Праздник «со слезами на глазах» –
он навсегда мой
он навсегда мой
Ирина Диамант, г. Томск
Мои родители – Иван Тихонович Егоров и Милица Александровна Дроздова – воевали на фронтах Великой Отечественной, поэтому День Победы всегда был главным праздником в нашей семье. К сожалению, их уже нет в живых, но этот «праздник со слезами на глазах» навсегда и мой.
Сегодня хочу рассказать историю моей мамы. Она жила в Новгороде, окончила учительский техникум, получила очень уважаемую по тем временам и самую мирную профессию – учитель. В 20 лет вышла замуж за своего сокурсника Михаила Дроздова, через год родилась моя старшая сестра – Галя. Михаила Петровича по комсомольской путевке направили в Красную Армию политруком. Местом его службы стал г. Таллин, куда всей семьей они отправились в 1940-м. Период перед началом войны мама ощущала как время абсолютного счастья. Молодость, здоровье, любимая семья, муж-военный. А еще перед самым отъездом случилось удивительное событие. Для помощи стране все сознательные граждане должны были приобретать лотерейные билеты, на один из них маме выпал крупный денежный приз, на выигрыш молодые приобрели мебель и все необходимое в свою первую квартиру. Но ее простое человеческое счастье вскоре вторглась беда.
Начало
Войну семья встретила в Таллине. Город начали бомбить внезапно, утром: было не ясно, что происходит. Михаил Петрович быстро собрался и побежал в штаб, сказав жене: «Сидите и ждите. За вами придут». Больше они не виделись. Мама с маленькой дочкой сидела и ждала. Вдруг крик: «Есть кто? Бегите быстрей! Немцы в городе!» Перепуганная 24-летняя женщина, схватив на руки малышку, кинулась по лестнице вниз. Выбежала из подъезда. Улица была пустынна, но раздались выстрелы. Стреляли с чердака соседнего дома, целились в них. Спрятавшись за выступ дома, увидела, что это были не немцы, а эстонцы. Закоулками мама смогла выбраться из города, а потом пешком добралась до деревни Теребеники Ленинградской области, где жила ее свекровь. Первых немцев мама увидела там только через 2 месяца. А война для нее началась с выстрелов эстонцев, которые пытались убить ее и двухлетнюю Галку.
Милица Дроздова войну встретила в Таллине.
Немцы
Немцы в деревню Теребеники в августе 1941-го вошли ночью, освещая свой путь факелами. В тишине огромные люди, отбрасывавшие гигантские тени, шли стройными рядами и вселяли не страх, а животный ужас в женщин и стариков, робко выглядывавших из окон. Прошли через всю деревню так, что казалось, будто проехала настоящая машина войны.
Казалось, что с жуткими великанами, молча прошедшими через деревню, нормальным людям не совладать.
Такова была особая тактика для деморализации мирного населения: при захвате деревень и городов первыми шли «откалиброванные» гестаповцы. После ночного марша 2 дня никто в деревне не появлялся. А когда на постой пришла воинская часть, люди уже были подавлены морально.
Дом свекрови был одним из лучших в деревне, поэтому его заняли под жилье для офицеров. Хозяев выгнали в сарайчик, где раньше держали скот. Маму определили работать подсобницей на офицерскую кухню. Чтобы ее не присмотрел кто-то из фрицев, молодая женщина надевала старую одежду и каждое утро мазала лицо золой. От щелочи кожа лица сморщивалась, создавалось впечатление, что это некрасивая старуха. Достоинством работы на кухне было то, что подсобнице доставались все очистки. С их помощью вырастили Галку. Взрослые в тот период ели всё: траву, кору, лебеду, грибы, ягоды. Варили, пекли и ели.
Дом свекрови был одним из лучших в деревне, поэтому его заняли под жилье для офицеров. Хозяев выгнали в сарайчик, где раньше держали скот. Маму определили работать подсобницей на офицерскую кухню. Чтобы ее не присмотрел кто-то из фрицев, молодая женщина надевала старую одежду и каждое утро мазала лицо золой. От щелочи кожа лица сморщивалась, создавалось впечатление, что это некрасивая старуха. Достоинством работы на кухне было то, что подсобнице доставались все очистки. С их помощью вырастили Галку. Взрослые в тот период ели всё: траву, кору, лебеду, грибы, ягоды. Варили, пекли и ели.
Расстрел
Есть такая русская поговорка: «В семье не без урода». И в Теребениках нашлось несколько предателей. Одного из них назначили старостой, он выдал председателя колхоза, которого казнили на глазах у всех жителей. А однажды понадобился переводчик, и нашлись те, кто сообщил фашистам: молодая Дроздова знает немецкий язык. Маму вызвали в комендатуру и потребовали стать переводчицей. Она отказалась наотрез: муж воюет, а она будет помогать врагам? Побои ни к чему не привели, ей грозил расстрел. Два солдата вели ее на расстрел почему-то так долго, что она успела вспомнить всю свою жизнь. Затем один вдруг сказал по-немецки: «Беги!» Она помешкала, потом побежала. Вслед – выстрел. Мимо! Другой, третий… В голове пронеслось: «Надо менять направление, будет труднее попасть». Как заяц, петляла по полю, а потом вдруг поняла, что больше не стреляют. Сутки просидела в лесу, ночью пробралась к своей сараюшке. Тут и открылась правда. Оказывается, свекровь «выкупила» маму у солдат за бочонок меда, спрятанный на крайний случай. Немцы просто поиграли с ней в «кошки-мышки», а мама попрощалась с жизнью. После пережитого шока она забыла немецкий язык навсегда.
Есть такая русская поговорка: «В семье не без урода». И в Теребениках нашлось несколько предателей. Одного из них назначили старостой, он выдал председателя колхоза, которого казнили на глазах у всех жителей. А однажды понадобился переводчик, и нашлись те, кто сообщил фашистам: молодая Дроздова знает немецкий язык. Маму вызвали в комендатуру и потребовали стать переводчицей. Она отказалась наотрез: муж воюет, а она будет помогать врагам? Побои ни к чему не привели, ей грозил расстрел. Два солдата вели ее на расстрел почему-то так долго, что она успела вспомнить всю свою жизнь. Затем один вдруг сказал по-немецки: «Беги!» Она помешкала, потом побежала. Вслед – выстрел. Мимо! Другой, третий… В голове пронеслось: «Надо менять направление, будет труднее попасть». Как заяц, петляла по полю, а потом вдруг поняла, что больше не стреляют. Сутки просидела в лесу, ночью пробралась к своей сараюшке. Тут и открылась правда. Оказывается, свекровь «выкупила» маму у солдат за бочонок меда, спрятанный на крайний случай. Немцы просто поиграли с ней в «кошки-мышки», а мама попрощалась с жизнью. После пережитого шока она забыла немецкий язык навсегда.
Концлагерь
В 1943-1944 годах жизнь в оккупации изменилась. Чувствовалось, что дела фашистов не блестящи. В деревне появились воины, которых можно назвать сброд: больные, измученные, как выражалась мама, «косые – кривые». Итальянцы, испанцы, венгры, румыны – то есть на фронт забирали всех подряд. Основным занятием женщин деревни стало истребление вшей – на солдатах, приходивших на отдых с фронта, одежда буквально шевелилась. Женщины били шинели молотками, парили в банях, скребли швы ножами. Интересный факт, что у жителей деревни, несмотря на то, что оккупантов насекомые зажирали в прямом смысле слова, вшей не было. Как будто природа воевала на нашей стороне.
Когда фронт подошел вплотную к Теребеникам, немцы собрали всех молодых женщин с детьми, бабушек покрепче и угнали всех в местечко Смилтэнэ (Латвия), в концлагерь для советских граждан. Лагерь находился на передовой. Каждый день женщин выгоняли рыть окопы для фашистов, а дети оставались в бараках со старухами. Окопы, которые рыли женщины, находились настолько близко от расположения наших войск, что женщины слышали русскую речь.
В 1943-1944 годах жизнь в оккупации изменилась. Чувствовалось, что дела фашистов не блестящи. В деревне появились воины, которых можно назвать сброд: больные, измученные, как выражалась мама, «косые – кривые». Итальянцы, испанцы, венгры, румыны – то есть на фронт забирали всех подряд. Основным занятием женщин деревни стало истребление вшей – на солдатах, приходивших на отдых с фронта, одежда буквально шевелилась. Женщины били шинели молотками, парили в банях, скребли швы ножами. Интересный факт, что у жителей деревни, несмотря на то, что оккупантов насекомые зажирали в прямом смысле слова, вшей не было. Как будто природа воевала на нашей стороне.
Когда фронт подошел вплотную к Теребеникам, немцы собрали всех молодых женщин с детьми, бабушек покрепче и угнали всех в местечко Смилтэнэ (Латвия), в концлагерь для советских граждан. Лагерь находился на передовой. Каждый день женщин выгоняли рыть окопы для фашистов, а дети оставались в бараках со старухами. Окопы, которые рыли женщины, находились настолько близко от расположения наших войск, что женщины слышали русскую речь.
Фашисты знали, что никуда эти русские от своих детей не денутся.
Красноармейцы кричали: «Девки, бегите сюда! Прикроем!» Но какая мать побежит, зная, что ее дитя у немцев? Их освободили наши войска. Всем женщинам были выданы справки вместо документов, чтобы они могли возвратиться домой. Такая справка до сих пор хранится
у нас дома.
у нас дома.
Фронт
Судьба хранила маму, ее свекровь и мою сестру – остались живы. А вот на мужа мама получила похоронку, он погиб в Латвии. Оставив дочку со свекровью мама ушла на фронт, служила делопроизводителем, войну закончила в Кенигсберге. Дважды участвовала в боевых вылетах, прыгала с парашютом, попадала под бомбежку. Была награждена медалью «За победу над Германией» и «За взятие Кенигсберга». Правда, когда она вернулась в Псков, где теперь жили свекровь с дочкой, медали забрали «до окончательного выяснения обстоятельств по поводу трех лет, проведенных в оккупации». Спасла маму именно служба в армии, однако медали так и не вернули…
Судьба хранила маму, ее свекровь и мою сестру – остались живы. А вот на мужа мама получила похоронку, он погиб в Латвии. Оставив дочку со свекровью мама ушла на фронт, служила делопроизводителем, войну закончила в Кенигсберге. Дважды участвовала в боевых вылетах, прыгала с парашютом, попадала под бомбежку. Была награждена медалью «За победу над Германией» и «За взятие Кенигсберга». Правда, когда она вернулась в Псков, где теперь жили свекровь с дочкой, медали забрали «до окончательного выяснения обстоятельств по поводу трех лет, проведенных в оккупации». Спасла маму именно служба в армии, однако медали так и не вернули…
Ген победителей
Та ужасная война в нашей стране имеет отношение ко всем людям. Как поется в песне: «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой...». Кто-то воевал, кто-то пережил войну в тылу, у кого-то воевали или погибли родители, дедушки и бабушки. Мне кажется, что эта всеобщая память и отношение к пережитому создали в нашем народе своеобразный «ген победителей». В каждом из нас есть что-то, что в самые трудные периоды, откуда-то из глубины, из подсознания, говорит: ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ! ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!
Та ужасная война в нашей стране имеет отношение ко всем людям. Как поется в песне: «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой...». Кто-то воевал, кто-то пережил войну в тылу, у кого-то воевали или погибли родители, дедушки и бабушки. Мне кажется, что эта всеобщая память и отношение к пережитому создали в нашем народе своеобразный «ген победителей». В каждом из нас есть что-то, что в самые трудные периоды, откуда-то из глубины, из подсознания, говорит: ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ! ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!
Редактор
Татьяна Актабаева
Руководитель проекта
Маргарита Вагина
Текст
Татьяна Актабаева, Игорь Тюрин, Светлана Чернозубенко, Вероника Казачек, Оксана Чайковская, Елена Гусева, Алёна Прокина, Сергей Никифоров, Сергей Симонов, Елена Чечнева
Верстка
Юлия Давыдова
