавно я увидел подобную модную программу даже на детском телеканале «Карусель», то стало даже немножко страшно – а не становимся ли мы заложниками моды? Не происходит ли откровенная подмена ценностей? Может быть, мишура и внешний лоск выходят на первый план, замещая что-то более важное и человечное? Об этом мы будем говорить сегодня в программе «Две правды». Сегодня у меня в гостях стилист, дизайнер, известный телеведущий Влад Лисовец. И в качестве специального эксперта к нам в студию пришла Мария Ремизова, обозреватель культуры и шоу-бизнеса газеты «Комсомольская правда».

Влад, первый вопрос, который напрашивается и который звучит лейтмотивом – а не кажется ли вам, что все больше и больше людей становятся заложниками моды?

Лисовец:

– Мне так не кажется. Понимаете, в последнее время появилось огромное количество одежды. И когда ее становится очень много, людям становится еще более сложно, чем когда ее просто нет. Потому что уметь совмещать и правильно одеваться умеют некоторые люди, всем остальным нужно учиться, потому что смелости российской аудитории не хватает. Вы видите, что происходит на нашей поп-сцене, в шоу-бизнесе… Если вы вспомните последние какие-то церемонии, то вы увидите, что звезды шоу-бизнеса тоже не умеют одеваться, а уж что говорить о простых людях, которые сидят дома в небольших городах, где в магазинах меньше одежды, чем в Москве. Поэтому эти программы и популярны. Людям настолько стало интересно хорошо выглядеть – и мне кажется, что это очень хорошо – потому что внешний вид говорит о многом. Как бы там ни было и что бы мы ни говорили, и в советские времена, даже когда смотришь «Песню-79» или «78», видно, что женщины все причесаны, модная бижутерия… Мы так устроены – мы всегда занимаемся своим товарным видом. Сейчас внешность – одна из самых важных составляющих успеха. Потому что, когда ты идешь на собеседование, на переговоры, когда ты просто идешь по улице, а женщина, когда хочет устроить свою личную жизнь, это все говорит о том, что нужно хорошо выглядеть. Я не думаю, что человек в неопрятной одежде, который придет на собеседование, его возьмут на работу. Да, он должен проявить себя как-то потом, но первое впечатление в любом случае это внешний вид. Действительно очень много программ, я соглашусь…

Непряхин:

– А с чем это связано?

Лисовец:

– Я сейчас буду говорить, как телевизионный человек. Телевидение дает то, что хочет зритель. На телевидении до тех пор, пока у этих программ будет рейтинг, пока они востребованы, они будут выходить.

Непряхин:

– То есть, рейтинг диктует спрос телезрителей?

Лисовец:

– Конечно. На телевидении востребованы программы про еду, про ремонт и про переодевалку. Эффект Золушки – это беспроигрышный вариант. Любой человек, который сидит дома, – мужчина это или женщина, мужчина в меньшей степени – смотрит телевизор. Появляется женщина – немытые волосы, одета бог знает как… Обычно берут так, чтобы была похуже…

Ремизова:

– Ну, это интересно же смотреть. Я всегда смотрю, кстати, эту программу.

Лисовец:

– Вот. И все ждут эффекта. А моя программа в свое время стала популярна только потому, что мне очень многие говорили – очень было интересно, что получится из этой пышной женщины. То есть, людям интересно – боже, неужели из нее может что-то получиться? Народ не очень добрый, а женщины вообще так устроены, что завидуют, и поэтому всем было интересно, как можно преобразить вот эту прекрасную пышную женщину. И все видели эффект. И видели, что, реально можно сделать. И следующую программу уже смотрели с большим интересом. Соответственно, этот эффект работает… Есть еще такое деление. Есть программа, которая цепляет модными трендами, в меньшей степени интересная для нашей страны, потому что вот вы говорите, что модой интересуется народ, – нет, не интересуется модой…

Непряхин:

– По вашему экспертному мнению, что все-таки интересно? Вот вариант первый – я смотрю эту передачу, чтобы для себя понять, как мне лучше выглядеть, что идет, что моветон, что с чем сочетать, или именно вот этот интерес некоего шоу – вот она была страшная, толстая, уродливая, а вот сейчас из нее сделали красотку. Ведь согласитесь – это две абсолютно разные вещи.

Лисовец:

– Я думаю, что, к моему сожалению, в 70% это просто посидеть и посмотреть, что получится. Не принимая на себя ничего, не делая никаких выводов. Это только картинка для глаз – сахар для глаз. 30% учитывают, прислушиваются, но давайте еще говорить начистоту, что не все программы, а я видел практически все программы, которые существуют на нашем телевидении, – в 80 программах никакого отношения они не имеют к моде. Главный эффект – была черная, стала белая. Люди, которые сидят дома, им неинтересна мода, поверьте мне. Мне приходили письма, мне тоже писали и говорили какие-то теплые слова, но никто из этих женщин не написал мне, что, Влад, спасибо, теперь я знаю, что в тренде что-то я нашла себе и приобрела. Никому это неинтересно. Интересен вот этот зрительный эффект – я сижу на диване, пью чай, а там что-то происходит. И, к сожалению, я в последний год вел программу, где я сам поставил условие, я захотел, чтобы программа была поистине модной. И что вы думаете? Рейтинг тут же упал.

Ремизова:

– Потому что молодежь в основном стала смотреть.

Лисовец:

– Да, меня стала смотреть молодежь. И я безумно счастлив. Потому что самое важное – мне неинтересно было быть телевизионным клоуном. Мне интересно было помогать. Вот это очень важный для меня момент. Как только я сделал программу, руководство канала пошло мне навстречу, у меня появилась молодая аудитория, к которым действительно они стали все это примерять, появились люди, которые стали писать – Влад, наконец-то, зашла в магазин и купила юбку в клетку, а футболку в полоску, ношу и говорю всем, что это круто, потому что я видела, как в вашей программе это выглядит. То есть, другой процент публики включился. И тем, кто сидели на диване и просто смотрели, им стало немного неинтересно – ой, а что это вырядилась вот так, куда я так пойду? Все, эта публика тут же отходит. Но это самая большая аудитория. И все телевидение рассчитано именно на этих женщин.

Непряхин:

– То есть, дело не в моде, дело в некоем шоу, в некоем преображении. Влад, я предлагаю вот еще какую тему затронуть. Пара просмотров меня навело на такую мысль – основным лейтмотивом этих программ служит вот что. Ты до этого была несчастная, у тебя не ладилось на работе, дома, в личной жизни, у тебя были грустные глаза. Но вот произошло это преображение, после чего ты стала абсолютно счастливой, на тебя по-другому смотрит любимый человек, друзья даже стали любить лучше. Вот не создается ли неправильное ощущение при этом, что во главе угла в основном внешность?

Лисовец:

– Нет, я всю жизнь занимаюсь одеждой и нахожу эту работу очень серьезной. Потому что человеку, с одной стороны, можно улучшить жизнь, а с другой стороны можно перекрасить женщину в такой цвет, что она будет выглядеть старше, неухоженней и тем самым сломать ей жизнь. Потому что она приобретет неуверенность. Это как зайти в парикмахерскую к незнакомому мастеру, сесть и сказать – делайте со мной, что хотите. И если у этого мастера плохой вкус, то результат будет, к сожалению, не очень хорошим и женщина выйдет со слезами, с ужасным цветом лица, потому что от цвета волос зависит и цвет глаз, и цвет кожи. Мы так устроены, а женщины тем более, для женщины внешность – это самое главное. То, как она выглядит, дает ей уверенность и шаг, и вытяжку спины. Для нее это важно. Поэтому мы не можем говорить о том, что мы обманываем, что мы навязываем людям мнение, что только от внешнего вида зависит ваш успех. Да, в случае женщин это не обман, потому что женщины так устроены. Все психологи это могут подтвердить, что для любого человека важна уверенность в себе, а для женщины – это наиболее важно… А когда женщина или мужчина излучают счастье – это успех.

Непряхин:

– А где грань вот эта? Бывает, что только от одной сумки ты получаешь это удовольствие.

Лисовец:

– Ну, давайте говорить начистоту. У нас есть телевизионная аудитория, которая делится, на мой взгляд, тоже на три категории, так вот если грубо говорить. Это люди, которым вообще все равно… Вторая аудитория смотрит это потому, что хочет чему-то научиться. И третья аудитория смотрит для того, чтобы – знаете, все плохо – ой, ты страшная такая, чего ты приперлась, ты думаешь, у тебя что-то получится? Ой, ну и что сделали, на кого похожа стала? И тут еще – разные программы, разные ведущие. И у кого какой смысл. Я сейчас буду говорить только про свою программу. Я никогда не обманывал своих героинь. Потому что обман для меня, для ведущего, для человека, который знает, что такое женщина, когда она переживает и неуверенна в себе, для меня это был важный момент. Не вещи поменять – потому что это все ерунда – а помочь ей и дать силы, потому что, как только женщина начинает улыбаться и у нее светится глаз, платье на нее садится очень хорошо, прямо идеально. Все это знают. Это старое правило – если глаз не горит, платье сгорит на ней. Так вот, есть умный зритель и есть неумный. В случае женщин, которые сидят и внимают всем советам ведущего, а потом анализируют, сопоставляют их с другими программами и делают вывод, и потом они выбирают себе одну программу и одного ведущего, которому они верят и который для них является авторитетом… Я, как ведущий, стою в кадре и говорю – четыре цвета это абсолютно нормально. Есть ведущий другой программы, который говорит, что больше трех цветов это грубейшая ошибка и вы выглядите ужасно. Я езжу на гастроли сейчас по городам России с мастер-классами, ко мне выходят женщины и говорят – Влад, вы знаете, а вот до вас приезжал другой стилист и сказал, что, если у вас больше трех цветов в одежде, то можете считать, что вы одна сплошная ошибка. И мне приходится переубеждать людей…

Непряхин:

– Но это же эстетство такое. Это, наверное, очень малый процент, кто реально на это обращает внимание.

Лисовец:

– Я к тому, что публика тут же делится. Есть люди грамотные, которые, помимо телевизора, смотрят журналы, читают книги, интересуются литературой, модой, кино и чувствуют, они понимают, что можно шесть цветов совместить так красиво и аккуратно, как три будут выглядеть ужасно. Все зависит от умения. Им надо преподнести… Да, еще и ведущие бывают разные. Каждый смотрит и думает – так, мне нравится вот эта ведущая, она такая острая, жесткая и мне нравится ее подача – буду ее смотреть. А мне нравится вот этот мужчина в возрасте, милый, правильный, мягкий – буду его смотреть. А кто-то говорит – а мне нравится Лисовец, он предлагает леопарда носить вместе с принтом зебры. То есть, каждая находит для себя.

Ремизова:

– Ну да, вы ищите индивидуальность какую-то, ее вытаскиваете чаще всего из героев.

Лисовец:

– Я пытаюсь избавить нашу страну от комплексов. Три – нельзя. В сорок – только ювелирка. И вот я езжу сейчас по стране, слушаю вот это все и мне кажется, что каменный век, когда ко мне подходит прекрасная, роскошная женщина и говорит – а мне сказали, что после 40 можно носить только ювелирные украшения… К сожалению, ведущих таких программ, реальных профессионалов, очень мало, кто смог бы мало того чтобы грамотно это показать, а еще и объяснить, почему это неплохо. Потому что тут еще важный момент – женщины же листают журналы, а там стоит красотка в леопардовом пальто, полосатой юбке, клатч красный. Она посмотрела – на картинке это красиво, но донести нужно, объяснить, почему это не ошибка…

Непряхин:

– Ну, большинство, наверное, просто копируют. Понравился образ и они уже на себя бог знает что надевают…

Ремизова:

– А еще многие думают, что то, что хорошо – это должно быть дорого почему-то. Все думают, что мода это что-то такое недоступное…

Лисовец:

– Абсолютно. Вчера я сижу ВКонтакте, общаюсь с молодой аудиторией, потому что мне кажется, что очень важно заниматься следующим поколением, это очень важный момент. Я очень хочу, чтобы люди, когда приезжали в нашу страну, не видели грустных лиц и серой одежды. Вчера мне парень пишет – Влад, скажите, пожалуйста, какой образ лучше? И присылает мне две фотографии. Я не могу понять разницу, но потом до меня дошло: все одинаковое, только куртка одна черная такая, но другая такая… Я смотрю на ремень, а у него ремешок, знаете, вот эта провинциальность, когда носили логотип D&G. И я ему пишу – вы лучше снимите этот ремень. А он мне пишет – поменять на H? Я ему пишу – да нет, вообще без пряжки, тонкий или средней ширины… А он мне пишет – он же стоит больше 500 рублей. Я его удалил из друзей. Я понимаю, что этому парню 17 лет, видимо, он смотрит на своих родителей, которые с 90-х, которые считают, что только дорогое может быть красивым. Сейчас, слава богу, все издания и все каналы говорят, что одежду нужно уметь миксовать. И что нужно стремиться зарабатывать деньги и только после этого покупать дорогую одежду, а не стремиться просто покупать дорогую одежду. Потому что у нас перешагивают очень многие.

Ремизова:

– Но когда видишь Надежду Кадышеву…

Лисовец:

– Хорошо, она одна. А сколько у нас таких. И их можно перечислять… Одна пришла в трусах, другая в ажурных колготках без трусов… Третья в корсете, в трусах и в ажурных колготках с ленточками висящими. Это вообще сплошь и рядом. Но ведь это мы с вами здесь живем, это мы с вами понимаем все, а люди, которые смотрят только телевизор, у которых нет гаджетов, которые не могут появиться ВКонтакте, в Твиттере, они смотрят телевизор и для них – раз этих людей показывают, значит, так можно. Я сейчас не призываю к тому, чтобы как-то ограничить свободу наших звезд, пусть уж дотанцуют в таком виде, ладно. Но чтобы люди как-то понимали, что выйти в прозрачном ажурном платье и в трусах – это очень сексуально – но после девяти и со своим мужчиной. Нельзя так появляться в обществе девушке в 18 лет. Нельзя. Это некрасиво. Можно в мини-юбке, когда красивые ноги… Но ответственные места все-таки должны быть прикрыты, потому что должно быть желание их рассмотреть, нельзя раздеваться. А у нас звезды приезжают на премии практически голые. И это все показывают. И какая-нибудь девочка Маша думает – я хочу так же. И на самом деле, чем больше этих программ появляется, тем больше они объясняют какие-то вещи, потому что ведущих подбирают все-таки долго. И я не видел ни в одной такой программе, чтобы приучали к какой-то безвкусице. Все-таки приучают ухаживать за собой – помыть волосы, привести ногти в порядок. Но, конечно, это не должно быть целью всей жизни. Но я вам могу сказать одно – и благодаря моей внешности, и благодаря тому, что я выглядел не совсем обычно, как все люди, и состоялась моя карьера. Поэтому, когда меня спрашивают, я говорю – нельзя забывать о внешнем виде. Мне очень приятно видеть ухоженных людей…

Непряхин:

– Влад, но ведь передач очень много. И все равно, раз такой сейчас бум, столько бутиков открывается, столько глянца, столько всего, почему мы заняли первое место, как самые безвкусно одевающиеся туристы?

Лисовец:

– Потому что это все-таки еще веет Советским Союзом. Это 90-е виноваты, когда хлынул первый китайский и турецкий ширпотреб и он до сих пор выглядит крайне странно – когда на леопарде сверху лаковые заплатки, потом золотые пряжки. Ну, понимаете, такая одежда для женщин очень броская, им кажется, что это нарядно. Никто же не воспитывал в советские времена женщин. Ну, были журналы, да, но были единицы, кто действительно знал, как все применять. Поэтому 90-е наложили все-таки свой отпечаток. Во-вторых, у нас очень своеобразный вкус. У нас не отдают предпочтение моде, а отдают предпочтение «эффектно, дорого» и т.д.

Непряхин:

– Да, но ведь итальянцы, как нация, они же тоже не умеют компоновать… Это же тоже нация, которая любит бренды. Но почему, когда мы смотрим, все равно это смотрится гармонично. А вот у нас это смотрится…

Лисовец:

– Слушайте, а что у нас смотрится не смешно, скажите мне? Асфальт у нас смотрится хорошо? Заборы у нас выглядят хорошо?

Ремизова:

– У нас цыганщина такая…

Лисовец:

– Да, это все еще идет оттуда. Потому что, к сожалению, пока новому поколению не добраться до середины даже. Мы пока еще все внизу. Все также нами управляют люди, которые привыкли носить серые костюмы. Я смотрю на архитектуру современную, которая сейчас появляется в городе – ну просто адский ад. Когда ты смотришь на девятиэтажки, которые обклеивают алюминиевыми серыми панелями, выглядит это чудовищно. В мире люди продумывают все, что их окружает. Потому что у них есть стабильность и они могут позволить себе заниматься своим окружением. Заниматься спокойно своей одеждой, двориком своим. И так далее. Человек, когда живет в красоте, он ее потом рожает. Тоже в своей области, в любой, но он может ее рожать. Когда ты живешь в общем-то не бог весть в каких хороших условиях, когда у тебя на улице грязь, потом, у нас климат все-таки такой суровый, когда у тебя такая архитектура… В общем-то, картинка тоже не бог есть какая радостная. Соответственно, вот он, отпечаток. Откуда наши люди могут учиться, откуда возьмется стремление что-то делать? Давайте возьмем вот деревушку, где люди живут ниже среднего, где покосившийся забор, домик… Нам, москвичам, это очень приятно, конечно, потому что мы привыкли жить в бетоне, да… И вдруг на этой улице, где нет асфальта, где течет ручей, гуляют гуси, появляется какая-нибудь «телочка» – красивая, эффектная, на каблуках, на платформе, на фэшене… И эта девушка там выглядит как пугало. Всему – свое место. Вы не замечали, что многие вещи, которые вы покупаете где-то, вы в Москве их не можете носить, потому что здесь вокруг все другое…

Непряхин:

– То есть, надо адаптироваться?

Лисовец:

– Нет. Почему очень многие люди так ярко выглядят, почему у нас хипстеры так странно выглядят и почему их называют хипстерами? Почему на них обращают внимание? Потому что на фоне всего, что происходит вокруг, эти люди как явление Христа народу. В Европе мужчина в узких джинсах, в кедах, в пиджаке вельветовом, в очках и с загеленными волосами выглядит абсолютно нормально. Потому что вся остальная масса тоже выглядит прилично. Нет, я не говорю, что там все на моде, там тоже есть люди, которые странно одеты. Но там нет такой сухости и такой заторможенности. Знаете, когда приезжаешь к заказчику и нужно час потратить времени, чтобы объяснить мужчине, что «трубы уже вышли из моды. У него есть деньги, он может себе позволить все, но он носит «трубы», как в 1996 году. И он мне говорит, что это – классика. Я ему объясняю, а он мне говорит – я не могу носить модные вещи. Я ему говорю – понимаете, проблема в том, что «трубы» – это была мода 96-го, это не классика, классический крой брюк другой... Если вы тогда следовали моде, тогда пытайтесь выпрыгивать, перепрыгивать, потому что джинсы-то меняются, почему надо носить всю жизнь одинаковый крой? И вот я потихоньку сужал брюки и через час он мне сказал – да, неплохо, я даже выгляжу как-то более худым, более стройным. И вот так у нас живет вся страна…

Менять нужно все, целиком. Знаете, это такой длинный шприц с яркими красками, он должен влиться во все. В архитектуру, в жизнь, чтобы люди перестали думать о том, как прокормить семью, как заработать на машину. У нас же люди выживают, в принципе, да? Какая мода? Вот им развлечение – они сидят дома и смотрят, как кого-то переодевают. Ну, прикольно, весело. Многие говорят – а что, правда, что одежда в подарок? Никто даже не верит. Вы представляете, насколько у нас люди забиты, что они даже не могут поверить, что юбка за 2000 рублей – это не бог весть какие деньги – может быть подарена. Они спрашивают, а сколько стоит участие в программе? Слушайте, да все это бесплатно абсолютно. Я знаю, что есть программы, в которых вещи иногда забирают, в моих программах такого не было и, не приведи господь, мне сниматься в программах, где героиня уходила бы без вещей.

Ремизова:

– Интересно, как выглядела Наталья Водянова еще до начала своей карьеры?

Лисовец:

– Я думаю, обычно. Я думаю, так же. Это вот миф о том, что нельзя развиваться…

Непряхин:

– Я предлагаю, что по этому поводу сказал известный дизайнер Евгения Ленович.

Ленович:

– Я считаю, что чувство стиля – это то, что воспитывается с детства живописью, искусством, архитектурой… Передачами воспитать чувство стиля нельзя. То есть, его можно только вырастить. Но создать хорошие примеры, чтобы человек подбирал сам себе так называемые «луки», как стилисты говорят, это вполне можно и поэтому таких задач, мне кажется, должно быть больше…

Непряхин:

– Влад, что думаете по этому поводу?

Лисовец:

– Я считаю, что, если у человека есть интерес и есть желание, это, знаете, когда у человека появляется желание к чему-либо, он все равно прорвется, он все равно этого добьется. Если у женщины есть желание, она обязательно изменится. И я считаю, что телевизионные программы и журналы – они служат для того, чтобы человек менялся. Желание есть или нет – это другой вопрос. Что значит невозможно научиться? Слушайте, вот женщина стоит в черной юбке, у нее бордовая блузка и сверху фиолетовый пиджак…

Непряхин:

– Влад, но вы же сами только что говорили, что формирует вкус и много чего еще. Это и архитектура, это и культура, это и общество, это и ребята, которые во дворе находятся. Ну а как можно говорить о каком-то вкусе, если мы действительно во всем таком живем?

Лисовец:

– Если у человека появляется желание, он меняет все вокруг себя. Я сейчас не мог бы так выглядеть и работать на шахте. Или работать водителем комбайна. Ну просто по определению. Жизнь все меняет. И когда ты понимаешь, что я хочу другой жизни, я хочу более хорошей жизни, более качественной жизни, более удобной жизни, ты начинаешь зарабатывать деньги, у тебя появляются деньги, ты начинаешь тут же тратить их на себя, ты начинаешь ездить с детьми за границу уже не в Египет, а уже в Италию, дабы показать им все… И потом они приезжают и видит красивую маму. Мама как-то странно одевалась, а сейчас вроде поярче. И он начинает задавать вопросы. И идет развитие. В любом случае, если человек заинтересовался, он рано или поздно начнет двигаться вперед, он снимет с себя серую одежду, снимет с себя эти «трубы», которые он носил 10 лет и поймет, что в более зауженном пиджаке и в более узких брюках он выглядит интереснее и на него уже обращают внимание другие женщины, более интересные, более образованные, потому что это одно из составляющих. И я не знаю ни одного состоявшегося человека, который бы выглядел так странно. Нет, конечно, есть некоторые персонажи…

Ремизова:

– В бизнес-кругах?

Лисовец:

– Да во всех кругах… Есть пара персонажей, которым не до своей одежды, слава богу, они занимаются наукой и все знают, и можно им простить. А все остальные, в зависимости от своего статуса, от ступеней своей жизни начинают присматриваться. Рано или поздно все до этого доходят. Вот я смотрю на вашу оптику и мне приятно смотреть. Не потому что это дорого, а потому, что это красивый цвет, она вам идет, это хорошая форма, она модная и реально одной детали достаточно для меня, чтобы я сделал вывод, что вы, помимо того, что интеллектуальный, умный человек, вы еще уделяете внимание своей внешности.

Непряхин:

– Спасибо, Влад. Вот мы говорили о том, что формирует общество, формируют люди, формирует окружение, формирует внутренняя мотивация. Абсолютно правильно. Если ты хочешь как-то стремиться, ты будешь меняться. Но у меня такой чисто меркантильный вопрос. На кого стоит обратить внимание, у кого можно поучиться, чтобы это было не вычурно, не пошло, чтобы это было так, как любит Влад Лисовец?

Лисовец:

– Если говорить про мужчин, мне очень нравится, как выглядит Игорь Верник – есть свобода в одежде, есть легкость, он всегда в своем стиле. Но он у него абсолютно актуально выглядит в каждом сезоне. Это удивительно. Это уже умение. И мне нравится Иван Ургант, потому что для российского телевидения это абсолютно такая вот лондонская картинка, когда высокий мужчина позволяет себе носить слишком зауженные джинсы, укороченные и т.д. Если говорить про девушек, то мне очень нравится, как экспериментирует Светлана Бондарчук, потому что у нее очень смелые, очень яркие, модные, интересные образы и я бы хотел, чтобы наши женщины обращали внимание на то, как экспериментирует Светлана и ориентировались на нее. Мне очень нравится сдержанный образ Ингеборги Дапкунайте, но тут уже все-таки природное… Да, это еще и харизма. Но я знаю очень много девочек, абсолютно начинающих, с неуверенными глазками, они бегали у них в разные стороны, а сейчас их печатают уже во всех глянцах, у них на лице появилась харазма… Поэтому можно все развивать в этой жизни, можно доходить до совершенства. И, думаю, что, если каждая женщина призадумается и захочет выглядеть хорошо и интересно, у любой есть шанс. Потому что я на своем примере видел, кто из таких сереньких, невзрачных и совсем неуверенных, сейчас на каждой обложке и редактора говорят – вот, пожалуйста, ориентируйтесь на нее, потому что она одна из самых модных.

Непряхин:

– Хорошо. Последний вопрос. Сейчас жду прогноз от Влада Лисовца – изменится ли ситуация у нас в плане моды, в плане отношения, в плане одежды в ближайшие пять лет?

Лисовец:

– Да.

Непряхин:

– И на этой оптимистичной ноте я предлагаю закончить нашу передачу.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>