Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics

Октябрьская революция 1917: как это было. Демифологизация

Развенчиваем мифы в программе «Маркс жив» на Радио «Комсомольская правда» [аудио]

Бузгалин:

- В эфире программа «Маркс жив». Мы начали нашу сегодняшнюю встречу со знаменитого Революционного этюда Скрябина. Эта музыка была прологом, эпиграфом и во многом музыкальным смыслом того, что происходило в октябре 1917 года, того, что происходило накануне октября 1917 года, того, что стало смыслом, содержанием, противоречиями, болью, праздником нашей жизни в последующие годы. Праздником – это не случайные слова. Революция – это праздник угнетенных. Революция – это одновременно и огромные противоречия, это взрыв, который идет снизу. И это разрушения, которые несет взрыв, но это и созидание, которое несет с собой освобожденная энергия людей. Это праздник тех, кто творил новую историю. Ибо тогда за дни делалось столько, сколько не делалось десятилетиями, иногда и столетиями. Делалось прекрасного и трагического. Революция – это многое, что создается, и многое, что разрушается. Этот вопрос мы будем адресовать всем нам. Наш эфир мы ведем всегщда вдвоем с Еленой Афониной.

Афонина:

- Я с удовольствием представляю автора и ведущего программы «Маркс жив». Как всегда в это время по средам Александр Бузгалин, директор Института социоэкономики Московского финансово-юридического университета, профессор готов предложить вам тему для обсуждения. Весьма актуальную, важную, несмотря на то, что зачастую эти темы связаны с нашим прошлым и касаются нашей истории. Но как актуально они звучат. Именно поэтому сегодня мы и предложим вам, как всегда, порассуждать на весьма важную для нас тему. Можно ли сказать, что Октябрьская революция была кровавым переворотом? Или вы считаете, что это начало светлого будущего?

Бузгалин:

- В качестве эпиграфа к нашему разговору о мифах и действительном содержании того, что происходило в 1917 году, прочитать некоторые выдержки из книги Терне, известного критика революции, если не сказать просто – врага Октябрьской революции, врага большевизма. Он написал работу «В царстве Ленина», она была издана в Берлине, в эмиграции, в 1925 году. Вот несколько тезисов. «1903 год. Большевиков 825 человек. В 1917 году их 800 тысяч. Но это все равно полпроцента населения. Так что трудно сказать, как полпроцента населения изменило весь мир». Это не я, это Терне. Еще один интересный кусочек из Терне. «Музейное дело у большевиков развито широко. Они свозят в музеи все, что они собрали по помещичьим и другим усадьбам, но по дороге ничего не прилипает к рукам комиссаров. Поэтому музеи полны публики и открыты ежедневно». Третий тезис из той же книги Терне: «Большевики, комиссары рвутся на концерты Шаляпина и Собинова. Иногда пользуясь для того, чтобы пройти туда, своими партийными привилегиями и вытесняя профсоюзных активистов». Четвертый тезис: «Большевики приняли театры под особое покровительство в лице коммунальной няньки Луначарского (он был министром просвещения). И в результате артисты пользуются привилегиями по отношению ко всем остальным гражданам и живут намного лучше». Пятый тезис того же Терне: «Мелкие грабежи и убийства сократились вследствие суровых мер Советской власти…» Интересное многоточие. Немножко другой образ Октябрьской революции. Я специально не стал цитировать ни Ленина, ни кого-либо из известных деятелей, великих деятелей: Чичерин, Луначарский – это интеллектуалы мирового уровня, с чем соглашались в том числе враги Советской власти. Я привел цитаты из того, кто был врагом революции.

Да, в октябре было много трагического, много такого, что сегодня превращается в мифы. В мифы, которые говорят обо всем. О том, что революцию совершили на деньги немецкого генерального штаба, привезя в запломбированном вагоне подрывную силу – Ульянова. О том, что Троцкий был одновременно английским шпионом. Вот так замечательно, значит две воюющие страны – Германия и Англия – обе послали шпионов, чтобы совершить одну и ту же революцию. Причем в одних и тех же фильмах. Говорится о том, что Октябрьская революция вообще была заговором каких-то иностранных эмиссаров, которые на штыках что-то сделали в октябре. Бог мой, чего только ни говорится. Хотя надо говорить о реальных противоречиях, о реальной боли, о реальных многих потоках крови с разных сторон.

Сегодня в нашем эфире Андрей Колганов, профессор Московского государственного университета, которого мы пригласили для разговора об уроках, о смыслах, о мифах Октябрьской революции. Это, казалось бы, история. Но именно казалось бы. Потому что сегодня мы все время возвращаемся к этой теме, к тому, что же все-таки произошло тогда, почти сто лет назад. Не произойдет ли это сегодня, не произойдет ли это в 2017 году, когда будет столетие Октябрьской, и не только Октябрьской революции. Не доведем ли мы кризисом, тем, что в России сегодня уже стало 22 млн. бедных, по недавним сведениям, еще недавно было 21, 20, 16, к сожалению, число бедных, тех, кто живет на доходы менее 10 тысяч рублей в месяц, растет. И все это весьма напоминает тему, о которой я хочу сегодня поговорить с Андреем Колгановым. Это вопрос о причинах революции. Ведь революция – это, да, локомотив истории, да, это праздник угнетенных, да, это разрушение старой системы. Но это, на мой взгляд, все же не переворот. Вопрос для радиослушателей: переворот или настоящий, огромный, большой социальный сдвиг? Сейчас вопрос о причинах революции я адресую Андрею Колганову. Почему октябрь 1917 года?

Колганов:

- Да по одной простой причине. Революция происходит тогда, когда помимо революции не остается средств для решения тех проблем, которые общество начинает воспринимать как крайне болезненные, как нетерпимые. А Октябрь случился именно потому, что надежды, возлагавшиеся на революцию предыдущую – Февральскую, которая устранила царскую монархию, развеялись как дым. Она не решила почти ни одного из тех вопросов, которые были поставлены в повестке дня. Правда, Россия ушла от сословной монархии.

Бузгалин:

- Это тоже было не случайным. Потому что идей поддержки абсолютной сословной монархии почти не было к концу 1916-1917 года ни среди интеллигенции, ни среди крестьянства, ни среди рабочего класса. Монархия действительно ушла…

Колганов:

- Ни среди дворянства.

Бузгалин:

- Какие вопросы не решила Февральская революция и почему они обострились к октябрю?

Колганов:

- Она не решила главные вопросы – социально-экономические и политические. Главный политический вопрос – это вопрос о мире. Вопрос о прекращении участия России в первой мировой войне. Главные социальные и экономические вопросы – это земельный вопрос, который будоражит крестьянство уже более 15 лет перед Октябрьской революцией. И, наконец, это рабочий вопрос. Вопрос о положении рабочего человека в обществе. Не только об уровне его доходов, но и вообще о его человеческом достоинства.

Бузгалин:

- Скот он или человек.

Афонина:

- Возникает вопрос. Мы говорили о прошлом. Но обещали, что будем сравнивать с тем, что происходит сейчас. Во многих странах сейчас вспыхивают революции. Это революции навязанные? Или это революции, которые действительно тоже не могли не произойти? В России в 1917 году была навязанная революция, которая могла бы быть еще отложена или вообще не состоялась бы?

Колганов:

- Нет.

Бузгалин:

- В этой связи еще один вопрос – о знаменитом немецком золоте, запломбированном вагоне и внешней роли.

Колганов:

- Мы можем очень четко сопоставить так называемые «цветные» революции с Октябрьской и увидеть резкую разницу между ними. И вопрос здесь не в том, было манипулирование или не было. Мы видим, что Октябрьская революция привела к глубокому перевороту во всей общественной структуре России. «Цветные» революции этого не дали. Они в самом лучшем или худшем случае, как посмотреть, просто расшатали существующую политическую систему и на этом остановились. Именно поэтому можно четко говорить, что «цветные» революции в большинстве случаев – это революции манипулируемые, которые не преследовали цель изменить общественную систему к лучшему, а преследовали цель только дестабилизировать ситуацию в интересах тех или иных внешних игроков. Да, при этом воспользовались реальным недовольством народа. Воспользовались реальными противоречиями в этих обществах. Но оказалось, что в этих «цветных» революциях нет сил внутренних, которые способны взять ситуацию под контроль и изменить ее к лучшему.

Бузгалин:

- Октябрьскую революцию все-таки делал запломбированный вагон?

Колганов:

- В вопросе о немецком золоте выдвигается масса всяких версий, делаются ссылки на всякие разные свидетельства, всплывают разного рода документы, большая часть из которых оказывается фальшивками, а другие – не фальшивки, но они не имеют отношения к делу. Их просто приплетают для того, чтобы потрясти хотя бы какими-то подлинными документами. Самый четкий ответ на этот вопрос заключается в том, что никаких реальных следов немецкого золота в деятельности партии большевиков обнаружить никому не удалось.

Бузгалин:

- А если поточнее? Не было денег?

Колганов:

- Совершенно верно. Если мы посмотрим на распространенное утверждение, что вот через немецкие деньги финансировалась большевистская пресса. Прессы у большевиков было нисколько не больше, чем у их политических оппонентов. И распространение большевистской прессы примерно соответствовало тому числу голосов, которые большевики получили на выборах в Учредительное собрание. Их оппоненты имели гораздо большие возможности в распространении своих взглядов. Даже на фронте большевистская пресса была в явном меньшинстве. А в огромном большинстве была пресса так называемая оборонческая.

Бузгалин:

- Откуда тогда эти бесконечные фильмы, в том числе на центральном телевидении, о Ленине как немецком шпионе, о Троцком как английском шпионе?

Колганов:

- На войне как на войне. И идеологическая война в данном случае не исключение. Здесь прибегают к самым грязным приемам, в том числе и к прямому вранью. И фильмы на центральном телевидении, режиссером которых была Елена Чавчавадзе, это прекрасный пример такого вранья. Вытаскиваются любые, самые мутные, самые грязные источники. Разумеется, делаются ссылки на документы. Но ссылки либо фальшивые, то есть происходит откровенное вранье, говорится, что в этих документах есть то-то и то-то, а на самом деле там ничего такого нет. Либо делаются ссылки на документы, заведомо поддельные. Знаменитые там называемые «документы Сиссона» давно были разоблачены американскими историками как фальшивка.

Бузгалин:

- Я подчеркиваю, историками США а не советскими.

Колганов:

- Совершенно верно. Известный антикоммунист Джордж Кеннан разоблачил эти документы как фальшивку.

Бузгалин:

- Хочу сказать в защиту центрального телевидения. Иногда там можно увидеть и противоположные вещи. Даже вашему покорному слуге удалось провести эти несколько иные позиции. Там иногда возникает реальная полемика, и слава богу, что она есть. А сейчас еще об одном мифе. О том, что великая Россия накануне октября 1917 года была процветающей страной, которая должна была победить в первой мировой войне и превратиться в 500-миллионную великую державу, в соответствии с прогнозом Менделеева.

Колганов:

- Прогноз Менделеева был сделан очень простым способом. Менделеев взял тот уровень рождаемости, который был в России на момент перед первой мировой войной. И экстраполировал это на десятки лет вперед. Менделеев ничего не знал о так называемом демографическом переходе, то есть о ситуации, когда с развитием индустриализации в стране резко падает уровень рождаемости. Соответственно прирост населения резко сокращается. И даже становится часто нулевым или отрицательным.

Бузгалин:

- Вопрос об экономической ситуации, знаменитые продразверстки и грабежи, которые начали большевики. Большевики или нет? И каково было положение с хлебом?

Колганов:

- Снабжение хлебом в России стало ухудшаться где-то к концу 1916 года. В начале 1917-го оно стало очень серьезным. И здесь самые главные проблемы были две. Не то чтобы у нас не хватало продовольствия вообще. Несмотря на мобилизацию людей и конского поголовья, в общем производство хлеба в России значительно не упало. Но был страшно расстроен транспорт – раз. И второе – крестьяне не хотели продавать хлеб по тем ценам, которые предлагало государство, а предпочитали продавать на частный рынок, где цены становились уже ненормальными.

Бузгалин:

- Так кто же начал продразверстку?

Колганов:

- Решение о принудительных закупках хлеба по фиксированным ценам было принято еще царским правительством в конце 1916 года. И затем Временное правительство пыталось осуществлять это решение, но не преуспело.

Бузгалин:

- Прочитаю пару сообщений от слушателей. «Уважаемая красная профессура, то, что вы есть, вселяет надежду в будущее России. Владимир». Чертовски приятно было это услышать. Спасибо. Будучи скромным, я не должен был это читать, но не удержался, видимо, недостаточно скромен. Еще один очень интересный тезис: «Россия почти четверть века беременная рынком, с очень болезненным токсикозом. Но рождение ребенка капитализма не будет, произойдет выкидыш. Хотелось бы, чтобы без крови. Но потом придет облегчение в виде социализма, а чужеродное тело народ отторгнет». Видимо, имеются в виду капитализм и рынок. Это Кимры. Нас слушают далеко от Москвы. Очень много разных писем. Принципиально важный вопрос, полемический вопрос, продолжающий тему, поднятую пять минут назад Андреем Колгановым. «А кому, кроме тогдашней Германии, - пишет Герман, - был выгоден этот переворот и вытекающий из него похабный Брестский мир? России, что ли? Или ее бывшим союзникам по Антанте?»

Колганов:

- Во-первых, революции устраиваются не ради выгоды. Прежде всего. А потому, что уже терпеть больше нельзя. И второе. Кайзеровские чиновники в Германии действительно думали, что революция в России даст им облегчение. Они просчитались. Грянула Ноябрьская революция в Германии, и кайзеровский режим полет вверх тормашками, а заодно и рухнул Западный фронт, и союзники принудили Германию к капитуляции. Фронт рухнул именно потому, что произошла революция.

Бузгалин:

- 1917 год – это продолжение дела Парижской коммуны, о чем прямо говорили, причем не только большевики, но все участники революционного процесса. А там ведь было огромное количество людей, которые плохо разбирались в марксизме и знали, что были коммунары, которые в 1871 году создали действительно новый общественный порядок, демократический, красивый, с театрами, с художниками, которые были во главе этой Парижской коммуны. Я имею в виду Курбе. Что касается 1917 года, это тоже начало. Начало большого процесса, сложного, противоречивого, мучительного. Это революция в Германии. Зима 1918 года – это революция в Германии, которую утопили в крови. Затем революция в Венгрии, на смену которой пришел фашистский режим Хорти. Это революционные процессы во всей Европе, всеобщая забастовка в Великобритании, вооруженные восстания и бои на улицах Вены в 30-е годы. Это забастовки в Соединенных Штатах и трагические события в Латинской Америке. Это революция и война в Китае, это серия революций в Латинской Америке. Революция красных гвоздик уже во второй половине ХХ века в Португалии. Я даже затрудняюсь перечислить все, что было. Я забыл половину стран Азии, наверное, при этом перечислении. Вот такой процесс. И в этой связи у меня вопрос к Андрею. Если бы не октябрь 1917 года, то что тогда?

Колганов:

- Очень сложно ответить. Некоторые говорят: вот если бы пришел Корнилов, он бы навел порядок. Корнилов какой-то порядок, может быть, и навел. Но дело в том, что ему не суждено было прийти. Корнилова не поддержала армия, на которую он рассчитывал. Корниловский мятеж захлебнулся, кстати говоря, не потому, что большевистские агитаторы там кого-то разагитировали, повернули обратно. Это тоже было. Но самое главное – солдатские комитеты расстреливали тех офицеров, которые поддерживали Корнилова. И на этом все кончилось.

Бузгалин:

- Гражданская война при всех ее противоречиях была именно многоплановым, многоцветным, как сейчас бы сказали, процессом. Там были разные белогвардейцы. Белогвардейцы, которые выступали за республику и за монархию, за диктатуру своего вождя, но не за диктатуру вождя соседней армии. Там было огромное количество внутренних противоречий.

Колганов:

- Например, между донскими казаками и Деникиным.

Бузгалин:

- И Колчак, который расстреливал депутатов Учредительного собрания. Очень много было всего, мягко говоря, интересного. А если точнее – страшного, трагического и сложного. Не говоря уже о том, что были крестьянские восстания, которые били красных, пока не побелеют, били белых, пока не покраснеют. Это знаменитая цитата из батьки Ангела, из «Адъютанта его превосходительства». Вопрос: почему Октябрь и что это было?

Иосиф:

- Это говорит Абрамсон Иосиф Львович из Петербурга, я называю его Ленинградом. Я хотел бы по поводу того, неожиданно или нет произошла революция, вспомнить слова поэта, который часто чувствует события острее, чем остальные люди. «В терновом венце революции грядет шестнадцатый год». Маяковский ошибся на год, но он чувствовал, как и многие другие, что революция неизбежна. Это первое.

Бузгалин:

- Помните, знаменитое у Блока: «В белом венчике из роз впереди Иисус Христос». Блок – величайший романтик, лирик предреволюционной поры.

Иосиф:

- Теперь по поводу многих разговоров о так называемом красном терроре, которые сейчас мы часто слышим от недругов коммунистического движения. Одним из первых декретов Советской власти была отмена смертной казни. Что на это ответили враги? Убийством Урицкого, Воровского, Володарского, многих и многих других видных и просто активных большевиков. Да, после этого белого террора возник красный террор. Тут ничего не скажешь. Но надо говорить о том, как было. Автор книги о белом терроре Медников, если я не ошибаюсь, сказал перед смертью, как он ошибся, что он сначала не написал книгу о белом терроре.

Михаил:

- Мне кажется, что надо посмотреть немножечко шире. Начиная с XVI века шла борьба спекулятивно-торгового капитала за власть и той власти, которая тогда существовала. В этом смысле показательна Первая Французская революция, когда спекуляцией и торговлей воздухом снесли царя. А уже наш 1917 год – это было следствие все той же борьбы. Потому что цветная революция была Февральская, когда рвался к власти тот же самый капитал. А уже в октябре у них была идея и достаточно строгая теория, которая сейчас…

Бузгалин:

- Октябрь – это не только история. Это вызов сегодняшнему дню и тем цветным революциям, с одной стороны, и тем страхам цветных революций с другой стороны, которые сегодня преследуют всех – от Китая до России, от Средней Азии до Европы. Поговорим, насколько актуальна тема Октябрьской революции, какие уроки этого великого или трагического, страшного и прекрасного события могут быть для нас с вами сегодня предельно актуальны. Антонио Грамши назвал октябрьскую революцию революцией против «Капитала». «Капитала» Маркса. Почему? В какой мере эта революция оказалась преждевременной и привела к трагедиям, а в какой мере она привела к великим достижениям? Каким оказался выросший из, казалось бы, марксистской теории проект СССР? И был ли это проект или нечто больше, или нечто меньшее, эксперимент и чудовищная ошибка истории? Это еще и заочная полемика с Николаем Сванидзе. Продолжаем разговор об Октябре, о его уроках для сегодняшнего дня.

Денис:

- Я считаю, что Октябрьская революция, безусловно, была именно революцией, и именно с ней многие народы мира до сих пор связывают будущее своей страны, своего отечества, и будущее всего человечества. Это именно революция, она не может переворотом по определению. Переворот – это то, что обычно меняет ту или иную систему частично. Остается, как правило, надстройка. И полностью или частично класс угнетаемых остается таким же угнетаемым. Здесь же полностью все переменилось. Впервые в истории человечества власть полностью была передана тем классам, которые до 1917 года угнетались. И по-настоящему правильно будет сказать, что октябрь 1917 года объединил русский народ со своей историей. Потому как до октября 1917 года многие наши сограждане просто потому, что не умели ни читать, ни писать, не могли знать ни великую русскую литературу, которую сейчас мы проходим в школе, не могли попросту получить образование, потому что не имели этой маленькой удочки в виде элементарных знаний, чтения.

Бузгалин:

- Хотел бы подчеркнуть, речь идет далеко не только о русском народе. Хотя знаменитые строчки Маяковского по поводу негра, который бы «выучил русский только за то, что им разговаривал Ленин», наверное, очень созвучны сообщению, которое к нам пришло: «Ленин такой простой и такой гуманный, и в то же время такой дальновидный и непоколебимый. Рид». Это американский писатель, «Десять дней, которые потрясли мир». Очень важно, что в нашей стране, в бывшей Российской империи, огромное количество национальных окраин возродилось во время Октябрьской революции. Терне в своей книге специально подчеркнул, что большевики специально так заботятся о своих национальных окраинах, так несут им просвещение, что в результате инородцы поддерживают Россию, поддерживают большевиков и становятся участниками интернационального проекта. Интернационализм оказался средством укрепить великую Россию. Правильнее сказать – создать Советский Союз, интернациональное сообщество разных людей, в котором казахи, узбеки, белорусы, украинцы, русские, башкиры чувствовали себя гражданами одной страны. И у нас в руководстве страны были представители самых разных национальностей. И кавказских, и украинских, казалось бы, те, кто сегодня едва ли не враги нашей страны. И Сталин, и Хрущев, и многие другие были выходцами из совершенно разных регионов нашей общей родины. Этот проект был мировым проектом. Потому что слова «Октябрь, «спутник», «Гагарин» выговаривало на нашем языке все человечество.

Сейчас две прямо противоположных эсэмэски: «Чтоб я так побеждал», - пишет Герман. Имеется в виду капитуляция Германии, которая удачно закончила почти проигранную войну на территории противника. И большевики – такие злодеи – не дали доблестному сермяжному русскому воину «испить шеломом из Рейна». И противоположные три строчки: «Ни на какие зарубежные деньги никакие иностранные шпионы не смогли бы поднять такую огромную страну и победить белый террор и интервенцию. Слишком много лжи во всяких исторических хрониках на радио и ТВ. Очень нужна правда и ваша передача». Вопрос к Андрею: как импульсы Октября могут помочь выйти России из тупика?» Письмо из Тобольска – место ссылки большевиков.

Колганов:

- И не только большевиков. Но и Николая.

Бузгалин:

- Итак, чем нам полезны импульсы и уроки Октября?

Колганов:

- Первое. Революция приходит не потому, что революционеры ведут за собой народ. Революция приходит потому, что в стране властвующая элита сопротивляется переменам. Вот когда приходит революция. Второе, что следует сказать. Революция, пусть даже далеко и не самая удачная по результатам, конечно, нельзя сказать, что октябрь 1917 года привел к безусловному успеху. В конце концов, сейчас мы живем не при Советской власти. Но даже такая не вполне удачная революция показывает, что может сделать народ, впервые проснувшийся к историческому творчеству. Колоссальнейшие сдвиги произошли в истории России на протяжении 20-х и 30-х годов. Сдвиги беспрецедентные по масштабу, по сравнению с тем, что было раньше, и по глубине, и по своей социальной направленности, когда они впервые были ориентированы в первую очередь на человека труда.

Бузгалин:

- Спасибо. Еще несколько писем, которые станут мостиком к нашей следующей передаче. «Очень много лжи об СССР и его руководителях. Расскажите правду о Ленине, о Дзержинском и так далее». В следующем эфире мы будем говорить о мифах СССР и о том, по Марксу или не по Марксу произошла Октябрьская революция. Чем же стал вот этот новый общественный феномен – Советский Союз, мировая социалистическая система, коммунистические движения, которые потрясли мир в ХХ веке со всеми противоречиями того, что тогда было.

Последняя эсэмэска, которой мы завершим эту передачу: «Спасибо за интересный цикл передач, в котором исследуются основания актуальных проблем. Продолжайте проект. Ждем каждого нового выпуска. С уважением, студенты-философы». До встречи.