Рецензия на фильм «Авиатор» (2025): что не так с экранизацией романа Евгения Водолазкина
Кадр из трейлера фильма «Авиатор» 2025
20 ноября 2025 года в прокат выходит «Авиатор», фильм по «интеллектуальному бестселлеру» Евгения Водолазкина, опубликованному девять лет назад. К экрану этот проект летел долго: изначально режиссером и исполнителем главной роли должен был стать Данила Козловский. Но в итоге поставил картину Егор Михалков-Кончаловский, а роль, ставшую теперь лишь номинально главной, исполнил Александр Горбатов. С тем, что у них получилось, ознакомился кинообозреватель «КП» Денис Корсаков. Не являясь особенным поклонником книги, во время просмотра он все же то и дело невольно приговаривал: «Да нельзя же так!»
Трейлер фильма «Авиатор» (2025)
Евгений Водолазкин упорно и последовательно защищает авторов фильма «Авиатор». На премьере он сказал: «Близко это лежит к книге или не близко? Близко, но отдельно». И дальше начал рассуждать о том, что прямой путь от романа к фильму невозможен, что это разные стихии, что с языка литературы его «Авиатора» надо было перевести на язык кино…
В общем, одно из двух: либо продюсеры похитили и держат в заложниках кого-то из близких Евгения Германовича (возможно, его кота), либо он просто очень добрый человек. Очевидно, что роман «Авиатор» лежит бесконечно, безнадежно далеко от фильма «Авиатор». Над ним возились пятеро сценаристов, включая самого Водолазкина, покойного Юрия Арабова и режиссера Егора Михалкова-Кончаловского, и все, чего они достигли — превращения неторопливого, меланхоличного, почти философского романа в залихватскую и довольно-таки незамысловатую мелодраму.
Сюжет книги если и можно пересказать, то в одной, самой общей фразе. В конце 1990-х на Соловках находят замороженного в ходе людоедского научного эксперимента человека по имени Иннокентий Платонов (он ровесник ХХ века — то есть технически ему почти сто лет, а с виду тридцать); он приходит в себя в новой эпохе и, осваиваясь с нею, бесконечно вспоминает прошлое — своих родителей, свою возлюбленную, «Робинзона Крузо», которого ему читали в детстве, когда он болел, авиаторов, которых он боготворил, мутную криминальную историю, из-за которой стал зеком Соловецкого лагеря… 400 страниц заполнены рефлексиями Иннокентия, комментариями врача по фамилии Гейгер, который его оживил, размышлениями девушки Анастасии, в которую он влюбляется. Надо признать, что все это очень, очень некиногенично.
Сюжет фильма
Экранизация «Авиатора» начинается с титра «Соловки. Май 2026 года» и пролета над северными пейзажами некрупной, но гордой хищной птицы, откровенно нарисованной на компьютере (спойлер: пролетом ее же, но в обратном направлении, он и закончится). А в подземельях монастыря профессор молекулярной биологии Гейгер (Константин Хабенский), что твой Индиана Джонс, продирается сквозь какие-то полузаваленные мокрые коридоры; рядом с ним Анастасия (Дарья Кукарских), его жена и тоже серьезный ученый. (Она потом скажет, что ей «скоро тридцать», но актрисе на момент съемок было 24, а выглядит она на 20, и это не комплимент: при взгляде на этого ученого вспоминается уже не Индиана Джонс, а старые фильмы о Джеймсе Бонде, где специалистов по ядерной энергетике играли секс-бомбы типа Дениз Ричардс в шортиках).
В общем, Гейгер находит хранилище с 13 замороженными телами, и только у одного сохранилась мозговая активность. В хайтековском офисе компании Cronos Cryonic тело приводят в чувство. И не просто из научного интереса: владелец компании (Евгений Стычкин) финансирует всю эту историю, потому что сам мечтает заморозиться и проснуться лет через двести. Шутит, что в этом веке видел уже все и заскучал, — а на самом деле есть и более весомые причины. Однако встает вопрос: почему Иннокентий выжил, а прочие узники подземелья нет? Какой таинственный компонент профессор-экспериментатор ему ввел, а другим вводить не стал? Намечается почти что детектив, но сценаристы отвлекаются, переключившись на главное.
А главное — то, что очнувшийся Иннокентий (Александр Горбатов) влюбляется в Анастасию. Она не просто тезка его бывшей девушки, но и точная ее копия, прямо-таки реинкарнация. Даже говорит теми же словами, в точности воспроизводит реплики Анастасии-1. (И в этот момент невозможно не вспомнить классическую голливудскую «Мумию», в которой герой Бориса Карлоффа, восставший из саркофага в ХХ веке, гонялся за девушкой с воплем «Анк-су-намун!»: опознал новое воплощение древнеегипетской возлюбленной). Возникает любовный треугольник, — его описание и составляет подлинный сюжет фильма. Особая пикантность в том, что Анастасия ужасно хочет детей, но ее Гейгер бесплоден, а вот у Иннокентия если какие-то клетки и отмерзли, то точно не половые.
Этот любовный треугольник своими углами окончательно рвет ткань книги, от которой и без того почти ничего не осталось. Там есть еще, конечно, флэшбеки, — Иннокентий вспоминает детство, раннюю молодость, Соловки — но отчего-то кажется, что они только необязательное приложение к основной коллизии. Впрочем, и там находится место одному аттракциону неслыханного коварства, которое Иннокентий (не зря его имя происходит от латинского «невинный») так и не разгадает.
Трудности перевода
Что раздражает в «Авиаторе» сильнее всего — даже не беспардонная отсебятина, а режиссерская манера Егора Михалкова-Кончаловского. Он действительно всеми правдами и неправдами пытается «перевести роман на язык кино», добавив «кинематографичности», и совсем не видит берегов. Поэтому — соловецкие подземелья с Хабенским-Индианой. Поэтому Анастасия начинает таскать едва очнувшегося, по идее еще очень слабого Платонова на велопробеги, плавание и греблю (это же кинематографично — когда любовь зарождается во время гребли!) Поэтому во время разговора героев в машине рядом играют дети, запускающие оранжевый самолетик, плюхающийся на лобовое стекло: без него и впрямь вышло бы нудно. Поэтому миллиардер Стычкин все время устраивает какие-то тусовки, где модно одетые люди, набившиеся на тесных пятачках, однообразно прыгают под музыку — и, кажется, при этом чуть не плачут: веселье выглядит чудовищно вымученным, но ведь кинематографичным! Наконец, там есть эротические сцены — вообще апофеоз кинематографичности: Платонов и Анастасия занимаются любовью стоя и перед разноцветным окном, раскрашивающим их тела и лица в красный и синий цвета.
Кажется, у Водолазкина «авиатор» было всего лишь детским прозвищем героя — он впервые поднимался в воздух уже после пробуждения как пассажир самолета; это вопиюще некинематографично. Поэтому тот же миллиардер находит для Платонова ветхий, но очень красивый самолетик, который тот строил студентом чуть ли не под присмотром самого Жуковского. Треть фильма Иннокентий будет доводить аэроплан до ума, восстанавливать и красить, а Анастасию спрашивать: «Вы хотите, чтобы я улетел?» — «Я хочу, чтобы вы обрели будущее!» (Они и после совокупления не переходят на ты). Кстати, насчет будущего: Водолазкин, похоже, не понимал, как закончить роман, убивать героя ему было жалко, а оставлять в живых странно, так что Платонов оставался буквально в подвешенном состоянии. Не таков Михалков-Кончаловский, он-то твердо знает, как использовать антикварный самолет в торжественном финале.
Главным героем «Авиатора» становится Гейгер с его заботами о том, как удержать молодую жену (фамилия Хабенского в финальных титрах идет первой). Александр Горбатов на постере фильма вроде бы в центре, но в виде ледяной статуи, его лица толком не разглядишь. Отчего-то он и играет Иннокентия как ледяную статую, замороженную трагическую фигуру, у которой постепенно оттаяло все, кроме лица, сохраняющего одно и то же, сурово-торжественное выражение. Во флэшбеках он поживее, но его авиатор-2026 получается до ужаса унылым. И поэтому таким освежающим, освобождающим Гейгера и Анастасию от ненужных тревог и волнений, выглядит диалог в финале: «А что же Платонов?» — «Какой Платонов?» И действительно, зачем здесь был он — лишняя деталь в механизме, никак не дававшая центральным героям взлететь к мелодраматическому хеппи-энду?
Спасибо, что вы с нами!
