Что на них будет изображено — узнаем осенью. Но как будут выглядят банкноты, узнаем только в конце 2017 года. Пока же на сайте твоя-россия.рф Банк России отобрал около полусотни символов-городов, получивших больше 5000 голосов.

5 сентября 2016 года начнется финальный этап отбора, в конце которого будут выбраны два фаворита. А уже после этого — в 2017 году — «Гознак» выпустит новые купюры.

Прежде, чем они окажутся в наших кошельках, предстоит большая совместная работа дизайнеров, художников, граверов и специалистов АО «Гознак» и Банка России. Так происходит всегда. Например, над созданием облика памятной 100-рублевой купюры, посвященной предстоящему чемпионату мира по футболу, сейчас работают все художники и дизайнеры Московской и Пермской печатных фабрик «Гознака» и их коллеги из Банка России.

Кстати, памятные сторублевки (а их вышло две банкноты) в магазине не встретишь — они все разошлись по коллекциям. Первая в истории российского денежного обращения памятная банкнота была посвящена Олимпиаде-2014 в Сочи, вторая — Крыму.

Без преувеличения можно сказать, что произведения главного художника Дирекции защитных технологий Акционерного общества «Гознак» Тахира Сейфулина и его коллег по цеху расходятся самыми большими тиражами.
Сам же художник к этому относится совершенно спокойно.

— Кто-то считает банкноты лицом государства, кто-то — элементом массовой культуры. Я считаю их еще и изделиями «Гознака». Хотя мне, конечно, любопытно узнать, что выберут люди для 200-рублевой и 2000-рублевой купюр. Выбор непростой. Ведь можно найти место, которое люди любят, для которых это знаковое место, но о нем знают немногие. Понятно, что на новых банкнотах должны быть узнаваемые символы, — поделился мнением Тахир Сейфулин.

После того, как символы будут определены, художники начнут рисовать эскизы будущих купюр. Это очень трудоемкая и долгая работа, и одним вариантом она не ограничивается. Например, когда в 90 - е годы прошлого века разрабатывалась банкнота в 10 000 рублей (после деноминации это знакомая всем десятирублёвка), предполагалось разместить на ней портрет художника Василия Сурикова, родиной которого был Красноярск. Но Банк России внес коррективы. На всех банкнотах «городской серии» были изображены памятники архитектуры.

Сначала эскизы делают черно-белыми, чтобы потом, после получения из них клише, на печатном оттиске лучше были видны все особенности рисунка — сочетание линий и штрихов. В работе художника «Гознака» одинаково важны и защита банкнот и уровень их художественного оформления.

Портреты, пейзажи, знаковые объекты, орнамент — в каждой купюре много элементов, которые в итоге должны сложиться в один гармоничный «пазл». Будет обсуждаться и цветовая гамма новых банкнот. Главное условие — чтобы 200- и 2000-рублевые купюры были узнаваемы и выделялись на фоне других номиналов. После того, как эскизы утвердит Банк России, их передадут на производство.

Компьютер сгладил в гравюрах индивидуальные авторские черты. Например, когда граверы работали вручную, Виктор Стариковский по своеобразному почерку мог узнать, кто автор той или иной работы. У кого-то рука твердая, линии — уверенные, у кого-то наоборот, линии робкие. Кто-то наклоняет инструмент, и, даже если мастеру напоминать об этом во время работы, он все равно будет резать с наклоном.

Компьютер облегчил мастеру жизнь. Он сканирует эскиз художника, загружает в специальную компьютерную программу. И на компьютере начинает создавать гравюру. Если один портрет традиционным инструментом создается в среднем 60 рабочих дней, то на компьютере — в три раза меньше. Он и ошибки позволяет быстро исправить.

А вот металл ошибок не прощает. Чтобы исправить малейшую неточность, медную пластину приходилось выколачивать с изнанки, чтобы поднять из глубины до печатной поверхности так называемое «мясо». Потом отшлифовать, чтобы не осталось бугра, восстановить контуры. Исправление длилось не меньше 5–7 дней. А на компьютере это занимает считанные минуты.
Сегодняшние технологии позволяют разделить работу между граверами. Каждый делает свою часть гравюры, после чего эти части в программе соединяются в единое целое.

Готовая гравюра в виде файла отправляется на гравировальный станок. Станок считывает все линии и повторяет их в металле с помощью резца, либо лазера.

С готового оригинала делается производственная матрица для производства банкнот. Оригинал, созданный гравером, один на все времена. Повторить его линия в линию не получится — все равно штрихи не совпадут, линии окажутся в  разных местах. Сделать идентичную копию не сможет даже автор оригинала.

После того, как матрицы созданы, начинается финальный этап — печатный.

На Московской печатной фабрике Гознака — особый режим. Просто показать журналистское удостоверение и пройти на ее территорию не получится. Но, если соблюсти обязательные формальности, вполне реально.

Весь процесс превращения белого листа-заготовки в деньги длится около месяца. И протекает он настолько буднично и прозаично, что с каким-то философским спокойствием понимаешь: вот на поддоне лежит твоя зарплата за 600 лет. За стенами фабрики этот куб из бумажных брикетов — огромное богатство, а здесь — продукция, не вызывающая ни у кого соблазнительных ассоциаций и авантюрных фантазий.

Бумага на печатную фабрику приходит из Санкт-Петербургской или Краснокамской бумажной фабрики Гознака. В банкнотной бумаге уже есть часть защитных признаков — водяные знаки, волокна, металлизированные нити... Пачки белых листов завозят в цех орловской и металлографской печати. На первом технологическом этапе машины наносят на бумагу основной цвет, гильоширные сетки и подводки. Орловская печать, изобретенная еще в конце 19 века, с точки зрения защитных свойств остается актуальной и сегодня. Она обеспечивает плавные переходы цветов по вертикали и горизонтали — никаких наложений или разрывов, которые возникают при обычной офсетной печати.

На выходе со станка орловской печати в каждом листе уже угадываются 35 будущих банкнот. Но пока напечатанная на них картинка выглядит плоско. Следующий этап — металлографская печать, придающая оттискам тот самый рельеф и объем, который чувствуется, когда проводишь купюру между плотно сжатыми пальцами.
На третьем этапе каждый из 35 оттисков на листе обретает индивидуальность — на него наносится порядковый номер. Нумерация происходит буквально влёт — листы с изображением 1-тысячных купюр проносятся перед глазами сплошной зеленой лентой.

Следующий этап — резка, после чего заготовки, собственно, уже можно условно назвать деньгами. Машина отрезает от листов поля с типографской разметкой и раскраивает оставшуюся часть на 35 купюр. С отходами здесь обращаются так же бережно, как и с готовой продукцией. Понятно, что их не выбрасывают на помойку: перед сдачей на утилизацию обрезки пакуют в мешки, ставят печать, дату, время, номер партии.

А готовая продукция проходит сортировку. В цехе находятся несколько рядов автоматов, в каналах которых с купюр считываются защитные знаки, проверяется их расположение и качество печати. Если что-то не так, то «пропеллер» аппаратного конвейера сбрасывает купюру в лоток, и она отправляется на дополнительную проверку.

От теста на подлинность до выхода в свет остается один шаг — вакуумная упаковка. На этом участке пачки складываются в брикеты, автоматически упаковываются в полиэтилени отправляются на бронеавтомобилях в Банк России. А вскоре после этого попадают в наши руки.