Эшелон Победы
В 2021 году отмечается
76-летие Великой Победы. С первых же дней войны на железнодорожный
транспорт были возложены просто колоссальные нагрузки. По большей части
именно на поездах на фронт доставлялись боеприпасы, боевая техника,
продукты питания, медицинское снаряжение, а также проводилась эвакуация
предприятий и людей. Какую роль в то сложнейшее время сыграла
Западно-Сибирская железная дорога и, в частности, Алтайский край, –
читайте в материале «Комсомолки».
В конце
материала вы сможете посмотреть фильм «Эшелон Победы» о работниках железной
дороги во времена ВОВ.
ЭВАКУАЦИЯ: ВКЛАД ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ АЛТАЯ В ДЕЛО
ПОБЕДЫ
С первых
дней войны руководство страны поставило перед железнодорожниками
первостепенную цель – в короткие сроки доставить на фронт солдат и вооружение.
Второй особо важной задачей стала эвакуация из зоны боевых действий
стратегически важных заводов и фабрик. За время войны почти треть страны была
эвакуирована с Запада на Восток.
Не секрет, что до Великой Отечественной
войны на Алтае почти не было тяжелой промышленности и машиностроения. Наш край
был выбран советским правительством для развертывания машиностроительной
отрасли в годы войны по нескольким причинам. Во-первых, Алтай расположен
недалеко от основных баз снабжения металлом, между стратегически важными
регионами - Уралом и Кузбассом. Во-вторых, край был удален от линии фронта и
являлся одним из районов глубокого тыла. В-третьих, важное значение сыграла и
железная дорога, которая ответственно и исправно работала все годы войны.
Учитывая все эти факторы, было принято решение эвакуировать на Алтай фабрики и
заводы с территорий, которым угрожала фашистская оккупация.
Всего наш край принял более 100 эвакуированных предприятий из западных районов страны, в том числе 24 завода общесоюзного значения.
Региону предстояло в короткие сроки наладить работу эвакуированных предприятий и организовать серийное производство военной продукции. Безусловно, с их вводом в работу возникло немало проблем: не хватало рабочей силы, площадей, электроэнергии, зачастую отсутствовали подъездные пути. Тем не менее, несмотря на все трудности, новые предприятия открывались в невиданно короткие сроки, и уже через несколько месяцев их продукция (военная техника, боеприпасы, оборудования для нужд армии) шла на фронт.
Всего наш край принял более 100 эвакуированных предприятий из западных районов страны, в том числе 24 завода общесоюзного значения.
Региону предстояло в короткие сроки наладить работу эвакуированных предприятий и организовать серийное производство военной продукции. Безусловно, с их вводом в работу возникло немало проблем: не хватало рабочей силы, площадей, электроэнергии, зачастую отсутствовали подъездные пути. Тем не менее, несмотря на все трудности, новые предприятия открывались в невиданно короткие сроки, и уже через несколько месяцев их продукция (военная техника, боеприпасы, оборудования для нужд армии) шла на фронт.
Прибывшее оборудование завода механических прессов в ноябре
1941 года.
В числе
первых крупнейших эвакуированных предприятий на Алтай стал завод механических
прессов, который эвакуировали в Барнаул из Одессы. Эшелон с оборудованием и
рабочими разместился на окраине города в бывшем помещении зерносклада. Завод
выпускал для фронта запасные части для танков, минометы.
В числе
важных эвакуированных по железной дороге предприятий также стали заводы
«Трансмаш» (отправили на фронт 10 тыс. танковых двигателей - ими был оснащен
каждый пятый танк Т-34), Барнаульский станкостроительный завод (каждый второй
патрон, отправленный на фронт, был алтайским), Барнаульский вагоноремонтный
завод (изготовили в годы войны миллионы снарядов, 3 ремонтно-восстановительных
поезда, несколько банно-санитарных поездов, 2 тысячи железных печей-времянок,
1700 вагонов) и т. д.
Укладка патронов в цехе готовой продукции.
Все
железнодорожные предприятия Алтайского края в годы войны также выпускали
военную продукцию: ящики для патронов, приклады к винтовкам и автоматам,
саперные лопатки. Паровозное депо выпускало минометы.
В цехах вагоноремонтного завода вытачивали мины и
снаряды.
ТЫЛ:
ЭКСТРЕННАЯ
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ
МОБИЛИЗАЦИЯ
ЭКСТРЕННАЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ
МОБИЛИЗАЦИЯ
Военный эшелон на станции Барнаул.
Выгруженное из вагонов оборудование завода № 17
(станкостроительного).
Известие о
начале войны дошло до Барнаула 22 июня 1941 года около 12 часов дня. Уже на
следующий день в городе прошли митинги: несколько сотен добровольцев, не
дожидаясь повестки из военкомата, заявления с просьбой отправить их на
передовую.
Эшелоны с вокзала отправлялись один за
другим – железная дорога перешла на круглосуточный режим работы. Чтобы
обеспечить бесперебойную отправку составов на фронт, на работу вернулись даже
невоеннообязанные и те, кто ранее ушел на заслуженный отдых. В их числе и
бывший машинист паровоза Василий Кривенко. Именно он в 1915 году провел первый
пассажирский поезд при открытии Алтайской железной дороги. Те, кто остался на
рабочем посту, показывали образцы трудового героизма, которые были не менее
значимы, чем подвиги на фронте. Людьми двигала и объединяла одна самая важная
мысль - «Все для фронта, все для победы». Под этим лозунгом работали и
железнодорожники.
К слову сказать, даже в свой
профессиональный праздник, который в стране всегда праздновался с большим
размахом и радостью, рабочие паровозного депо Барнаула приняли решение
особенно ударно поработать - так, чтобы перевыполнить все нормативы! В итоге в
первое воскресенье августа 1941 года на работу в паровозное депо вышли 420
человек. В этот день было заработано 3525 рублей, которые были отчислены в
фонд обороны. Инициатива барнаульских паровозников была одобрена Народным
комиссариатом путей сообщения и распространена по всей сети железных дорог
Союза. Пример ударного труда стал заразителен: число ударников и стахановцев
возросло до 70% от всех работающих в депо.
В годы войны железнодорожники, как и все работники тыла, отправляли на фронт теплые вещи, в фонд обороны – свои сбережения, облигации государственного займа. 3 января 1942 года из Барнаула на фронт отправлены эшелоны с подарками для бойцов Красной армии: мясокомбинат поставил 2 тонны пельменей, 2,5 тонны колбасы, сало, шоколад. Также было отправлено 20 вагонов с мясом, маслом, медом, теплым бельем, валенками и один вагон с лыжами! А 10 июня 1942 года алтайскими железнодорожниками на фронт оправлен эшелон с подарками для воинов-сибиряков. Это были 24 вагона, в которых находился табак, папиросы, кисеты, бритвы, носки, варежки, материал для портянок, водка и спирт, мед, овес, пшено, большое количество писем от земляков.
В годы войны железнодорожники, как и все работники тыла, отправляли на фронт теплые вещи, в фонд обороны – свои сбережения, облигации государственного займа. 3 января 1942 года из Барнаула на фронт отправлены эшелоны с подарками для бойцов Красной армии: мясокомбинат поставил 2 тонны пельменей, 2,5 тонны колбасы, сало, шоколад. Также было отправлено 20 вагонов с мясом, маслом, медом, теплым бельем, валенками и один вагон с лыжами! А 10 июня 1942 года алтайскими железнодорожниками на фронт оправлен эшелон с подарками для воинов-сибиряков. Это были 24 вагона, в которых находился табак, папиросы, кисеты, бритвы, носки, варежки, материал для портянок, водка и спирт, мед, овес, пшено, большое количество писем от земляков.
15 августа
1942 года в Сибири создали специальные паровозные колонны НКПС для
обслуживания прифронтовой полосы железных дорог. Сформированный в городе
Сталинске (Новокузнецке) бронепоезд «Железнодорожник Кузбасса» был полностью
укомплектован паровозными бригадами из Алтая.
В архиве РЖД сохранились воспоминания
алтайского машиниста одной из таких паровозных колон Александра Кокуровского.
“
«Нашей паровозной бригаде было поручено доставить уголь
в Сталинград. Мы тщательно подготовили машину к такой
дальней поездке, набрали необходимое количество
запасных деталей. 31 марта 1943 года наш состав с
углем отправился в направлении Сталинграда.
До Москвы мы доехали довольно быстро, а вот дальше скорость нашего движения была намного меньше - путь местами был наскоро восстановлен и не позволял везти груз быстро. Иногда нам приходилось подолгу ждать, пока саперы проверят дорогу, а железнодорожные войска восстановят железнодорожную колею. Мы в это время заправлялись водой и углем, осматривали паровоз и вагоны и, если надо, проводили ремонт. И уж совсем плохой путь был от станции Кропачево до самого Сталинграда. Все вокруг было изрыто авиабомбами и снарядами. Вокруг железной дороги было кладбище разбитой техники, валялись трупы, дома сожжены или развалены, деревья и кусты были опалены и сожжены. Двигались мы мимо этого «кладбища» со скоростью 15 – 20 километров в час и прибыли в Сталинград уже потемну.
Когда рассвело, нас охватил ужас. Если и есть конец света, но то, что мы увидели, было намного страшнее. И как только наши солдаты в таких развалинах удерживали город?».
До Москвы мы доехали довольно быстро, а вот дальше скорость нашего движения была намного меньше - путь местами был наскоро восстановлен и не позволял везти груз быстро. Иногда нам приходилось подолгу ждать, пока саперы проверят дорогу, а железнодорожные войска восстановят железнодорожную колею. Мы в это время заправлялись водой и углем, осматривали паровоз и вагоны и, если надо, проводили ремонт. И уж совсем плохой путь был от станции Кропачево до самого Сталинграда. Все вокруг было изрыто авиабомбами и снарядами. Вокруг железной дороги было кладбище разбитой техники, валялись трупы, дома сожжены или развалены, деревья и кусты были опалены и сожжены. Двигались мы мимо этого «кладбища» со скоростью 15 – 20 километров в час и прибыли в Сталинград уже потемну.
Когда рассвело, нас охватил ужас. Если и есть конец света, но то, что мы увидели, было намного страшнее. И как только наши солдаты в таких развалинах удерживали город?».
ЖЕНСКИЕ ПЛЕЧИ ВОЙНЫ
С осени
1941 года железная дорога Алтая начала быстро военизироваться. На фронт была
призвана большая часть железнодорожников. Тем временем объем перевозок все
нарастал. Возникла острая нехватка людей. В итоге на уровне руководства страны
было принято решение о возвращении на работу ранее мобилизованных машинистов.
В этих условиях в суровые годы войны на смену ушедшим на фронт мужьям, братьям
и отцам пришли работать женщины. Передовицы в газетах 1941 года пестрили
призывами: ««Женщины, овладевайте управлением локомотивом, заменяйте мужчин!
Все для фронта, все для Победы!».
В июне 1941 года на Барнаульском участке железной дороги начался прием жен железнодорожников для обучения необходимым для фронта профессиям. В итоге 177 жен обучаются на токарей, весовщиков, товарных кассиров и т. д. Немало было и тех, кто добровольно вызвался работать на самих паровозах.
Сейчас можно только представить, насколько тяжело было работать женщинам в годы войны на железной дороге. Иначе как настоящим геройством это и не назовешь. Только представьте – будучи кочегаром паровоза грузового поезда Барнаул - Черепаново, нужно было перекидать 20 тонн угля.
С этой задачей справлялись две девушки-кочегара. Работать приходилось по 40 − 50 часов подряд.
– Было очень тяжело. Паровоз «заправится» углем – тонн этак десять. Ты только набросала его в топку паровоза, смотришь – еще нужно! У меня с подругой случилось несчастье – ее посадили. У нас украли хлебные карточки, жить было не на что! После смены мы шли 150 км пешком до своей деревни, обутые в деревянные ботинки. В итоге она заболела и полмесяца пролежала дома. Ее посадили в тюрьму. На суде за нее заступился наш начальник, сказав: «Ну кого вы судите? Холодных и голодных?». Подругу тот же час отпустили из-под стражи, и она снова пришла работать кочегаром на железную дорогу. Вот такие у нас люди! – рассказывала одна из женщин-ветеранов.
В мае 1943 года в паровозном депо Барнаула даже была создана полностью женская бригада, получившая название «8 марта». Старшим машинистом назначена Агафья Порватова. «Женская» паровозная бригада просуществовала до конца войны.
Вот как о том трудном времени рассказывала работавшая кочегаром паровоза Анна Евдокимовна Камагаева:
В июне 1941 года на Барнаульском участке железной дороги начался прием жен железнодорожников для обучения необходимым для фронта профессиям. В итоге 177 жен обучаются на токарей, весовщиков, товарных кассиров и т. д. Немало было и тех, кто добровольно вызвался работать на самих паровозах.
Сейчас можно только представить, насколько тяжело было работать женщинам в годы войны на железной дороге. Иначе как настоящим геройством это и не назовешь. Только представьте – будучи кочегаром паровоза грузового поезда Барнаул - Черепаново, нужно было перекидать 20 тонн угля.
С этой задачей справлялись две девушки-кочегара. Работать приходилось по 40 − 50 часов подряд.
– Было очень тяжело. Паровоз «заправится» углем – тонн этак десять. Ты только набросала его в топку паровоза, смотришь – еще нужно! У меня с подругой случилось несчастье – ее посадили. У нас украли хлебные карточки, жить было не на что! После смены мы шли 150 км пешком до своей деревни, обутые в деревянные ботинки. В итоге она заболела и полмесяца пролежала дома. Ее посадили в тюрьму. На суде за нее заступился наш начальник, сказав: «Ну кого вы судите? Холодных и голодных?». Подругу тот же час отпустили из-под стражи, и она снова пришла работать кочегаром на железную дорогу. Вот такие у нас люди! – рассказывала одна из женщин-ветеранов.
В мае 1943 года в паровозном депо Барнаула даже была создана полностью женская бригада, получившая название «8 марта». Старшим машинистом назначена Агафья Порватова. «Женская» паровозная бригада просуществовала до конца войны.
Вот как о том трудном времени рассказывала работавшая кочегаром паровоза Анна Евдокимовна Камагаева:
Анна
Евдокимовна
Камагаева
Евдокимовна
Камагаева
«До войны я
успела окончить шесть классов школы. Когда мужчин отправили на
фронт, работала в Листвянском леспромхозе. Солярки для тракторов
не хватало, и мы, девчата и парни, пилили лес и кололи его на
чурочки. Тогда были такие газогенераторы на тракторах, которые
работали на чурочках. Вот их-то мы и пилили. А в 1942 году нас
мобилизовали на трудовой фронт и отправили в Барнаул в ФЗО учиться
на кочегара. В комнате общежития жили по пять – шесть человек. Со
мной жили Переверзева Люба, Мухортова Таня, Волкова Аня и Шалаева
Даша. Жили дружно. Кормили нас в столовой ЖУ-2. Не скажу, что
очень хорошо, но нам, деревенским девчонкам, вполне хватало. Так
вот и проучились до Нового, 1943 года. А потом пришли на работу в
депо. Поставили меня в бригаду к машинисту Ларцеву Михаилу и
помощнику Грахову Константину.
А какой из меня паровозник, видно сразу. Даже снаружи. Зима тогда была морозная. Вот и одета я была в ватные брюки, ватник и валенки огромного размера. Даже просто идти тяжело, а тут надо работать. И в первый же день мне поручили «самую ответственную работу». Надо было идти впереди паровоза, когда он из депо выезжал, и метлой мести рельсы, чтобы не застрять. А что делать? Иду, мету. А сама думаю, как же я потом, когда с поездом быстро поедем, мести буду? Спросила Грахова, а тот говорит, что надо на переднюю площадку сесть и мести. Вот ведь черти! Потом-то я смеялась, а в тот день и поплакала же. Обидно было, что так меня разыграли. Это что. Других девчонок и воду в тендере метлой мешать заставляли, чтобы она не замерзла, и раскаленный резак тащить в тендер и в воду опускать.
Потом меня перевели на паровоз к машинисту Михееву Василию Михайловичу и помощнику Шабанову Валентину. Вот были хорошие и добрые люди. До сих пор помню их доброту. Берегли меня они. Помню, надо идти за смазкой, а она в двухведерном бидоне весит половину моего веса. А это кочегара обязанность. Да я бидон и поднять-то не смогу, не то что принести не паровоз. Машинист посылает Валентина Шабанова, а мне велит буксы осмотреть да смазать. Или когда надо уголь ближе к лотку перекидать, тоже мне помогали. На стоянке даже машинист за лопату брался. Паровозы были серии ЭМ, без углеподавателя – стокера. Весь уголь надо в топку лопатой скидать. А его до Новосибирска надо почти весь перелопатить. Уставала так, что порой прямо на ходу засыпала. И ведь никогда меня не ругали».
А какой из меня паровозник, видно сразу. Даже снаружи. Зима тогда была морозная. Вот и одета я была в ватные брюки, ватник и валенки огромного размера. Даже просто идти тяжело, а тут надо работать. И в первый же день мне поручили «самую ответственную работу». Надо было идти впереди паровоза, когда он из депо выезжал, и метлой мести рельсы, чтобы не застрять. А что делать? Иду, мету. А сама думаю, как же я потом, когда с поездом быстро поедем, мести буду? Спросила Грахова, а тот говорит, что надо на переднюю площадку сесть и мести. Вот ведь черти! Потом-то я смеялась, а в тот день и поплакала же. Обидно было, что так меня разыграли. Это что. Других девчонок и воду в тендере метлой мешать заставляли, чтобы она не замерзла, и раскаленный резак тащить в тендер и в воду опускать.
Потом меня перевели на паровоз к машинисту Михееву Василию Михайловичу и помощнику Шабанову Валентину. Вот были хорошие и добрые люди. До сих пор помню их доброту. Берегли меня они. Помню, надо идти за смазкой, а она в двухведерном бидоне весит половину моего веса. А это кочегара обязанность. Да я бидон и поднять-то не смогу, не то что принести не паровоз. Машинист посылает Валентина Шабанова, а мне велит буксы осмотреть да смазать. Или когда надо уголь ближе к лотку перекидать, тоже мне помогали. На стоянке даже машинист за лопату брался. Паровозы были серии ЭМ, без углеподавателя – стокера. Весь уголь надо в топку лопатой скидать. А его до Новосибирска надо почти весь перелопатить. Уставала так, что порой прямо на ходу засыпала. И ведь никогда меня не ругали».
ВАШ ПОДВИГ НЕ ЗАБЫТ:
ГЕРОИ-ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ
ВАШ ПОДВИГ НЕ ЗАБЫТ:
ГЕРОИ-ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКИ
Михаил
Роганов
Роганов
Михаил Роганов
родился 21 ноября 1905 года в селе Зудилово Алтайского края. Ушел
на фронт в 1941 году добровольцем. Прошел военный путь от Москвы,
Сталинграда и Курской дуги до Берлина.
Под Сталинградом Михаил со своей ротой совершил настоящий подвиг – спас 350 раненых бойцов, переправив их через реку Волгу под бомбежкой немецких войск. За это был награжден медалью «За отвагу».
За годы войны был несколько раз ранен и контужен. Как следствие – из-за этих ранений в 1956 году ему ампутировали обе ноги. Но это не сломило Михаила Роганова – он продолжил водить паровозы на протезах, за что был прозван «алтайским Маресьевым».
Михаил Роганов награжден двумя орденами «Боевого Красного знамени», двумя орденами «Красной звезды», медалями «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», юбилейными медалями.
После ВОВ работал слесарем, помощником машиниста, машинистом в паровозном депо Барнаул.
Бюст Михаила Роганова находится в выставочном центре Алтайского региона Западно-Сибирской железной дороги в Барнауле.
Под Сталинградом Михаил со своей ротой совершил настоящий подвиг – спас 350 раненых бойцов, переправив их через реку Волгу под бомбежкой немецких войск. За это был награжден медалью «За отвагу».
За годы войны был несколько раз ранен и контужен. Как следствие – из-за этих ранений в 1956 году ему ампутировали обе ноги. Но это не сломило Михаила Роганова – он продолжил водить паровозы на протезах, за что был прозван «алтайским Маресьевым».
Михаил Роганов награжден двумя орденами «Боевого Красного знамени», двумя орденами «Красной звезды», медалями «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», юбилейными медалями.
После ВОВ работал слесарем, помощником машиниста, машинистом в паровозном депо Барнаул.
Бюст Михаила Роганова находится в выставочном центре Алтайского региона Западно-Сибирской железной дороги в Барнауле.
Антон Васильевич Петров
Антон
Васильевич Петров родился 20 августа 1909 года в Барнауле в семье
служащего. После окончания Красноярского техникума физической
культуры устроился работать инструктором по спорту.
С первых дней войны Антон Петров служил в рядах 107-й стрелковой дивизии, сформированной на Алтае. 26 апреля 1945 года гвардии капитан Петров, преодолев с передовым отрядом пролив у города Пилау, огнем батареи обеспечил высадку десанта на косу Фрише-Неруг, после чего поднял бойцов в рукопашную схватку и удержал рубеж.
За проявленное мужество и героизм барнаулец Антон Петров награжден орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны 2-й степени. Ему также присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
После войны Петров уехал жить в Харьков. В честь этого человека названа самая протяженная улица города – улица Антона Петрова (бывшая Газонная). Улица с таким названием появилась в Барнауле в 1965 году. На улице Антона Петрова, 148, установлена мемориальная доска в честь Героя Советского Союза.
С первых дней войны Антон Петров служил в рядах 107-й стрелковой дивизии, сформированной на Алтае. 26 апреля 1945 года гвардии капитан Петров, преодолев с передовым отрядом пролив у города Пилау, огнем батареи обеспечил высадку десанта на косу Фрише-Неруг, после чего поднял бойцов в рукопашную схватку и удержал рубеж.
За проявленное мужество и героизм барнаулец Антон Петров награжден орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны 2-й степени. Ему также присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
После войны Петров уехал жить в Харьков. В честь этого человека названа самая протяженная улица города – улица Антона Петрова (бывшая Газонная). Улица с таким названием появилась в Барнауле в 1965 году. На улице Антона Петрова, 148, установлена мемориальная доска в честь Героя Советского Союза.
Николай Митрофанович Коваленко
Николай
Коваленко родился 30 декабря 1922 года в Благовещенском районе
Алтайского края в семье обычного крестьянина. На фронт пошел в
августе 1941 году. Воевал на Северо-Кавказском и 4-м Украинском
фронтах. К началу 1944 года гвардии сержант Коваленко был
разведчиком взвода дивизионной разведки.
22 – 23 января 1944 года в боях на Керченском полуострове Николай Коваленко, разведав оборону противника и его огневые точки, с тремя бойцами несколько часов удерживал занимаемый рубеж, уничтожив до взвода вражеской пехоты.
На этом подвиги нашего героя не закончились. В сентябре 1944 года сержант Николай Коваленко в бою под населенным пунктом Боров (Чехословакия) при отражении вражеской атаки и выходе из окружения уничтожил из пулемета свыше 20 гитлеровцев. А в мае 1945 года близ города Моравска-Острава (Чехословакия) разузнал огневые средства противника и оперативно передал координаты в командный пункт полка. При отражении контратаки истребил 11 солдат противника, еще двоих взял в плен.
Алтайский солдат награжден тремя орденами Красной Звезды, медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне». Николай Митрофанович – полный кавалер ордена Красного Знамени, участник триумфального Парада Победы на Красной площади в июне 1945 года.
После войны Николай Коваленко переехал в Барнаул и связал свою дальнейшую жизнь с локомотивным депо, где работал кочегаром. Но вскоре освоил профессию машиниста тепловоза и вышел в число передовых рабочих! Его имя навечно вписано в историю: электровоз ЭП1 № 281 депо Барнаул носит его имя. В его честь на здании локомотивного депо даже установлена мемориальная доска (ул. Привокзальная, 14). Имя Героя высечено на Мемориале Славы в Барнауле.
22 – 23 января 1944 года в боях на Керченском полуострове Николай Коваленко, разведав оборону противника и его огневые точки, с тремя бойцами несколько часов удерживал занимаемый рубеж, уничтожив до взвода вражеской пехоты.
На этом подвиги нашего героя не закончились. В сентябре 1944 года сержант Николай Коваленко в бою под населенным пунктом Боров (Чехословакия) при отражении вражеской атаки и выходе из окружения уничтожил из пулемета свыше 20 гитлеровцев. А в мае 1945 года близ города Моравска-Острава (Чехословакия) разузнал огневые средства противника и оперативно передал координаты в командный пункт полка. При отражении контратаки истребил 11 солдат противника, еще двоих взял в плен.
Алтайский солдат награжден тремя орденами Красной Звезды, медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне». Николай Митрофанович – полный кавалер ордена Красного Знамени, участник триумфального Парада Победы на Красной площади в июне 1945 года.
После войны Николай Коваленко переехал в Барнаул и связал свою дальнейшую жизнь с локомотивным депо, где работал кочегаром. Но вскоре освоил профессию машиниста тепловоза и вышел в число передовых рабочих! Его имя навечно вписано в историю: электровоз ЭП1 № 281 депо Барнаул носит его имя. В его честь на здании локомотивного депо даже установлена мемориальная доска (ул. Привокзальная, 14). Имя Героя высечено на Мемориале Славы в Барнауле.
Павел Артемьевич
Плотников
Плотников
Павел
Плотников родился 4 марта 1920 года в селе Гоньба Барнаульского
уезда Томской губернии. Окончил барнаульскую школу № 27. Работал
электрослесарем на вагоноремонтном заводе, в это же время увлекся
занятиями в аэроклубе. А в 1940 году окончил Новосибирскую
авиационную школу пилотов.
С октября 1941 года участвовал в боях Великой Отечественной войны. Был летчиком, затем командиром звена и эскадрильи. Участвовал в обороне Донбасса, в боях на Дону, на Кавказе, в битве под Курском, освобождал Украину, Польшу, участвовал во взятии Берлина. Экипаж Плотникова славился тем, что выполнял самые сложные и ответственные задания, причем в любых метеоусловиях! Командование даже называло легендарного летчика Плотникова не иначе как «воздушный снайпер» и «воздушный разведчик».
За годы войны Плотников совершил 343 боевых вылета. Сбил три самолета противника, потопил шесть единиц военного транспорта, уничтожил семь вражеских эшелонов, а также три железнодорожных моста, свыше 250 автомашин, большое количество орудий, танков и другой боевой техники противника.
Нашему земляку присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина, за боевые подвиги и проявленное мужество Плотникову вручили две медали «Золотая Звезда», награжден орденами Отечественной войны I степени, Красного Знамени, Александра Невского.
После войны переехал в Москву и продолжил службу в Советской армии.
Кстати, в Барнауле в угловой части сквера на площади Свободы установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Павла Плотникова. А в 2004 году школе № 97 присвоено его имя.
С октября 1941 года участвовал в боях Великой Отечественной войны. Был летчиком, затем командиром звена и эскадрильи. Участвовал в обороне Донбасса, в боях на Дону, на Кавказе, в битве под Курском, освобождал Украину, Польшу, участвовал во взятии Берлина. Экипаж Плотникова славился тем, что выполнял самые сложные и ответственные задания, причем в любых метеоусловиях! Командование даже называло легендарного летчика Плотникова не иначе как «воздушный снайпер» и «воздушный разведчик».
За годы войны Плотников совершил 343 боевых вылета. Сбил три самолета противника, потопил шесть единиц военного транспорта, уничтожил семь вражеских эшелонов, а также три железнодорожных моста, свыше 250 автомашин, большое количество орудий, танков и другой боевой техники противника.
Нашему земляку присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина, за боевые подвиги и проявленное мужество Плотникову вручили две медали «Золотая Звезда», награжден орденами Отечественной войны I степени, Красного Знамени, Александра Невского.
После войны переехал в Москву и продолжил службу в Советской армии.
Кстати, в Барнауле в угловой части сквера на площади Свободы установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Павла Плотникова. А в 2004 году школе № 97 присвоено его имя.
Николай
Смирнов
Смирнов
Николай
Смирнов родился в селе Контошино Косихинского района. В армию его
призвали в конце 1942 года. Молодой офицер попросился служить в
штрафную роту. Согласно секретному приказу, штрафников полагалось
ставить на самые трудные, чуть ли не безнадежные участки фронта,
чтобы «они кровью смывали вину перед Родиной».
Николай Смирнов дошел до Берлина, не получив даже контузии. Войну закончил командиром роты в звании старшего лейтенанта. Ему присвоено звание кавалера орденов Отечественной войны первой и второй степеней. Награжден орденом Александра Невского, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», а также юбилейными медалями.
По окончании войны работал помощником, а затем машинистом депо Барнаул. Бюст Николая Смирнова находится в выставочном центре Алтайского региона Западно-Сибирской железной дороги в Барнауле.
Николай Смирнов дошел до Берлина, не получив даже контузии. Войну закончил командиром роты в звании старшего лейтенанта. Ему присвоено звание кавалера орденов Отечественной войны первой и второй степеней. Награжден орденом Александра Невского, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», а также юбилейными медалями.
По окончании войны работал помощником, а затем машинистом депо Барнаул. Бюст Николая Смирнова находится в выставочном центре Алтайского региона Западно-Сибирской железной дороги в Барнауле.
Александр
Рудаков
Рудаков
Александр
Рудаков родился 6 октября 1912 года в Республике Татарстан.
Окончил семь классов, после чего пошел работать помощником
машиниста паровоза в депо станции Барнаул. После окончил
Чкаловское танковое училище в 1942 году, и с августа того же года
оказался на фронте.
Являясь командиром танка, младший лейтенант Рудаков в ночь на 20 октября 1943 года преодолел Днепр в районе поселка Лоев Гомельской области в Белоруссии. Проникнув вглубь обороны противника, Александр Рудаков отбил все контратаки фашистских войск, уничтожил несколько десятков гитлеровцев и освободил две деревни.
Рудакову присвоено звание Героя Советского Союза.
Являясь командиром танка, младший лейтенант Рудаков в ночь на 20 октября 1943 года преодолел Днепр в районе поселка Лоев Гомельской области в Белоруссии. Проникнув вглубь обороны противника, Александр Рудаков отбил все контратаки фашистских войск, уничтожил несколько десятков гитлеровцев и освободил две деревни.
Рудакову присвоено звание Героя Советского Союза.
Григорий Михайлович Левин
Григорий Левин
родился 10 января 1902 года в Красноярском крае. Когда мальчику
было 6 лет, его мать умерла, и воспитанием Григория занималась
бабушка. Несколько лет он обучался в церковно-приходской школе,
где «был обучен четырем действиям арифметики и немного правилам
чистописания, отлично усвоил закон божий». Работать парень начал
еще будучи подростком, с 12 лет, помогая отцу.
С февраля по сентябрь 1942 года Григорий Левин участвовал в наступательных и оборонительных боях в Калужской области. В сентябре 1942 года был направлен на Высшие командирские тактические курсы «Выстрел» в Московский военный округ. После этого его отправили на Западный фронт в должности командира 1201-го стрелкового полка 354-й стрелковой дивизии. В феврале 1943 года их дивизию перебросили на Центральный фронт, в район поселка Комаричи Брянской области, где целый месяц велись тяжелые и безуспешные бои за поселок.
В январе 1944 года он участвовал в Калинковичско-Мозырской наступательной операции. 20 января Левина тяжело ранили и отправили в госпиталь.
Среди его наград два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, награжден орденом Суворова третьей степени и медалью «За боевые заслуги». Ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Имя Героя увековечено на Мемориале Славы в Барнауле. Боевые награды Григория Левина хранятся в краеведческом музее Алтайского края.
С февраля по сентябрь 1942 года Григорий Левин участвовал в наступательных и оборонительных боях в Калужской области. В сентябре 1942 года был направлен на Высшие командирские тактические курсы «Выстрел» в Московский военный округ. После этого его отправили на Западный фронт в должности командира 1201-го стрелкового полка 354-й стрелковой дивизии. В феврале 1943 года их дивизию перебросили на Центральный фронт, в район поселка Комаричи Брянской области, где целый месяц велись тяжелые и безуспешные бои за поселок.
В январе 1944 года он участвовал в Калинковичско-Мозырской наступательной операции. 20 января Левина тяжело ранили и отправили в госпиталь.
Среди его наград два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, награжден орденом Суворова третьей степени и медалью «За боевые заслуги». Ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Имя Героя увековечено на Мемориале Славы в Барнауле. Боевые награды Григория Левина хранятся в краеведческом музее Алтайского края.
ВОСПОМИНАНИЯ ГЕРОЕВ-ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ О
ВОЙНЕ
ВОСПОМИНАНИЯ ГЕРОЕВ-ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ
О ВОЙНЕ
Воспоминания
фронтовиков о ВОВ – самое ценное, что сейчас остается, ведь свидетелей
кровопролитной войны с каждым годом становится все меньше. Когда читаешь
эти строчки – внутри все замирает, и даже страшно представить себя на
месте этих героев. «Комсомолка» публикует воспоминания наших земляков,
которые прошли весь фронтовой ад.
Воздушный
гусар
Геннадий
Иванович Новиков
Иванович Новиков
Геннадий Иванович
Новиков участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками с октября
1942 года до Дня Победы. Совершил 147 боевых вылетов, четыре раза был
сбит, горел, получил три ранения. Был в плену, из которого ему удалось
бежать. Родители получили на сына две похоронки, а он выжил в этом
пекле.
«Когда мне в райкоме комсомола вручили путевку в школу начальной летной подготовки, я прыгал от радости. К тому времени я уже работал помощником машиниста паровоза и готовился, как тогда говорили, стать за правое крыло, то есть самому водить поезда уже машинистом. Потом было первое свидание с небом, первый прыжок с парашютом.
Июнь сорок первого разлучил меня с паровозом, и я начал подготовку к ведению боевых действий в воздухе. Как все, наверное, я рвался на фронт.
«Когда мне в райкоме комсомола вручили путевку в школу начальной летной подготовки, я прыгал от радости. К тому времени я уже работал помощником машиниста паровоза и готовился, как тогда говорили, стать за правое крыло, то есть самому водить поезда уже машинистом. Потом было первое свидание с небом, первый прыжок с парашютом.
Июнь сорок первого разлучил меня с паровозом, и я начал подготовку к ведению боевых действий в воздухе. Как все, наверное, я рвался на фронт.
Много чего было
за время воздушных боев, но я всегда буду помнить, как при
выполнении бомбардировки населенного пункта Городище надо было
сбросить бомбы на центральную площадь, где скопилось много техники
и живой силы противника. Уже на подлете к цели я заметил, что мой
штурман Коля Мамай, обычно шутивший, замолчал, и было видно, что
его что-то беспокоит.
Я его спросил об этом, и он сказал, что Городище его родной город и что дом его матери, где должны находиться его сын Эдуард и его сестра Зинаида, расположен как раз рядом с этой площадью. Но задание надо выполнять, и я применил весь свой опыт для того, чтобы бомбы попали точно в центр площади, не повредив стоящие близко дома. Как оказалось впоследствии, дом, где были родственники моего штурмана, уцелел, и никто из близких Николая Васильевича не пострадал.
Очень жаль, но мой штурман, Герой Советского Союза Мамай Николай Васильевич, погиб 16 апреля 1945 года, всего за две недели до Победы. После войны я встречался с сыном Николая Эдуардом, который окончил Суворовское училище и служил в Советской армии.
При освобождении Украины экипаж моей «пешки» состоял из штурмана Николая Чуфистова и стрелка-радиста Володи Смирнова. Нам была поставлена задача: обнаружить вражеские эшелоны и нанести бомбовый удар. Тут мне пригодились знания паровозника, и я после нанесения бомбового удара еще и поражал сам паровоз, так как знал его наиболее уязвимые места. Так мы расправились с немецким эшелоном 5-го мая 1943 года на направлении станции Кочубеевка. И состав с горючим сожгли, и паровоз, который пытался уйти от бомбежки, расстреляли из пушки. Пока мы расправлялись с эшелоном, сзади к нам «пристроились» четыре «Мессера». Пришлось резко снижаться и на бреющем полете уйти от фашистов. Немецкие асы на такой высоте и при более низкой для них скорости опасались атаковать нашу «пешку».
Я его спросил об этом, и он сказал, что Городище его родной город и что дом его матери, где должны находиться его сын Эдуард и его сестра Зинаида, расположен как раз рядом с этой площадью. Но задание надо выполнять, и я применил весь свой опыт для того, чтобы бомбы попали точно в центр площади, не повредив стоящие близко дома. Как оказалось впоследствии, дом, где были родственники моего штурмана, уцелел, и никто из близких Николая Васильевича не пострадал.
Очень жаль, но мой штурман, Герой Советского Союза Мамай Николай Васильевич, погиб 16 апреля 1945 года, всего за две недели до Победы. После войны я встречался с сыном Николая Эдуардом, который окончил Суворовское училище и служил в Советской армии.
При освобождении Украины экипаж моей «пешки» состоял из штурмана Николая Чуфистова и стрелка-радиста Володи Смирнова. Нам была поставлена задача: обнаружить вражеские эшелоны и нанести бомбовый удар. Тут мне пригодились знания паровозника, и я после нанесения бомбового удара еще и поражал сам паровоз, так как знал его наиболее уязвимые места. Так мы расправились с немецким эшелоном 5-го мая 1943 года на направлении станции Кочубеевка. И состав с горючим сожгли, и паровоз, который пытался уйти от бомбежки, расстреляли из пушки. Пока мы расправлялись с эшелоном, сзади к нам «пристроились» четыре «Мессера». Пришлось резко снижаться и на бреющем полете уйти от фашистов. Немецкие асы на такой высоте и при более низкой для них скорости опасались атаковать нашу «пешку».
Защитник
Сталинграда
Михаил
Георгиевич Роганов
Машинист паровозного депо (слева)
Георгиевич Роганов
Машинист паровозного депо (слева)
Машинист
паровозного депо Роганов Михаил Георгиевич до войны строил ВРЗ, мосты.
Затем была служба в Красной Армии, где пришлось вступить в схватку при
конфликте на КВЖД. Был ранен. После демобилизации пришел в паровозное
депо Барнаул. Работал слесарем, выучился на помощника машиниста.
Война для Роганова началась в октябре 1941 года. Это было очень тяжелое время. Коварный враг располагал превосходством в живой силе и технике. В воздухе тоже они были хозяева. Наши войска отступали, часто попадали в окружение врага. Защищая Москву, был ранен в ногу, но вернулся в строй.
Казалось, что поражение наших войск неминуемо, но, дойдя до берегов Волги, фашистская машина забуксовала. Фронт, сжатый, как пружина, до предела, стал непреодолимой преградой для захватчиков. «За Волгой для нас земли нет!» таков был лозунг защитников Сталинграда. Вот как вспоминал об этом периоде войны Михаил Георгиевич:
Война для Роганова началась в октябре 1941 года. Это было очень тяжелое время. Коварный враг располагал превосходством в живой силе и технике. В воздухе тоже они были хозяева. Наши войска отступали, часто попадали в окружение врага. Защищая Москву, был ранен в ногу, но вернулся в строй.
Казалось, что поражение наших войск неминуемо, но, дойдя до берегов Волги, фашистская машина забуксовала. Фронт, сжатый, как пружина, до предела, стал непреодолимой преградой для захватчиков. «За Волгой для нас земли нет!» таков был лозунг защитников Сталинграда. Вот как вспоминал об этом периоде войны Михаил Георгиевич:
«18 сентября
1942 года мы вышли из окружения и заняли позицию у моста и
переезда. Неделю шли непрерывные бои, но мы держались. Потом
отошли к обкомовскому гаражу и укрепились в
доме.
Немцы после упорных атак ворвались в здание и захватили первый этаж. Мы отступили на второй этаж. Патроны у нас на исходе, гранат и вовсе осталось несколько штук. Ни воды, ни хлеба. Бойцов после каждой атаки фашистов становилось все меньше. Те, которые легко ранены, были тоже в строю. Тяжело раненные даже не стонали, только просили воды. А где ее возьмешь? Потом до нас добрался связной и принес приказ отступить к берегу. Собрали мы оружие, закидали фрицев остатком гранат и с криком «Ура!» вырвались из дома. Вывели даже всех раненых – и к Волге. Там еще сутки держались. И осталось нас всего десять человек от роты. Немцы пытались нас прижать к воде и уничтожить. Все атаки мы отбили. Не поверите, стволы автоматов докрасна накалялись. Тяжелые были бои. Помню, как наша неполная рота защищала высоту 133,4, которую немцы хотели взять любой ценой. Окружили они нашего бойца Денисова, а он последней гранатой взорвал и себя, и с десяток фашистов. Немцы бросали туда самые отборные части, а мы все-таки выстояли, и высота так и осталась за нами. Из этого боя вышло у нас только семнадцать солдат».
После Сталинграда фронтовые дороги политрука Роганова круто свернули на запад. Теперь уже немцы отступали по всем фронтам. В боях под Старой Руссой шли по пятам фашистов. Памятен Михаилу Георгиевичу бой за деревню Новая, где молниеносным ударом был полностью истреблен гарнизон немцев.
Затем освобождение сел Большие и Малые Жабы, Холмы, Шубино, Хмели.
«Штурм Кенигсберга начался в весеннюю распутицу. Командир батальона дал команду «оседлать» железную дорогу и не дать маневрировать гитлеровскому бронепоезду. По рации попросил, не приказал, а попросил: «Роганов, продержись хотя бы один часик». Задача, прямо скажем, не легкая. Бронепоезд и станцию охраняли два эшелона обороны. Под прикрытием здания паровозного депо мы сгруппировались и бросились в атаку. Наш бросок был неожиданным для немцев, и нам удалось прорвать ох оборону. Я же железнодорожник, и знал, что надо делать, чтобы бронепоезд не смог двигаться. Фашисты не знали, что нас всего рота. Они думали, что фронт прорван, и, бросив свою технику, в панике бежали. Так о том бое передало Совинформбюро: «Передовые части наших войск ворвались в Кенигсберг, захватили 2 бронепоезда и 120 паровозов, которые фашисты пытались угнать в Германию». За бои в Кенигсберге мне были вручены два ордена Боевого Красного Знамени.
Войну закончил Михаил Георгиевич на Карпатах в звании капитана, командира роты 42-й Краснознаменной отдельной бригады, кавалером двух орденов Боевого Красного Знамени и двух орденов Красной Звезды, имея на груди восемь боевых медалей. Да еще в теле несколько осколков и сквозных ранений. Работал машинистом паровоза до 1955 года, когда врачи были вынуждены пойти на крайнюю меру. Ранения в ноги, зимняя стужа и большие перегрузки фронтовых лет привели к тому, что ноги отказали совсем. В 1956 году обе ноги были ампутированы.
Немцы после упорных атак ворвались в здание и захватили первый этаж. Мы отступили на второй этаж. Патроны у нас на исходе, гранат и вовсе осталось несколько штук. Ни воды, ни хлеба. Бойцов после каждой атаки фашистов становилось все меньше. Те, которые легко ранены, были тоже в строю. Тяжело раненные даже не стонали, только просили воды. А где ее возьмешь? Потом до нас добрался связной и принес приказ отступить к берегу. Собрали мы оружие, закидали фрицев остатком гранат и с криком «Ура!» вырвались из дома. Вывели даже всех раненых – и к Волге. Там еще сутки держались. И осталось нас всего десять человек от роты. Немцы пытались нас прижать к воде и уничтожить. Все атаки мы отбили. Не поверите, стволы автоматов докрасна накалялись. Тяжелые были бои. Помню, как наша неполная рота защищала высоту 133,4, которую немцы хотели взять любой ценой. Окружили они нашего бойца Денисова, а он последней гранатой взорвал и себя, и с десяток фашистов. Немцы бросали туда самые отборные части, а мы все-таки выстояли, и высота так и осталась за нами. Из этого боя вышло у нас только семнадцать солдат».
После Сталинграда фронтовые дороги политрука Роганова круто свернули на запад. Теперь уже немцы отступали по всем фронтам. В боях под Старой Руссой шли по пятам фашистов. Памятен Михаилу Георгиевичу бой за деревню Новая, где молниеносным ударом был полностью истреблен гарнизон немцев.
Затем освобождение сел Большие и Малые Жабы, Холмы, Шубино, Хмели.
«Штурм Кенигсберга начался в весеннюю распутицу. Командир батальона дал команду «оседлать» железную дорогу и не дать маневрировать гитлеровскому бронепоезду. По рации попросил, не приказал, а попросил: «Роганов, продержись хотя бы один часик». Задача, прямо скажем, не легкая. Бронепоезд и станцию охраняли два эшелона обороны. Под прикрытием здания паровозного депо мы сгруппировались и бросились в атаку. Наш бросок был неожиданным для немцев, и нам удалось прорвать ох оборону. Я же железнодорожник, и знал, что надо делать, чтобы бронепоезд не смог двигаться. Фашисты не знали, что нас всего рота. Они думали, что фронт прорван, и, бросив свою технику, в панике бежали. Так о том бое передало Совинформбюро: «Передовые части наших войск ворвались в Кенигсберг, захватили 2 бронепоезда и 120 паровозов, которые фашисты пытались угнать в Германию». За бои в Кенигсберге мне были вручены два ордена Боевого Красного Знамени.
Войну закончил Михаил Георгиевич на Карпатах в звании капитана, командира роты 42-й Краснознаменной отдельной бригады, кавалером двух орденов Боевого Красного Знамени и двух орденов Красной Звезды, имея на груди восемь боевых медалей. Да еще в теле несколько осколков и сквозных ранений. Работал машинистом паровоза до 1955 года, когда врачи были вынуждены пойти на крайнюю меру. Ранения в ноги, зимняя стужа и большие перегрузки фронтовых лет привели к тому, что ноги отказали совсем. В 1956 году обе ноги были ампутированы.
Молодость,
одетая в шинели
Михаил
Андреевич Денисов
Андреевич Денисов
Врач долго
ощупывал шею, стукал молоточком и колол иглой. Михаил Андреевич пришел
на прием с сильной болью в шее. Да, там была когда-то рана, но ведь
сколько времени уже прошло, неужели от этого шея болит? Принесли
рентгеновский снимок, и врач аж свистнул от удивления.
- Батенька, да у вас там пуля!
- Не может быть. Я же в госпитале лежал, и мне ее должны были вырезать. Хотя… я ведь тогда сбежал из госпиталя. Точно. Как рана поджила, я и сбежал в свою часть. Вон, оказывается, сколько времени я носил в себе «фрицевский подарок». Ну и что делать теперь?
- Как что, удалять надо. Ложитесь в больницу, там вашу пулю и удалят.
- Батенька, да у вас там пуля!
- Не может быть. Я же в госпитале лежал, и мне ее должны были вырезать. Хотя… я ведь тогда сбежал из госпиталя. Точно. Как рана поджила, я и сбежал в свою часть. Вон, оказывается, сколько времени я носил в себе «фрицевский подарок». Ну и что делать теперь?
- Как что, удалять надо. Ложитесь в больницу, там вашу пулю и удалят.
Михаил Андреевич
Денисов лежал на койке в палате хирургического отделения и вспоминал всю
свою молодость (именно оттуда в свое время и записаны его воспоминания).
А она, эта молодость, прошла под грохот орудий и треск автоматных и
пулеметных очередей. В 1942 году 17-летним парнем Миша написал свое
заявление с просьбой отправить его на фронт. Военком заявление
добровольца принял и велел ожидать. Вскоре Денисова направили в
артиллерийскую школу. Учили основательно, с расчетом на то, что, как
только исполнится восемнадцать, можно и на фронт отправить. И вот по
окончании курсов молодого сержанта, командира орудийного расчета
отправили на передний край. Первый бой и боевое крещение Денисов принял
под городом Дно. Его орудие вело непрерывный огонь по наступающим
фашистам. Причем порой приходилось стрелять прямой наводкой. В пылу
сражения неопытный командир орудия Денисов использовал весь запас
снарядов, включая и НЗ, за что получил нагоняй от командира батареи. Но
наступление немцев артиллеристы сорвали.
Со своим орудием командир расчета прошел от Балтики до Черного моря. Всякое было на фронте, но чтобы немцы сами приезжали в расположение наших войск, еще не было. Об этом эпизоде рассказал сам Михаил Андреевич:
«Я был артиллерийским разведчиком батареи и находился на наблюдательном пункте – корректировал огонь наших пушек.
Выполнил свою задачу, и мне надо было возвращаться назад. Недалеко от НП была дорога, и я вижу, что по ней едет немецкий обоз. Когда первая бричка поравнялась со мной, я прыгнул на телегу, сбросил с нее немецкого ездового и погнал лошадь на наши огневые позиции. Остальные немецкие кучера подумали, что и им надо ехать за мной, так как они не заметили, что управляет подводой не их товарищ. Так мы и приехали прямо на нашу батарею. Десять повозок с боеприпасами, одеждой и продуктами до немецкого переднего края так и не дошли».
После победного мая 1945 года батарея, в которой воевал старшина Денисов, была направлена на Забайкальский фронт. Переход через Хинган был очень тяжелым. Порой орудия приходилось тащить по горным кручам вручную. Преодолели и безводную предгорную пустыню. Как снег на голову свалились наши бойцы на японские боевые порядки. Ничто не могло удержать наших воинов, закаленных в битвах на немецком фронте. Япония вынуждена была капитулировать.
После окончательной Победы вернулся старшина Денисов в родной Рубцовск, и снова стал водить паровозы, затем тепловозы. Работал сам, учил других. Возглавлял тепловозную колонну, занимался общественной работой.
Со своим орудием командир расчета прошел от Балтики до Черного моря. Всякое было на фронте, но чтобы немцы сами приезжали в расположение наших войск, еще не было. Об этом эпизоде рассказал сам Михаил Андреевич:
«Я был артиллерийским разведчиком батареи и находился на наблюдательном пункте – корректировал огонь наших пушек.
Выполнил свою задачу, и мне надо было возвращаться назад. Недалеко от НП была дорога, и я вижу, что по ней едет немецкий обоз. Когда первая бричка поравнялась со мной, я прыгнул на телегу, сбросил с нее немецкого ездового и погнал лошадь на наши огневые позиции. Остальные немецкие кучера подумали, что и им надо ехать за мной, так как они не заметили, что управляет подводой не их товарищ. Так мы и приехали прямо на нашу батарею. Десять повозок с боеприпасами, одеждой и продуктами до немецкого переднего края так и не дошли».
После победного мая 1945 года батарея, в которой воевал старшина Денисов, была направлена на Забайкальский фронт. Переход через Хинган был очень тяжелым. Порой орудия приходилось тащить по горным кручам вручную. Преодолели и безводную предгорную пустыню. Как снег на голову свалились наши бойцы на японские боевые порядки. Ничто не могло удержать наших воинов, закаленных в битвах на немецком фронте. Япония вынуждена была капитулировать.
После окончательной Победы вернулся старшина Денисов в родной Рубцовск, и снова стал водить паровозы, затем тепловозы. Работал сам, учил других. Возглавлял тепловозную колонну, занимался общественной работой.
Бронепоезд
«Железнодорожник
Кузбасса»
«Железнодорожник Кузбасса»
Бронепоезд
«Железнодорожник Кузбасса»
«Железнодорожник Кузбасса»
Осень 1942 года
была ветреной и сырой. На вокзале станции Новосибирск собрались
провожающие из числа родственников, областное начальство и руководство
Томской железной дороги.
Повод для собрания был очень значимый – в первый рейс отправлялся бронепоезд, изготовленный в паровозном депо Новокузнецка. Поэтому и назвали его «Железнодорожник Кузбасса». Толстые бронированные листы плотно одели паровоз и вагоны. Кузнецкая сталь было очень прочной и надежной.
Машинист паровоза Николай Костин принимал бронированную машину очень тщательно. А как же! Ведь это не просто тяговая единица, а еще и сердце бронепоезда. От исправности всех узлов паровоза зависело не просто движение всего комплекса из паровоза и вагонов, но и готовность быстро увеличить скорость или изменять направление движения. Это, если хотите, настоящая артиллерийская батарея на рельсах. Со своими пушками, зенитками и пулеметами. Грозная боевая единица.
Обычные напутствия, пожелания вернуться с победой звучали тогда на перроне. И вот поднялось крыло семафора. Костин дал протяжный гудок, и бронепоезд «Железнодорожник Кузбасса» тронулся в далекий путь. Вот что рассказывал в свое время об участии в боевых действиях машинист паровоза Николай Васильевич Костин:
«Из Москвы нас направили на Кавказ. В ту пору немцы рвались к Бакинской нефти, и мы начали боевое патрулирование от Сухуми до Батуми. Как-то мы вышли из Беслана и направились привычным маршрутом. На одном из разъездов командир бронепоезда приказал ехать дальше.
– Как же ехать? Жезла-то на занятие перегона нет, – спросил я его.
– Здесь мы хозяева, и точно на перегоне никого нет. Давай вперед. Время военное, и многое приходилось делать вопреки законам движения.
Я повторил приказ: «Есть вперед!». И поехал. Оказалось, что немцы прорвали фронт в районе Эльхотовских ворот и шли на Алагир. Этого допустить было никак нельзя, и наш бронепоезд должен был остановить врага, уничтожив вражескую батарею дальнобойной артиллерии. Вот к ней в сплошном тумане мы и подобрались. Только остановились, командир бронепоезда приказал открыть огонь из всех стволов.
Огонь нашего бронепоезда был таким сокрушающим, что всего за несколько минут батарея фашистов была разбита, не успев даже открыть ответный огонь. Поступила команда назад, и мы уехали в укрытие. Видимо, наш налет здорово «насолил» немцам, если они бросили на нас пикирующие бомбардировщики.
Вот где понадобилась скорость и маневр паровоза. Мы успешно уходили от атак самолетов, а наши зенитчики устроили в небе такой фейерверк, что прицельно бомбить нас немцам было трудно. Да еще они сбили двух немецких стервятников.
После боя мы осмотрели бронепоезд, на бронелистах было множество царапин и выбоин. Как будто «немец» зубами нас грыз. Да, видно, не по зубам ему оказалась наша сибирская сталь».
Вот так воевали наши железнодорожники в годы войны. Томская железная дорога отправляла на фронт 25 машинистов-паровозников для обслуживания бронепоездов, а вернулись в свои коллективы только 13.
Повод для собрания был очень значимый – в первый рейс отправлялся бронепоезд, изготовленный в паровозном депо Новокузнецка. Поэтому и назвали его «Железнодорожник Кузбасса». Толстые бронированные листы плотно одели паровоз и вагоны. Кузнецкая сталь было очень прочной и надежной.
Машинист паровоза Николай Костин принимал бронированную машину очень тщательно. А как же! Ведь это не просто тяговая единица, а еще и сердце бронепоезда. От исправности всех узлов паровоза зависело не просто движение всего комплекса из паровоза и вагонов, но и готовность быстро увеличить скорость или изменять направление движения. Это, если хотите, настоящая артиллерийская батарея на рельсах. Со своими пушками, зенитками и пулеметами. Грозная боевая единица.
Обычные напутствия, пожелания вернуться с победой звучали тогда на перроне. И вот поднялось крыло семафора. Костин дал протяжный гудок, и бронепоезд «Железнодорожник Кузбасса» тронулся в далекий путь. Вот что рассказывал в свое время об участии в боевых действиях машинист паровоза Николай Васильевич Костин:
«Из Москвы нас направили на Кавказ. В ту пору немцы рвались к Бакинской нефти, и мы начали боевое патрулирование от Сухуми до Батуми. Как-то мы вышли из Беслана и направились привычным маршрутом. На одном из разъездов командир бронепоезда приказал ехать дальше.
– Как же ехать? Жезла-то на занятие перегона нет, – спросил я его.
– Здесь мы хозяева, и точно на перегоне никого нет. Давай вперед. Время военное, и многое приходилось делать вопреки законам движения.
Я повторил приказ: «Есть вперед!». И поехал. Оказалось, что немцы прорвали фронт в районе Эльхотовских ворот и шли на Алагир. Этого допустить было никак нельзя, и наш бронепоезд должен был остановить врага, уничтожив вражескую батарею дальнобойной артиллерии. Вот к ней в сплошном тумане мы и подобрались. Только остановились, командир бронепоезда приказал открыть огонь из всех стволов.
Огонь нашего бронепоезда был таким сокрушающим, что всего за несколько минут батарея фашистов была разбита, не успев даже открыть ответный огонь. Поступила команда назад, и мы уехали в укрытие. Видимо, наш налет здорово «насолил» немцам, если они бросили на нас пикирующие бомбардировщики.
Вот где понадобилась скорость и маневр паровоза. Мы успешно уходили от атак самолетов, а наши зенитчики устроили в небе такой фейерверк, что прицельно бомбить нас немцам было трудно. Да еще они сбили двух немецких стервятников.
После боя мы осмотрели бронепоезд, на бронелистах было множество царапин и выбоин. Как будто «немец» зубами нас грыз. Да, видно, не по зубам ему оказалась наша сибирская сталь».
Вот так воевали наши железнодорожники в годы войны. Томская железная дорога отправляла на фронт 25 машинистов-паровозников для обслуживания бронепоездов, а вернулись в свои коллективы только 13.
Экипаж машины
боевой
Павел Татаринцев
(в центре снимка)
(в центре снимка)
Жизнь Павла
Георгиевича Татаринцева была всегда связана с железной дорогой. Начинал
он работать еще тогда, когда были только паровозы, потом застал
тепловозы, электровозы и электрички.
На фронт он пошел добровольцем, совсем еще мальчишкой. Мог бы туда и не проситься, поскольку имел отсрочку, или, как тогда называли, «бронь». Работа в паровозном депо тоже была фронтом. Трудовым, но фронтом. И толкового паренька отпускать из депо не хотели. Но Паша настоял на своем. И в ноябре 1942 года молодой солдат оказался под Воронежем.
На фронт он пошел добровольцем, совсем еще мальчишкой. Мог бы туда и не проситься, поскольку имел отсрочку, или, как тогда называли, «бронь». Работа в паровозном депо тоже была фронтом. Трудовым, но фронтом. И толкового паренька отпускать из депо не хотели. Но Паша настоял на своем. И в ноябре 1942 года молодой солдат оказался под Воронежем.
Павла, тяжело
раненного, вынес с поля боя боевой товарищ Миша Кузнецов. Да, много
фронтовых дорог прошел боец Татаринцев Павел. Много раз рисковал жизнью
и не раз в этих боях был ранен. Вот как он вспоминал фронтовые
будни:
«Да, было очень тяжело. Пушки наши 76-миллиметровые были на конной тяге, а где и самим приходилось лошадям помогать. Всякое было. В Белоруссии, помню, наш 97-й отдельный истребительный противотанковый батальон ушел в прорыв на 45 километров. Короче, кругом одни немцы. А у нас всего один расчет орудия – пять бойцов. Смотрим, впереди группа немцев, человек двадцать. Мы по-наглому: «Ура! Окружай! Дойче золдатен, Гитлер капут»! И что ты думаешь, всех взяли в плен. Потом нам рассказывали, что немцы думали, что нас рота или даже больше. И что этих самых наших пленных потом прогнали по Москве. Хотели они попасть в Москву, так, пожалуйста, мы не жадные. Смотрите на нашу столицу, но под нашим конвоем. Мне за это дали медаль «За отвагу».
В сентябре 1944 года меня направили в Челябинск учиться на танкиста. В то время наши войска уже вовсю гнали фашистов по всем фронтам. Самое время садиться на технику и вперед. Выучили нас на тяжелые танки «ИС», что означает Иосиф Сталин. Машина очень хорошая, маневренная и с мощной пушкой. Погрузили нас на платформы и до границы везли поездом. А дальше европейская колея, а она уже. Пошли своим ходом и почти сразу в бой.
Тут-то мы уже немца били, как хотели. Часто нас бросали на прорывные направления, и всегда мы помогали нашим пехотинцам прорвать оборону противника. Помню еще, как в середине апреля 1945 года прямо на нас двинулась колонна немцев. Четыре танка и четыре бронетранспортера и пехота. Ну, мы их встретили огнем наших «ИС». Наш экипаж подбил два танка и бронетранспортер. Наша пехота добила немцев, а потом выяснилось, что немецкие солдаты были почти детьми, по четырнадцать – пятнадцать лет. Это какими же зверьми были руководители немецкой армии, чтобы своих детей на верную смерть посылать?! Фашисты они и есть нелюди.
Был я и в Берлине. Точнее, в Потсдаме. С боем вошел в столицу Третьего Рейха. И с удовольствием смотрел на белые флаги, которые жители города вывешивали на своих домах. Радовались как дети. Но уже 2 мая поступил приказ идти на Прагу. Встречали нас жители Праги цветам, и так в руки давали, и на броню бросали. Но 11 мая, уже фактически после Дня Победы, крупная группировка немецких войск пошла на прорыв. На наше предложение сложить оружие ответила огнем. Ну, раз вы так, то и мы эдак. Окружили их и уничтожили».
«Да, было очень тяжело. Пушки наши 76-миллиметровые были на конной тяге, а где и самим приходилось лошадям помогать. Всякое было. В Белоруссии, помню, наш 97-й отдельный истребительный противотанковый батальон ушел в прорыв на 45 километров. Короче, кругом одни немцы. А у нас всего один расчет орудия – пять бойцов. Смотрим, впереди группа немцев, человек двадцать. Мы по-наглому: «Ура! Окружай! Дойче золдатен, Гитлер капут»! И что ты думаешь, всех взяли в плен. Потом нам рассказывали, что немцы думали, что нас рота или даже больше. И что этих самых наших пленных потом прогнали по Москве. Хотели они попасть в Москву, так, пожалуйста, мы не жадные. Смотрите на нашу столицу, но под нашим конвоем. Мне за это дали медаль «За отвагу».
В сентябре 1944 года меня направили в Челябинск учиться на танкиста. В то время наши войска уже вовсю гнали фашистов по всем фронтам. Самое время садиться на технику и вперед. Выучили нас на тяжелые танки «ИС», что означает Иосиф Сталин. Машина очень хорошая, маневренная и с мощной пушкой. Погрузили нас на платформы и до границы везли поездом. А дальше европейская колея, а она уже. Пошли своим ходом и почти сразу в бой.
Тут-то мы уже немца били, как хотели. Часто нас бросали на прорывные направления, и всегда мы помогали нашим пехотинцам прорвать оборону противника. Помню еще, как в середине апреля 1945 года прямо на нас двинулась колонна немцев. Четыре танка и четыре бронетранспортера и пехота. Ну, мы их встретили огнем наших «ИС». Наш экипаж подбил два танка и бронетранспортер. Наша пехота добила немцев, а потом выяснилось, что немецкие солдаты были почти детьми, по четырнадцать – пятнадцать лет. Это какими же зверьми были руководители немецкой армии, чтобы своих детей на верную смерть посылать?! Фашисты они и есть нелюди.
Был я и в Берлине. Точнее, в Потсдаме. С боем вошел в столицу Третьего Рейха. И с удовольствием смотрел на белые флаги, которые жители города вывешивали на своих домах. Радовались как дети. Но уже 2 мая поступил приказ идти на Прагу. Встречали нас жители Праги цветам, и так в руки давали, и на броню бросали. Но 11 мая, уже фактически после Дня Победы, крупная группировка немецких войск пошла на прорыв. На наше предложение сложить оружие ответила огнем. Ну, раз вы так, то и мы эдак. Окружили их и уничтожили».
На пределе сил:
работа медиков на фронте
Лидия Петровна
Киселева
на снимке с однополчанами (на фото слева)
Киселева
на снимке с однополчанами (на фото слева)
Киселева Лидия
Петровна – бывший врач 219-го стрелкового полка, кавалер ордена Красной
Звезды и медалей «За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги», «За
победу над Германией» и юбилейных медалей. О войне Лидия Петровна
вспоминает следующее:
«Нас, выпускников Новосибирского мединститута, отправили на фронт сразу после выпуска, даже не вручив дипломы врачей, в августе 1942 года. Волховский фронт встретил нас кровопролитными боями на Ораниенбаумском плацдарме. Фашисты рвались к Ленинграду, бросая на наши порядки всю мощь техники и превосходящие силы пехоты. Но перелом в боях уже произошел, и мы наступали. Санитарная рота 219-го стрелкового полка, где я была младшим врачом, часто меняла свои позиции, поспевая за наступающими бойцами. Сопротивление врага было ожесточенным и раненых было много.
«Нас, выпускников Новосибирского мединститута, отправили на фронт сразу после выпуска, даже не вручив дипломы врачей, в августе 1942 года. Волховский фронт встретил нас кровопролитными боями на Ораниенбаумском плацдарме. Фашисты рвались к Ленинграду, бросая на наши порядки всю мощь техники и превосходящие силы пехоты. Но перелом в боях уже произошел, и мы наступали. Санитарная рота 219-го стрелкового полка, где я была младшим врачом, часто меняла свои позиции, поспевая за наступающими бойцами. Сопротивление врага было ожесточенным и раненых было много.
Нашу палатку
часто обстреливали снайперы. Так был убит наш санитар. Позже наши
бойцы выследили снайперов и уничтожили их. Раненых, прибывавших с
переднего края, мы укладывали прямо на снег или в стог сена.
Перевязывали, вынимали осколки. С прибытием транспорта из
медсанбата удалось всех раненых отправить в тыл на
лечение.
Еще памятна переправа через реку Нарву в 1944 году. Был месяц февраль, снег, буран. Противник пытался остановить наше наступление, не дать нам форсировать реку. Массированный артиллерийский огонь немцев прижимал бойцов к земле, не давая подняться. Раненых было много. Санитарная рота всегда находилась в непосредственной близости от переднего края. Мы, медики, старались быстрее оказать помощь раненым, облегчить их страдания и уменьшить потерю крови. И мы работали на пределе сил. Вблизи палатки взорвался вражеский снаряд, и она загорелась. Осколками были ранены и бойцы, и медики. Больше я ничего не помнила.
Очнулась в какой-то воронке уже перевязанная. Позже я узнала, что меня из горящей палатки вынесла санинструктор Муся Колесова.
Сама была ранена, но меня спасла! От того снаряда погибли сразу врач Наташа Доронова, фельдшер Оля Янченко, писарь Степан Уродэ. Так вот мы и воевали.
Рана у меня была тяжелой, и до конца войны я была в госпиталях Ленинграда, Череповца, Новосибирска, Барнаула».
Еще памятна переправа через реку Нарву в 1944 году. Был месяц февраль, снег, буран. Противник пытался остановить наше наступление, не дать нам форсировать реку. Массированный артиллерийский огонь немцев прижимал бойцов к земле, не давая подняться. Раненых было много. Санитарная рота всегда находилась в непосредственной близости от переднего края. Мы, медики, старались быстрее оказать помощь раненым, облегчить их страдания и уменьшить потерю крови. И мы работали на пределе сил. Вблизи палатки взорвался вражеский снаряд, и она загорелась. Осколками были ранены и бойцы, и медики. Больше я ничего не помнила.
Очнулась в какой-то воронке уже перевязанная. Позже я узнала, что меня из горящей палатки вынесла санинструктор Муся Колесова.
Сама была ранена, но меня спасла! От того снаряда погибли сразу врач Наташа Доронова, фельдшер Оля Янченко, писарь Степан Уродэ. Так вот мы и воевали.
Рана у меня была тяжелой, и до конца войны я была в госпиталях Ленинграда, Череповца, Новосибирска, Барнаула».
Военные
рельсы
Николай
Никитович Корягин
Никитович Корягин
Последними на
фронт были призваны ребята 1926 года рождения. Моложе уже на фронт не
попали. Но тех, кому не исполнилось тогда 18 лет, работали на «трудовом
фронте» наравне со взрослыми.
У войны жесткие правила, и даже дети своим трудом приближали великую победу. Ну а железную дорогу всегда называли «младшим братом Красной армии». Вот как о своих «военных рельсах» вспоминал кавалер ордена Трудового Красного Знамени, медалей «За победу над Германией» «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и юбилейных медалей Николай Никитович Корягин. Когда началась война, ему было всего четырнадцать лет:
«Самая первая премия мне была вручена за то, что я обнаружил трещину в рельсе. А было это так, шли мы с ребятами из Алейской школы-интерната домой на двадцать седьмой разъезд. Там в ту пору жили мои родители. Шли и, играя в настоящих путейцев, постукивали молотком по головкам рельса.
У войны жесткие правила, и даже дети своим трудом приближали великую победу. Ну а железную дорогу всегда называли «младшим братом Красной армии». Вот как о своих «военных рельсах» вспоминал кавалер ордена Трудового Красного Знамени, медалей «За победу над Германией» «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и юбилейных медалей Николай Никитович Корягин. Когда началась война, ему было всего четырнадцать лет:
«Самая первая премия мне была вручена за то, что я обнаружил трещину в рельсе. А было это так, шли мы с ребятами из Алейской школы-интерната домой на двадцать седьмой разъезд. Там в ту пору жили мои родители. Шли и, играя в настоящих путейцев, постукивали молотком по головкам рельса.
Вроде как бы
мы путевые обходчики. Мой отец рассказывал мне, как звучат рельсы
при постукивании по ним молотком. Если рельс лопнул, звук будет
глухой и дребезжащий. Я это рассказывал моим попутчикам, своим
сверстникам, как вдруг этот самый глухой звук при ударе мы и
услышали. Был еще один прием обнаружения трещины при помощи
десятикопеечной монеты. Этому научил меня отец, работавший путевым
рабочим. Я попробовал приставить монету к месту глухого звука, и
она прилипла, как к магниту. Ясно, что именно здесь рельс лопнул,
и это грозит большой бедой, если по этому рельсу пойдет поезд. Мы
бегом побежали к казарме, где жили путейцы, и сообщили о лопнувшем
рельсе путевому мастеру. Рельс сразу же
заменили.
Давно это было, а помниться, как будто было вчера. Был июнь 1941 года. И в армию призвали почти всех рабочих путевых бригад. Вместо десяти рабочих в бригаде осталось только по три человека. Мне тогда было четырнадцать лет, и были позади выпускные экзамены за седьмой класс. Свой трудовой путь я начал с рабочего путевой бригады. Было, конечно, нелегко, но шла война, и мы рано повзрослели. С 1943 года все путевые бригады были переведены на военный режим, и мы жили в палатках, подчинялись воинским приказам. Работали, не считаясь со временем, по двое-трое суток на смене рельсов и шпал. Нового материала для ремонта просто не было, а старые рельсы еще дореволюционной укладки лопались прямо под поездами.
К моменту начала войны я успел окончить семь классов, а это в то время было очень много. И в июне 1944 года меня призвали в армию и направили в техническую школу мастеров путевого хозяйства. Это было как военное училище, поэтому и наши занятия были соответственные: десять часов теория и практика восстановления мостов и путевого хозяйства, два часа строевая и огневая подготовка.
Фронту требовалось много леса для изготовления шпал, и мы строили узкоколейку от станции до лесозаготовок. Это была для нас и работа, и практические занятия одновременно. Преподавали нам старые мастера-путейцы, работники путейского отдела отделения дороги. Когда рабочие леспромхоза не справлялись с погрузкой леса, ведь там работали старики, женщины и такие же, как и мы, пацаны, мы шли им на помощь. К концу дня мы валились с ног от усталости.
Мы, вчерашние школьники, прекрасно понимали, что война близится к концу, но все равно писали заявления с просьбой отправить нас на фронт. Наш наставник, старый путейский инженер, заявления от нас брал и отправлял в печку-буржуйку. А нам говорил, что наши заявления рассмотрят начальники повыше.
Как-то мы обратились к военному представителю с жалобой на невнимание к нашим заявлениям, на что он строго посмотрел на нас, указал рукой на железнодорожную ветку, которую мы проложили к самой кромке бора, и сказал: «Вот ваш фронт. Здесь ваша передовая, и от того, сколько шпал вы заготовите для восстановления железнодорожных путей, которые фашисты разрушили, зависит, как скоро мы победим. Вам, ребята, восстанавливать то, что порушено войной. А теперь, кругом! На занятия шагом – марш!».
Вскоре нам поступила команда снять с второстепенных путей рельсы и шпалы и отправить их на восстановление в прифронтовой полосе. Причем надо было это сделать, не прерывая движения поездов. Мы работали несколько суток, но приказ командования выполнили в срок.
Да, нам не пришлось участвовать в боях, но свой вклад в великую Победу нашего народа мы внесли. Мы, семнадцатилетние мальчишки, своим трудом приблизили победу над врагом. И День Победы для нас, так же как и для фронтовиков, дорог и важен».
Давно это было, а помниться, как будто было вчера. Был июнь 1941 года. И в армию призвали почти всех рабочих путевых бригад. Вместо десяти рабочих в бригаде осталось только по три человека. Мне тогда было четырнадцать лет, и были позади выпускные экзамены за седьмой класс. Свой трудовой путь я начал с рабочего путевой бригады. Было, конечно, нелегко, но шла война, и мы рано повзрослели. С 1943 года все путевые бригады были переведены на военный режим, и мы жили в палатках, подчинялись воинским приказам. Работали, не считаясь со временем, по двое-трое суток на смене рельсов и шпал. Нового материала для ремонта просто не было, а старые рельсы еще дореволюционной укладки лопались прямо под поездами.
К моменту начала войны я успел окончить семь классов, а это в то время было очень много. И в июне 1944 года меня призвали в армию и направили в техническую школу мастеров путевого хозяйства. Это было как военное училище, поэтому и наши занятия были соответственные: десять часов теория и практика восстановления мостов и путевого хозяйства, два часа строевая и огневая подготовка.
Фронту требовалось много леса для изготовления шпал, и мы строили узкоколейку от станции до лесозаготовок. Это была для нас и работа, и практические занятия одновременно. Преподавали нам старые мастера-путейцы, работники путейского отдела отделения дороги. Когда рабочие леспромхоза не справлялись с погрузкой леса, ведь там работали старики, женщины и такие же, как и мы, пацаны, мы шли им на помощь. К концу дня мы валились с ног от усталости.
Мы, вчерашние школьники, прекрасно понимали, что война близится к концу, но все равно писали заявления с просьбой отправить нас на фронт. Наш наставник, старый путейский инженер, заявления от нас брал и отправлял в печку-буржуйку. А нам говорил, что наши заявления рассмотрят начальники повыше.
Как-то мы обратились к военному представителю с жалобой на невнимание к нашим заявлениям, на что он строго посмотрел на нас, указал рукой на железнодорожную ветку, которую мы проложили к самой кромке бора, и сказал: «Вот ваш фронт. Здесь ваша передовая, и от того, сколько шпал вы заготовите для восстановления железнодорожных путей, которые фашисты разрушили, зависит, как скоро мы победим. Вам, ребята, восстанавливать то, что порушено войной. А теперь, кругом! На занятия шагом – марш!».
Вскоре нам поступила команда снять с второстепенных путей рельсы и шпалы и отправить их на восстановление в прифронтовой полосе. Причем надо было это сделать, не прерывая движения поездов. Мы работали несколько суток, но приказ командования выполнили в срок.
Да, нам не пришлось участвовать в боях, но свой вклад в великую Победу нашего народа мы внесли. Мы, семнадцатилетние мальчишки, своим трудом приблизили победу над врагом. И День Победы для нас, так же как и для фронтовиков, дорог и важен».
Уголь для
Сталинграда
Александр Григорьевич Кокуровский
Машинист паровоза депо «Алтайская»
Машинист паровоза депо «Алтайская»
В годы войны
железнодорожники работали по военному распорядку. Многие паровозники
ушли на фронт – кто простым солдатом, кто с бронепоездами. О военном
времени вспоминал бывший машинист паровоза депо Алтайская Александр
Григорьевич Кокуровский:
«Нашей бригаде было поручено доставить этот уголь на своем паровозе. На Томской железной дороге был объявлен смотр-конкурс на лучшее состояние паровозов. Победил паровоз барнаульского машиниста Николая Кузнецова. Вот этот паровоз и дали нам. Мы тщательно подготовили машину к такой дальней поездке, набрали необходимое количество запасных деталей. 31 марта 1943 года наш состав с углем отправился в направлении Сталинграда.
До Москвы мы доехали довольно быстро, а вот дальше скорость нашего движения была намного меньше – путь местами был наскоро восстановлен и не позволял везти груз быстро. Иногда нам приходилось подолгу ждать, пока саперы проверят дорогу, а железнодорожные войска восстановят железнодорожную колею. Мы в это время заправлялись водой и углем, осматривали паровоз и вагоны и, если надо, проводили ремонт.
«Нашей бригаде было поручено доставить этот уголь на своем паровозе. На Томской железной дороге был объявлен смотр-конкурс на лучшее состояние паровозов. Победил паровоз барнаульского машиниста Николая Кузнецова. Вот этот паровоз и дали нам. Мы тщательно подготовили машину к такой дальней поездке, набрали необходимое количество запасных деталей. 31 марта 1943 года наш состав с углем отправился в направлении Сталинграда.
До Москвы мы доехали довольно быстро, а вот дальше скорость нашего движения была намного меньше – путь местами был наскоро восстановлен и не позволял везти груз быстро. Иногда нам приходилось подолгу ждать, пока саперы проверят дорогу, а железнодорожные войска восстановят железнодорожную колею. Мы в это время заправлялись водой и углем, осматривали паровоз и вагоны и, если надо, проводили ремонт.
И уж
совсем плохой путь был от станции Кропачево до самого Сталинграда.
Все вокруг было изрыто авиабомбами и снарядами. Вокруг железной
дороги было кладбище разбитой техники, валялись трупы, дома
сожжены или развалены, деревья и кусты были опалены и сожжены.
Двигались мы мимо этого «кладбища» со скоростью 15 – 20 километров
в час и прибыли в Сталинград уже
потемну.
Когда рассвело, нас охватил ужас. Если и есть конец света, но то, что мы увидели, было намного страшнее. И как только наши солдаты в таких развалинах удерживали город?
На уцелевшей стене разбитого дома мы увидели листовку. Эту листовку я взял с собой и привез домой. Ее текст я до сих пор помню:
«Постановление Сталинградского городского комитета обороны.
26 августа 1942 года.
Дорогие товарищи! Не отдадим родного города, родного дома, родной семьи. Покроем все улицы города непроходимыми баррикадами! Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу неприступной крепостью! Выходите все на строительство баррикад. Комитет обороны».
В Сталинграде мы пробыли три дня. Побывали в подвале, откуда наши бойцы взяли в плен фельдмаршала Паулюса. В комнате, где он жил, мы обнаружили его фуражку и трость. Через три дня мы покидали Сталинград и, взяв попутный груз, поехали домой».
Вот так наш сибирский уголь был доставлен в разрушенный, но не покоренный город-герой на Волге и принес жителям Сталинграда тепло наших сердец.
Когда рассвело, нас охватил ужас. Если и есть конец света, но то, что мы увидели, было намного страшнее. И как только наши солдаты в таких развалинах удерживали город?
На уцелевшей стене разбитого дома мы увидели листовку. Эту листовку я взял с собой и привез домой. Ее текст я до сих пор помню:
«Постановление Сталинградского городского комитета обороны.
26 августа 1942 года.
Дорогие товарищи! Не отдадим родного города, родного дома, родной семьи. Покроем все улицы города непроходимыми баррикадами! Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу неприступной крепостью! Выходите все на строительство баррикад. Комитет обороны».
В Сталинграде мы пробыли три дня. Побывали в подвале, откуда наши бойцы взяли в плен фельдмаршала Паулюса. В комнате, где он жил, мы обнаружили его фуражку и трость. Через три дня мы покидали Сталинград и, взяв попутный груз, поехали домой».
Вот так наш сибирский уголь был доставлен в разрушенный, но не покоренный город-герой на Волге и принес жителям Сталинграда тепло наших сердец.
Жди
меня, и я вернусь
Накануне
76-й годовщины Победы Алтайское территориальное управление
Западно-Сибирской железной дороги и «Комсомольская правда» – Барнаул»
организовали военно-историческую фотореконструкцию «Жди меня, и я
вернусь». Поучаствовать в ней могли все желающие барнаульцы, но перед
этим нужно было пройти кастинг.
Это уникальный фотопроект
на фоне паровозов и здания железнодорожного вокзала Барнаула, который в
военные годы стал свидетелем душевных сцен прощания. Именно здесь многие
матери в последний раз обняли своих сыновей, а жены – любимых мужей. Участники
фотореконструкции вошли в роль и изобразили сцены прощания перед отправкой на
фронт. Представляем вашему вниманию самые яркие кадры.
Эшелон
Победы
Чтобы проникнуться духом Победы, предлагаем вам посмотреть
фильм с уникальными кадрами, снятыми в военное время. Прошло 76 лет, но
благодаря сохранившимся кинопленкам вы даже можете стать свидетелями того
времени. Приятного просмотра!
Над проектом работали:
Текст: Ольга Ведерникова
Фото: Антон Губанов, архив Алтайского территориального управления Западно-Сибирской железной дороги
Дизайн: Александр Шелудченко
Видео: Архив Алтайского территориального управления Западно-Сибирской железной дороги
Текст: Ольга Ведерникова
Фото: Антон Губанов, архив Алтайского территориального управления Западно-Сибирской железной дороги
Дизайн: Александр Шелудченко
Видео: Архив Алтайского территориального управления Западно-Сибирской железной дороги