Новый теракт в Германии: взрыв в ресторане Ансбаха

В немецком городе Ансбах прогремел взрыв, количество жертв уточняется

http://www.kp.ru/share/i/12/9798268/big.jpg

Афонина:

- В течение ближайшего часа с нами будет наш гость и эксперт, журналист и политолог Владимир Семаго. И мы успеем обсудить три достаточно важных и интересных темы. Мы поговорим о спорте – достаточно ли наш министр спорта защищает интересы российских олимпийцев? Коснемся рекорда Федора Конюхова. И беспорядки в Европе продолжаются – вот с этой темы мы сегодня и начнем.

Думаю, для начала мы послушаем, как развивалась ситуация в Германии, которая не сходит сейчас с первых полос изданий… Хронология событий.

«Справка на радио КП.

Беженцы нападают в Европе. Нападения с участием беженцев перестали быть редкостью для Европы. Так, в районе автобусного вокзала у палатки с кебабами молодой беженец из Сирии набросился с мачете на 45-летнюю женщину. Она предположительно находилась на четвертом месяце беременности. Спасти ее не удалось. По последним данным, в результате атаки были ранены пять человек.

Выходец из Сирии устроил взрыв у ресторана в немецком городе Ансбахе. Пострадали 12 человек. Перед этим 27-летний мужчина попытался пронести взрывное устройство, начиненное металлическими поражающими элементами, на музыкальный фестиваль.

Ранее 17-летней беженец из Афганистана, вооруженный топором и ножом, набросился на пассажиров пригородного поезда в Баварии. К счастью, обошлось без жертв. Ответственность, за это нападение взяла на себя запрещенная в России экстремистская группировка Исламское государство.

18-летний Али Санбали, гражданин Германии иранского происхождения, устроил бойню у торгового центра «Олимпия» в Мюнхене. Жертвами вооруженного нападения стали 9 человек. Погиб и сам нападавший».

Владимир Владимирович, вот сейчас одна из немецких газет опубликовала статью, в которой со ссылкой на источники в федеральном ведомстве уголовной полиции ФРГ говорится о 410 подозреваемых в терроризме и о том, что, якобы, в 60 случаях начато расследование. Правда, сейчас на определенной стадии расследования опровергается эта информация, но тем не менее, вот те случаи, которые мы сейчас перечислили, кто эти люди? Как вы видите эту ситуацию? ИГ «радостно» берет на себя ответственность за эти теракты, но кто эти люди? Сумасшедшие, террористы-одиночки или исламисты?

Семаго:

- Если позволите, такой, может, не совсем характерный пример из далекого прошлого. В дни моей юности, детства было некое повальное увлечение игрой в мушкетеры. Вот как-то оно неожиданно возникло в Москве и большинство моих приятелей играло в эту игру. Потом появилась «Великолепная семерка». И точно такое же повальное увлечение бросанием ножей в стену, шляпа, надвинутая на лоб, походка вразвалочку и т.д. Это присуще молодости – подражание, подражательство, сопричастность с каким-то явлением, которое выделяет тебя из толпы. Здесь несколько иное. Здесь вот это ощущение того, что ты пытаешься каким-то образом совершить некий поступок, определяющий тебя самого в своих глазах и одновременно с этим обреченность этого поступка. Ты понимаешь, что убиваешь людей и ты неизбежно должен будешь закончить эту жизнь сам, потому что шансов в тех ситуациях никаких на то, что ты спасешься и убежишь куда-нибудь и тебя никто никогда не найдет, нет. Да они и не хотят этого делать. Они методично стреляют, убивают, а потом либо кончают жизнь самоубийством, либо дожидаются, когда их подстрелят полицейские. Значит, здесь есть еще такой вот слом, как действительно влияние вот этого исламистского движения… Если бы в этой череде преступлений вдруг возникли немцы, то, наверное, объяснение было бы значительно сложнее или вообще не было бы никакого объяснения. Но я знаю примеры из американской жизни, они не очень актуальны сегодня, но, когда-то, году в 1984-м, один из не совсем здоровых людей толкнул под поезд девушку в метро. И газеты раструбили об этом на всю страну, и за следующую неделю еще 9 случаев подобного варианта были. Вот, может быть, здесь какая-то позиция просматривается тоже.

Афонина:

- А сейчас на связи с нашей студией специальный корреспондент «Комсомольской правды» Дарья Асламова. Даша, вы сейчас слышали мнение нашего эксперта, вы согласны с тем, что действительно это может быть определенный если не закон парных случаев, то один такой эпизод подталкивает других людей, стоящих на определенной грани, к совершению подобных преступлений? Подобное рождает подобное. Или вы видите в этом другую логику?

Асламова:

- Да чушь собачья! Как это можно сравнивать вообще с игрой в мушкетеры или в казаков, или все, что угодно? Это колоссальная идеология, которая дает им смысл жизни, дает им смысл смерти, давайте будем говорить уже так… Он становится шахидом, он уходит на небеса, он совершает великое дело… Это не игра. Извините, мне кажется, что сравнение совершенно неуместно. Они не считают это самоубийством, они считают, что они делают великое дело, уходя наверх, потому что у них совершенно все четко спрогнозировано. Тем более, что идеальный вариант, потому что ничего не нужно делать, достаточно выпускать журналы распрекрасные, которые читают молодые идиоты, у которых выскочили прыщи, девушки их не любят, все у них плохо, работы не предвидится, в школе их там гоняют – и тут им дают такую идеологию, что ты не просто чувак, у тебя вообще такие перспективы в жизни есть, в той, загробной жизни… Тут даже ничего делать не надо. То есть, ты запустил такую мульку, тебя все читают, начинают верить и вот тебе, пошел выход наверх. То есть, ты уже не просто мальчик с прыщами, которому 18 лет, а ты великий человек, ты шахид.

Афонина:

- Даш, прошу прощения, но какие же они исламисты, какие же они приверженцы этой идеологии, если и в одном, и в другом случае люди употребляли наркотики, люди баловались довольно крепко алкоголем. То есть, нет тут никаких соблюдений норм!

Асламова:

- Так это все списывается. Именно актом своего уничтожения и уничтожением других людей ты списываешь своим подвигом за веру, выражаясь языком ваххабитов, ты списываешь все свои прежние грехи…

Афонина:

- Даша, вот ты была не так давно в Германии. После событий в Ницце ты отправилась во Францию. Что сегодня можно сказать об этих двух странах? Вот сегодняшнее поведение мигрантов там к чему ведет?

Асламова:

- Нет, ну, они действует совершенно согласно своему закону. Вот цитирую: «Не говорите о тех, которые убивают на пути Аллаха, мертвые. Нет, живые, но вы не чувствуете. А когда кончится месяц запретный, то убивайте многобожников, где найдете, захватывайте, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком открытом месте». Это я цитирую Коран. «Если не обратились и не выполнили молитвы, то освободите им дорогу, ведь Аллах прощающий и милосердный». Вот, в Коране написано – избивайте многобожников где только их найдете. А для них эти люди даже не многобожники, они нечисть какая-то. Они не верят в бога. Меня поразил этот алжирец, с которым я встретилась около закрытой церкви в мэрии Марселя, который смотрел на меня и говорил – ты человек, с которым я могу говорить, потому что человек, потому что веришь в бога, ты нормальная, а вот это все ненормальное, это все дерьмо, которое нужно убрать и зачистить с улиц Франции. Это говорил человек, который получил гражданство Франции, алжирец. То есть, он даже не считал французов за людей. Это меня крайне поразило, потому что я для него была нормальным человеком, хотя я христианка. И я не раз с этим сталкивалась. Я помню, что в Пакистане однажды мой коллега по глупости убрал крестик, он боялся, что его побьют за крестик, а у меня был крест на груди. Так его побили за то, что у него не было крестика. То есть, как раз меня оставили в покое, потому что я хотя бы вменяемый человек, я верю в бога, а его побили на моих глазах – еле спасла, что называется… Поэтому понять их психологию очень легко. Церкви закрыты, абсолютно закрыты, я приезжаю во Францию и не могу ни в одну церковь пробиться, кроме самых известных, которые открыты для туристов. Люди не верят в бога. Значит, они дикие… с точки зрения ислама, это абсолютно дикие люди. То есть, тебя создали, тебе дали жизнь, а ты еще и плюешь на своего создателя, на своего Отца небесного, на того, кто тебя создал. Значит, ты недостоин права жить вообще. Ты нечисть.

Афонина:

- Даш, ну, это тема для большой передачи. Скажи, пожалуйста, к чему может привести подобное поведение? Как на него реагируют официальные власти и народ Франции, Германии?

Асламова:

- А никак. Умерла, так умерла. Дело в том, что, даже если Национальный фронт придет к власти с Марин Лепен, они ничего не смогут сделать. В этом случае поможет только диктатура. К сожалению, мы имеем дело не с демократией, а имеем дело с неолиберальной демократией. Демократия – это власть большинства, а неолиберальная демократия – это власть меньшинств. А, значит, то, что думает большинство, никого не волнует. Власть меньшинств – это касается религиозных меньшинств, это касается гомосексуальных меньшинств и т.д. Поэтому даже если они придут к власти, это будет демократическая страна, но, простите, во Франции уже 20 миллионов мусульман, официальных французов, они избиратели. Это уже 35% населения. И что? И что можно с ними сделать? Ничего. Попытаться их выгнать? Как их выгнать?

Афонина:

- Ну вот, прозвучала ключевая фраза - решения никакого нет, считает специальный корреспондент «КП» Дарья Асламова. А я зачитываю сообщения, которые нам пришли. «Слушаю вас, - пишет Станислав, - и мне кажется, что западные СМИ говорят, что данные люди наркоманы, а на деле нет. Так выгоднее сказать, только бы не признавать факт провалившейся программы по интеграции мигрантов». Владимир Владимирович, согласны с тем, что есть некое передергивание фактов, выставления их, может быть, в более выгодном свете?

Семаго:

- На мой взгляд, это правильное понимание того, что происходит. Если вы сейчас, подобно вашей коллеге, начнете высказываться в достаточно резком, категоричном тоне, я думаю, что это не улучшит ситуацию. Она сейчас сказала о том, что во Франции все церкви закрыты, никто не ходит и не молится, и не пытается общаться с богом, но я знаю, по крайней мере, Сен-Женевьев де Буа, где похоронены многие из русских эмигрантов, попавших во Францию, кстати, тоже большая была миграционная волна и тоже все им говорили – понаехали – когда простые русские офицеры работали на заводах Рено. Точно так же, как они говорят сейчас это арабам и многим другим людям.

Афонина:

- Но разница все-таки есть, согласитесь.

Семаго:

- Но мы ведь сейчас накладываем не на миграционные процессы, а на тот вот всплеск псевдоисламизма, который возник. Потому что ваххабизм это не ислам. И вот это чтение Корана и цитирование его, я думаю, что Дарья, наверное, читала не совсем точные переводы Корана, их несколько. Я думаю, что то, что она сейчас нам продекламировала, вряд ли можно найти в классических переводах. Нет нигде в Коране упоминания о том, что нужно убивать людей, которые не твоей веры или многоверцев, и т.д. Говорить о том, что на сегодняшний момент пропагандистская машина в тех странах, в которых происходят эти случаи, ведет себя неправильно, я думаю, это не так. Наоборот, это правильно, потому что снять проблему в информационном пространстве, не уйти от нее в государственном уровне, снять вот это напряжение, излишнюю экзальтацию, ажиотаж, который возникает, - это как бы некая попытка примеров, это некая попытка противостояния, сказать – ребята, вот эти плохие, с них можно спросить, а вот эти хорошие… Я вспоминаю Францию 90-х годов – я первый раз в Париже оказался в 1989 году и уже тогда Елисейские поля были полны арабов. И это проблема всех стран. Вот страны содружества Великобритании. Когда империя рухнула, они первым основным принципом сделали возможность для всех членов-стран бывшего содружества приезжать в Англию без всяких виз и всего прочего. Что в результате в Лондоне оказалось? Черный Лондон, абсолютно. 1989-й год, вот я прихожу - Риджен-стрит, Оксфорд… Все абсолютно черные, это выходцы из Африки. То же самое произошло и с Францией. То же самое произошло и с нами. Ведь у нас из азиатских республик огромное количество людей приехало сюда. Это и Казахстан, и Киргизия, и Таджикистан, Узбекистан. Просто сам по себе ислам и исповедование ислама в этих странах несколько иной, нежели тот радикальный, который сегодня путешествует по Европе.

Афонина:

- Да, я согласна, но здесь еще есть один момент. Мы ради того, чтобы потрафить тем, кто приезжает в нашу страну жить и работать, не изменяем свои уклады, порядки и законы. Что успешно демонстрируют европейские страны. Может быть, это на местном уровне, может быть, не повсеместно, но мы видели эту информацию, где, например, в школах запрещено готовить свинину, потому что это может обидеть кого-то. Не праздновать Новый год и Рождество, потому что это тоже может кого-то обидеть и ущемить чьи-то права. То есть, получается, что те, кто приехал в эти страны, они чувствуют себя хозяевами, а те, кто, например, в Кельне пытался в новогоднюю ночь праздновать так, как должно и нужно по меркам этой страны, в итоге получают то, что получают. События кельнской ночи, думаю, пересказывать никому не нужно. В чем здесь парадокс?

Семаго:

- Здесь есть некий все-таки элемент сексизма, который у Дарьи вот просто доминирующий, а у вас он в определенной степени тоже возник сейчас. При чем тут прыщавые маленькие мальчики, о которых она говорила? Вот она говорила, что эти прыщавые юнцы, которые не знают, куда себя деть, девушки не хотят с ними ходить на свидания и они поэтому идут убивать людей. Это не совсем так. У нас огромное количество примеров, когда женщин-шахидки жертвуют собой… И опять, возвращаясь к Дарье, следует ей сказать, что вот это упоминание о том, что шахиды сами себя взрывают, это не совсем тоже точно, потому что современные технологии вот этого самоподрыва, они состоят в том, что этих людей несчастных взрывают другие люди. А этим людям объясняют – ты пойди в толпу и в нужный момент раскрой пояс шахида, напугай этих людей. В этом твой подвиг. Потому что пойти напугать легче человеку психологически…

Афонина:

- Но в этих историях, ни в одной из тех трагедий, которые сейчас были в Германии, нет пояса шахида. Один с мачете, другой с огнестрелом, третий на машине. Это не та ситуация. Поэтому я и спрашиваю – что это?

Семаго:

- Тогда тем более это некое явление, которое нельзя ставить в одну строчку со всеми теми террористическими актами, которые день и ночь возникают, к сожалению, в Ираке, упущенном нашей страной, потому что Россия имела огромное влияние на Ирак, но, к сожалению, потеряла его в тот момент, когда возникла интервенция США. Соединенные Штаты Америки не смогли удержаться ситуацию. Да и никто не смог. Как и в Афганистане ее до сих пор никто не может удержать. Поэтому вот рецептура, что делать на момент принятия каких-то решительных действенных мер, это очень сложный процесс. Мир сейчас очень здорово перемешался. И когда мы с вами приезжаем, предположим, в Нигерию, где половина мусульманского, половина христианского населения, вы можете почувствовать себя христианином, почувствовать себя человеком, который вызывает у некоторых людей оторопь – а чего это ты приехал в мусульманскую часть? Или в арабскую страну, когда вы приезжаете, как христианин, вы тоже чувствуете некую оторопь, поэтому это очень сложный процесс и мы, к сожалению, неожиданно с ним столкнулись. Мы так благостно к нему были настроены, что мир, дружба и все братья, а потом, когда возникло ощущение, что не все братья, да еще есть противоречия серьезные, мы оказались не готовы к этим противоречиям.

Афонина:

- У нас сейчас на связи специальный корреспондент отдела международной политики «КП» Елена Чинкова. Лена, не знаю, имеет ли отношение тот скандал, о котором я вкратце попросила бы сейчас нам рассказать, к сексизму, но, тем не менее, с одной стороны, министр внутренних дел Франции Бернард Казнев, с другой стороны, Сандра Бертон, которая отвечала за видеонаблюдение в городе. Вот что произошло?

Чинкова:

- Женщина-полицейский пожаловалась французским журналистам, что ее заставляют подделывать отчет о событиях той страшной ночи на набережной в Ницце. Она говорит, что ее заставляют указать о том, что на набережной дежурили представители национальной полиции, в то время, как на видео она не нашла ни одного такого сотрудника. По ее словам, на нее давили представители министерства внутренних дел, с ней встречались лично, ее целый час мурыжили по телефону, но она отправила в итоге две версии отчета, отредактированного и первоначальный. И вот рассказала об этом прессе. Шум стоит нешуточный и в итоге глава МВД Франции Казнев отвергает все обвинения и уже подает на смелую женщину в суд по защите своего доброго имени и репутации. Что будет дальше, узнаем уже совсем скоро.

Афонина:

- Лен, как вы думаете, это желание скрыть некие просчеты, которые были в организации массового мероприятия?

Чинкова:

- Конечно. Потому что до этого мэр Ниццы неоднократно жаловался на слабую защищенность города и чуть ли не до самого теракта говорил, что полицейских мало именно на набережной. Наши коллеги, которые работают в Париже, от зарубежных СМИ, предполагают, что речь идет о муниципальной полиции, что она была в ту ночь на набережной, а она плохо вооружена и не способна остановить убийцу, в отличие от их коллег из национальной полиции.

Афонина:

- А к нам присоединяется обозреватель отдела телевидения и спорта «Комсомольской правды» Артем Гусятинский. До Олимпиады остаются считанные дни, а скандал, связанный с присутствием или не присутствием наших спортсменов на Олимпийских играх, продолжает развиваться. Сегодня стало известно о том, что 13 российских спортсменов, которые отобрались на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро, имеют допинговую историю, об этом заявил журналистам президент ОКР Александр Жуков. Ну и довольно горькие слова сегодня прозвучали от Елены Исинбаевой, которая заявила о том, что легкоатлеты из России не получили должной защиты в праве участвовать в Олимпиаде в Рио. Это претензии к кому?

Гусятинский:

- Наверное, к Мутко, прежде всего. В принципе, все говорят о том, что недостаточным образом Виталий Леонтьевич интересы наших спортсменов защищает, но с самого начала это было понятно. Тут речь идет о том, что у Мутко, наверное, в принципе, нет неких рычагов, для того, чтобы эту защиту должным образом осуществлять и каким-то образом вот так выйти перед всем миром и сказать – да что же вы творите, сволочи? Здесь как раз играет свою роль то, что за человек Виталий Леонтьевич. То есть, вот иногда говорят – ну, это все не так важно: хороший, плохой, сколько у него друзей, какие там у него регалии, главное – чтобы выполнял работу свою хорошо. Но вот проблема в том, что, допустим, Вячеслав Фетисов, который был предшественником Мутко, ну, формально нет, потому что Мутко стал министром спорта России в общем-то в свежеобразованном министерстве, но по сути Фетисов, который возглавлял агентство по физкультуре и спорту, он тоже был министром, его так многие называли… Вот тот же Фетисов, не факт, что он там, может быть, лучший организатор, не факт, что он какие-то вещи делает на порядок сильнее, чем Мутко, но в данной ситуации нужен был человек с каким-то очень мощным авторитетом в мировом спорте. У Виталия Леонтьевича его нет. У него вся карьера как-то вот в рамках России, она на сугубо национальном уровне. Он был принят несколько лет назад, если я не ошибаюсь, в 2009-2010 году в исполком ФИФА, но это в масштабах мировой революции копейки. Грубо говоря, Виталий Смирнов, которого сейчас в срочном порядке рекрутировали для спасения ситуации, он там десятки лет был членом МОК и в общем-то одним из старейших членов. А Виталий Леонтьевич на международном уровне, к сожалению, ничего из себя не представляет и его мнение не воспринимается всерьез, потому что все помнят его по той памятной речи и многие видели в телесюжетах его знаменитое выступление перед журналистами, когда он не совсем понимал, что говорил, а просто вспоминал слова, которые недавно выучил… То есть, это очень смешно. Но когда речь идет о том, чтобы своим авторитетом как-то надавить в такой тяжелой и скользкой ситуации, которая возникла сейчас с допингом, конечно, там нужен не комедиант, а нужен человек с очень большим авторитетом, уровня Смирнова. А у нас такого не оказалось в данный момент. В этом вся и проблема.

Афонина:

- Владимир Владимирович, как вы считаете, претензия, которые Елена Исинбаева сейчас озвучила, они к кому обращены? Действительно ли все дело только в Мутко? Кто просмотрел сгущающиеся тучи?

Семаго:

- Скорее всего, Елена просто взывает здесь больше к Господу, она сама не понимает, кто же виноват в этой трагедии, которая произошла лично с ней, потому что, конечно, такой яркий спортсмен и вдруг лишен возможности выступить. Для нее это трагедия. И для многих любителей спорта тоже, кстати. Вы абсолютно правы, Мутко человек с очень незавидным бэкграундом, но, с другой стороны, мы же никогда не просим министра, допустим, промышленности нашей выступать на международной арене и просить за наших международных промышленников. Министр – это человек внутри системы, в международные взаимоотношения идут через международные организации. Вот в них, вы абсолютно правы, никто не был представлен должным образом. Когда Платини, даже при всем при том попавшийся на взятке, говорит какие-то слова, к ним прислушиваются, потому что это авторитет высочайшего уровня. Это умный человек, это понимающий человек в той схеме, в которой он существует… А министр – это функционер. В нашем случае, министр спорта – это самый худший вариант функционера, который только может быть. Он исполняет приказы, он получает директивы от вышестоящего руководства и пытается в силу своих возможностей как-то их реализовывать. Не более того. Это не человек спорта. Почему вы здесь некий комплимент Фетисову сделали? Да потому, что Фетисов может позвонить как минимум 25 мировым знаменитостям и сказать – слышь, Фил, ну чего за ерунда?

Гусятинский:

- И без переводчика, причем.

Семаго:

- Абсолютно точно. А тут ситуация, при которой мы видим, что это не тот человек, который мог бы поправить ситуацию. При всем при том, что ему дана была директива – исправь срочно, сделай это… Ну, ясно, что это выше его возможностей. Вот и все… Ну, если наша сборная по футболу не может лучше играть, ну, какие претензии могут быть?

Афонина:

- Претензии к Мутко – главе РФС.

Семаго:

- Да, кстати, это тоже.

Гусятинский:

- Кстати, вот когда Колосков был главой РФС, все тоже говорили – какой у нас плохой футбол, как плохо все играют – но результаты-то были чуть получше. И никаких там проблем с допингом не возникало… тогда не было даже намека на подобные скандалы. Почему? Потому что Колосков много лет был вице-президентом ФИФА и тоже был своим человеком. Хотя он английским не владел, но он умел найти общий язык со многими людьми, он был тоже серьезным и уважаемым персонажем.

Афонина:

- Я хочу к нашим радиослушателям обратиться. Как вы считаете, достаточно ли наш министр спорта защищает интересы российских олимпийцев? А, может быть, действительно, не это его уровень, не это его дело и функция это не его и не он это должен делать?

Вот вчера, я вспоминаю, как развивались события, когда с раннего утра одна из европейских газет уже ошарашила всех откровением о том, что некий информационный источник сообщает – не быть вообще нашим олимпийцам на Олимпиаде в Рио, всю команду, мол, типа, не допустят. И тогда же начали возникать вопросы – Мутко в отставку, кого же на его место? Вот, хорошая кандидатура Винер. А, может быть, действительно сейчас нужно подумать о некоей смене? Как вы считаете?

Гусятинский:

- Ну, безусловно, должен быть человек, который имеет мощные позиции в мире, которого во всем мире уважают. Ну, называли помимо Винер того же Фетисова, Попова, нашего замечательного пловца. То есть, при желании можно найти людей, даже про Исинбаеву говорили – а давайте ей дадим…

Семаго:

- Не надо…

Афонина:

- Почему?

Гусятинский:

- Ну, рано ей еще, ей еще надо попрыгать, мне кажется.

Афонина:

- Дали бы – попрыгала, а то ведь…

Семаго:

- Я бы Журову назвал, между прочим.

Гусятинский:

- Кстати, да, Журова – неплохой вариант.

Семаго:

-И с головой женщина, умеет говорить.

Гусятинский:

- Да, человек должен знать все это изнутри. Хоркина, в конце концов.

Семаго:

- И в конце концов…

Гусятинский:

- Ну, тут можно долго спорить, в любом случае, это должен быть человек, действительно обладающий…

Семаго:

- Вы еще святое имя не назвали…

Гусятинский:

- Черт, я теряюсь…

Семаго:

- Святое имя женщины. У нас была гимнастка…

Афонина:

- А, я понимаю, о ком вы…

Гусятинский:

- Ну, ладно, дело здесь не в этом, дело здесь в этом, что вот, мне кажется, во многом то, что вчера все-таки этот прогноз худший не сбылся, это как раз и связано с тем, что в срочном порядке задействовали Смирнова. Я почему-то уверен. Не знаю, может, это какая-то полусказочная история, может, я чего-то придумываю, но, может быть, его даже попросили – задействуй свои старые связи и помоги…

Афонина:

- Артем, объясни, о ком идет речь.

Гусятинский:

- Виталий Смирнов, человек, который долгие годы возглавлял Олимпийский Комитет России, который почетный президент, по-моему, до сих пор. 82 года, если не ошибаюсь, Виталию Георгиевичу, давным-давно он ушел вроде бы как на более чем заслуженный отдых, при нем никаких допинг-скандалов подобного уровня я не помню… То есть, человек более чем уважаемый, он один из старейших членов МОК, если не самый старый. Опять же, там какие-то рекордные цифры назывались… И вот сейчас создана спецкомиссия по допингу указом президента, опять же она в срочном порядке была создана и, я думаю, что вот эта комиссия организовывалась для того, чтобы Виталий Георгиевич мог бы на официальных каких-то основаниях какие-то свои старые связи задействовать и я почему-то уверен, что он их задействовал.

Семаго:

- Статус ему был дан.

Гусятинский:

- Да. И вот все, разрешился вопрос. То есть, должен быть человек авторитетный.

Афонина:

- А достаточно ли наш министр спорта защищает интересы российских олимпийцев? И у нас на связи Владислав. Здравствуйте.

Владислав:

- Вы знаете, на мой взгляд, то, что произошло в настоящее время в нашем спорте, это страшный сон для функционеров от спорта. Дело в том, что многие годы население нашей страны вообще не знало, какие деньги крутятся в этой системе. Мы не знали, что футболист, который бегает по полю, получает 12 миллионов рублей в месяц. Многие думали - да, хорошо, государство выделяет деньги, мы слышим, что правительство над этим работает, большие деньги выделяются, должны строиться спортивные сооружения, должны проводиться соревнования, все это должно быть. И вдруг напряженка появляется. И Мутко, как министр, в это время тихо сидит, молча, в углу. Я думаю, что многие люди понимают, почему он это делает. Дело в том, что за время его работы в системе крутились очень большие деньги и, я думаю, что что-то прилипло. И то, что прилипло, осталось там, за рубежом…

Афонина:

- Владислав, спасибо огромное…

А мы продолжаем обсуждение самых значимых тем и событий. Есть рекорд! – сказали все в субботу и это, конечно же, касается Федора Конюхова. Но и на самом первом этапе, когда Федор Конюхов только начинал свой полет на воздушном шаре, за подготовкой к старту внимательно следила редактор отдела культуры «КП» Анна Селиванова. Аня, вам, к сожалению, не посчастливилось в Австралии прямо увидеть старт…

Селиванова:

- Да, все время старт откладывался из-за погодных условий… И тут его перенесли на самый конец июля и мы поняли, что нужно возвращаться и как раз, как только мы приземлились в Москве, Федор Конюхов решил взлететь. Обидно.

Семаго:

- Президент в этом плане был дальновиднее. Помните, когда откладывался старт космического корабля, он не улетел, и на следующий день ракета поднялась…

Афонина:

- Ань, но, думаю, что личная заинтересованность все-таки в этом осталась? Потому что ты общалась с Конюховым, ты видела, как идут приготовления, насколько все это сложно, как он переживает или не переживает…

Селиванова:

- Конечно, он переживал, но виду не показывал.

Семаго:

- Он мужественный человек.

Селиванова:

- Да, конечно. Плюс ему нужно было быть очень собранным, не давать волю эмоциям, он настолько был целеустремлен и весь погружен, он даже ночевал в гондоле до старта. То есть, он полностью готовился… Продувал горелки, работал с приборами… То есть, он понимал прекрасно, что там времени приобретать опыт какой-то у него уже не будет.

Афонина:

- Когда все-таки старт состоялся, когда начался вот этот полет, мы теперь знаем, что есть рекорд…

Селиванова:

- Пять рекордов!

Афонина:

- Собирались за 12 дней, все-таки он уложился даже в 11.

Селиванова:

- Даже планировали за 14.

Афонина:

- То есть, он превзошел самые смелые ожидания. Но ведь были и трудности?

Селиванова:

- Да, конечно. Вот первый этап пути был более-менее, а когда он вышел уже в Атлантический океан, в Индийский океан, там началось просто страшное. Думали, что самым опасным будет прохождение над горой Анкогуа – это вершина Анд, почти 7000 метров. Ветер над ее вершиной создает так называемый ротор, то есть, обратное движение воздушных масс и шар туда могло засосать. И вот Федор Филиппович больше всего этого боялся. Но оказалось, что грозовые тучи и фронт, и циклон в Атлантическом и Индийском океане его и шар потребовали так, что будь здоров.

Афонина:

- Ему даже пришлось подняться на довольно ощутимую высоту. Я помню эти тревожные сообщения… сын говорил о том, что аппаратура замерзает…

Селиванова:

- Да, вообще у него все там замерзло. Обледенел купол шара, а это серьезное утяжеление всей конструкции, он и так весил 10 тонн. Вышли из строя несколько горелок. Он же летел ночью на пропане и только днем на гелии, который нагревало солнце. У него сломалась печка и полностью замерзла вся кабина. На самом деле, замерзла его еда – сухой паек, который невозможно было развести. Замерзла вся вода, обледенели бутылки, и даже вот сутки спустя со старта, когда собирали гондолу, чтобы отправить ее в Россию, нашли несколько бутылок воды, которые так и не оттаяли. И Федор Филиппович летел практически без еды, без воды. Температура в гондоле не герметична, так как не было печки, опустилась где-то градусов до минус 15-20, а за бортом было минус 50. Он, конечно, был в теплой альпинистской куртке, полностью экипирован, но, тем не менее, все равно это очень сложно. И вот последние трое суток полета – это был полет на грани выживания человеческого организма.

Афонина:

- А были ли те, кто, может быть, какое-то пари заключал?

Селиванова:

- Да, конечно. На Федора Конюхова делали ставки. Букмекерская контора «Лига ставок» впервые решила предложить такое неспортивное пари на перелет Федора Конюхова. И я знаю, что тот человек, который поставил самую большую сумму, в самом начале, они давали 1 к 2 – ну, потому что было непонятно, а когда уже полет приближался к концу, они снизили призовые до 1 к 4, потому что было ясно, что у Федора Конюхова все получается. И я знаю, что этот человек 200 тысяч сорвал.

Афонина:

- Давайте более подробно об этом мы послушаем у заместителя директора по трейдингу букмекерской конторы Максима Афанасьева, с которым и пообщалась Анна Селиванова.

Афанасьев:

- На самом деле, самый большой выигрыш всего лишь 20 тысяч рублей, потому что самая крупная ставка, которая была сделана, это было 10 тысяч рублей на то, что Федор Конюхов побьет рекорд. Напомню, коэффициент был 2,05, соответственно, человек, который поставил 10 тысяч рублей, он получил 20 500 рублей. Важно отметить, что более 80% всех ставок, которые были сделаны вообще в принципе на путешествие Федора Конюхова, оказались выигрышными. В итоге на данное пари сделали ставки чуть более 300 человек – не очень много – но, учитывая, что это категория нестандартных ставок и, если сравнивать с другими ставками, это достаточно хороший результат на самом деле.

Афонина:

- Вот, кстати, наш радиослушатель, Михаил, спрашивает, а почему нельзя было немножко потратить средств и транслировать полет Конюхова в перископе с хорошей оптикой?

Селиванова:

- Это невозможно. Федор Филиппович еле-еле дозванивался по спутниковому телефону. Мы здесь, на земле, не понимаем условия, в которых он летел. Спутниковый телефон, который покрывает всю поверхность земного шара, у него даже замерз, он отогревал его за пазухой, чтобы иметь возможность поговорить. Он даже электронные сообщения не мог слать на землю. Поэтому о какой трансляции речь? Но был установлен специальный прибор на его кабину, который делал фотографии в режиме каждых несколько минут и снимал видео, так что фильм будет документальный о полете. Только вот сейчас его должны смонтировать.

Афонина:

- Да, вот Аня сказала – мы не можем понять, что испытывал Федор Конюхов - Владимир Владимирович, а вы понимаете психологию человека, который совершил все мыслимые и немыслимые переходы в одиночку – и через океан, и теперь в воздушном пространстве? Вам, как мужчине, понятно это желание?

Семаго:

- Мне – нет. Потому что во всех соревнованиях, в которых я принимал участие, мне всегда хотелось выиграть и заслужить как бы некое внутреннее свое собственное… ну, признание своих собственных заслуг. Вот здесь, в этом случае, я пасовал бы, потому что я, во-первых, выше, чем на 20-й этаж, вообще бы, наверное, не поднялся. Во-вторых, мне напоминают такие соревнования один на один с природой, русскую рулетку… риск тот же самый – выживешь не выживешь. Вот я смотрю, те условия, в которых он был, это ж чудовищно – вот так себя обречь на какую-то ситуацию, в которой ты ничего не можешь сделать.

Селиванова:

- Я не согласна с вами. Во-первых, к русской рулетке невозможно подготовиться. А здесь Федор Филиппович все-таки готовил экспедицию два года. Во-вторых, у него такой огромный опыт и он там принимал такие решения, о которых на Земле даже не подозревали. Например, когда замерзла печка, он как-то хитроумно перенастроил шланги, которые шли от пропана, и смог этими горелками себя обогревать. Он выходил из гондолы, чтобы там переключать кабели. То есть, он принимал какие-то экстраординарные решения… Это нужно, мне кажется, быть…

Семаго:

- Вот кем быть?

Селиванова:

- Вот он автор кучи мировых рекордов и вот я бы назвала его таким мировым рекордом человечества! Он действительно уникальный человек.

Афонина:

- А сейчас ехидные наши радиослушатели скажут – ага, а еще и денег заработал. Кстати, заработал ли?

Селиванова:

- Нет, он не заработал денег. Вот у нас много комментариев на сайте под нашими заметками о том, что он потратил наши деньги… но вот я хочу сказать, что ни копейки государственных денег Федор Филиппович Конюхов ни у кого не забрал. Это все было сделано на деньги спонсоров, причем, вложились куча мировых известных брендов, понимая, что это будет такой интерес всего мира прикован к нему и его путешествию, что…

Афонина:

- Но за рекорды-то платят, если они зафиксированы?

Селиванова:

- Ну, это смешные деньги.

Семаго:

- Гораздо больше денег можно было заработать в тотализаторе, но только не ставя на Федора Конюхова, а на победу, например, Португалии, потому что человек, который поставил, там были первые ставки 1 к 80, что ли… там человек сумасшедшие деньги заработал – единственный, по-моему, кто поставил на Португалию в чемпионате Европы. Но вот тут победа была предсказуема. Многие люди верили в Конюхова. Для многих вот то, что вы сейчас говорите, это как-то все равно, никто не верил, что он не сможет. Вот я совершенно спокойно за этим всем следил, потому что я понимал, что некая обреченность на успех. Психологически, не потому, что это там подготовлено или какая-то там другая ситуация, знаете, как говорят вот с выходкой на Луну там американцев… Нет, я верю в то, что это произошло, но вот ощущение того, что это не случится, у меня не было.

Селиванова:

- Хотя было 29 попыток сделать это, и только три оказались успешными. Две в одиночку, как Федор Филиппович, и Стива Фосета он победил по всем параметрам.

Афонина:

- Спасибо огромное, Аня… Журналист и политолог Владимир Семаго также был с нами в студии. Спасибо.