Какую Россию мы строим, светскую или религиозную?
Какую Россию мы строим, светскую или религиозную?
Афонина:
- Приветствуем наших радиослушателей в Москве и других городах вещания. Начну с места в карьер. Статья 14 Конституции нашей страны гласит: «Российская Федерация светское государство, и никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательно. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Это с одной стороны. С другой стороны, в Уголовном кодексе есть статья 148 – об оскорблении чувств верующих. Православные активисты пытаются закрывать выставки и спектакли, то есть активно влиять на жизнь общества. Мы говорим: хватит, пора прекратить это раздвоение личности, то есть раздвоение общества, и принять решение, в каком государстве мы хотим жить, светском или религиозном, какую страну мы строим, светскую или религиозную. Именно поэтому сегодня в рамках программы «Радиорубка» каждый из наших гостей будет отстаивать одну из двух точек зрения. Ярослав Северович Сидоров - зампредседателя партии «Коммунисты России», один из разработчиков законопроекта «О защите прав людей с научным мировоззрением», а также отец Павел Островский, потомственный священник, настоятель Никольского храма в Красногорске, участник проекта «Батюшка онлайн».
Ярослав Северович, какую Россию мы строим, светскую или религиозную?
Сидоров:
- Я считаю, что Россия уже давно построена. А то, что касается отношения к светскости и, наоборот, религиозности, у нас одно совершенно понятное ощущение того, что Россия должна быть светским государством. Это, в частности, как вы правильно заметили, написано и в Конституции России (это 14-я статья). Там также написано, что ни одна религия не может пользоваться никакими преференциями по сравнению с другими. И это правильно. Но то, что происходит на данном этапе, на этапе современного развития в стране, мы прекрасно видим, что церковь начинает играть все большую и большую роль именно в политической жизни нашей страны. Я не хочу сейчас приводить сотни примеров того, как церковь (я не беру именно РПЦ) начинает вмешиваться в жизнь общества, причем вмешиваться агрессивно. Это то, что вы сказали и по поводу срыва выставок, спектаклей и т.д. Есть множество примеров, когда люди находятся в СИЗО не по одному месяцу только за то, что они перепостили в каком-то блоге на своей страничке какую-то картинку, которая каким-то образом оскорбила какого-то верующего, и человек по этой статье уже несколько месяцев сидит в СИЗО.
Я считаю, что религия - это дело каждого, вера – это личное дело человека, но церковь у нас должна быть отделена от государства, и ни в коем случае не должна навязывать обществу нормы и правила поведения в обществе.
Афонина:
- Отец Павел, донесите вашу позицию до нашей аудитории. Какую Россию мы строим – светскую или религиозную? Каждое государство развивается, может быть, действительно пришло время заявить о том, что Россия – религиозное государство?
Островский:
- Я начну с такой известной шутки: как бы Россию ни пытались поставить на колени, она гордо продолжала лежать. Мне кажется, что сегодня пока вообще не идет никакого строительства России. Потому что когда говорят, что в основе должна лежать экономика или спорт, предположим, мне кажется, страна, общество построиться на этом не может. Общество у нас разобщено. И мне кажется, если мы берем последние 10 веков, то та страна, в тех границах примерно, которые мы имеем, она появилась именно за счет того, что мусульманские регионы были объединены исламом, православные объединены православием. Это, кстати, не мешало жить людям и с атеистическим мировоззрением, у нас и протестанты существовали всегда, и иудеи, и буддисты. Но в целом люди были нравственные, объединены были верой, традициями, культурой. Можно сказать, что у нас был один большой народ. Народ был многонациональный, но мы могли бы сказать, что это был именно народ.
Сидоров:
- Советский.
Островский:
- Слава богу, что наша страна живет не только один век, этим мы отличаемся от многих других стран. Я сказал бы, что сегодня, когда эти разобщающие вещи, то, что нет уважения к старшим, проблемы семьи, коррупция и т.п., если мы не будем заниматься нравственностью в первую очередь… Экономика, спорт – все это замечательно и важно, но пока мы не занимаемся нравственностью, народ как таковой сплотиться не может. У нас, по сути, кроме религиозных организаций о нравственности больше никто и не думает.
Афонина:
- Можно ли предположить, что религиозное – значит нравственное, светское – нравственное ли? Правильно я вас понимаю?
Островский:
- Я бы подискутировал по поводу слова «светская». Потому что корень слова «светское» - свет. Я не считаю, что религия – это тьма. Если так противопоставлять, получается, светское – это значит атеистическое, а значит, религиозное, получается, темное. Ведь в слове «образование» корень слова – образ, вообще-то от слов образ Божий изначально было. Мы считали, что человек сотворен по образу Божьему, отсюда – образование. И университеты вышли у нас тоже все из религиозных институтов. Я думаю, что светское – это не означает, что атеистическое или религиозное. И закон должен главенствовать, и т.п. Но чтобы закон главенствовал, должна быть нравственность, общество должно быть нравственное. Если общество безнравственное, то и закон не будет главенствовать, и все будет разваливаться.
Афонина:
- А согласны ли вы с тем, что, как сказал Ярослав Северович, сейчас наблюдается в нашем государстве определенный перекос не только в духовную сферу, но и в духовно-политическую? Он есть или нет? Ярослав Северович, кстати, в чем вы его видите? Вы говорили о том, что сейчас есть определенные тенденции, которые выражаются в чем?
Сидоров:
- Эта тенденция выражается в том, что церковь, священнослужители разных конфессий дают какие-то рекомендации по насущным проблемам. Причем эти рекомендации звучат так, как будто это истина в последней инстанции. Я не хочу приводить конкретные примеры, но не так давно представитель РПЦ сказал: готовьтесь к бедности, нужно всё это перетерпеть. Грубо говоря, он поддержал своим этим выступлением позицию государства, которое говорит: денег нет, но вы держитесь.
Афонина:
- То есть вы считаете, что церковь вмешивается в дела государства?
Сидоров:
- Она вмешивается. И не только вмешивается, она еще поддерживает государство.
Островский:
- Если брать Русскую православную церковь, это 30 тысяч священнослужителей и я не знаю, сколько миллионов мирян. Если самое пессимистичное, то это 2%, оптимистичное – где-то процентов 5, именно воцерковленных. Я беру не тех людей, которые крестились и всё, а именно воцерковленных. Это очень много людей. Во-первых, это часть общества. Вот я, православный священник, имею право выражать свое мнение. То, что у нас есть проблемы, что сегодня каждый считает, что он истина в последней инстанции, это проблема всех нас. Хорошо было бы, чтобы мы все от этого отошли. Если уж так говорить, я бы вообще ушел от конкретных примеров. Потому что у нас врач, по-моему, в Белгороде убил пациента, теперь, получается, врачи-убийцы. Улюкаева за коррупцию задержали, все политики – коррупционеры. Если таким образом у нас пойдет дискуссия, то у нас только бомжи окажутся аленькими цветочками, потому что о них в СМИ никто ничего не говорит.
Афонина:
- Зачитаю сообщения, которые нам пришли. «А почему нет закона об оскорблении чувств неверующих? Как-то это неправильно получается». Сергей пишет: «Одно от другого неотделимо». «Если церковь поддерживает государство, то тогда как же она отделена?». Пишут коротко: «Светское. Обсуждать нечего. В последнее время религиозность навязчивая какая-то, обязаловка». «На какие деньги живет церковь? На дорогих иномарках ездят. Может, скромнее надо?» Вот пришло сообщение из-за рубежа: «Религия, может, и миф, но без нее Россия превратится в гейропу».
Вопрос нашим радиослушателям. Какую страну мы с вами строим, в какой России мы хотим жить – в государстве светском или религиозном?
У нас есть звонок. Елена, здравствуйте.
- Моя мама была монахиней, имела золотую грамоту от Патриарха Московского и всея Руси за монашеский подвиг. Над моей мамой местные власти издевались, крали у него иконы, просфоры, били, истязали. В конечном итоге моя мама умерла. И еще одно хочу сказать. Государство стоит на вероисповедании. Нет вероисповедания – нет государства. Это неотделимое целое. Если государство принимает ту веру, в которой оно изначально идет, это светское государство.
Афонина:
- Елена, я не поняла, вы за какое государство, за светское или религиозное?
Елена:
- Я вам привела пример. Как дальше быть?..
Афонина:
- Мы сейчас пытаемся понять, все-таки мы живем по законам светского государства или по законам, где главенствует религия?
Валерий Петрович, здравствуйте.
- Я звоню из Нижнего Новгорода. По истории нам известно, когда слабое государство, то руководство стран всегда обращается за помощью к церковникам – священникам, попам, митрополитам и т.д. Грамотность в стране год от года падает…
Афонина:
- Короче, светское или религиозное государство?
Валерий Петрович:
- Закрыто 20 тысяч школ, но 21 тысяча церквей открыто. В армии священников вместо политруков назначают. То есть зарплату они будут получать от кого? От государства. Президент вручил недавно орден нашему Патриарху.
Афонина:
- Валерий Петрович, вы чью позицию поддерживаете, Ярослава Сидорова или отца Павла, вы за какое государство, светское или религиозное?
Валерий Петрович:
- Я за светское государство.
Афонина:
- Отец Павел, вам дискутировать с нашим радиослушателем.
Островский:
- Во-первых, я скажу по поводу женщины, которая говорила про монахиню и т.п. Я бы дал советы тем, кто будет звонить на программу. Давайте воздержимся от каких бы то ни было примеров. Везде бывает, извините за выражение, неадекват, и это будет слишком далеко от сути. Причем женщина привела пример как раз в мою пользу, получается. Я бы сказал следующее. Когда мы говорим о светском государстве… Вот сейчас мужчина звонил, он, очевидно, сторонник советского прошлого, и мой оппонент тоже сторонник советского прошлого.
Сидоров:
- И советского будущего.
Островский:
- Давайте посмотрим. Всё познается по плодам. Когда люди говорят о советском прошлом, которое у нас было довольно длительное время… Мы все отлично понимаем, что общество не может мгновенно развратиться. Есть такое понятие – инерция. Если люди были нравственные, то если даже строй изменится, радикально все поменяется, все равно сразу люди безнравственными стать не смогут. Поэтому когда говорят про советское время, то давайте скажем, что первые несколько десятилетий те люди, которые там жили, когда мы говорим, что они советские высоконравственные граждане, - это наследие Российской империи, которая как раз была религиозной страной. А вот сегодня мы живем – это уже наследие Советского Союза как раз. И здесь мы можем столкнуться с тем, что у нас безнравственность очень серьезная. И когда говорят, дескать, церковники, священники, у нас образование падает и все остальное, такое впечатление, что это Патриарх Кирилл выступает и говорит: закроем школы и т.д. Когда сегодня говорят: церковь вмешивается в дела государства и т.д., у нас государство религиозное, - у нас верующих почти нет сегодня. Верующих как таковых в реальности очень мало. Много людей, считающих себя верующими. Есть много людей, которые считают себя атеистами. Но при этом никто ничего в это вложить нормально не может. Потому что когда ты общаешься с атеистом, то вдруг окажется, что он не атеист, а нигилист, он просто всё отрицает. У него и знаний никаких нет. И также верующий говорит «я верю в Бога», но заповедей Божьих, по сути, не знает ни одной. Или: нельзя курить, нельзя пить. Хотя это не входит в 10 заповедей.
Я бы все-таки сказать следующее. Если мы говорим в целом об обществе, то надо смотреть на плоды. Потому что сейчас у нас 30 тысяч священников. Если хотя бы половина из них стали бы вдруг в активную политическую позицию, это все бы заметили. Вот говорят: попы ездят на дорогих машинах. Представим себе, 10% священнослужителей имеют дорогие машины. Это 3 тысячи священников на дорогих машинах. Так их все заметят. Я с детства верующий, у меня огромное количество знакомых священников. Когда я общаюсь через разные социальные сети, мне постоянно говорят: у меня знакомый поп на «круазаке» ездит. Почему у меня нет ни одного знакомого священника, который ездил бы на элитной дорогой машине? У моих оппонентов, такое ощущение, все знакомые священники, у них яхты, часы, «круазаки», квартиры, они только и делают, что лезут в политику и т.д. При этом я, находясь внутри церкви, общаясь с огромным числом священнослужителей, замечаю людей, которые молятся, занимаются благотворительностью и т.п., и не вижу, чтобы кто-то лез в политику. Я бы, может быть, даже порадовался, если бы кто-то из священнослужителей занял бы активную позицию. Мы ее как раз не занимаем.
Сидоров:
- На самом деле со стороны больше видно, чем вы видите изнутри.
Афонина:
- А что вам видно со стороны, Ярослав Северович?
Сидоров:
- Я живу в районе Хамовники, и у нас там находится Чистый переулок. Раньше там была резиденция Патриарха (вернее, она и сейчас, наверное, есть). Я в соседний переулок водил детей в детский сад. Так вот, я каждое утро и каждый вечер, когда приводил детей и забирал их, видел кортеж Патриарха из 5 или 6 машин, с автоматчиками в окнах, который пер по улице Пречистенка в сторону храма Христа Спасителя на огромной скорости и т.д. Специально переключались светофоры… В общем, вы понимаете, что я имею в виду. Кстати, там был случай лет 6 или 7 назад, когда была авария у метро «Кропоткинская». Понятно, что признали виновным того, кто не виноват, и т.д.
Может быть, то, что я живу в Хамовниках, там и Новодевичий монастырь, и храм Николы в Хамовниках… Честно говоря, я это все вижу. Я вижу машины, которые там стоят, я вижу машины, на которых ездят представители церкви. Поэтому, к сожалению, со стороны видно как-то больше.
Афонина:
- Вопрос другой. На деньги ли это государства? Насколько я понимаю, наша тема сегодня: светское или религиозное государство? Это на деньги государства? Если на деньги государства, это один вопрос.
Островский:
- Дикий миф о том, что государство помогает церкви. Слушайте, госбюджет это официальный документ. Заходишь, открываешь и идешь статью, где там Русская православная церковь или, предположим, ислам. Да, выделяются иногда средства на храмы и памятники. В прошлом году, по-моему, был миллиард рублей выделен. Миллиард на весь год. Вы понимаете, какая это сумма в масштабах бюджета? Поэтому говорить, что церковь за счет государства, это миф.
Афонина:
- У нас на связи Марат.
- Здравствуйте. Марат из Саратова. Я сам мусульманин, соблюдающих религиозные… В любом случае я поддерживаю отца Павла. Потому что государство без веры просто не может существовать, это обречено просто на крах. Единственное, у нас много религий…
Афонина:
- Да, мы говорим обо всех религиях, мы не говорим только о православии. У нас любая религия, любые конфессии главенствуют в принятии определенных решений.
Сидоров:
- Знаете, по словам Марата, государство не может существовать без религии. Но давайте мы возьмем такой пример, как Великая Октябрьская социалистическая революция, 17-й год. Государство, созданное, по большому счету, солдатами, матросами, крестьянами, теми людьми, которые не имели ни высшего образования, ни каких-то особых знаний. Но они смогли сделать революцию (понятно, что под руководством людей образованных), они смогли выиграть Гражданскую войну. Они выиграли у белого движения, костяк которого составляла интеллигенция страны, которая была верующая и т.д. Они смогли отстоять это против Антанты, они смогли восстановить страну, сделать индустриальной державой буквально за какие-то 10-15 лет. После этого они выиграли Великую Отечественную войну. После этого они запустили первый спутник, потом первого человека в космос. Вы меня извините, но никакой сильной веры там не было. Была вера в светлые идеалы человечества, но никакого отношения к религии это не имело. Соответственно, утверждать то, что государство обречено на что-то без веры, на самом деле, я считаю, не совсем правильно.
Афонина:
- Зачитываю следующие сообщения. «Только светское государство. Религия религией, но церкви в управлении страной не место. К тому же сама церковь подрывает свой авторитет». Следующее сообщение: «Только светское». «Получается, что оба оппонента правы, и мы, как обычно, идем своим российским путем». «Что плохого в том, что церковь поддерживает государство? И вообще светское государство обязано учитывать мнение религиозной части общества, а религиозная – наоборот. Иначе и государства-то не будет. Так что вопрос совсем некорректный», - пишет Влад. «Не надо судить священников, они должны перед Богом ответ держать». «Светское мы уже проходили, даже красное колесо не выбило из народа веру. РПЦ и моя православная вера для меня понятия неразделимые», - пишет Александр. «Государство только светское. Бог внутри нас», - пишет Артем из Воронежа. «Все больше церквей строят, а сами в церкви ходят? Это делает только 5% населения, храмы стоят пустые. Лучше больше строить парков, спортивных и детских площадок, как в советское время. Пользы было бы куда как больше». Вот такие мнения.
У нас есть звонок. Петр, здравствуйте.
- Я хочу напомнить господину Сидорову…
Сидоров:
- Товарищу Сидорову.
Петр:
- Да, товарищу Сидорову. Что уже больше 70 лет под руководством Коммунистической партии у нас строили государство атеистическое, светское. Каленым железом выжигали веру из людей. И что мы построили? То, что мы сейчас имеем.
Островский:
- Да, была гражданская война, русские люди убивали русских людей, красные против белых, белые против красных. Это явно не хорошо. То советское государство, которое было построено, мы знаем, что были репрессии. Только по данным советского историка Земского, было 883 тысячи человек расстреляно по 58-й статье. Я не говорю про тех, которые были сосланы. Это только официальные цифры. Были разрушены храмы, была уничтожена культура, которая была до советского времени. Вот этот запал людей, откуда он был? Это было что-то такое новое, советское? Но ведь не может человек взять и мгновенно измениться. Воспитывали-то все равно люди, жившие в империи. И бабушки, дедушки жили еще в империи. Соответственно, и войну выиграли… Когда была война 41-45-го годов, сколько на тот момент было советскому государству? 30 лет. Многие люди воевали, которые родились в Российской империи, они еще царю присягали. Поэтому говорить о том, что атеистическое государство имело какие-то добрые плоды, я бы воздержался.
Но при этом я хочу сказать, что был разумный, как мне кажется, комментарий о том, что некорректно поставлен вопрос. Я не за то, чтобы государство было религиозным, в том смысле, чтобы религия насаждалась. Религию нельзя насаждать по той причине, что это личный выбор каждого человека. Я за то, чтобы людей просвещали, чтобы люди в то, что они говорят, стали вкладывать реальную суть. Если человек говорит, что я христианин, чтобы он жил по христианским заповедям или хотя бы стремился к этому.
Афонина:
- А может быть, проще, как во времена Петра Первого – та самая синодальная реформа сращивания государства и церкви? Может быть, это оптимальная формула?
Островский:
- На мой взгляд, это совершенно не оптимальная формула. Во-первых, мы не живем уже во времена монархии.
Афонина:
- Отлично, президент будет аве, Цезарь.
Сидоров:
- Тогда давайте сразу называть не президент, а царь. За веру, царя и Отечества – возвратим этот лозунг.
Островский:
- Мы и так живем во времена какой-то странной не божественной монархии, скажем так. У нас и так Владимир Путин считается чуть ли не как царь. Царь, бояре, а мы с вами чернь, сидим на радио «Комсомольская правда» и обсуждаем дела всех остальных. То, что Петр Первый сделал, священники стали государственными служащими. Что в итоге потом и спровоцировало в том числе и революцию. Это никому не понравится. Я как православный священник против, чтобы вдруг стал государственным служащим.
Афонина:
- А почему? Будете официально получать зарплату. Что в этом плохого?
Островский:
- Дело не в зарплате. Дело в том, кто платит, тот и музыку заказывает. Мне совершенно не хочется, чтобы был… Помните, там был чиновник, который следил за Синодом. Мне бы не хотелось, чтобы пришел какой-нибудь Иван Иванович Иванов и сказал: товарищи священники, а сегодня мы выходим и голосуем, предположим, за партию «Зеленые яблоки». Мне совершенно не хочется выходить и по разнарядки что-то делать.
Афонина:
- Ярослав Северович, как вам такая идея сращивания религии и государства? Пусть действительно священники будут государственными служащими. А что в этом плохого? Государство будет светским, но при этом будет платить тем людям, которые возрождают духовность, укрепляют ее.
Сидоров:
- Здесь я согласен со своим оппонентом. Конечно, ни в какие рамки это не лезет. У нас и так государственный, чиновничий аппарат раздут по сравнению даже со всем Советским Союзом, где были 15 республик. Насколько я помню, в 15 или 20 раз больше, чем он был. Если мы сюда еще посадим… 30 тысяч священников это не так много, но, я так понимаю, помимо 30 тысяч священников это и монашеская братия, это и обслуга в храмах. А уж когда появится государственное финансирование и их переведут в разряд чиновников, то я думаю, что появятся люди, которые, по большому счету, и к религии никакого отношения не имеют, но какими-то путями будут пролезать на эти должности, тем более если там будет хорошее денежное содержание.
Афонина:
- Давайте послушаем Павла.
- Здравствуйте. Меня не совсем устраивает ваш посыл о том, какое государство мы строим. Да никакое государство мы не строим. Государство само по себе, мы сами по себе.
Афонина:
- Павел, вы в каком государстве хотели бы жить, в светском или религиозном?
Павел:
- Я хотел бы жить в светском, и мы живем в светском. Извините меня, в настоящее время решения церкви не имеют никаких последствий для государства. Это и есть неучастие церкви в делах государства.
Афонина:
- Зачитаю пришедшие сообщения. Валерий из Краснодара пишет: «Абсолютно согласен, поддерживаю Ярослава Сидорова. Нравственность должна не религией воспитываться. В годы Великой Отечественной не религия сплотила народ. Религиозность населения выгодна политикам, чтобы народ не бунтовал, не возмущался, а покорно верил, ходил в церковь, молился и не задумывался о причинах его бед и несчастий». «Власть имущим нужна покорная религиозная масса, которой легко управлять. Россия должна быть светским государством, церковь должна быть отделена от государства, иначе мы прекратим развитие. Церковь не должна лезть в дела государства». «Религия – опиум для народа, - говорил Ленин. Вы с ним согласитесь? Я не могу», - пишет наш радиослушатель. «Любая религия это пастух для управления баранами». «А что, совместить нельзя?» - спрашивает наш радиослушатель. «Меня как православного оскорбляет капиталистическая система и ее принципы». «Я за религиозное государство. Без религии нет нравственности, как и было сказано отцом Павлом». «Все говорят, что без религии государство обречено. Объясните, почему, какие доводы?»
Отец Павел, вот мы говорим о том, что не нужно смешивать одно с другим. И вы сами сказали, что религии лучше бы держаться подальше от государства, по крайней мере, точно не быть госслужащими. Скажите, а этот скандал по поводу иконы Блаженной Матроны, которая благословляет Иосифа Сталина, что это, как не смесь политики и религии?
Островский:
- Слушайте, неадекват есть где угодно. Понятно, что у нас есть люди, которые очень почитают Иосифа Виссарионовича, некоторые хотят к лику святых даже причислить. Но это неадекват совершенно. Поэтому я даже не хочу никак комментировать, извините за выражение, трэш.
Афонина:
- Ярослав Северович, а то, что у нас в Чечне происходит, это часть светского государства или предтеча религиозного государства?
Сидоров:
- Сложно сказать, потому что я там не был, своими глазами не видел. Мне сложно ориентироваться исключительно на то, что показывают по телевизору или можно прочитать в интернете. Но, судя по всему, там очень сильно влияние религиозное. Если я не ошибаюсь, президент Чечни, когда его спросили, откуда он берет деньги, он сказал, что ему Аллах их дает. Практически он уже ответил на вопрос, какое это государство, какая это республика. Но тут нужно учитывать то, что очень многие вещи, которые там происходят (я имею в виду, что женщины должны носить определенную национальную одежду, запрет на употребление алкоголя и т.д.), по большому счету, это не только постулаты мусульманской религии, но и народные традиции, которые сплетаются с исламом. Хорошо это или плохо, мне сложно сказать. Получается так, что человек, приезжающий, скажем, из Воронежской области туда, получается, что он обязан вести себя в соответствии с этими нормами. Условно говоря, в шортах по Грозному не погуляешь, насколько я знаю.
Афонина:
- Отец Павел, может быть, действительно мы сейчас имеем регион в нашей стране, который показывает нам, что такое намек на религиозное государство? Мы сейчас не говорим о православии как о единственной религии в нашей стране, у нас много конфессий. Как вы считаете, это показатель, это пример?
Островский:
- Я думаю, что сама Чеченская республика… Лично мне приятно смотреть. Я бы даже не концентрировал внимание на каких-то внешних вещах. Там девушки и в штанах ходят. Я бы сконцентрировал внимание на том, как там уважают старших, сохранили традиции. Я бы не отказался от того, чтобы вся наша страна вспомнила все свои традиции, каждый регион вспомнил свои традиции и стал бы популяризировать, чтобы у нас все стали уважать старших, чтобы стали вести целомудренный образ жизни, чтобы перестали изменять друг другу. В чеченском регионе свои традиции, в Москве свои традиции. Но хочу сказать, что всегда есть навязывание своего мнения. Поэтому когда человек приезжает в Чечню сегодня, безусловно, если там девушка будет ходить накрашенная, в короткой юбке, ей, скорее всего, сделают замечание. Но если сегодня девушка в длинной юбке будет ходить по Москве и всячески показывать, что она православная, то в принципе она тоже может встретить определенный неадекват в свою сторону. Я это могу сказать точно.
Афонина:
- Один из наших радиослушателей написал, что «церковное государство возможно только тогда, когда число воцерковленных граждан превысит 50% жителей».
Сидоров:
- Как Ватикан.
Афонина:
- Подведем итоги нашей сегодняшней программы «Радиорубка». Должна сказать, что с перевесом буквально в несколько десятков голосов для наших слушателей была ближе позиция Ярослава Сидорова.